Евгения ЛЯШКО

Первые воскресные посетители кафе: четыре молодые женщины. Трое из них только что услышали, зачем их позвала бывшая сокурсница. Несколько минут неловкого молчания заполняла тихая музыка.
Яна, не скрывая удивление, уточнила:
— Ты нас всех собрала, чтобы об этом рассказать?
— Ну, да. Я думала, может быть, вы захотите ко мне присоединиться, там много вакансий открыто, — растерянно оглядев изумлённые лица, пробормотала Вета.
Дина поперхнулась. — Ты в своём уме? Бесплатно выслушивать чужие сопли-слёзы? Чем тебе в детском саду не сидится? Остроты сюжета не хватает?
Вета ответила вопросом на вопрос:
— А разве не для того, чтобы помогать людям, мы на факультет психологии поступали?
Яна почти подпрыгнула. — Вот насмешила! Психолог — работа не пыльная! — она повернулась к Даше, — а ты чего молчишь?
Та поправила очки. — А что тут скажешь? Можно поздравить. Человек нашёл куда время убивать. Замуж ей не надо. Уже успела. Детей пока нет. Вольна делать, всё что заблагорассудиться.
Негодуя, Яна фыркнула. — Ты ей ещё благодарность выпиши! — она обратилась к Вете, — зачем тебе всё это? Веселись, отдыхай, пока возраст ограничений не наложил...
Вета уверенно сказала:
— Думать надо глобально, а действовать локально. Могу приносить пользу и буду, а позиция моя хата с краю не для меня.
Дина вдруг рассмеялась. — Ян, а чего ты так распериживалась? Пусть сходит на пару смен, «побывает в шкуре» волонтёра-психолога. Тогда ей всё дойдёт. Если её туда вообще возьмут. Я слышала, что в волонтёрский центр на горячую линию пройти отбор весьма сложно. Туда с колоссальным стажем берут и всё такое. Только представьте, какие вопросы «разруливать» надо. Звонят не обычные городские сумасшедшие с обострением в полнолуние, а члены семей участников специальной военной операции. А ещё у волонтёров командировки на Донбасс бывают, когда в особо тяжёлых случаях не получается помощь дистанционно оказать. Попадёт как-нибудь под обстрел. В бронежилете побегает. Тогда точно очнётся и образумится.
Взяв меню, и не отвлекаясь от его изучения, Даша с прохладцей проговорила:
— Мы реалисты, а не ура-патриоты. Слепых добровольцев в нас не ищи. И если уж на то пошло, то каждый должен заниматься своим делом. От этого больше пользы обществу.
Вета поднялась из-за стола. — Я и занимаюсь своим делом. Ладно, мне на экзамен пора. Держите за меня кулаки.

Она пришла ровно к назначенному времени и заглянула в аудиторию, где кандидаты проходили собеседование. Комиссия экзаменаторов выглядела сурово. Увидев Вету, председатель вскинула бровь. Ассистент указал на одинокий стул напротив комиссии. Экзамен проходил интенсивно. Ладони вспотели, но «удар она держала» достойно. Ассистент жестами намекал, что уже ждёт другой кандидат, но вопросам не было конца: председатель как с цепи сорвалась и задавала один сложней другого.
И вот ассистент громко обратился к председателю. — Маргарита Васильевна, мы выбиваемся из графика. Прошу задать последний вопрос.
— Перечислите правила заботы о других?
Вета, не моргнув глазом, твёрдо произнесла:
— Понимать разницу между заботой и контролем. Не забирать всю ответственность за благополучие на себя. Не проецировать собственные желания, а уточнять, что именно нужно человеку. Опекать из внутреннего избытка энергии, а не недостатка.
Председатель подалась вперёд. — Не передумаешь?
— Мам… Ой, простите! Маргарита Васильевна, вы же знаете, яблоко от яблони недалеко катится, а мне с родителями повезло.
— Она ваша дочь? — прошептал ассистент.
Председатель улыбнулась. — Она новый сотрудник.