Анна Солодкая

Черные глаза ночи объяли предгрозовую пустыню. Видя, как стремительно нагнетаются тучи, Яиларма быстро, на руках, вынес Тома из Вандималунгу. Истовые заклинания не прошли даром, небо разверзлось, ниспослав щедрый ливень. В оглушительных раскатах грома чудился голос деда, старого жреца, давно пребывающего в мире ином:

– Ты противишься воле духов, – предупредил дед, – этот человек чужой, он не нунгар и даже не абориген, духи не хотят спасать его. Ты зря тратишь силы, ты слишком добр, Яиларма, но за этого вора придется расплатиться жизнью. Ты погибнешь.

 Молодой жрец и сам догадывался об этом, но все равно решил помочь. Для проведения ритуала, он пытался поставить бесчувственное тело Тома вертикально.

– Без помощи духов это тебе не удастся, – злорадствовал дед, – он все равно упадет.

– Не упадет, я буду творить заклинания Уюнгаивонты.

Яиларма закрутился волчком, спутанные струи волос змеями разлетались в стороны. В колдовском танце он походил на невиданное существо: красивое, импульсивное, гибкое. Небесный огонь, ослепительными зигзагами мечась в пространстве, сотрясал округу, но жрец, войдя в транс, не чувствовал ни дождя, ни грома. Казалось, танцу не будет конца, как вдруг он остановился, подбежал к, лежавшему на земле, Тому и быстро поставил его на ноги. Сердце колдуна громко билось, на висках проступили крупные пульсирующие вены, из груди вырывалось горячее дыхание.

Убедившись, что на сей раз тело Тома стоит устойчиво, он бросился ниц и стал творить заклинания. Немые губы Яилармы страстно шевелились, напряженная мысль устремилась в непостижимые сферы. Пред очами Создателя невинная душа пыталась спасти провинившуюся. Рядом, в потоке ливня, неподвижно как сомнамбула, стоял нагой Том. Он был скорее мертв, чем жив. С груди стекали колдовские знаки, ритуально нанесенные Яилармой. Смертельный недуг, мало-помалу, оставлял замершее тело, уходя в размокшую землю. Вдруг в Вандималунгу ударила молния.

– Довольно, – послышалось в грохоте осыпающихся камней, – ты уже отмолил чужака. Духи смирились. Духи видели, как неуправляемые стихии повинуются тебе. Былые жрецы нунгаров не умели вызывать ни дождей, ни молний, они не имели и половины твоей мощи, и никогда не возвращали ушедших с тропы забвения. Однако ты растратил очень много сил, старейшины рода не одобряют такое милосердие.

В это время Том зашатался и рухнул в бурлящую жижу, подняв фонтан брызг. Глаза его широко раскрылись, он удивленно озирался по сторонам. Ливень понемногу стихал, роняя последние капли дождя. Не понимая, что происходит, вернувшийся к жизни, неуклюже барахтался в огромной луже. Яиларма протянул ему мускулистую руку. Том судорожно схватился за нее и встал. Колдун вымученно взглянул на спасенного, коснулся его лба и что-то прошептал на прощание. Затем, согнувшись чуть ли не пополам, стал описывать малые круги, быстро приближаясь к пещере.

–    Постой, Яиларма, – опомнился Том, – не уходи! Что я могу сделать для тебя? 

Жрец скрылся в священной Вандималунгу.

***

После дождя, пыльная, раскаленная, простирающаяся на долгие километры, пустыня становится несказанно красивой! Устав от обжигающих суховеев, растения жадно пьют влагу и вскоре безжизненный ландшафт преображается до неузнаваемости. Цветы знают, что дождь в этих местах – редкость, поэтому спешат поскорее явить себя миру. Расцветает и удивительный австралийский эндемик – свайнсона прекрасная. Это чудо в естественной природе нигде на земном шаре не встречается. Это не самый изысканный цветок и не самый красивый, но из-за жестких условий существования, удивительной формы и ярко-алого цвета, по праву считается «звездой пустыни». Жаль только, что красота цветов недолговечна – неумолимое солнце поднимется в зенит и сожжет нежные лепестки, а огнедышащий ветер довершит преступление, разнося пепел по белому свету.

***

Шатаясь и падая, Том добрался до дома Гоутухелла. Теперь уже ничего не угрожало его жизни. От слабости и пережитых потрясений, он лег на бамбуковый топчан, стоявший в углу, насквозь продуваемой, комнаты и крепко заснул. Проспав более трёх суток, очнулся от касания чьих-то грубых рук. Кто-то сильно тряс его за плечи: «Эй, парень, вставай! – послышался густой бас, – я отвезу тебя домой». Том медленно открыл глаза и вскрикнул от ужаса: ему показалось, будто над ним склонилась огромная черная горилла.

– Не надо кричи, – глухо, как из пустой бочки, донесся голос Гоутухелла, – много день прошел, я ждать. Ты жить, ты не умереть, значит, беда нет. Едь домой с Кумуларной.

От страшного видения у Тома колотилось сердце. Придя в себя, он понял, что лохматый абориген, до смерти напугавший его, доводится старику сыном. В тени, под окном, стоял его «навороченный» байк, на котором тот прибыл из города, рядом – раскрытая сумка с бутылкой виски и какой-то снедью – гостинцами для отца.

«Воскресший» неуверенно встал на ноги, скрывая наготу рваным пледом. Бледное лицо его озаряли яркие счастливые глаза, ставшие отчего-то еще синее, чем были раньше. 

– Видали святого? – белозубо рассмеялся Кумуларна, – вот, возьми, прикрой мощи! – Он достал из шкафа свои джинсы и куртку и бросил Тому.

Поймав вещи на лету, Том стал быстро одеваться.

– Я готов, – тихо сказал он, – но почему такая спешка?

– Кумуларна надо лететь стрела. Кумуларна везти Гарри золото. Опоздать – беда! В городе праздник, – со знанием дела, бубнил Гоутухелл.

– Не праздник, а выставка! – поправил отца информированный сын.

– Какой разница? – отвечал тот, – много народ, много шум, много виски – значит, праздник!

– Ну пусть будет праздник, – согласился Кумуларна.

Том размышлял: кто такой Гарри? О каком золоте речь? Между тем, Гоутухелл полез в сундук, на котором сидел, и достал оттуда небольшую консервную банку. Лукаво подмигивая, раскрыл ее и извлек на свет два сверкающих кусочка золота. В сравнении с обломком, который давеча нашли Джеймс и Ник, это были смешные крохи, однако форма их была уж очень необычной! Один самородок был гладким и круглым как шар, что само по себе удивительно, а другой – похож на кобру, завязанную узлом.

Кто знает, когда это было найдено? Может, сто, а, может, двести лет назад.  Являясь наследием предков, затейливые вещицы переходили из рода в род. Потрясающим было то, что к их форме никогда не прикасалась рука человека, всё это сделала матушка природа. За демонстрацию этих самородков сын с отцом не раз получали хорошие дивиденды. Бывало, всего один выставочный день приносил им  около двадцати тысяч долларов! На строительстве дорог, где Кумуларна работал укладчиком бетона, за такие деньги надо пахать полгода!

***

Украшения из золота видели все, а вот золотые самородки приходилось видеть не многим. Выставки проводятся редко, а уж подержать кусок золота в руках, да еще в живой природе, вообще может только тот, кто его нашел. И вот, в одном из старинных городов штата Виктория, объявили показ самородков. И повалил народ со всех волостей! Город превратился в сплошной муравейник. В Австралии трудно найти человека совсем не интересующегося золотом. Так уж сложилось исторически. В скверах, парках, а то и вовсе на пустырях, мэрия позволила разбить палатки для людей, которым не хватило мест в гостиницах. Полный ажиотаж. Всюду горят рекламы: «Уникальные экспонаты!», «Спешите видеть!», «Незабываемое зрелище!».

Экспозицию разместили на огромной территории торгово-выставочного комплекса с множеством крытых павильонов и обширных площадей, часть из которых занимает воскресный рынок. Публика, которая идет посмотреть на золотые самородки, вначале неизбежно попадает сюда, потому как путь к уникальному павильону лежит через это бойкое место.

         Австралийские базары очень своеобразны, в Европе такого не увидишь. Помимо традиционных вещей, присущих всем рынкам на свете, в этой удивительной стране потрясает воображение торговля животными. Кроме крокодилов, здесь можно купить всё. Впрочем, можно купить и крокодилов, только в специальных питомниках или как экзотическое блюдо в ресторане. (Мясо по вкусу напоминает куриное, такое же мягкое и белое. Желающих отведать его довольно много).  У чужеземцев, попавших на рынок, глаза разбегаются от блеющего, визжащего, ржущего, сопящего… товара. Конные павильоны забиты лошадьми – породистыми беговыми рысаками. Цены на холеных красавцев – с множеством нулей! Здесь же торгуют и двуколками, конской сбруей и сопутствующей амуницией, необходимой для бегов. Скачки в Австралии – дело святое. Время их проведения считается выходными днями. На гудящих ипподромах вращаются несметные деньжищи! В стране – настоящий праздник с фейерверком и массовыми гуляниями. Народ настолько поглощен гандикапами, настолько отвлечен от всего остального, что, если, не дай Бог, в это время какая-нибудь воинствующая держава нападет на него, – победа ей будет обеспечена! К сожалению, это не шутка: оборонная промышленность Австралии, среди развитых стран мира, оставляет желать лучшего. Пятый континент не склонен участвовать в гонке вооружений, выделяя средства на более важные сферы жизни. Поэтому, наверное, и процветает. 

             Однако вернемся к рынку. В павильонах для лам, верблюдов и баранов, ждут новых хозяев нестриженные животные. Нестриженные – потому, что, перед продажей, проводится конкурс на лучшего «парикмахера». Кто быстрее, без повреждений, снимет руно, тот и победитель! Дело денежное. На деревянный подиум выходят добры молодцы со стригущими машинками. В народе – смех, гвалт, выкрикивание ставок. Отчего же, так, походя, не выиграть тыщёнку, другую? Австралийцы, не смотря на кажущуюся простоту, не любят тратить время попусту, совмещая приятное с полезным. Бывает, какая-нибудь полупостриженная овца вырвется из цепких рук стригуна, да еще и завалит его под ноги, а иной мастер – вмиг пустит ее голой. Такое, знаете ли, ненавязчивое смешное шоу и выдумывать ничего не надо!

На центральной площади – в разгаре самодеятельный концерт. Участие принимают все: кто имеет талант и не имеет! Главное – хорошее настроение. Кого здесь только нет! И англичане, и индусы, и китайцы, и аборигены, и рыжебородые ирландцы... – весь букет многонациональной Австралии. На головах – широкополые шляпы, чтоб солнечный удар не хватил! Все настолько весело и неподражаемо, что трудно себя сдержать! Лица – хроническая смеющаяся маска. Только успокоишься, как на сцену опять влезает некто, заставляющий расплыться в улыбке. Народ радуется жизни, не придавая значения своему внешнему виду: толстый ли ты, худой ли, лысый, беззубый... Чем не артист? А кто робеет – легко поправить! Рядом – палатки с вином, виски и популярной едой. Спиртное тут же придаст смелости. Где-то здесь, в толпе, затерялся и Том, поглощенный одной единственной мыслью: как хорошо на свете жить! Кумуларна привез его прямо на рынок, где публика беззаботно шумела, а сам поспешил к «золотому» павильону, чтобы до открытия успеть сдать вещицы Гарри.

***

Желающих принять участие в демонстрации самородков собралось очень много. Узнав о выставке, Джеймс также решил попытать счастья. Не хотелось упустить шанс заработать! Правда, не давал покоя вопрос: как в дальнейшем распорядиться столь крупной находкой. Ник считал, что всё золото надо поделить на троих, но Джеймс придерживался другой точки зрения. Странные перемены произошли с человеком! Раньше старина никогда не был скрягой, а тут, прямо-таки, с ума сошел от внезапно свалившегося богатства. Психика не выдерживала огромного количества золота! Старатель задирал рубаху, показывая синяки на ушибленных ребрах, жалел свою хромую ногу, и, потрясая кулаками, орал, что золото досталось ему не просто так, а в смертельной схватке с животным. Что огромный кенгуру нанес непоправимый вред его, и без того, слабому здоровью! «А если б он меня убил? – неустанно повторял он, – а если б я стал калекой?» Если б, если б… – Джеймс выдумывал всё новые кошмары! Это вызывало у Ника безудержный смех. Но золотоискатель, потеряв контроль над собой, готов был прямо-таки в драку кинуться! Куря сигарету за сигаретой, он то и дело выкрикивал:

– На троих, говоришь, поделить? – Ни за что! А Том, паскуда, здесь вообще ни при чём! Он даже не знает об этой находке! Пусть скажет «спасибо», что я вообще согласился идти с ним к аборигенам!

Ник возражал и взывал к справедливости. Теряя терпение, он, наконец, выпалил:

– Я думаю, это ты должен благодарить Тома за то, что он заболел, иначе бы мы никогда не нашли этот самородок! Не знаю, за что ты взъелся на него. И Том, и я, и ты – мы все одинаково причастны к этому делу! Вспомни, это ведь я заставил тебя вернуться к яме! Получается, что я и нашел золото! И, как видишь, не ору во все горло.

 Похоже, Джеймс окончательно потерял рассудок. Зло сверкая глазами, он процедил сквозь зубы:

– Бездельник твой Том и ты вместе с ним. Особенно ты! Ты кто такой есть? Ты вообще не старатель! Дурак я, что взял тебя с собой! Ишь, как разговорился! Как попал в компанию, так и вылетишь, без компенсации за труды! Много взял на себя, щенок! И откуда такие речи – поделить поровну? А? Где-то я уже это слышал! Да на твоей же исторической родине так и говорили! Ну, что скажешь, морда еврейская?!

Ник опешил. Он действительно происходил из семьи иммигрантов, сбежавших из Советского Союза. Причиной являлась всё та же «пятая графа» в паспорте – «неподходящая» национальность, сломавшая жизнь его отцу. В Австралию Николку привезли грудным младенцем, он никогда не видел своей родины, не знал легендарной Одессы, в которой родился. Тень отчуждения скользнула по улыбчивому лицу парня. «Вот тебе и старший товарищ!» – разочарованно подумал он, жалея, что, когда-то давно, рассказал Джеймсу о себе. Внимательные глаза Ника оценивающе посмотрели на бывшего друга. 

Спорщики стояли в конце очереди, привлекая к себе дурное внимание, в то время, как владельцы самородков осаждали учредителя выставки, немолодого седовласого джентльмена – самого главного здесь человека.

***

Это был всем известный Гарри. За свой век он много повидал золота.

Вначале – осуществлял мечту детства и с небольшой группой старателей исходил пол-Австралии. Для неокрепшего подростка это было серьезным испытанием, но он мужественно сносил все, что посылала судьба. Донимали солнечные ожоги, постоянная жажда и раскаленная, как сковорода, пустыня. Не понимая, что происходит, мальчишка удивленно глядел на плавящиеся подошвы бутс. Изнуряющий жар вышибал сознание, хрупкие плечи ныли под тяжестью амуниции, но природные упрямство и целеустремленность не позволяли бросить начатое дело.

Первые деньги пришли к нему, когда парню исполнилось всего шестнадцать лет! Купленный по дешевке металлоискатель (новый – стоил очень дорого!) однажды "сообщил" ему, что под ногами находится маленькая золотая песчинка. Помнится, он носился с ней целый день!

Позже юноше повезло больше: как-то раз, уже в самостоятельном походе, он нашел стограммовый самородок и, возвратившись домой, описал эту местность отцу. Будучи геологом по образованию, тот знал, что в районе, который указал сын, залегают кварцевые породы. А в них, попутным компонентом, как раз-то и встречается золото! Отец поднял рабочие карты былых разведок и с большой долей вероятности предсказал в этом месте залежи драгоценного металла. Сын, не мешкая, приобрел лицензию сроком на двадцать лет, застолбил участок и стал вести разработку карьерным способом. Расчет оказался верным: Гарри попал в золотую жилу. Сделка обошлась ему, всего-то, в пять тысяч долларов, а золотишка в пласте оказалось немеряно! Так он и стал состоятельным человеком. 

Насчет золота  в Австралии действует мягкое законодательство: всё, что удается добыть или найти в недрах, принадлежит лично нашедшему, налог с добычи не взимается. Только надо действовать строго в рамках закона. Существуют различные варианты. Старатели могут приобрести поисковые лицензии и на более короткий срок, скажем, на два года, заплатив за нее малые деньги – около тридцати долларов. Все зависит от терпения. Если не разочаруются трястись по гиблым местам в «закипающем» внедорожнике, где риск опрокинуть машину или слететь с обрыва очень велик, если не устанут ранить ноги в раскаленных прериях и не ослепнут от пота, застилающего глаза, то могут продлить себе такое «счастье» еще на несколько лет.

Золотоискание – тяжелый, рискованный, но прибыльный бизнес. Судьбоносным в этом промысле является «госпожа удача». Старателю может не повезти, может оказаться  в серьезном накладе! Безоблачно не бывает. К тому же, в каждом штате есть ряд своих ограничений, где указан жесткий перечень технических средств и оборудования, разрешенных к применению. В штате Виктория, например, можно использовать только подручные средства: кирки, лопаты, сита, лотки...  Установить же мини драгу для намывки золота в ручье – запрещено. Нельзя искать его и в заповедниках, на территориях городов и землях, принадлежащих аборигенам. В этом бизнесе – кто непосильным трудом добывает жалкие крохи, а кто, в буквальном смысле, спотыкается о самородки или находит их на склонах гор после дождя. По здешним правилам все найденное согласовывается с предельно допустимыми нормами, оговоренными в лицензиях. Золото можно сдать частным скупщикам, определить в государственные пункты, заложить в банк, вывезти из страны... Много чего можно, главное – честная добыча. Штраф за незаконную индивидуальную разведку – более 150 тысяч долларов. Цифра растет.

           «Золотой» магнат Гарри хорошо знал законы, имел доброе имя и следил, чтобы ничем себя не скомпрометировать. Показ самородков – это его хобби. Он устал от своего треклятого карьера, который приносил не только прибыль, но и большие неприятности. Конфликты были и с мэрией, и с Партией зеленых. Магнат решил найти спасение в проведении выставок, организовывая их в густонаселенных областях Австралии. Это тоже было хлопотным и серьезным делом, однако привносящим в жизнь некое разнообразие и свежую струю.

        О самородках Гарри знал всё. Его каталоги хранили бесценную информацию, в том числе и криминальную. За консультацией к нему не раз обращались сотрудники из государственных органов. Мошенники многое бы дали, чтобы взглянуть в этот тайный реестр! Но довольствоваться приходилось лишь общедоступной информацией, выставленной в залах для ознакомления публики. 

        Экспозиции, которыми занимался Гарри, выглядели очень презентабельно. Кроме недавно найденных натуральных самородков, демонстрировались и реплики (копии) самородков прошлых веков. Некоторые из них даже можно было приобрести на память, вместе с историей обнаружения. Понятно, что владельцы былых сокровищ давным-давно распорядились их судьбой, превратив золото в доллары, но, поражающие воображение, размеры этих находок, а главное – количество, красноречиво свидетельствовали об огромных золотых запасах пятого континента. Австралийцы очень гордятся этим и беззаветно любят свою страну. Часто, идя по самой обычной улице, видишь во дворах поднятый австралийский флаг, выставленный вовсе не для парада или по приказу мэра, а по зову сердца. 

                Любое мероприятие, представляющее Австралию, собирает множество народа. Вот и сейчас, не жалея денег, на любимое зрелище публика валит валом. В демонстрационном зале незримо присутствует охрана. Случалось, криминальные молодчики, толком не зная с кем имеют дело, подсовывали Гарри что-нибудь ворованное. Тут им было не до смеха: подходил неподкупный полисмен и судьба их решалась жестко. Призрачные дивиденды оборачивались тюремным сроком.

***

          Очередь по приёму экспонатов быстро таяла. Кумуларна без проблем сдал свои драгоценные вещицы, и, пряча в карман квитанции, поспешил к шумной толпе, мечтающей поскорее попасть внутрь павильона. Но у Джеймса с Ником возникли серьезные осложнения. Дело в том, что старатели не могли заполнить декларацию и ответить на самые простые вопросы. Нашли-то самородок на запрещенной территории! Земля принадлежала нунгарам и все, что содержалось в ее недрах, разумеется, тоже им. А в лицензии Джеймса был указан совсем другой район!

Краем глаза обескураженный старатель поймал тяжелый взгляд полисмена. Запахло большим скандалом. Надо было скорее уносить ноги, но Гарри, отчего-то, тянул время, внимательно разглядывая предъявленный золотой обломок.

– Ладно, парни, – наконец, сказал он, – вы сначала определитесь с документами, как там и что, а потом приходите. Сами видите, сегодня принять уже не получится. Самородок действительно новый и очень интересный! Потрясающий самородок! Только, где вы его взяли? И почему до сих пор не зарегистрировали? Я ведь должен представить всё как положено, указать его массу, габариты и настоящую историю.

Видя, что хозяин выставки добродушно отпустил старателей, полисмен иронично ухмыльнулся.

Двери «золотого» павильона открылись.

Продолжение следует.