Александр Ралот

Беда, коль пироги начнет печи сапожник,

А сапоги тачать пирожник:

И дело не пойдет на лад,

Да и примечено стократ,

Что кто за ремесло чужое браться любит,

Тот завсегда других упрямей и вздорней;

Он лучше дело всё погубит

И. А. Крылов

За окном  слякотная  Питерская  осень 1797 года.  После больших манёвровфлота под Красной Горкой,  корабль "Ретвизан", делал кампанию под штандартом Государя Императора. Павел  остался  весьма  доволен  и  учениями  и  командой корабля  и лично  его  капитаном-героемнашего повествования.

Однако заметим, что сторонник широких реформ, резкий, откровенный и остроумный, молодой человек нажил себе много врагов среди приближенных нового Императора.

Император  решил наградить его капитана орденом Святой Анны 3-й степени и чином полковника, но конверт, в котором был послан приказ о производстве, оказался адресован ему, но на конверте было начертано- подполковнику. Не понимая, как к подобному относиться, наш геройписьменно осведомился, должен ли он считать себя полковникомили нет? И получил крайне печальное разъяснение:- «Конечно, нет, ибо на конверте вы означены подполковником». Капитан корабля обиделся и тотчас же подал в отставку, а в результате - был уволен со службы без пенсии, по молодости лет.

Незамедлительно  последовалолишение  мундира, орденов изаключение в Петропавловскую крепость, в отделение государственной тюрьмы. Навестив  героя этого повествования, император нашел помещение его слишком чистым и светлым. Последовал приказ- «Перевести в каземат!»

Трудно сказать, чем могла бы закончиться вся эта история, если бы, к счастью для  молодого человека в нее не вмешался Санкт-Петербургский генерал-губернатор граф фон дер Пален, который доложил Императору, что бывший капитанискреннераскаивается, и ходатайствует о прощении его.

Со вступлением на престол Александра первого выяснилось, что империи надобны, люди одинаково с ним смотревшие на положение дел в России и готовые энергично работать в том направлении, которое укажет новый правитель. Естественно, что образованный, и умный, служака был тут же востребован ко двору. 

Последовало  повышение по службе и чин вице-адмирала.

Сей факт послужил причиной злобной ненависти, со стороны придворных лиц. Быть может, здесь играли роль также его симпатия к английским порядкам и то резкое порицание, с которым он относился к русскому дворянству, высмеивая его везде, где только можно, и его  идея скорейшего освобождения крестьян. Кроме этогонаш геройстал энергично работать над упорядочением дел морского министерства: сократил, сколько было возможно, всякого рода хищения, столь обычные в то время, увеличил флот, построил эллинги, следил постоянно за развитием техники и вводил усовершенствованияв морской практике.

В 1812 году император назначил героя нашего повествованияглавнокомандующимДунайской армией, Черноморским флотом и генерал-губернатором Молдавии и Валахии. При прощании Александр первыйсказал своей креатуре: "Я вам не даю советов, зная, что вы злейший враг произвола".

Он незамедлительно выехалв Яссы, но Кутузов еще до его прибытия заключил с турками мир, и новому командующемунечего было делать на берегах полноводной реки.

***

Опятьнаступила осень в жизни блестящего офицера.

***

30 октября злополучного 1812 года, войска под его командованием  двинулись к Березине. По плану Кутузова, адмиралвместе с генералом Витгенштейном должен был отрезать пути отступления Наполеона и не допустить переправы его армии через пограничную  реку.

Однако  войска  неприятеля, успели с большими потерями, но  все же  переправиться через Березину. Это послужило поводом к очередному обвинению  нашего  героя  чуть ли не в измене Родине, как  со сторонысовременников, так  со сторонымногих  нынешних историков отечественной войны. В 1814 г. он уехал в бессрочный отпуск за границу и оттуда более в Россию не возвращался, прожив все время в Италии и Франции; за 14 лет до смерти он ослеп и жил у своей младшей дочери, графини Екатерины дюБузе. С 1816 г. Отставной адмирал  стал писать свои "Записки", то на итальянском, то на французском и английском языках.

После начала войны с Наполеоном генерал Г. Армфельдзаметил государственному секретарю А. С. Шишкову: "Какая странная мысль — доверить сухопутную армию адмиралу?"

Мы же с тобой  дорогой мой читатель  не  должны  уподобиться

«Иванам родства непомнящим», и обязаны  назвать  имя  этого  выдающегося  человека  земли русской с такой противоречивой судьбой.