Александр Ралот

Канцелярия по делам низших рас. Гостиница « Поланд».Варшава

Похожий на живой сморщенный гриб, выбритый до синевы, одетый в чёрную униформу, со знаками различия бригадефюрер, старик семенил от письменного стола к окну и обратно. Наконец подошёл к трубке внутреннего телефона.

– Фрау Эльза, пригласите Мольтке! Немедленно! – С минуту подержав эбонитовое чудо техники, хозяин кабинета, бросил её на рычаг. Кряхтя опустился в старинное кожаное кресло, взял лист бумаги. Стал перечитывать содержание секретной депеши.

– Хайл!– Гаркнул вошедший и выбросил руку в приветствии.

Старик нехотя ответил и указал Мольтке на стул.

– Нашей великой стране нужны средства. Большие деньги! Очень! А вместо этого мы ежедневно тратим их на содержание восточного гетто. Это рационально?

– Бригадефюрер! Вы же знаете, мы каждый день отправляем сотни юден на небеса. Но их ужасно много. Желаете, чтобы подчинённые, удвоили усилия? Однако для этого понадобятся дополнительные люди. Не сомневайтесь, верные фюреру солдаты, не задумываясь исполнят любой приказ. -Мольтке вскочил со стула и вытянулся по стойке смирно.

– Вот мой приказ. Думать! Ежечасно, ежеминутно! Лишить еврея жизни, не сложно. А вот забрать у него деньги, эта задача много труднее.

– Но мы же отбираем у них абсолютно всё! Как у живых, так и у мёртвых!

– Мольтке этого мало! Я хочу, чтобы деньги, золото и драгоценности, попадали в гетто из вне.

– Но,.....

– Никаких, но! Слушайте и запоминайте.....

Восточное гетто на окраине города

– Авдон, слышал новость? – Мужчина в потёртом пиджаке с оторванными пуговицами опустил на землю тачку с мусором и тронул за плечо человека шедшего навстречу.

– Нет. Но давай свернём, для начала за угол. Пока фрицы не засекли. Ты же знаешь приказ. Останавливаться во время работы нельзя. Хорошо, если за это просто накажут. А могут, не дай бог. - Авдон шмыгнул в подворотню, увлекая собеседника.- Говори быстро Исай. У нас минут пять, не больше. Патруль проедет. Увидят, что не работаем, дадут очередь из шмайссера и всё! Договаривать будем на небесах.

– Знаешь Франциску. Ну, ту самую балерину, которой позволительно покидать территорию?

Авдон молча пожал плечами.

– Это не важно. Она работает курьером. Доставляет бумаги из гетто в канцелярию, при Гостинице «Поланд».

– И что?

– А то! Если наскребёшь полторы тысячи долларов, то тебе выпишут паспорт одной из латиноамериканских стран. И отправят за океан на родину, как нейтрала.

– Исай. Неужели ты думаешь, что у меня эти зелёные бумажки зашиты в матрасе, набитого гнилой соломой, на котором мне иногда удаётся немного поспать?

– Но ведь у тебя имеются родственники, там. За проволокой. Помоги себе и мне, заодно. Поверь, в долгу не останусь. Как только доберёмся до земли обетованной, рассчитаюсь или отработаю. С процентами. Ты же знаешь.

Канцелярия по делам низших рас. Гостиница « Поланд».Варшава

– Фрау Эльза закажите в Берлине, через ведомство Риббентропа, пару сотен бланков паспортов Латиноамериканских стран.

– Господин бригаденфюрер позвольте уточнить, каких?

– Разницы нет. Аргентина, Бразилия, Уругвай, Чили. Какие у них найдутся. Далее. Свяжитесь с варшавским депо, пусть подготовят с десяток нормальных, не обшарпанных, спальных вагонов. Маршрут сообщу позже. Через месяц. И ещё. Постарайтесь сделать так, что бы отъезд осчастливленных евреев освещали как можно больше журналюг и репортёров. Обзвоните редакции: наши, нейтралов и польские, тоже. И ещё. Этот пакет вручите лично Мольтке. Там подробная инструкция для этого болвана. Майн гот, сделай так, чтобы недоумок, на этот раз, ничего не напутал.

Восточное гетто на окраине города

– Франциска, а ты уверена, что это не очередная подлость проклятых бошей?- Авдон достал из кучи битого кирпича пачку ассигнаций завёрнутых в грязную тряпицу.

– У меня имеется пропуск для выхода в город. И я, вот этими глазами, видела, что на железнодорожной станции готовят состав из довоенных вагонов. Поляки под присмотром немцев их чистят. Грузят ящики и корзины с продовольствием. Ходят слухи, что за этим стоит «Красный крест». Организация серьёзная, международная.

– И куда же нас повезут? Кругом война. И на востоке и на западе.

– Утверждают, что до границы со Швейцарией. Затем позволят её пересечь. Ну, а дальше каждый будет предоставлен сам себе.

Авдон ещё раз пересчитал деньги. Здесь за двоих. За меня и Исая. Но он наверное не поедет. Хочет, чтобы вместо него отсюда выбралась родственница, Сара. Видела её? Если женщина останется, долго не протянет. Болеет сильно. А лекарств никаких. И где же этот хвалёный «Красный крест».

Женщина взяла тряпицу и спрятала за пазуху. – Пожалуйста узнай у него, точно. Кто поедет? Мне уже завтра надо передавать список.

– Сама, уезжаешь?

– Конечно. Жаль, не видел меня до войны. На сцене театра. Балет это моя жизнь. Я же больше ничего не умею. Когда страну оккупировали, танцевала для победителей в кабаре.

– И тебя, еврейку допустили на подмостки? Такое бывает?

– Не смотри, что я выгляжу как девчонка. Ещё в начале тридцать девятого успела выскочить замуж. Не за еврея. Взяла фамилию мужа. Волосы перекрасила. Потом к фашистам поступил донос. И вот я здесь. Если Яхве будет угодно, то вскорости окажусь на воле. Попрошусь в любой театр. Уборщицей или швеёй-костюмером. Только, чтобы быть рядом со сценой. Вдыхать запах кулис, каждый день слышать, как стучат пуанты по полу. Это ли не счастье?

***

Варшава. Центральный вокзал

Под звуки духового оркестра и вспышки многочисленных фотокамер от перрона отошёл сверкающий состав.

Фрау Эльза, одетая по такому случаю в роскошный наряд, прижалась к шефу.

– Бригаденфюрер. Следующую партию бланков паспортов заказывать?

– А как же. Третьему рейху, нужны деньги. Особенно еврейские. Помнишь, что говорили древние римляне? Они не пахнут! И это замечательно. Но красочных вагонов больше не будет. Достаточно и одного состава. Кому надо, увидели. Мы честно выполняем обязательства. Сказали, что спровадим юден. И отправили! Да ещё под музыку. А вот куда? Это знают лишь те, кому положено! Ступайте. Пообщайтесь с прессой. Сплетни надо поддерживать! В противном случае они имеют свойства умирать. – Старик улыбнулся собственному каламбуру.

Юг Польши. Концентрационный лагерь Освенцим

За всю историю второй мировой войны, этот случай был единственным. Ни до, ни после, обречённых на смерть людей в концлагеря комфортабельные железнодорожные вагоны не привозили.

***

– Дамы и господа добро пожаловать на государственную границу великого рейха.- Я сотрудник министерства иностранных дел. Одетый в дорогой костюм мужчина, был сама любезность. – К сожалению швейцарские власти требуют соблюдения правил гигиены. Нейтралы, они такие чистюли. Сейчас, уполномоченные господа проводят, прибывших, в специальные помещения для дезинфекции. Убедительно прошу разделиться по половому признаку. Женщины проследуют налево- Чиновник ухмыльнулся.- Мужчины направо.

***

Войдя в барак, бывшая балерина, поняла всё! И не только она. Началась паника. Женщины и девушки бились в истерике. Но не Франциска. Бывшая танцовщица профессиональным чутьём, определила, что здоровенные солдаты с нескрываемым любопытством следят за каждым её жестом.

Женщина принялась плавно снимать с себя один предмет одежды за другим. Предсмертный стриптиз довёл фашистов до неистовства. Открыв от удивления рты на неё пялились, словно загипнотизированные. Казалось, что в мире не существует силы, способной оторвать взгляд мужчин от обнажённого тела танцовщицы.

Наконец на ней остались лишь туфли.

Сделав ещё несколько заученных балетных па и доведя охранников до, полного изнеможения, Франциска резким движением, что есть силы бросила обувь в офицера. Удар тяжёлого каблука пришёлся точно в лоб. Женщина мгновенно выхватила из его рук пистолет. Раздались выстрелы. Один эсэсовец упал замертво, второй катался по полу, корчась от боли. Женщины, словно стая разъярённых фурий, бросились на охранников. Каждая из них понимала, что покинуть живой этот барак невозможно, и бились до последнего. Кусались, царапали лица врагов, стараясь попасть в ненавистные глаза. Уцелевшие фашисты спешно покинули раздевалку. На мгновение в воздухе повисла гнетущая тишина.

***

Снаружи лязгнул замок. Было слышно, как щёлкают затворы многочисленных автоматов. Спустя секунду тонкие, дощатые стены помещения разорвали первые пули. Они летели отовсюду. Сверху, снизу, сбоку.

***

Через пол часа замок лязгнул во второй раз. Женщины лежали молча. Одетые, полу одетые и лишь одна, обнажённая. Непокоренная, не сдавшаяся!