Владимир Михайлов

Гроза разбудила Ульяну и вызвала бурю волнения.
- Что со мной? - испуганная пыталась приподняться на локтях, но неведомая сила сжимала её, как пружину.
Искажённое гримасой лицо ничего кроме страха не выражало. Этот страх безцеремонно втоптал хрупкие плечики, на первый взгляд слабой женщины, глубоко в кресло.
- Вчера в борьбе с усталостью, - подумала она, - не хватило сил добраться до постели. Поэтому и сны дурные посещают.
Пока хозяйка дома сосредотачивалась, пытаясь понять происходящее с ней, бой часов напоминал о хлопотах нового дня и поторапливал на работу.
Шла, а предчувствие непрошенной болью продолжало просачиваться в сознание. Тягучие мысли цеплялись, делая тяжёлыми ноги.
- Только утратив родителей, - вспоминала Ульяна, - я чувствовала себя такой несчастной и одинокой.
Не стало родителей, а с ними исчезло тепло, которое раньше дарило ощущения радости и беззаботной жизни. Друзей не было. Не было и потребности иметь их. Правда, всегда задумывалась придёт ли тот, кто осчастливит меня так, как когда-то мой отец осчастливил маму?
Ульяна верила, что это обязательно с ней случится. Именно тогда, когда она построит свой дом, трудолюбием привлечёт к себе всеобщее внимание, а в окружающей среде появится избранник, который увидит в ней единственную. Тогда уж наверняка вернуться тепло и ощущения счастья.
Три года строила дом, в который по замыслам мечтательницы должны придти тепло и уют.
Ожидаемое радовало.
Вскоре в новом доме появился мужчина и хозяйка почувствовала себя счастливой.
- Федул любит меня, - повторяла она, - у нас будут дети!
Ульяна шла, вспоминая приятные эпизоды жизни, но беспокойство не унималось. Сон настойчиво продолжал терзать душу и, она понимала, что ей не под силу справиться с нагрянувшей болью.
Придя на работу, направилась к начальнику.
- Виталий Прокофьевич! - обратилась к нему Ульяна, - чувствую сегодня с меня не будет никакой пользы...
- Вижу! Вижу! - заглянув в потухшие глаза женщины, сказал руководитель, - можешь сегодня отдохнуть.
По дороге домой, прогоняла от себя увязавшуюся толпу мыслей, а она, вероломная, удушливой петлёй сжимали горло. Тёплые мысли почему-то не грели, а уступали холоду предчувствия и приводили в озноб.
Ульяна вошла в дом...
В объятиях её мужа нежилась незнакомка. Казалось, что увиденное безжалостно испепелит её, если она не найдёт силы выйти из оцепенения, но безысходность обожгла и толкнула к непредсказуемому действию. Она бежала.
Мимо мелькали дворы пустынной улицы. Выбиваясь из сил, переходила на быструю ходьбу и вновь бежала.
- Сон в руку! - повторяли дрожащие губы в нервном замешательстве.
Ей трудно было представить, что в построенный для счастья дом просочится несчастье.
- Как он мог?! - надрывно стучало сердце, вырываясь из груди.
Через два часа уставшая и обезумевшая от душевной боли, Ульяна возвращалась обратно. Издали заметила как два силуэта вышли с её двора и удалились от дома.
- Осквернённое место очистит только огонь, - приняла неожиданное решение.
Она металась с канистрой вокруг дома, обливая бензином стены. Потом, словно окаменевшая остановилась, тупо глядя на пылающее творение своих рук.