Владимир Михайлов


Придя, домой, после ночной охоты, Васечка тихо вошёл в дом.
- Как хочется, есть, - приближаясь к холодильнику, облизывался он, - Сим-Сим, откройся!
Но холодильник молчал. Не похожий на старый «Днепр», который издавал ворчание, "Samsung” был глухонемым.
- Жадина! – пытаясь открыть лапой дверцу, промяукал кот.
Почесав за ухом, охотник направился к батарее.
- Нет еды – буду спать! – принял он быстрое решение и растянулся на ребристом металле.
Но батарея равнодушным холодком встретила лохматого красавца. Васечка понял, что с приходом весны тепло покидает дом и подхваченное лёгким ветерком танцует во дворе.
- Что я здесь делаю? – сползая с зимнего источника тепла, воскликнул догадливый кот, - на крыше сарая прекрасный солярий!
Он был уверен, что никто из «дворян» не догадывается, как тепло там, иначе бы и Шарик, и Петух с курами давно пользовались услугами импровизированного пляжа.
День начинался с маленьких неудач, но оптимист верил – везение не оставит его.
Васечке хватило два энергичных прыжка, чтобы оказаться на крыше, и двор в мгновение ока оказался на ладони.
- Вот это чудо! – мысли рифмами теснились в его голове.
Опять апрель пришёл на мою крышу.
Пусть иногда по ней стучит капель.
Зато я сверху вижу всё, и слышу.
Здесь и карась вкуснее, чем форель!
И нежит слух свирель задорной птицы.
А там, вдали, ожил уже ручей.
Как хорошо! И это всё не снится –
Купаюсь я в сиянии лучей!
Душа поёт, она объята счастьем,
А в воздухе такая благодать!
Всех хочется ласкать своим участьем,
А иногда - и Шарика обнять!
Напуганный нахлынувшей лирической волной, Васечка умолк.
- Не хватает мне ещё дружбы с этим бездельником, - боясь своего радушия, подумал он.
Экспромты всегда делали его сердце мягким. А когда слушал пение соловья – плакал – в нём просыпалась жалость к съеденным некогда птицам.
- Хорошо, что мыши не поют, - утешал себя лохматый меломан, - не то бы эти грызуны ползали по мне, как блохи.
Нередко умник стеснялся своей интеллигентности. Вспоминая кота Леопольда – боялся, что и его настигнет участь добряка. С другой же стороны, гордился, когда тихими вечерами стихами приводил в восторг Марусю.
Сравнивая соседскую кошку Матильду с молодой леди, понимал – Маруся вдохновляет больше. Она умеет слушать и не зевает во время чтения, как бывало порой с Матильдой.
- А может быть я под гипнозом наступившей весны? – спрашивал он себя.
Засыпая на разогретой солнцем крыше, Васечка непрерывно сверлил себя вопросом:
- Кто же из них всё-таки царица, Весна или Маруся? И одна, и другая так ласкают и будоражат мою душу!
На дворе весна, а мне тоскливо, как осенью? – повторяла про себя удручённая Матильда, - словно мыши скребут моё сердце.
Она пыталась найти оправдание своему беспокойству, но, какая-то невидимая сила не позволяла вытеснить боль, несущую мрачные предчувствия.
- Ах, как были хороши минувшие вёсны, - вспоминала прекрасная леди, - с приходом Васечки всегда таял снег, а сердце восторженно вырывалось из груди и хотелось петь.
Матильда вспоминала счастливые часы, проведенные в обществе бесстрашного рыцаря. Ожидание встречи с милым, согревало её, но глаза, как озёра слёз, поблёскивали грустью.
- Может быть, грозовые дожди не позволяют ему придти ко мне, - размышляла она, - а может, приболел? Да, что там дожди, Васечку не могли запугать даже злые псы, которые ревниво охраняли меня во дворе.
Матильда вспомнила ожесточённые турниры рыцарей в борьбе за её благосклонность. Но лапа и сердце красавицы всегда принадлежали только ему.
- Пусть обгоревшие усы! Пусть порвано ухо! - будто уговаривала она себя, - но как он добр ко мне!
Не один раз ходила с ним на охоту. Видела его в сложных и опасных ситуациях. Постепенно уважение перерастало в любовь, которой, никогда не будет конца.
- Васечка! – выплеснулось из груди измученной ожиданием дамы, - я сама приду к тебе.
Сборы были недолги.
В одно прекрасное утро, стоя под воротами, Матильда позвала своего героя, но он не вышел, даже не отозвался. Без результатов были и последующие два дня. Но она не теряла надежды встретиться с любимым. Мир, наполненный солнечным теплом и зелёным благоуханием, заряжал её вдохновением и надеждой. Земля укрывала свою наготу сочной зеленью. Пёс уже не сидел в будке. Вытянув свои лапы и, закрыв глаза, лохматый купался в солнечных лучах, вдыхая аромат земли, умытой дождём.
По двору гордо, по-хозяйски, расхаживал молодой петух. Его радовало исчезновение старого владельца куриного гарема.
Матильда внимательно всматривалась, разглядывая всех обитателей двора.
- Куд…куда? – бегала, крича, взволнованная курица.
Лгунья! – осуждающе промяукала Матильда, - запрятала в дровах снесённое яйцо, а сама спрашивает куда его, куда?..
В непрерывной суете её мыслей всё время возникал Васечка.
- Хоть и живёт мой герой в лживом мире, он не такой.
На какое-то мгновение, задумавшись, подняла голову.
- Что это?!
На крыше сарая, в обществе юной леди, сидел её возлюбленный, облизывая шубку красавицы. От удовольствия, Маруся оставалась неподвижной, то, открывая, то, закрывая глазки.
- Ах, коварный князь и юная принцесса! Будьте счастливы! Вы отравили мою жизнь! - подавленным голосом произнесла убитая горем Матильда.