Микола ТЮТЮННИК

     Снова всей нашей дворовой ребятней лазим по поверхностной территории шахты. И чего она притягивает нас, как магнитом?! Ничего же вроде бы  привлекательного здесь нет, одна грязь та пыль, да горячие от летнего солнца вагонетки с лесными материалами, которые выстроились в очередь перед спуском в шахту.

     Витька-фэзэошник, с которым мы недавно взбирались на террикон, поехал поступать в техникум. И теперь за старшего у нас Кисель с соседней улицы.

     Кисель старшеклассник, и даже среди ровесников выделяется высоким ростом и крепкой костью. Но, как и Витька, довольно миролюбив, никого из пацанов не обижает.

     Сегодня жарко, на террикон лезть неохота да и водички уже газированной без Витьки не попьешь. Куда, скажут, приперлись такой оравой?

     И пришли сюда еще и потому, что вчера пацан с соседней улицы нашел здесь на свалке настоящие резиновые очки! Представляете – настоящие резиновые очки с круглыми стеклами, которые упакованы в серых коробках шахтерских «самоспасателей»!  Во, повезло!

     Видно, «самоспасатели» эти отслужили свой срок и оказались на свалке. Но какой дурак мог выбросить вместе с коробкой и очки?! Это ж такая красота, такая силища! Надел на глаза, сел на велосипед и никакая мошкара тебе не страшна! И весь ты как настоящий мотоциклист, несешься, никого не замечая.

     Правда, велосипеды пока не у всех наших пацанов есть. Но ничего,   когда-нибудь тоже выклянчат у родителей. Пока же по очереди просим прокатиться у Саши Сычева, что живет в угловом доме по нашей Харьковской. У него – «Орленок», не велосипед, а мечта каждого, в том числе и моя. А еще в таких очках можно плавать и нырять, хотя на ставке их, конечно, сразу отберут здоровые дылды…

      Подходим к свалке, ищем глазами – за что бы зацепиться. Чего только, бывало, здесь ни находили: и свинцовые сеточки, и стеклянные колпаки светильников… Но сегодня у всех одно желание: найти очки. Бродим, переворачиваем ногами какие-то черные от пыли тряпки, но только напрасно поднимаем пыль. Кому-то попадаются и коробки «самоспасателей», но все они с вырванными внутренностями, без очков. В некоторых сохранились гофрированные трубки со специальными «загубниками», и пацаны, наскоро вытерев их ладонью, суют эти «загубники» в рот. Суют и плюются.

     – Вэ! Птьфу, птьфу!

     Роется вместе с нами и Кисель. Роется, роется, потом вдруг быстро наклоняется и что-то выуживает из грязных лохмотьев. И тут же прячет найденное в карман.

     Но мы же не слепые, мы же все видим!

     – Кисель, что там? Покажи!

     – Кисель, покажи!

     – Покажи!

     – Покажи!

     Кисель озирается вокруг и, не сдерживая радостной ухмылки, достает и показывает нам два черных коротеньких карандашика с какими-то проволочками на конце.

     – А что это?!

     Толпимся и тянемся к находке руками.

     – Взрывчатка! – ошарашивает он нас.

     – Взрывчатка? Ну, дай же подержать.

     Кисель делает злое лицо и прячет «карандашики» в карман.

     – Тихо! Не орите! Хотите, чтобы в милицию забрали?!

     В милицию мы не хотим. Мы хотим посмотреть эту взрывчатку, подержать ее в руках.

     (Много позже я узнаю, что такие вот «карандашики» – это вовсе не взрывчатка, а детонаторы к ней. Но и взорванных детонаторов достаточно, чтобы наделать беды!)

     – Пошли отсюда! – командует Кисель и, не оглядываясь, шагает прочь от свалки.

     Мы за ним следом, окружая Киселя с двух сторон. Ну-у, повезло человеку, настоящую взрывчатку нашел! Теперь он в наших глазах почти герой.

     Может, попадались такие «карандашики» и нам, но кто же знал – что оно такое!

     – Кисель, а когда взрывать будем? – не терпится нам.

     Кисель не отвечает. Получив в руки такую вещь, он тут же становится взрослее и серьезнее.

     – А зачем ее взрывать? – спрашивает голосом учителя.

     – Ну, ты же будешь взрывать, Кисель?! Будешь? И мы хотим посмотреть!

     – И мы хотим посмотреть!

     – И мы хотим…

     Кисель останавливается, обводит нас генеральским взглядом.

     – Только так: никому ни слова! Ни папке, ни мамке! Усекли?

     – Усекли-и! – дружно отвечаем мы.

     – А то, сами знаете, что будет!

     – Зна-аем! – радостно подтверждаем мы.

     Шагаем по улице, ведущей к нашей Харьковской, которую с годами переименуют в улицу лейтенанта Макушкина. Шагаем гордо, с благодарностью поглядывая на своего вожака. И с превосходством – на встречных пацанов. Вы, мелюзга, видели настоящую взрывчатку? А у нас она в кармане.

     Но радость скоро сменяется разочарованием.

     Кисель с нами дальше не идет, поворачивает на свою улицу.

     – Ну, пока! – машет рукой. – До завтра!

     Мы в растерянности и, чувствуя себя обманутыми, чуть не плачем.

     – Кисель, ты что-о-о? – начинаем ныть. – Ты ж говорил…

     – Говори-ил…

     – Говори-и-ил…

     – Что я говорил?! – выкрикивает он. – Говорю же вам: завтра!

     Мы еще надеемся на его совесть и пытаемся уговаривать:

     – А чего не сегодня? Давай взорвем сегодня.

     – Сегодня у меня нет батарейки. А до завтра где-нибудь найду.

     – А какой батарейки, Кисель?

     – Обыкновенной, для фонарика. У вас ни у кого нет?

     Нет. Ни фонариков нет, ни батареек нет.

     – Тогда приду завтра. Без батарейки никак не взорвешь.

     На том и расходимся.

     Крепко разочарованные, начинаем между собой потихоньку ссориться. И в конце концов хватаемся с Василем-куркусылем за грудки.

     Василь не наш, просто приезжает к родственникам в соседний дом и по неделям живет здесь. Он длинный, худой и страшно ехидный.

     – И ничего оно не взорвется, не взорвется! – злорадно скалится он.

     – Нет – взорвется! Взорвется! – доказываю я, переминая в руках воротник его рубашки. – Что – дать тебе?

     – А тебе – дать? – пытаясь освободиться, сопит он.

     Мощусь, чтобы ловчее взять «куркусыля» на кумпол, но он, гад, ловко изворачивается и бьем меня кулаком прямо в нос!

     Искры, настоящие искры сыплются у меня из глаз, и я на несколько секунд теряю Василя из вида. А когда прозреваю, мчусь за ним следом, мчусь в соседний дом, на второй этаж, где перед моим пострадавшим носом наглухо захлопывается дубовая дверь.

     Настроение окончательно испорчено, и пацаны расходятся по домам.

     А утром  пришла из магазина мама и принесла новость. 

     – На той улице в квартире взрывчатка взорвалась.

     – И что – кого-то убило? – испугалась бабушка.

     – Да, слава Богу, не убило. Только пальцы хлопцу оторвало.

     Да с такой, говорят, силой оторвало, что окровавленные пальцы  нашего друга Киселя прилипли к потолку.

2017 г.