Александр Олейников

Ремонтируя проводку у одной старой женщины, Николай Васильевич Мельников получил этого желторотика в придачу. Наседка вывела всего одного цыплёнка, и чтобы не морочить с ним голову, хозяйка, узнав, что в семье электрика растёт маленькая дочка, отдала его. Таким образом, Оля приняла от своего папы живой подарок.
Для девятилетней девочки, в доме которой нет других живых игрушек, это был действительно настоящий подарок. Куклы, старые и потрёпанные, отошли на задний план.
- Ах, мой маленький птенчик, - приговаривала она ему. – Ты наверно замёрз. Сейчас я тебя укутаю, и согреешься. Ложись в кроватку, я песенку спою.
Цыплёнку, видимо, дошло, что он попал в плен, из которого не выбраться, и со временем стал понимать, что лучше подчиняться новой маме, чем подвергаться ежедневному насилию. И стал послушно дремать под одеяльцем, которым его укрывали. Это длилось совсем недолго, и через время он спокойно гулял по комнатам. Обедал он на столе со своим новым семейством, где каждый пытался ему что-то дать. Смышленый, он понял, что ему позволено многое, и цыплёнок перешёл на свою собственную диету. Гуляя по столу, вытаскивал из любой тарелки капусту, картошку, вермишель, сливочное масло, колбасу, чем приводил в восторг сидящих вокруг него едоков. Особенно нравился чеснок. Оля очищала зубок и зажимала его между большим и указательным пальцами, и цыплёнок точными движениями по кусочку выклёвывал его. Даже брат Лёшка, старший на целых пять лет, немного завидовал сестре, что это не его, а её цыплёнок.
Приходя из школы, Оличка сразу звала цыплёнка, хотя в этом не было никакого смысла, он сам бежал ей навстречу. Ночью этот друг, не имеющий имени, кроме привычного «цып-цып», спал на подушке, рядом со своей хозяйкой. Если было прохладно, он зарывался под одеяло прямо возле её носа. В общем, дружеский союз получился крепким.
«Цып-цып» рос и развивался на редкость быстро, и вскоре стало видно, что это петушок. Только тогда ему присвоили имя Петя. Полноправный член семьи, он теперь не считал себя пленником. Взбираясь уже самостоятельно на стол, нагло хозяйничал в чужих тарелках, как в своих. Правда, своих тарелок он не имел. Не было надобности.
Решили ему сделать собственный стол …на полу. Отец принёс пшеницы, насыпал ему в блюдце, но Петя даже не взглянул на неё. Кормиться каким-то зерном было ниже его достоинства. Запрыгивая на колено, а затем на стол, он продолжал питаться из «общего котла». Но те действия и тот беспорядок, который он создавал, уже вынуждали не пускать его во время обеда к себе. При попытке забраться на стол, петуха стали отгонять ногами. Такой несправедливости по отношению к себе Петя допустить не мог. И стал кидаться на ногу, отгоняющую его в сторону, как на противника, как на злостного врага. Такая реакция поднимала настроение семьи и уже, ради забавы, Петра стали всё чаще дразнить ногой. Так возникли настоящие петушиные бои. Стоило, кому бы то ни было, поднять на младшего члена семьи, нет, не руку,- ногу, как следовала ответная агрессия. Петух стал так больно клевать в ноги, что теперь не каждый осмеливался его дразнить. Но этот приём, выполняемый так виртуозно, уже был принят им на вооружение. Поэтому, даже при передвижении по комнате, приходилось осуществлять контроль над действиями бойца, который тоже был всё время начеку. Квартира превратилась в зону повышенного внимания. Особенно доставалось маме Свете, и она постоянно ходила по квартире с веником. Не трогал Петро лишь свою названную родительницу, - Олю.
Зима постепенно уступала свои позиции. Снежный саван, разлагаясь под лучами весеннего солнца, оставлял свой покров лишь с северной стороны затенённых участков. Земля паровала. Люди, словно после длительного заточения, выходили из своих квартир, греясь на солнышке.
Кирпичный дом, в котором жили Олины родители, имел длинную форму барачного типа. В нём жило много семей. Поэтому со стороны двора по всей длине дома были входные двери, и возле каждой стояли длинные скамейки для отдыха. На них по вечерам собирались и стар, и млад. Грызли семечки, играли в лото, просто обсуждали между собой текущие проблемы и новости. На противоположной стороне двора стоял двухэтажный жилой дом. Все жильцы знали друг друга по имени-отчеству, кто, как и с кем живёт, и любая новость мгновенно распространялась и обсуждалась вечером в маленьких компаниях, сидя на скамейках. За домами были небольшие огородики и сарайчики для домашней птицы, загородки под уголь, дрова и т.д. Там же держали и собак на привязи для непрошенных гостей. Поэтому сам общий двор был просторен, если не считать маленьких, прилежащих к дому палисадничков, да столбиков с натянутыми верёвками для сушки белья. И когда Оличка первый раз вывела своего любимца на прогулку во двор, то в нём, кроме котов, никого не было.
К этому времени Петро имел вид сложившегося взрослого петуха с мощной грудью, крепкими лапами, красивым оперением, гордой осанкой и, естественно, бойцовским характером, закалённым в ежедневных боях с ногами-агрессорами. Но с его послужным списком соседи ещё не были знакомы.
Первое знакомство соседей с петухом произошло через несколько дней, когда Петя стал гулять самостоятельно. Николай Иванович Сикоров возвращался с работы, следуя к своему жилищу по дорожке мимо дверей своего тёзки и друга Николая Васильевича Мельникова. Вдруг подбежавший сзади петух клюнул со всей силой его в ногу в район ахиллесовой пяты. От неожиданности и боли сосед аж подскочил.
- Ах ты, собака! – воскликнул он, растирая ногу.- Это ж надо, прямо до крови, гад такой. Я вот тебе сейчас задам трёпку!
Сикоров попытался ногой ударить петуха в бок, но тот, увернувшись, бросился на ногу, как кот на мышь. Не ожидая такой прыти, сосед, отбиваясь, ретировался за дверь. Вечером об этом событии знал весь двор. Кто смеялся, кто возмущался, но молва о драчуне уже пошла. С этого момента мимо дверей Мельниковых старались ходить с палкой, а кое-кто стал вообще обходить стороною, за палисадником. Не было такого дня, чтобы не добавлялась новая информация о действиях петуха и новых пострадавших. Такие вести вносили свежую струю в скучную и однообразную коммунальную жизнь людей, особенно пенсионного возраста, поднимая их тонус и настроение. Петро становился, если не национальным героем, то уж дворовым точно.
Родители Оли, перекапывая землю в палисаднике, увидели, с какой жадностью тот выхватывает из-под лопаты червяков. Все члены семьи стали активными земледельцами, стараясь найти для общего любимца понравившийся деликатес.
К петуху во дворе стали привыкать. А вот дома существовали неудобства. Дело в том, что Петя был потомственным певцом, но выбирал время не очень удобное для семьи, поскольку начинал заниматься вокалом где-то с четырёх часов утра. Его хриплый, но звучный голос, будил и не давал спать. А кукарекал он с короткими паузами над самым Олиным ухом, стоя на подушке и приподнимаясь на лапах. Первый, кого он будил, вставал и выпускал его во двор. Как правило, это был отец. Обо всех петушиных проказах он рассказывал своему соседу и другу Сикорову, и тот, конечно, был в курсе утреннего шоу. Однажды, возвращаясь очень рано с ночной поездки, Николай Иванович увидел гуляющего по двору петуха.
- Что, докукарекался, скотина? Выгнали, - вслух сказал он.
И неожиданно к нему пришла весёлая мысль. Сикоров зашёл с другой стороны, туда, где выходили окна спальни Николая Васильевича и, сложив ладони лодочкой, поднёс их к губам.
- Ку-ка-ре-ку-у, - подражая петуху прокричал он.- Ку-ка-ре-ку-у, - повторял Николай Иванович до тех пор, пока не появилась в окне сонная и злая физиономия Николая Васильевича.
- Тьфу ты, баламут этакий, рехнулся, что ли? Заместителем к петуху устроился? Тот с утра спать не даёт, и ты ни свет, ни заря…
- Да-да-да, - с ухмылкой проговорил Николай Иванович. – Он не только спать не даёт, он проходу никому не даёт. Свари из него борщ, вкусно будет и полезно.
- Сами разберёмся, что с ним делать.
- Ну-ну, Вам из погреба видней, Николай Васильевич, - бросил на прощанье реплику Николай Иванович и, довольный своей выходкой, пошёл домой.
Два закадычных друга, они при встрече всегда обращались по имени-отчеству, игра у них такая была в вежливость и уважение. На самом деле в дружбе было очень много прорех, поэтому они то ссорились, то мирились, но друг без друга не могли, скучали.
Никто не знает, о чём думал Николай Иванович, следуя мимо дверей Николая Васильевича. Петуха поблизости не было видно, и контроль был ослаблен. А зря! Появившись из-за палисадника, Петя с разбега вонзил свой клюв в ногу зазевавшейся жертвы.
- Да что ж это за беспредел? – взорвался злостью сосед. – Ах ты наглюка, тварь собачья…
Николай Иванович, подняв с земли попавшийся под руку камешек, бросил его в петуха, и на этот раз попал в цель. Агрессор недовольно закудахтал и исчез за палисадником. С этого момента они стали непримиримыми врагами.
Одно время на территорию стала наведываться приблудившаяся дворняжка. Кто-то из мальцов стал её прикармливать, и она зачастила во двор. Как любая собака, она решила обследовать близлежащую местность и, естественно, встретилась носом к носу с петухом. Петя, не раздумывая, бросился в атаку, да так сильно клюнул её в нос, что та с визгом исчезла и больше никогда не появлялась. С этих пор он стал полноправным властелином двора.
Но его жестокость его же и подвела. Он стал бросаться на детей. Дети среднего возраста его остерегались. Маленьких детей без присмотра родители боялись вообще выпускать во двор. Всё чаще стали поступать жалобы на петуха в семью Мельниковых. Назревал конфликт.
Николай Иванович постоянно поддёргивал своего друга в том, что у него нет уважения и совести по отношению к соседям, иначе петух давно был бы в борще. Не станет петуха, исчезнут все проблемы. Николай Васильевич стойко переносил все обвинения, пока сам не оказался на стороне пострадавших.
Однажды после праздника он возвращался домой, мягко говоря, под градусом. При таком состоянии жизнь любого мужа состоит из розовых красок до встречи его с собственной женой. Но на этот раз Петя опередил эту встречу. Используя свой профессиональный талант, он долбанул его сзади в пятку так, что Николай Васильевич временно протрезвел.
- Ну, змей Горыныч, пришёл твой смертный час, - проговорил он, пытаясь поймать вредную птицу. В это время и вовремя, с другой стороны появился Николай Иванович, и петух оказался в окружении. Вдвоём им удалось прижать Петра к стене, и вот он в руках пострадавших друзей.
- Пошли, у меня в сарае топор и колода имеется, снимешь башку этому зверю, иначе я его сам зарубаю, - уговаривал один другого. Он тебя дома зимой покоя лишит, а оно тебе надо, нервы портить. Да и другие покой обретут, на вашу семью уже коситься стали, зачем усложнять отношения с соседями.
Так легендарный Петро очутился на плахе. Его имя было вписано в историю жизни семьи Мельниковых, и он навечно остался в памяти каждого, кому посчастливилось быть очевидцем этой удивительной истории.
Оля, придя из школы, узнала о трагической кончине своего друга и долго не могла успокоиться. Плакала, переживала, и все, как могли, её утешали. Несмотря на то, что борщ получился очень вкусным, она не притронулась ни к борщу, ни к петушиному мясу. Кто ж будет кушать своих друзей?