После выхода двух  первых моих книжек рассказов отношение ко мне почти всех знакомых резко изменилось. Слава богу, ни свою маму, ни мужа я не вывела «в люди», а то и дома  места было бы мало!.. Замечательный поэт, добрый друг и вроде совершенный во всех лучших качествах NN. позвонил и деревянным голосом сообщил:

- Читаю твою книгу. Только что прочел рассказ - вроде как обо мне. Но ты совершенно извратила мою жизнь. Просто изувечила ее.

 – Но там же все только хорошее и высокое… Герой - многомерный талант…

- Зачем ты написала, что пока я учился в аспирантуре, моя невеста вышла замуж за моего друга?.. И получился я у тебя  - такой ходячий однолюб, и до сих пор не женатый!.. А теперь, благодаря тебе,  вообще не женюсь… 

– Но это же просто рассказ с образом именно такого героя. Причем тут ты?

 - Но меня же сразу все узнали!.. 

 Никакого другого отзыва о других своих рассказах я от него так и не дождалась. Прочтя о себе не то, что ожидал, не стал читать дальше? 

…Героиня нескольких рассказов с именем Валентина устроила истерику. Пыталась тащить меня ко всем своим знакомым, чтобы те сказали мне, что она – не такая!

- Ты меня совершенно не знаешь! – рыдала она, – Я-то думала, что я всем в радость, а ты пишешь, что я – докука. 

 - Но это же не ты, а  собирательный образ такой вот взбалмошной героини!

- Но все меня сразу узнали. А муж сказал, что ты еще мало написала о моих недостатках. Он бы тебе в сто раз больше всего порассказал!.. Так обидно!.. Зачем ты оставила мое имя и мои ямочки?

- Но неужели ты думаешь, что ты одна на свете Валентина? И только у тебя есть ямочки?! У меня десять знакомых Валентин и почти у всех - на щеках ямочки!

- Но я же сразу себя узнала!.. И другие все узнали меня ...

 Подруга З. ничего не сказала, но перестала звонить. Она почему-то олицетворила себя с выведенным образом «Показушницы», изображающей  вселенскую «мать Терезу». Всем бегает помогать, ни одно мероприятие в жизни своих знакомых не пропустит, но ни своим домом, ни своими детьми совершенно не занимается, и дети растут, как бурьян... Она-де живет для  людей - не для себя! И мне всегда в трудную минуту помогала, а я, видите ли, неблагодарная, вывела такой неправильный ее образ!

…Даже Ася  – наиболее удавшийся мне образ лучшей моей подруги, и главной героини десятка рассказов осталась недовольной:

- Зачем ты написала, что я в гневе перебила все двенадцать чашек и блюдец золоченого сервиза, подаренного свекровью? Все-таки две чашки, которые были в мойке, я не разбила. Ты тоже должна была их оставить, а то люди подумают, что я совсем психопатка…

…Вот так!.. Вместо радости два первых сборника моих рассказов принесли мне одни неприятности.  Мама же и муж, хоть и раздавали мои книжки своим знакомым и даже передавали иногда чье-то восхищение, безбожно критиковали меня. За мелкотравчатость житейских историй и поднятых тем,  за отсутствие у моих героев стремления к высоким целям и духовности. Мне хотелось убежать на необитаемый остров и писать только о дикой природе и ее благодатной красоте. Это муж постоянно подкладывал мне «Песнь о Гайавате» Генри Лонгфелло, пока я таки не взялась за него. И вот (спасибо Коронавирусу и карантину!) я, закрывшись в своей комнате, читала.... Солнце восходило несколько раз, заливая мою комнату расплавленным золотом, постепенно снижая свое нестерпимое сияние от потолка к плинтусу. Мама стучала, грозилась вызвать скорую помощь, если не выйду к обеду…ужину…завтраку…а меня не было в этом мире!... Я читала  и плакала, что никогда так не научусь писать. Читала и перечитывала и, словно воочию, видела «Как в лесной глуши постился И молился Гайавата: Не о ловкости в охоте, Не о славе и победах, Но о счастии, о благе Всех племен и всех  народов»…Как я хотела быть рядом с Гайаватой и вот так же самозабвенно молиться о судьбе всего человечества! Там бы я, наверное, научилась думать и писать «о благе «Всех племен и всех  народов» Там бы  в тех девственных и могучих лесах с чистейшими реками я наверное, полюбила бы даже аллигаторов-крокодилов.. И пусть бы лучше они меня там сожрали,  чем ежедневно терпеть это телешоу с Коронавирусом, это вынужденное безделие, и упреки тех, кого я любила всей душой. Никогда не думала, что какой-нибудь один штрих из чьей-то жизни, отданный собирательному образу, может так ранить носителя…Но что эти мелочи, и это трудное начало моей писательской жизни по сравнению с тем, как удручает нас всех сейчас эта всепланетарная трагедия… Или трагикомедия?

Не писать я уже не могла. Но каждый раз выходило пока одно и то же. И мне хотелось всякий раз уподобиться героине Светланы Светличной из фильма «Блиллиантовая  рука» и кричать: «Ну, не виноватая я!» И я, действительно, не виновата, что, словно зоркий художник-портретист замечаю то, что каждому хотелось бы скрыть от посторонних глаз. А умением  как-то завуалировать свои открытия – я, видно, не обладала… Может,  никогда бы так и не научилась, если бы не Юлианна. Да, только одна Юлиана, прочитав обе мои книги, поспешила с отзывом: «Мне так понравилось! День и ночь читала! Прямо всё из жизни! Я и наплакалась, и насмеялась!» И, всхлипнув, добавила:

- Хочу, чтобы ты написала обо мне рассказ или повесть. У меня такая жизнь, что хватит на десять судеб, не меньше!

Смешно, но: не мировая литература, не секреты мастерства самых прославленнях писателей и даже не любимый Гайавата, - а именно Юлианна, простая парикмахерша, научила меня видеть жизнь такой, какой она и была на самом деле! 

- Хорошо,- согласилась я, - но ты должна понимать, что это не будет документальный очерк. И ты уже не совсем будешь ты. Это будет собирательный образ.

- Я это понимаю. И это хорошо. И я верю,  что ты сумеешь собрать все самое нужное и важное. Но я хочу, чтобы ни мое имя, ни имя мужа ты не называла, но чтобы он, негодяй,  сразу узнал себя и чтобы все знакомые нас узнали!..

Договорились, что будем время от времени встречаться, и она каждый раз будет мне рассказывать какой-либо эпизод из своей жизни. Примерно через неделю Юлиана позвонила:

- Ты уже начала писать обо мне?

- Разумеется, нет! Ты же мне еще ничего о себе не рассказала!

- Думаю, что твой рассказ должен начинаться с моей девичьей фамилии. Ее никто тут не знает. Запиши: Буда! 

- Будда? – переспросила я.

- Нет, Буда. С одной буквой «д». Вторую какое-то поколение предков потеряло. Вот ты поройся в Интернете и все выясни: где и как возникла у нас в Украине такая фамилия, что она означает, кто ее носил из знаменитых людей. И это будет шикарное начало рассказа.

- Ладно! – охотно согласилась я. 

Мне показалось, что это хорошая идея – выяснить всю подноготную редкой фамилии. Да и почему не сделать Юлиане приятное… Но как впишется Буда в рассказ, я пока не знала… Не успела я разобраться с фамилией, как получила новое задание:

- Лада! Я забыла тебе сказать, что родилась в Чернигове. Это древний, исторический и очень красивый город. Ты должна порыться в Интернете, и все об этом городе узнать, раз там прошло мое детство.

- Но я же не город буду описывать, а твои воспоминания о нем. 

- Но я совершенно ничего не помню. А ты должна будешь описать эти старинные улицы, где я ходила, памятники разные, которые я видела или могла видеть. Город, где человек родился, очень влияет на его судьбу. А если описать его при солнце и при лунном свете, то просто мистика будет. Понимаешь? Всегда интересно любое жизнеописание и любую биографию изучать с истоков…

- Ну, если это ляжет в рассказ, то посмотрю и Чернигов, конечно, – пообещала я неопределенно.

Через пару дней Юлиана перезвонила снова. Видно, прокручивая свою жизнь, она расставляла важнейшие опорные пункты, как расставляли раньше вдоль дорог верстовые столбы. Следующим верстовым столбом на путях ее судьбы оказался Херсон.

- Будешь рыться в Интернете, заодно посмотри и город Херсон. 

- Ты там жила?

- Нет, там родилась моя мама.

- Так ты вспомни, что тебе рассказывала мама. Причем тут Интернет?..

- Да она практически ничего и не успела рассказать. Сейчас, когда ее нет, я так  жалею, что не расспросила ее обо всем…Но тебе,  как писателю, это же будет просто хлеб… сравнить меня  с  мамой. Я же мамина кровинка и у меня есть что-то от нее непременно… Усекла идею?

Меня впервые вслух назвали писателем! Это было  смешно – какой я писатель?..Но человеческая слабость! Почему-то было – пусть и не заслуженно – приятно. Хоть кто-то оценил  мои опусы! 

- Так почему бы тебе, дорогая Юлиана, туда не съездить?.. Сходила бы в тамошние музеи, походила по тем местам, где мама твоя жила, а потом мне бы и рассказала, какие мысли и чувства там тебя посетили? Это же твои, а не мои корни!

- Но ты же будешь писать - не я!.. Вот ты и съезди! Я бы тоже с тобой поехала, но у меня сейчас с деньгами туго.

- Юлиана! - возмутилась я.- Разве я пообещала роман о тебе писать? Ты мне давай выкладывай подробности из своей жизни. Я вместе с тобой переживу все твои радости и горести, самые счастливые и горькие минуты… Мне все интересно: кого любила и ненавидела ты, кто любил тебя, что тебе нравится в жизни, чего ты хотела достичь и что делала для этого. Иначе ничего не получится!.. Какой-то опус, конечно, напишу, но царить там будешь не ты, а собирательный образ. И в нем твои знакомые могут тебя и не узнать. Так что, давай, открывайся!

- Но я к этому совершенно не готова! Вспоминать все самое-самое слишком больно. Ты возьми это всё из других судеб и напиши так, чтобы я себя… и меня все узнали! Ведь не только я родилась без отца. И не только моя мама врала про мужа, погибшего «при исполнении». И не только мне муж изменял с каждой юбкой, а я все скрывала и терпела, пока терпец не лопнул… И не я одна сейчас на свете такая одинокая, что волком на Луну выть хочется!..

«Ничего себе - задача! – подумала я.- Никогда не думала, что быть писателем так трудно! Это какую же насыщенную жизнь надо прожить, сколько всего испытать и накопить в своей душе, чтобы хватило на всех героев?! Получается, что писатель должен быть безразмерным, как Интернет, но не только по фактам разным, а по чувствам и мыслям людским. Но неужели писатели только потому и появились на свете, что люди просто разучились говорить о себе, и даже самим себе, правду? Им, видите ли, больно вспоминать и заново переживать все совершенные когда-то ошибки, грехи и обиды. Запрятали их в глубь души, загнали, как пулю в сердце… И болит, а на операцию страшно решиться!.. Так и живет каждый в согласии со всеми своими скелетами… Стерпится - слюбится?

Позвонила известному писателю П., своему наставнику. Рассказала о Юлиане и поспросила совета.

- Открою тебе по секрету страшную тайну, - смеясь, сказал он, - Душа писателя это - совершенный приемник с необъятным диапазоном волн, чтобы в нужный момент настроиться на любую из них. Я, например, выделяю два вида пишущих. Одни любой ценой доискиваются до подноготной своего героя и беспощадно оголяют его во всех ракурсах, а другие обнажают свою душу «до дней последних донца» и, бывает, попадают в десятку, то есть находят то, что присуще многим… Понимаешь, только пружины, то есть мотивы поступков и воля у всех разные, а шкала чувств и человеческих ценностей - одна и та же у всех. От низменного,  буднично плотского – к трансцендентному, от махрового эгоизма - ко вселенской самоотдаче. От хаоса – к порядку и гармонии. В разных вариациях… 

-Ну что, ты уже начала писать? – спросила Юлиана через несколько дней.

- Нет еще.

- А когда начнешь? 

- Созреваю понемногу.

- Сколько можно созревать? Вон за твоим окном сколько раз Луна  уже рождалась и наливалась соком, как спелое яблоко? Розовое Суперлуние уже отметили, а ты все телишься!  Как будто ты сама никогда не любила, как сумасшедшая?.. И не рвалась в юности спасать все человечество?.. Или, может, ты стала музыкантом, как хотела в детстве? Или тебя не возносили мужчины до небес, а потом будто не швыряли носом в лужу, не изменяли тебе, не бросали и никогда нагло не врали? И ты будто ни разу в жизни не ждала ночи напролет своего Придурка и не выла, и не молилась: «Он - подлец и негодяй, но только бы он был жив, только бы он был жив, Господи! Я все ему прощу, все! Только бы он был жив!»

- Не все тобой перечисленное, но многое... да! Чего только не было! -   вздохнула я.

- Так и пиши о себе! И это все равно получится обо мне! Только имя обязательно измени! 

«А ведь, действительно, - подумала я, - пора уже и тебе обнажаться. Хватит других оголять!».. Рассказывая о других, легче и самому исповедаться. Каждый для себя – самый строгий судья и самый ревностный защитник… И всегда ведь чувствуешь,  что можно открыть, а  что лучше утаить или завуалировать, словно шторой своё окно от всевидящего ока Луны …Вот и получается- и это уже яснее ясного! – любой и каждый из нас – только собирательный образ всего того, что было, есть и будет в судьбе всего человечества. И даже, наверное,  всей вселенной!.. Только вехи у всех у нас на пути разные. Шкала одна – человеческая?!.. Как на этой загадочной фотографии Елены Шугалей. Такой странный памятник.  Слева и справа - Зеркальное отражение тяжкого   пути человечества в Небо. А в центре открытый  путь. Стоит шагнуть через низкий порожек-и ты уже  в Небе. Оно-везде! И прямо у ног, и над головой, и в нас... Боже, как же  всё просто...когда это постигнешь...