Анна Солодкая

Из серии "Под сенью Южного Креста"

                                                          Часть 2.

Черные глаза ночи объяли предгрозовую пустыню. Видя, как стремительно нагнетаются тучи, Яиларма быстро, на руках, вынес Тома из Вандималунгу. Тайные заклинания не прошли даром, небо разверзлось, ниспослав щедрый ливень. В оглушительных раскатах грома ведуну чудился голос деда, старого жреца, давно пребывающего в мире ином:

– Ты противишься воле духов, – предупредил дед, – этот человек чужой, он не нунгар и даже не абориген, духи не хотят спасать его. Ты глупо тратишь силы, ты слишком добр, Яиларма, но за этого вора придется расплатиться жизнью. Ты погибнешь.

 Молодой жрец и сам не исключал этого, но своего решения помочь не изменил. Он тщетно старался поставить бесчувственное тело Тома вертикально.

– Без помощи духов это тебе не удастся, – продолжал звучать голос деда , – он все равно упадет.

– Не упадет, я буду творить заклинания Уюнгаивонты.

Яиларма закрутился волчком, спутанные струи волос змеями разлетались в стороны. В колдовском танце он походил на невиданное существо: красивое, импульсивное, гибкое. Небесный огонь, ослепительными зигзагами мечась в пространстве, сотрясал округу, но жрец, войдя в транс, не чувствовал ни дождя, ни грома. Казалось, танцу не будет конца, как вдруг он остановился, подбежал к лежавшему на земле Тому, и поставил его на ноги. Сердце колдуна громко билось, на висках проступили крупные пульсирующие вены, из груди вырывалось горячее дыхание.

Убедившись, что на сей раз тело Тома не упадет, он бросился ниц и стал творить заклинания. Немые губы Яилармы страстно шевелились, напряженная мысль устремилась в непостижимые сферы. Пред очами Создателя невинная душа пыталась спасти провинившуюся. Рядом, в потоке ливня, неподвижно как сомнамбула, стоял нагой Том. Заклинаемый был скорее мертв, чем жив. С груди стекали таинственные знаки, ритуально нанесенные Яилармой. Смертельный недуг, мало-помалу, оставлял замершее тело, впитываясь в размокшую землю. Вдруг в Вандималунгу ударила молния.

– Довольно, – послышалось в грохоте осыпающихся камней, – ты уже отмолил чужака. Духи смирились. Духи видели, как неуправляемые стихии повинуются тебе. Бывшие жрецы нунгаров не умели собирать ни туч, ни молний, они не имели и половины твоей мощи и никогда никого не возвращали с тропы забвения. Однако ты растратил очень много сил, старейшины рода не одобряют такое милосердие.

В это время Том зашатался и рухнул в бурлящую жижу, подняв фонтан брызг. Глаза его широко раскрылись, он удивленно озирался по сторонам. Ливень понемногу стихал, роняя последние капли. Не понимая, что происходит, вернувшийся к жизни, неуклюже барахтался в огромной луже. Яиларма протянул мускулистую руку. Том судорожно схватился за нее и встал. Колдун вымученно взглянул на спасенного, коснулся лба и что-то прошептал на прощание. Затем, согнувшись чуть ли не пополам, стал описывать малые круги, постепенно приближаясь к пещере.

– Постой, Яиларма, – опомнился Том, – не уходи! Что я могу сделать для тебя? 

Жрец скрылся в священной Вандималунгу.

***

После дождя пустыня быстро оживает. Пыльная, раскаленная, простирающаяся на долгие километры, становится несказанно красивой! Устав от обжигающих суховеев, растения жадно пьют влагу и вскоре безжизненный ландшафт преображается до неузнаваемости. Цветы знают, что дождь в пустыне – редкость, поэтому спешат поскорее явить себя миру. Расцветает и удивительный австралийский эндемик – свайнсона прекрасная. Это чудо в естественной природе нигде на земном шаре не встречается. Это не самый изысканный цветок и не самый красивый, но из-за жестоких условий существования, удивительной формы и ярко-алого цвета, по праву считается «звездой пустыни». Жаль только, что красота этих цветов недолговечна – неумолимое солнце поднимется в зенит, и сожжет нежные лепестки, а огнедышащий ветер довершит преступление, разнеся пепел по белому свету.

***

После ливня, шатаясь и падая, Том добрался до дома Гоутухелла. Больше ничего не угрожало его жизни. От слабости и пережитых потрясений, он лег на бамбуковый топчан, стоявший в углу, насквозь продуваемой комнаты, и крепко заснул. Проспав более трёх суток, очнулся от касания чьих-то грубых рук. Кто-то сильно тряс его за плечи: «Эй, парень, вставай! – послышался густой бас, – я отвезу тебя домой». Том медленно открыл глаза и вскрикнул от ужаса: ему показалось, что над ним склонилась огромная черная горилла.

– Не надо кричи, – глухо, как из пустой бочки, донесся голос Гоутухелла, – много день прошел, я ждать. Ты жить, ты не умереть, значит, беда нет. Едь домой с Кумуларной.

От страшного видения у Тома колотилось сердце. Придя в себя, он понял, что лохматый абориген, до смерти напугавший его, доводится старику сыном. В тени, под окном, стоял его «навороченный» байк, на котором тот прибыл из города, рядом – раскрытая сумка с бутылкой виски и какой-то снедью – гостинцами для отца.

«Воскресший» неуверенно встал на ноги, скрывая наготу рваным пледом. Бледное лицо его озаряли яркие счастливые глаза, ставшие отчего-то еще синее, чем были раньше. 

– Видали святого? – белозубо рассмеялся Кумуларна, – вот, возьми, прикрой мощи! – Он достал из шкафа свои джинсы и куртку и бросил Тому.

Поймав вещи на лету, Том стал быстро одеваться.

– Я готов, – тихо сказал он, – но почему такая спешка?

– Кумуларна надо лететь стрела. Кумуларна везти Гарри золото. Опоздать – беда! В городе праздник, – со знанием дела, бубнил Гоутухелл.

– Не праздник, а выставка! – поправил отца информированный сын.

– Какой разница? – отвечал тот, – много народ, много шум, много виски – значит, праздник!

– Ну, пусть будет праздник, – согласился Кумуларна.

Том размышлял: кто такой Гарри? О каком золоте речь? Между тем, Гоутухелл полез в ящик, на котором сидел, и достал оттуда небольшую консервную банку. С таинственным видом раскрыл ее, показывая два сверкающих предмета. В сравнении с обломком, который давеча нашли Джеймс и Ник, это были смешные крохи, однако форма их была уж очень необычной! Один самородок был гладким и круглым как шар, что само по себе удивительно, а другой – похож на кобру, завязанную узлом.

Кто знает, когда это было найдено? Может, сто, а, может, двести лет назад. Видимо, золото являлось наследием предков, с незапамятных времен переходившее из рода в род. Потрясающим было то, что к нему никогда не прикасалась рука человека, всё это сделала матушка природа. За демонстрацию самородков сын с отцом не раз получали хорошие дивиденды. Бывало, всего один выставочный день приносил Кумуларне около двадцати тысяч долларов! На строительстве дорог, где он работал укладчиком бетона, за такие деньги надо полгода горбатить!

***

Украшения из золота видели все, а вот золотые самородки приходилось видеть не многим. Выставки проводятся довольно редко, а уж подержать кусок золота в руках, да еще в живой природе, может только тот, кто его нашел. И вот, в одном из старинных городов штата Виктория, объявили такое мероприятие. Город превратился в сплошной муравейник. В Австралии трудно найти человека совсем не интересующегося золотом. Так уж сложилось исторически. В скверах, парках, а то и вовсе на пустырях, мэрия позволила разбить палатки для тех, кому не хватило мест в гостиницах. Полный ажиотаж. Всюду мелькают рекламы: «Уникальные экспонаты!», «Спешите видеть!», «Незабываемое впечатление!».

Экспозицию разместили на огромной территории торгово-выставочного комплекса с множеством крытых павильонов и обширных площадей, часть из которых занимает воскресный рынок. Публика, которая пришла посмотреть на золотые самородки, вначале неизбежно попадает сюда, потому как путь к уникальному павильону лежит через это бойкое место.

         Австралийские базары очень своеобразны, в Европе такого не увидишь. Помимо традиционных вещей, присущих всем рынкам на свете, в этой удивительной стране потрясает торговля животными. Кроме крокодилов, здесь можно купить всё. Впрочем, можно купить и крокодилов, только в специальных питомниках или как экзотическое блюдо в ресторане. (Мясо по вкусу напоминает куриное, такое же мягкое и белое. Желающих отведать его довольно много).  У чужеземцев, попавших сюда, глаза разбегаются от блеющего, визжащего, ржущего, сопящего… товара. Конные павильоны забиты лошадьми – породистыми беговыми рысаками. Цены на холеных красавцев – с множеством нулей! Здесь же торгуют и двуколками, конской сбруей и сопутствующей амуницией, необходимой для бегов. Скачки в Австралии – дело святое. Время их проведения считается выходными днями. На гудящих ипподромах вращаются несметные деньжищи! В стране – настоящий праздник с фейерверком и массовыми гуляниями. Народ настолько поглощен гандикапами, настолько отвлечен от всего остального, что, если, не дай Бог, в это время какая-нибудь воинствующая держава нападет, – победа ей будет обеспечена! К сожалению, это не шутка: оборонная промышленность Австралии, среди развитых стран, оставляет желать лучшего. Пятый континент не склонен участвовать в гонке вооружений, выделяя средства на более важные сферы жизни. Поэтому, наверное, и процветает. 

             Однако вернемся к рынку. В павильонах для лам, верблюдов и баранов, ждут новых хозяев нестриженные животные. Нестриженные – потому, что перед продажей, проводится конкурс на лучшего «парикмахера». Кто быстрее, без повреждений, снимет руно, тот и победитель! Дело денежное. На деревянный подиум выходят добры молодцы со стригущими машинками. В народе – смех, гвалт, выкрикивание ставок. Отчего же, походя, не выиграть тыщёнку, другую? Австралийцы, не смотря на кажущуюся простоту, не любят тратить время попусту, совмещая приятное с полезным. Бывает, овца вырвется из цепких рук стригуна, полупостриженная, да еще и завалит своего экзекутора под ноги, а иной мастер – вмиг пустит ее голой. Такое ненавязчивое смешное шоу и выдумывать ничего не надо!

На центральной площади – в разгаре самодеятельный концерт. Участие принимают все: кто имеет талант и не имеет! Главное – хорошее настроение. Кого здесь только нет! И англичане, и индусы, и китайцы, и аборигены, и рыжебородые ирландцы... – весь букет многонациональной Австралии. На головах – широкополые шляпы, чтоб солнечный удар не хватил! Настолько весело, что трудно не пуститься в пляс! Лица – хронические смеющиеся маски. Только успокоишься, как на сцену опять влезает кто-то, заставляющий расплыться в улыбке. Народ радуется жизни, не придавая значения внешнему виду: толстый ли ты, худой ли, лысый, беззубый... Чем не артист? А кто робеет – легко поправить! Рядом – палатки с вином, виски и популярной едой. Спиртное тут же придаст смелости. Где-то здесь, в толпе, затерялся и Том, одержимый одной единственной мыслью: как хорошо жить на белом свете! Кумуларна привез его прямо на рынок, где публика беззаботно гуляла, а сам поспешил к «золотому» павильону, чтобы до открытия успеть переговорить с Гарри.

***

Желающих принять участие в демонстрации самородков собралось довольно много. Узнав об этом, Джеймс с Ником тоже решили попытать счастья. Уж очень не хотелось упустить шанс заработать! Правда, не давал покоя вопрос: как в дальнейшем распорядиться столь крупной добычей. Ник считал, что всё надо поделить на троих, но Джеймс придерживался другой точки зрения. Странные перемены произошли с человеком! Раньше старина никогда не был скрягой, а тут, прямо-таки, с ума сошел от внезапно свалившегося богатства. Психика не выдерживала такого огромного количества золота! Он задирал рубаху, показывая синяки на ушибленных ребрах, жалел свою хромую ногу, и, потрясая кулаками, орал, что золото досталось ему не просто так, а в смертельной схватке с животным. Будто бы, огромный кенгуру нанес непоправимый вред его, и без того, слабому здоровью! «А если б он меня убил? – неустанно повторял старатель, – а если б я стал калекой?» Если б, если б… – он выдумывал всё новые кошмары! Это вызывало у Ника безудержный смех. Но Джеймс, потеряв контроль над собой, готов был прямо таки в драку кинуться! Куря сигарету за сигаретой, то и дело выкрикивал:

– На троих поделить? – Никогда! А Том, паскуда, здесь вообще ни при чём! Он даже не знает об этой находке! Пусть скажет «спасибо», что я согласился идти с ним к аборигенам!

Ник возражал и взывал к справедливости.

– Я думаю, – теряя терпение, сказал он, – это ты должен благодарить Тома за его болезнь, иначе бы мы никогда не нашли этот самородок! Не знаю, за что ты на него взъелся. И Том, и я, и ты – одинаково причастны к этому делу! Вспомни, это ведь я заставил тебя вернуться к яме! Получается, что я и нашел золото! И, как видишь, не ору во все горло.

 Похоже, Джеймс окончательно потерял рассудок, и, зло сверкая глазами, процедил сквозь зубы:

– Бездельник твой Том и ты вместе с ним. Особенно ты! Ты кто такой есть? Ты вообще не старатель! Дурак я, что взял тебя с собой! Смотри, как разговорился, приблудок несчастный! Как попал в компанию, так и вылетишь, без всякой компенсации за труды! Много взял на себя, сосунок! И откуда в тебе такие речи – поделить поровну? А? Где-то я уже это слышал! Да на твоей же исторической родине все так и говорили, морда ты еврейская!

Ник опешил. Это было правдой, он действительно происходил из семьи иммигрантов, сбежавших из бывшего Советского Союза. Причиной являлась всё та же «пятая графа» в паспорте – «неподходящая» национальность, сломавшая жизнь его отцу. В Австралию Николку привезли грудным младенцем, он никогда не видел ни Советского Союза, ни легендарной Одессы, в которой родился. Незаметно тень отчуждения скользнула по его улыбчивому лицу. «Вот тебе и старший товарищ!» – разочарованно подумал Ник, сожалея о том, что, когда-то давно, рассказал о себе Джеймсу. Внимательные глаза юноши оценивающе смотрели на бывшего друга. 

Спорщики стояли в конце очереди, привлекая к себе дурное внимание, а владельцы самородков в это время осаждали учредителя выставки, немолодого седовласого джентльмена – самого главного здесь человека.

***

Это был всем известный Гарри. За долгий свой век он много видел золота.

Вначале – осуществлял мечту детства и с небольшой группой старателей исходил пол-Австралии. Для неокрепшего подростка это было весьма серьезным испытанием. Он мужественно сносил ожоги от раскаленных камней, шарахался при виде ядовитых змей, в ужасе глядел на плавящиеся подошвы своих бутс. Изнуряющий жар вышибал сознание, хрупкие плечи ныли под тяжестью амуниции, но природные упрямство и целеустремленность не позволяли бросить начатое дело.

Первые деньги пришли к мальчишке, когда ему было всего шестнадцать лет! Купленный по дешевке металлоискатель (новый – стоит очень дорого!) однажды сообщил, что у него под ногами находится маленькая золотая песчинка. Помнится, он носился с ней целый день и называл жуткой радостью.

Позже юноше повезло больше: как-то, уже в самостоятельном походе, он нашел стограммовый самородок и, возвратившись домой, описал эту местность отцу. Будучи геологом по образованию, отец знал, что в районе, который указал сын, залегают кварцевые породы. А в них попутным компонентом, как раз и встречается золото! Он поднял рабочие карты былых разведок и с большой долей вероятности предсказал в этом месте существенные залежи драгоценного металла. Сын, не мешкая, застолбил там участок и стал вести разработку карьерным способом. Расчет оказался верным: Гарри попал в золотую жилу! Приобрел лицензию, сроком на двадцать лет, которая обошлась ему, всего-то, в пять тысяч долларов, а золотишка в пласте оказалось немеряно! Так и сделался он состоятельным человеком, во многом потому, что в Австралии действует мягкое законодательство: всё, что удается добыть или найти, принадлежит лично нашедшему, налог с добычи не взимается. Одно важно: надо действовать строго в рамках закона. На этот счет существует разные варианты. Старатели могут приобрести поисковую лицензию и на более короткий срок, скажем, на два года, заплатив за нее небольшие деньги – всего около тридцати долларов. И, если в будущем не разочаруются трястись по гиблым местам в «закипающем» внедорожнике, где риск опрокинуть машину или слететь с обрыва очень высок, если не устанут бить ноги о раскаленные прерии и не ослепнут от, застилающего глаза, пота, то могут продлить себе такое «счастье» на любое время.

Золотоискание – тяжелый, рискованный и прибыльный бизнес. Однако решающее в нем, всё же, – «госпожа удача». Старателю может и не повезти! Может оказаться и в накладе! Безоблачно не бывает. К тому же, есть ряд ограничений, в каждом штате – свои, где указан жесткий перечень технических средств и оборудования, разрешенных к применению. В штате Виктория, например, можно использовать только подручные средства: кирки, лопаты, сита, лотки...  Установить же мини драгу для намывки золота в ручье – не выйдет! Нельзя искать и в заповедниках, на территориях городов и землях, принадлежащих аборигенам. В этом бизнесе – у кого как. Кто – непосильным трудом добывает жалкие крохи, а кто, в буквальном смысле, спотыкается о самородки или находит их на склонах гор после дождя. По здешним правилам все найденное согласовывается с предельно допустимыми нормами, оговоренными в лицензиях. Золото можно сдать частным скупщикам, определить в государственные пункты, заложить в банк, вывезти из страны... Много чего можно, главное – добыть его честно. Штраф за незаконную индивидуальную разведку – более 150 тысяч долларов. 

           «Золотой» магнат Гарри хорошо знал законы, имел доброе имя и строго следил, чтобы не скомпрометировать себя. Показ самородков – было его хобби. Устав от своего треклятого карьера, который приносил не только прибыль, но еще и большие неприятности, – досаждали власти и Партия зеленых, – он нашел спасение в проведении выставок, иногда организовывая их в густонаселенных областях Австралии. Это было серьезным, требующим внимания, делом, однако привносящим в жизнь свежую струю.

 О самородках Гарри знал всё. Его каталоги хранили бесценную информацию, в том числе и криминальную. За консультацией к нему не раз обращались сотрудники из государственных органов. Да и мошенники многое бы дали, только бы взглянуть в этот тайный реестр! Но довольствоваться приходилось лишь общедоступной информацией, которая выставлялась в залах для ознакомления публики. Экспозиции, которые проводил Гарри, выглядели очень презентабельно. Кроме недавно найденных натуральных самородков, демонстрировались и реплики (копии) самородков прошлых веков. Некоторые из них даже можно было приобрести на память, вместе с историей обнаружения. Понятно, что владельцы былых сокровищ давным-давно распорядились их судьбой, превратив золото в доллары, но поражающие воображение размеры этих находок, а главное – их количество, красноречиво свидетельствовали об огромных золотых запасах пятого континента. Австралийцы очень гордятся этим и беззаветно любят свою богатую страну. Часто, идя по самой обыкновенной улице, видишь во дворах поднятый австралийский флаг, выставленный вовсе не для парада или по приказу мэра, а по зову сердца. Любое мероприятие, представляющее Австралию, собирает множество народа. Вот и сейчас, не жалея денег, на любимое зрелище публика валит валом. В демонстрационном зале незримо присутствует охрана. Случалось, криминальные молодчики, толком не зная с кем имеют дело, подсовывали Гарри что-нибудь ворованное. Тут им было не до смеха: подходил неподкупный полисмен и судьба их решалась просто. Призрачные дивиденды оборачивались тюремным сроком.

          Очередь по приёму экспонатов быстро таяла. Кумуларна без проблем сдал свои драгоценные вещицы, и, пряча в карман квитанции, поспешил к шумной толпе, мечтающей поскорее попасть внутрь павильона. Но у Джеймса с Ником возникли серьезные осложнения. Дело в том, что старатели не могли заполнить декларацию и ответить на самые простые вопросы. Нашли-то они самородок на запрещенной территории! Эта земля принадлежала нунгарам и все, что содержалось в ее недрах, разумеется, тоже им. Да и в лицензии у них был указан совсем другой район!

Краем глаза обескураженный Джеймс поймал тяжелый взгляд полисмена. Запахло большим скандалом. Надо было скорее уносить ноги, но Гарри, отчего-то, тянул время, внимательно рассматривая тяжелый золотой обломок.

– Ладно, парни, – наконец, сказал он, – вы сначала определитесь с документами, как там и что, а потом приходите. Сами видите, сегодня уже не получится. Самородок действительно новый и очень интересный! Потрясающий самородок! Только, где вы его взяли? И почему до сих пор не зарегистрировали? Я ведь должен представить всё как положено, указать его массу, габариты и настоящую историю.

Видя, что хозяин выставки добродушно отпустил старателей, полисмен иронично ухмыльнулся.

Двери «золотого» павильона открылись.

Продолжение следует.