Леонид ПОДОЛЬСКИЙ

 Мы продолжаем публикацию отдельных глав из эпического романа писателя Леонида Подольского «Финансист». Роман посвящён бурным событиям российской истории 1992-1994 годов, когда начинались российский капитализм и российский авторитаризм. Публикация романа ожидается в течение 2023- 2024 годов.  
Глава 26
 
Вечная судьба некрупного российского бизнесмена-одиночки: скитаться по чужим офисам, много раз все бросать и начинать заново, тонуть и выплывать, бегать от рэкетиров, платить и опасаться  всех: милиции, налоговых инспекторов, пожарных, чиновников, знать, что  кругом тебя обманывают и доят, что тебе завидуют и, в свою очередь, обманывать самому.   С годами Игорь устал и не мог больше без содрогания вспоминать прошлое, ему осточертел бизнес, он больше не идеализировал капитализм, этот страшный русский капитализм, бесчеловечный и жестокий. Тогда он с некоторым удовлетворением стал вспоминать, что в отместку давно не платил налоги, то есть платил, приходилось, но сущий мизер. Платить было не за что, государство было враждебно ему, как минимум безразлично, и он отвечал тем же.
Он долго был идеалистом. Другие не платили налоги без всяких идейных обоснований, от одной житейской практичности, так принято было, и от того еще, что платить налоги сполна означало разориться, он же – лишь когда испил чашу до дна, из идейных соображений.
Игорь приучался противостоять государству постепенно. Оно, государство, только называлось новым. На самом деле прежнее государство менялось больше на словах, не по существу, оставалось совковым, враждебным. 
Он много раз начинал все сначала. Падал, поднимался. Спотыкался, шел…
…Именно так много лет спустя вспоминал Игорь…
…Девяносто третий год, переломный…
Немногим больше года назад Игорь закрыл кооператив, вывез вещи с Поклонной улицы, теперь – после нескольких счастливых месяцев процветания   приходилось бежать с Кирпичной. Медицину бандиты не трогали, врачей они уважали, у них, у бандитов, вероятно, существовал свой кодекс. Но он, Игорь, влез в финансы. За это приходилось расплачиваться.
Позже он осознал: будь он удачливей, развернись шире, продержись еще год-другой, ему бы, скорее всего, не сносить головы. Ему, можно сказать, повезло…
Будь он практичный и умный, он бы избавился от сотрудников, - от всех, - забрал деньги, оборвал все нити, залег на дно, затерялся в огромном городе, сбежал бы за границу, - многие так делали, - но эти мысли пришли к нему позже. У него был долг перед людьми. Он попытался бороться…
…Бухгалтерские документы собрали Людмила и Нина Ивановна, их вывезли к Виктору на склад, несколько коробок забрала добрая Ольга Ивановна. Про нее говорили, что они выпивают вместе с мужем Славой – у них не было детей. Слава был бывший научный сотрудник без степени, оставшийся без постоянной работы. Еще недавно они казались неудачниками, из тех, по кому особенно жестоко прокатилось колесо реформ, но вот, с Игорем случилась беда и они оказались самыми сочувственными. У них в крохотной квартирке на Золоторожском валу Игорь теперь встречался с бухгалтером, решал неотложные дела и даже уговорил Ольгу Ивановну числиться директором и подписывать документы вместо себя, чтобы каждый раз не ездить. Она благородно не потребовала лишних денег, но Игорь был ей благодарен и сам повысил зарплату. На Золоторожском валу Игорь чувствовал себя спокойно: знал, здесь его никто не выдаст рэкетирам.
Все вели себя по-разному. Ольга Ивановна подписывала документы, хотя знала, что на фирме большая недостача, бухгалтер Людмила предупредила, что уйдет после сдачи баланса, а вот другой Людмиле, матери Толи Свистуна, Игорь не доверял. Больше из-за Толи, тот очень восторженно смотрел на бандитов. 
Игорь снова встретился с Андреем. Тот обещал крышу за весьма умеренный процент. Но и еще, не менее важно, общаться с Андреем оказалось легко, с виду это был культурный, модный парень, бывал в театрах, учился в МГУ, хотя, скорее всего, не закончил. Андрей чуть ли не в первый день пригласил Полтавского в ресторан, где собиралась вся их компания: сам Андрей, нередко с женой Татьяной, явно девушкой из приличного общества – она любила посещать выставки, рестораны, театры, ездить за границу, что нисколько не мешало ей разговаривать с матерком; Виталий – типичный офис-менеджер в костюме и галстуке, совершенно не похожий на бандита; при них, однако, постоянно ошивались типичные маргиналы Яша и Гена.  Эти непрерывно матерились, плевали под ноги, курили бычки и вообще вид у них был откровенно плебейский, но – не они заказывали музыку. Шестерки. Андрей, по неведомым Игорю причинам, был в этой странной компании непререкаемым авторитетом, с которым позволяла себе спорить только Татьяна. Андрей же не спускал с нее глаз и, кажется, ревновал и обожал. К тому же, пригласив в ресторан, Андрей платил сам, как щедрый и благовоспитанный хозяин.
Обычно посещали ресторан на Октябрьской площади возле Центральной детской библиотеки. Там Андрей вел себя, как хозяин и старый знакомый, щедро раздавал чаевые и  -  все его знали, все пресмыкались перед ним, иногда, бывало, прислуживал сам директор;  после одного такого застолья  Игорь договорился с Андреем, что «работать» они будут вместе, а пока Андрей со своими поможет Игорю вывезти из старого офиса вещи.
Чтобы не встретить Михаила с компанией, - а встретить их можно было вполне, они, по словам Виктора, нередко сидели в Госкомстатовском буфете, жрали икру с раками и запивали чешским пивом – Игорь назначил «операцию» на воскресенье. Все же он не до конца  доверял Андрею, бог знает, как в случае опасности тот себя поведет.
Встретиться должны были ровно в четырнадцать часов на краю Семеновской площади у кинотеатра «Родина»[1]. Машину с грузчиками Игорь предварительно заказал прямо на Кирпичную улицу. Только в последний момент он сообразил, что одной машины не хватит, а потому велел приехать и Толе на «Газели». Самые важные документы и лучшую часть мебели Игорь решил отвезти на квартиру в Чертаново, остальное договорились разместить в офисе у Виталия на Садовом кольце. Оставшиеся вещи: столы и стулья – это был последний привет от уехавшего в Святую землю Гутмана и от кооператива «Доктор» - позже распродаст по дешевке соседям-арендаторам Татьяна Катренко. «И будут они переходить из рук в руки каждые полгода, или год, а потом их выбросят на свалку бесприютные арендаторы-сизифы» - эти вещи Игорю было жалко, будто у них есть душа. Но что делать, ему много раз приходилось переезжать и всякий раз он вынужден был оставлять мебель. И покупать потом заново…   В машине, которая отправлялась в Чертаново, должна была ехать Ольга Ивановна, там ее встретит и проследит за вещами Изольда. 
Итак, в воскресенье ровно в четырнадцать часов Игорь Полтавский подходил к кинотеатру «Родина» на Семеновской площади. По случаю перевозки вещей одет он был очень скромно: слаксы с рынка и та самая ветровка, в которой он два с лишним месяца назад побывал в плену у бандитов. Ни одного человека вокруг: лето, тишь, август. Листья на деревьях начинали покрываться пылью.
- «Опаздывают», - подумал Игорь и в этот самый миг раздался иерихонский рев клаксонов. Сигналили одна машина за другой. У кинотеатра стояло больше десятка  легковушек с тонированными стеклами, а потому  Игорь не мог разглядеть в них людей. Он испуганно оглянулся, не понял сразу, что происходит и хотел отойти в сторону, но из первой машины, «Сааба», выскочил Андрей. Он был в спортивном костюме, с массивной золотой цепью на шее,   длинная цепь спускалась на грудь. Только теперь Игорь догадался, что все эти машины сигналили в его честь. 
- Идем познакомимся с ребятами, -  предложил Андрей.
В первом «Мерседесе», стоявшем рядом с «Саабом» Андрея, восседал красивый, смуглый парень, похожий на цыгана, в распахнутой настежь легкой кожаной куртке, с толстенной золотой цепью и перстнями на пальцах. Позади него  Игорь разглядел двух низколобых качков в спортивных костюмах.
- Вор в законе Алик, - гордо представил Андрей.
Алик, не выходя из «Мерседеса», крепко пожал Полтавскому руку и молча улыбнулся.
За первым «Мерседесом» стоял второй, такой же пузатый, и снова вор в законе, с такой же толстой цепью, только в футболке, с наколками на руках.
Вслед за ними стояли «БМВ», «Лендкрузеры», «Тойоты», «Шевроле», одна бледно-голубая «Альфа-Ромео», завершал процессию огромный «Кадиллак» с качками из Подмосковья – и весь этот карнавал время от времени взрывался громкой, до боли в ушах, музыкой, или ревем клаксонов.
- Здесь четыре вора в законе, одни авторитеты и бригадиры, целая армия, - торжественно пояснил Андрей, когда они обошли всю кавалькаду. – Твои бывшие, когда увидят, тут же обосрутся. Как мусора. Садись в мою машину и поехали.
В машине Андрея находились все знакомые лица: Виталий – по случаю выходного дня он был в джинсах и сорочке, без галстука, зато в темных очках; Гена и Яша с сигаретами в руках.
Автомобиль Андрея тронулся первым, за ним с ревом покатили остальные. Кортеж напоминал Игорю свадьбу. Не было только кукол, лент и воздушных шаров, зато оглушительный рев клаксонов, гремящая музыка и даже стрельба в воздух. Игорь заметил гаишника, тот скромно стоял у обочины и едва ли не козырял. Процессия остановилась на Измайловском шоссе у главного корпуса Госкомстата. Ревущая, буйная толпа во главе с Игорем и Андреем, в спортивных костюмах, с цепями и татуировками вмиг заполонила проходную. Трое охранников попытались встать на их пути.
- Сегодня нельзя. Воскресенье. Никого нет, - попытался объяснить старший.
Игорю стало неловко. Действительно, воскресенье. Он сам был ошарашен этой шумной, пестрой, агрессивной компанией. Он остановился и раздумывал, что делать дальше, отступать было нельзя, но и не хотелось скандала, но Андрей, выпятив грудь, двинулся на охранника. За ним, как моськи, Гена и Яша, воры в законе с золотыми цепями, за теми качки с железными прутьями. Охрана тут же сдалась. Один из охранников пошел впереди них по переходу, отпирая закрытые на выходной двери. Он же открыл и другой выход, на Кирпичную улицу, где уже ожидали грузовики.
Так, толпой, поднялись они на третий этаж, где находился офис.
- Где они? – разгорячено спрашивал Андрей. – Сейчас мы их разотрем в гавно. Одна вонь останется.
Но коридор был пуст. Все было тихо. Воры потолкались несколько минут и шумной, горластой, матерящейся гурьбой двинулись в обратный путь. Они бы, пожалуй, все тут разнесли, но разносить было совершенно нечего.
Игорь вызвал грузчиков. Те чуть ли не за полчаса нагрузили две машины. Теперь Андрей со своими неторопливо ехал впереди на «Саабе», за ним Игорь с Толей на «Газели»  (в Чертаново допускать Толю было нельзя, Игорь ему не доверял),  за ними грузовик с документами, и частью разделенного надвое гарнитура. Гарнитур был тот самый, кожаный, что не так давно подарил Игорю Сергей с Октябрьского поля. Вскоре этот грузовик отстал от группы и поехал в Чертаново.
Фирма, где работал Виталий, как будто брокерская, располагалась на Садовой-Кудринской. Трехэтажный особнячок был плотно и безбедно упакован, пол-этажа занимали японские телевизоры и завезенные через Венгрию компьютеры из Гонконга,  для вновь привезенной мебели место нашлось с трудом. Часть гарнитура от Сергея вообще пришлось поставить у входа.
Виталий, по случаю успешно проведенной операции, пригласил всех в кабинет и разлил по бокалам шампанское.
- Поедем к девочкам, - предложил он, - нас ждут в бане. Там такие красотки, мулаточки, сучки. Ой вэй, мама, не хочу, так сосут. В прошлый раз я едва не сдох от оргазма.
- Моя меня убьет, - с сожалением сказал Андрей. – Я ей только неделю назад подарил дамский пистолет. У чехов[2] купил. Специально заказал.
Надо же, - рассмеялся Виталий. – Думал, она в чужих будет стрелять, чтоб не приставали? Так и пропадают мужики. – Игорю показалось, что он Андрею завидует.
В этот момент, матерясь, вернулся отлучившийся на несколько минут Яша.
- Андрей, с твоего «Сааба» мелкота свинтила фирменный знак. Я их засек на углу, только не успел схватить.
- Молодежь, - засмеялся Виталий, - эти похлеще нас будут. Растет смена.
- Я вчера поймал одного, - заулыбался Андрей. – Рука в кармане, а там у меня зелень. Лет тринадцать.
- И что ты ему сделал? – спросил Виталий.
- Да ничего. Отпустил. Сказал: надо знать, к кому лезть. Спросил: «ты девчонок пробовал?»
- А он?
-  А он говорит: «Штук десять. Даже тётю». 
Чем больше Игорь наблюдал компанию Андрея, тем меньше понимал, что к чему. Гена и Яша, как скоро узнал Игорь, специализировались на угонах автомобилей. Бывшие пэтэушники «работали» по профессии – в свое время они учились на автомехаников и, судя по их уровню развития, на большее едва ли могли претендовать. Но что связывает с ними интеллигентного с виду Виталия, выпускника МГУ, чей отец, по словам Андрея, работал в Министерстве внешней торговли, а мама была врачом? В компании с Геной и Яшей Виталий тоже начинал материться и отпускать скабрезные шуточки, однако Игорю казалось, что это напускное. Между тем не вызывало сомнения, что Виталий умен и четко знает свой интерес. Вот только в чем состоит этот интерес,  было совершенно непонятно.
Но самой большой загадкой оставался Андрей. Крепкий, симпатичный, обаятельный, он явно был лидером группы. При том при деньгах – чуть ли не каждый день Андрей водил ребят по ресторанам, жена его, Татьяна, постоянно меняла наряды, покупала их в шикарных, только недавно открывшихся бутиках, они часто ездили за границу – за ребенком по большей части смотрела теща. Наконец, у Андрея имелись оружие и хорошие связи в криминальных кругах, но откуда у него деньги и чем он занимается, Игорь не догадывался. Занимается рэкетом? Крышеванием? Торгует ворованными автомобилями? Наркотиками?   Гадать можно было сколько угодно.
Андрей обещал заняться должниками и страховой компанией – выбивать деньги, - но явно не спешил. Вместо этого ходил по ресторанам и всякий раз зазывал Игоря. Полтавский отговаривался, как мог, но требовалось решать дела, а где, как не в ресторане, мог он поговорить с Андреем? Но разговоры получались странные: компания обсуждала покупку оружия – гранатометов, снайперских винтовок, - которые должны были привезти из-за границы; еще: растаможку немецких автомобилей. Игорю объяснили, что у них есть знакомый судья, который отменяет арест на таможне, и что на таможне все куплено, они перебивают номера – новый автомобиль можно купить вдвое дешевле.  Игорь слушал и молчал. Он начинал догадываться: это был хитрый подход к его деньгам. Он делал вид, что не понимает, его интересовали совсем другие вещи. 
Чем больше Игорь общался с Андреем, тем сильнее его охватывали сомнения. Есть ли у Андрея «армия» - кроме Гены и Яши? Виталий, тот явно был не боевик. Кто вообще Андрей? Принадлежит ли действительно к солнцевским?
Между тем Лобжанидзе не унимался. Пятьдесят миллионов, полученных у Тена, лишь раззадорили его. Он по многу раз в сутки звонил в квартиру на Шипиловской. Юдифь телефон не брала, но он продолжал звонить в самое неподходящее время. Казалось, он совсем не спит: звонки раздавались чаще всего ночью, пока Юдифь не стала выключать телефон на ночь. Но он исхитрялся звонить теперь днем из автоматов. Он, похоже, вел войну на истощение.
Однажды, уже в сентябре, Игорь решился переночевать в прежней квартире. Рэкетиры на Красногвардейскую пока не приезжали. Игорь крепко спал в своей привычной постели, когда раздался звонок. Спросонья он машинально схватил трубку и почти одновременно взглянул на часы: было ровно шесть утра.
- Ага, попался, - радостно прокричал в телефон Лобжанидзе, как будто был рядом. – Никуда ты от меня не денешься. Лучше отдай пятьдесят миллионов и мои проценты.
- Я  вам объяснял ситуацию. У меня суд со страховой компанией. Мне не вернули деньги. Когда отсужу, верну. А хотите, судитесь сами. Хоть с «Гарантом», хоть с заемщиком, - Игорь почувствовал озноб, у него стучали зубы.
- Я не буду ждать никаких судов. Заложи свою квартиру, - потребовал Лобжанидзе. – Это твои проблемы.
- «Хрен тебе, - разозлился Игорь. – Если я был дураком и верил страховой компании, то ты-то, грузинский осел, о чем думал? Лет до шестидесяти дожил. Подождет  твой друг-приятель из Волгограда».
- Что делать, Георгий Мерабович, - как можно мягче сказал Полтавский, - что делать, если такие суды? Мы обратились к прокурору. Съездите, поговорите с дирекцией страховой компании. Если отдадут, все ваше.
- Слушай, ты, человек, по-хорошему, - Лобжанидзе сорвался на крик, - нэ могу я ждать. Мой друг застрелился. Надо вэрнуть дэньги. Вдова плачет. Из-за тэбя застрелился. 
- Если я застрелюсь, вам легче не станет, - возразил Игорь.
- Нэ надо стреляться. Верни дэньги, - в экстазе кричал Лобжанидзе.
Игорь тихо положил трубку. Больше он не ночевал на Шипиловской.   Но Лобжанидзе нашел новую мишень. Теперь он по многу раз в день звонил секретаршам, на которых раньше давалась реклама и грозился убить бедных женщин, если они не раскроют местонахождение Полтавского. Вскоре к нему присоединился некий Автандил, то ли помощник, то ли родственник, то ли бандит – к одной из секретарш он пришел домой и долго стучал в дверь.
- С топором ходит, - передавала испуганная женщина.
Игорь решил действовать. Он отправился с заявлением в ОВД «Бабушкинский», где недалеко находился офис Лобжанидзе, но там не захотели принимать его заявление. Отговорки были стандартно-милицейские: «А чем вы докажете, что он звонил?» Или: «Звонить не возбраняется. У нас все теперь по конституции, по закону. Все, что не запрещено, разрешено». Или: «А если это ваши фантазии? Пусть женщины пишут заявление сами». А самый грамотный из ментов   припомнил Достоевского:  «С топором, говорите? Как Раскольников? Ну-ну. Бред чистой воды. Начиталась ваша дамочка перед сном».
Однако для Полтавского это был вопрос принципа. Не мог он уступить. В самом деле, капитан Булатов не поленился приехать на Красногвардейскую. А он, Игорь, сколько ни бился с милицией, как головой о стену. Они регулярно вывертывались, ускользали: и с Максимом Литвиновым, и с Тарасовым и Борисовым, и с рэкетирами. И тут:  ждут денег, но за что? Или просто лень, полный паралич воли? Зачем нужна такая милиция? Он начал терять терпение.
- Вы ждете, пока они кого-нибудь убьют?  Пусть угрожают беззащитным женщинам? Вам все равно? Вы поощряете самосуд и бандитские разборки? Город заполонили бандиты, а вы сидите! Я пойду в прокуратуру, доберусь до Ельцина. Я был у него доверенным лицом. Я много кого знаю, - когда нужно, Игорь умел быть демагогом.
Милиционеры в ответ лениво усмехались и явно не проявляли желания действовать. Пассаж с Ельциным не произвел на них, судя по всему, ни малейшего впечатления. Хотя… Через некоторое время огромный, тучный майор, молча слушавший Полтавского – он сидел в стороне, так что Игорь до того не обращал на него внимания – тяжело поднялся и, скрипя суставами, словно железный дровосек, велел Полтавскому идти за ним. Они вошли в маленький кабинет. Майор молча снял трубку и, пыхтя, стал отчитывать Лобжанидзе, пообещав тому принять меры.
- Сидите тихо. Как мышь. Если что, подавайте в суд. Чтобы жалоб не было, - он говорил с одышкой, но внушительно и  строго.
Потом повернулся к Полтавскому:
- Ну все. Чего вы еще хотите? – Игорь больше ничего не хотел.
 Этого оказалось достаточно. Лобжанидзе больше не звонил.  Автандил не появлялся.
Эксперимент, однако, оказался не чистым, потому что в тот же день Игорь рассказал об этом Андрею.
- Он еще и к мусорам ходил, - возмутился Андрей. – Надо этому грузину вправить мозги. Завтра же.
С Игорем поехали, однако, только Гена и Яша.
- «Посмотрим, как они «работают», - любопытно было посмотреть в деле недавних пэтэушников, а заодно понаблюдать, как сдуется перед рэкетирами Лобжанидзе. В том же, что Георгий Мерабович спасует, Игорь не сомневался. Все их боялись, и храбрые, и трусливые.
Лобжанидзе сидел в офисе один. Увидев Полтавского в сопровождении Гены и Яши, он, странное дело, не испугался, и даже не удивился. Напротив, сдерзил:
- А, пожаловал, привез деньги? А это кто? Охранники, что ли?   -  Он так и остался сидеть за столом.
Игорь ожидал, что Гена и Яша начнут кричать, гнуть пальцы, но они молчали, предоставив отдуваться ему. Они просто спрятались у Игоря за спиной.
- Георгий Мерабович, - Полтавский старался говорить спокойно, - зачем это все? Зачем вы ходите в милицию? Сколько вы отстегнули капитану Булатову? Зачем вы угрожаете женщинам? Они тут – последние, кто виноват. Вы же знаете, что денег нет, что страховая компания кинула нас обоих. Судитесь с ними. Я вас поддержу. Пойду свидетелем. У нас общие интересы.
 – Зачем вы привезли ко мне этих? Пугать? – Лобжанидзе покраснел от гнева. – Это все твои проблемы. Втравил меня, - он перешел на «ты». – Из-за тебя, из-за таких, как мы, дураков, мой друг застрелился. Раздал кредиты… - Лобжанидзе опомнился и закончил враждебно: - Я дал дэньги. Верни.
- Как я могу вернуть, если мне не возвращают? – попытался урезонить Лобжанидзе Полтавский. – Я же говорю: страховая компания. «Гарант». Если хотите, можете подать в арбитраж. Хотите судиться вместо меня? Судитесь. Только не бегайте, не звоните.
- Я дал тебе деньги, верни, - повторил Лобжанидзе. – Суд, арбитраж, страховая компания, эти, - он кивнул на Гену и Яшу, - сам со всем этим разбирайся. Я взял деньги, я должен отдать.
- Он же застрелился.
- Вдове отдать. У него жена была, дети. 
- При чем тут жена, если деньги из банка?
- Ты не понимаешь, он – друг, - прохрипел Лобжанидзе.
- Ты, грузин тупой, - Яша подбежал к Лобжанидзе и встал перед ним, - ты к мусорам ходил! Как ты мог, к мусорам, это последнее дело, это… - Яша не находил слов. В его представлении это был самый смертельный грех, невозможный, хуже этого ничего не могло быть.
Лобжанидзе, багровый от злости и давления, сидел не шелохнувшись, и презрительно смотрел на пляшущего  перед ним от возмущения Яшу.
- Подожди, Яша, остановил его Игорь. – Георгий Мерабович, у нас нет иного выхода, кроме суда. Терпите. Не нужно никому угрожать. Иначе я передам дело другим людям. Крутым.
Лобжанидзе молчал. По-прежнему сидел за столом и не шевелился. Игорь направился к выходу. Яша и Гена поспешили за ним.
Игорь был разочарован. Гена с Яшей явно не тянули на настоящих бандитов. 
Между тем за помощью обратился Виктор. Месяца полтора назад он сдал в магазин на реализацию монгольские свитера, те самые, что оставались в залоге. Теперь ему не отдавали ни деньги, ни свитера – их, по словам сотрудников магазина, отдали Валерию Петровичу Гнедкову.
- То есть он их украл? - Спросил Игорь.
- Выходит, что украл, - подтвердил Виктор. – Директор фирмы – его знакомый.
Игорь пришел в ярость. Не столько из-за свитеров, но – все рушилось, везде обманывали и воровали: и Валерий Петрович, и Мильда Петровна, и Лохов, и заемщики, и страховая компания – все; все кругом разгильдяи и воры, а он – дурак, честный недотепа. Это последнее и было самое обидное: «честный недотепа». Еще недавно он верил, что стоит только ввести частную собственность и свободу и все сразу станет хорошо. Другая страна. Ну вот, ввели… Но люди, он забыл про людей…
Теперь Игорь полон бы желания отомстить.
Разбираться поехали вчетвером: Игорь, Андрей и неизменные Гена и Яша. У метро Семеновская к ним присоединился Виктор с накладной. И вот они в магазине. Магазин небольшой, скучный, вперемежку висят пальто, юбки, джинсы, кофточки. Всего одна продавщица, которой, похоже, на все наплевать. 
- Свитеров нет, их не брали, дорого. Директор вернул их вашему человеку, - она откровенно зевнула. – Тут рядом офис. Можете узнать там. 
- А вы что такая скучная? – спросил Андрей. – Вроде молодая, симпатичная.
- Третий месяц без зарплаты, - пожаловалась продавщица. – Никто ничего не покупает. Говорят, дорого. Скоро, наверное, закроемся. Лучше пойду в Лужу.
- У вас один магазин? – спросил Игорь.
- Нет, не один. Не у меня, у директора. У меня другой бизнес, - она снова зевнула.
В офисе тоже было пустынно. Только секретарша и забежавшая по делам женщина-бухгалтер средних лет.
- Где ваш директор? – грозно спросил Полтавский.
- Его сегодня не будет, - испуганно отвечала секретарша. Она была длинноногая, смазливая, грудастенькая, вроде Лены.
- Так вызовите его. Срочно. Или сами отдайте, хоть свитера, хоть деньги. Украли, можно сказать. Вы знаете этого человека? – Игорь указал на Виктора.
- Знаем, - закивали обе женщины. – Он уже приходил, - сказала бухгалтер, - ругался. У него документы оформлены неправильно. Копия накладной, без печати.
- То есть? – удивился Игорь.
- Да вы сами посмотрите, - перешла в наступление бухгалтер.
- Но свитера-то вы брали! Так поставьте печать!
- Мы не можем без директора, -  решительно сказала бухгалтер. – У товарища, которому отдали свитера, был оригинал. С печатью. Тут и директор не поможет. Вы сами с собой разберитесь, что к чему.
- Как это вышло? – растерялся Игорь. – Виктор, кто сдавал свитера? Ты?
- Я.
- А печать?
- Я недосмотрел, - сознался Виктор.
- Но я все равно не понимаю, почему вы отдали свитера другому человеку. Откуда у него печать?
- У него и узнайте, - отрезала бухгалтер. – Мы-то тут при чем?
Игорь растерялся. Тут явно было нечисто. Но… Андрей вместо того, чтобы учинить скандал  и отстаивать его, Игоря, интересы, уселся за стол и миролюбиво, бросая жадные взгляды на сексапильную секретаршу, попросил кофе. Секс-дива с явным облегчением принялась готовить капучино.
- Какие у вас красивые ноги, - тотчас заблеял Андрей. – Прямо на конкурс красоты. Вам никогда не говорили?
- Говорили, - зарделась секретарша. Самец ей явно нравился.
- Не только ноги, - тоном ценителя продолжал Андрей. – Прямо Филумена Мортурано[3]. Честное слово, если бы я не был женат…
- А вы разведитесь, - нагловато засмеялась секретарша.
- «Вот сучка», - подумал Игорь. Она, однако, и вправду была хороша.
Андрей допил кофе и нехотя поднялся.
- Мы приедем в другой раз, - пообещал он.
- Приезжайте, - защебетала секретарша.
На всякий случай Игорь забрал у Виктора накладную. Действительно, придется разбираться с директором откуда взялась вторая накладная. Он не догадывался, что вернется в этот  офис не скоро и уже не с Андреем.
 
[1] В последующие годы кинотеатр «Родина» был снесен.