Галина Пономарева


Алексей Иванович сидел на балконе санатория, с
наслаждением вдыхая неповторимый запах бабьего лета. На высоком тополе,
росшем у самого корпуса монотонно трудился своим отбойным молотком дятел.
Гладко головые молоденькие ласточки, появившиеся на свет в этом году,
беззаботно распевали последние песни, нисколько не задумываясь о предстоящей
тяжёлой дороге на юг. Попрошайка горлица ненавязчиво, но безрезультатно снова
клянчила свою " маленькую", словно выпить хотела. Не верите? Прислушайтесь к
ее голосу " ку -ку - ку, ку -ку -ку, почти как чекушку, чекушку. Алексей Иванович
улыбнулся:
- Чудно, наверное, глупая птица других песен не знает.
Осень вкрадчиво, но неумолимо входила в леса Карпат. Золотистых деревьев
мало, но зеленая листва уже стала покрываться нездоровыми волдыриками и
желтоватыми прожилками. Да, правду сказать, воздух здесь совсем не такой, как в
родном Донбассе, настолько чистый и свежий, что пожилому человеку, даже
курить не хотелось, но не смотря на всю прелесть, не любил Алексей Иванович
этих мест! Десятки лет упорно пытался простить и выдавить из себя эту гнетущую
неприязнь, даже стыдился её в душе, а вот не получалось, как ни старался, не мог
ничего забыть. Ехать сюда он не хотел, но совсес предложил горящую путевку, и
дети уговорили отца отдохнуть и в Яремче и почки подлечить, которые давно уже
беспокоили.
Хлопнула входная дверь палаты и на пороге появилась жена Алексея Ивановича
Галина Николаевна, его Галюня. Статная, полногрудая, слегка располневшая, она и
в свои 63 оставалась красивой. Природа наградила её необыкновенными чертами,
присущими только настоящим украинкам - миловидное лицо, тёмно - русые, но не
черные волосы, которые сейчас уже, конечно, подкрашивались, а главное глаза
глубокие, тёмно - карие, бесконечно добрые и ласковые, в которых, как в капле
воды без утайки отражалась вся её богатая душа. Голос Галины Николаевны тоже
мягкий, напевный, словно не говорит, а колыбельную поёт. Чудная женщина,
только вот муж никогда не видел этой красоты, а лишь чувствовал её. Разнообразие
жизни Алексей Иванович воспринимал только через звуки, запахи и ощущения,
известные ему одному, мир света и красок покинул его давным-давно, вначале
Великой Отечественной, когда он полностью ослеп. В фронтовом госпитале руки
даже хотел на себя наложить, казалась жить дальше так невозможно, сейчас и
вспоминать об этом смешно, молодой и глупый был. Любовь к жизни взяла верх,
постепенно оклемался и душой и телом, понял, что слепота это совсем не смерть и
за достойную жизнь и в темноте сражаться можно. В 44 г. вернулся в родной
городок на Донбассе, закончил пединститут и стал работать учителем истории в
местной школе. Все бы всё ничего, да вот только одиночество съедало. Война
многих мужиков истребила, вокруг и вдов и девчат желающих выйти даже за него
слепого пруд- пруди, а он любви хотел.
Алексею уже перевалило за 30, а обзаводиться семьёй он и не думал, заколодило.
Работал с живым интересом, отдыхать любил на ставке, с соседом, тоже инвалидом
войны, под Могилёвом ему руку оторвало, часто ходили туда. Молодой учитель
плавал с наслаждением, пересекая пруд с одного берега на другой, назад
возвращался, ориентируясь на голос соседа, зовущего:
- Леха, сюда давай!
Купался до первых заморозков и сильно простудился. Острый бронхит с высокой
температурой свалили его, пришлось врача вызывать. К больному пришла
молоденькая терапевт, совсем недавно прибывшая по распределению в их
районную амбулаторию. Парень почти бредил, на градуснике 40 с хвостиком, как
в тумане слышал ласковый, с красивым центрально - украинским говором, голос
доктора, впитывал в себя лёгкие прикосновения её нежных прохладных рук и
несмотря на жар, поймал себя на мысли:
- Век - бы пролежал так, лишь - бы рядом звучал этот дивный завораживающий
голос.
Доктор назначила лечение, и больной пошёл на поправку, а вот неизгладимое
впечатление от её визита осталось и напрочь засело в душе Алексея. От бронхита
уже и след простыл, но у парня вдруг разболелись старые раны, да так сильно, что
без консультаций терапевта никак не обойтись. Сперва Галина Николаевна, так все
строго величали молодого врача, не догадывалась о причине частых визитов к ней
этого фронтовика и относилась к нему с вниманием и доброжелательством так, как
ко всем. Затем стала замечать, что взрослый мужик сильно волнуется, переступая
порог её кабинета. Она понимала, что раны парня давно уже зажили и, по идее, не
должны беспокоить, а он всё ходит и ходит, уже и не знала, как помочь ему.
Развязка, нет скорее завязка грянула неожиданно для них обоих. Доктор
предложила снять рубашку, чтобы снова осмотреть рубцы на его плече. Холодные
пальчики каленым железом жгли сердце Алексея. Он побледнел и сжался. На
чисто выбритом лице его Галина Николаевна прочитала невыносимую муку,
доктор опустила руку и испуганно спросила:
- Вам так больно?
Чувствуя, что хвалёная сила воли покидает его, и желание открыться побеждает,
парень выдохнул:
- Я люблю вас, и раны совсем не болят.
Ошеломлённая признанием, девушка растерялась. Да, за её красоту в неё
влюблялись многие, но Алексей не видел её, значит любил за что - то другое и
сильно любил, ни в ком другом она не замечала такой душевного страдания. Вот он
сидит перед ней и ждет приговора казнит или помилует, а она сама не знает, что
делать. Вечернее солнце заглянуло в кабинет, лучик его отразившись на пучке
градусников, прыгнул на щеку Галины Николаевны. Доктор отодвинула
градусники и зайчик переместился на лицо Алексея, от яркого света парень даже
поморщился. Томительное молчание затягивалось. Не давая пока никакого ответа,
девушка тихо проговорила:
- Леша, давайте я вас проведу до дома, ведь нам по  дороге, а дальше видно
будет.
Алексей обычно ходил легко и свободно, едва касаясь руки сопровождающего, но
сейчас спотыкался на каждом шагу, ноги не слушались его, в голове сидела одна
мысль:
- Вот доведёт до дома, учтиво распрощается и уйдёт молча.
Затем твердо решил
- Нет уж, начал, так буду рубить до конца.
Дойдя до калитки, парень с иступлённым вызовом рубанул:
- Галочка, скажите прямо, что нечего соваться со свиным рылом в калашный ряд,
я выдержу.
От этих жёстких слов, девушка даже чуть отшатнулась, но руки своей не
выдернула и с дрожью в голосе сказала:
- Зря вы так, Лёша, слепоты вашей я совсем не боюсь, а для ответа время нужно,
давайте пока просто встречаться.
Она дала парню шанс, Алексей мёртвой хваткой вцепился в него и проговорил с
волнением:
- Значит, идём ко мне в гости, мама сегодня вареники с вишнями собиралась
делать.
Она звонко рассмеялась:
- Люблю вареники, я же хохлушка.
Они встречались уже больше месяца, неизвестность терзала Алексея. Чувствуя,
что его инвалидность, действительно, не страшит девушку, парень влюблялся всё
больше и больше. Ждать уже не было сил. В один из вечеров, возвращаясь из
клуба, Алексей, как ошалелый схватил Галину крепко прижал к себе и не
попросил, а потребовал:
- Не томи, а скажи, наконец, пойдёшь за меня или нет
Руки у парня здоровые, крепкие, он сильно сжимал ними девушку, будто
боялся, что обнимает её в последний раз. У девушки даже спину свело, но
освобождаться от этих гарячих рук её совсем не хотелось. Галя уткнулась
маленьким носиком в пылающую щеку парня и тихо, но очень твёрдо прошептала:
- Пойду. Дико желал услышать именно такой ответ, а услышав его испугался. Всё
казалось невероятным и фантастическим. В голове заплясала, запрыгала в
ликующем танце сладкая пьянящая мысль:
- Моя, моя, моя! Господи, хоть - бы не сойти с ума от счастья.
Прекрасно понимая состояние Алексея, Галя тряхнуло его за плечи и восторженно
проговорила:
- Хороший мой, спустись на землю, я тоже люблю тебя и мне абсолютно
всёравно, что ты не видишь.
Самый большой, самый непреодолимый барьер к его счастью рухнул, но возник
ещё один, правда, по - меньше и его они преодолевали уже вместе. Галина мать,
узнав кого, выбрала себе в мужья, её дочь, встала на дыбы. Со слезами жаловалась
она соседкам, что Галя её совсем с ума сошла, за слепого замуж собралась. Те
сокрушенно качали головами:
- Ой, правда, красавица то какая, тут дело нечистое, приворожил он её.
Будущая тёща знала, что если Галя так решила, то никто и ничто не в силе её
переубедить и сцепив зубы, вынуждена была смериться, но на скромный вечерок,
называемый свадьбой, не поехала. Наступил отпуск и молодые сами отправились в
родное село Гали, к маме в гости. Та и не знала, как вести себя с таким зятем, зато
он всё знал. Отец Гали погиб на фронте, поэтому и двор и дом их давно уже не
видел и настоящих мужских рук. Алексей многое умел делать сам. Сначала он
заготовил на зиму дров и сложил их в ровную поленницу. Однажды дочь вышла во
двор и заметила, что мать из - за угла украдкой наблюдает за зятем, глядя как он
осторожно, ловко и чётко орудует топором, да так легко, словно видит всё. На лице
пожилой женщины застыли и неподдельный восторг, и полное недоумение. Да как
- же это можно так?! Галя не выдержала и звонко расхохоталась:
- Мамо, та не дивіться на нього так, він нормальний, як всі чоловіки.

Затем Алексей взялся за огород, который в последние годы слабо родил и не
потому - что земля плохая, просто её давно никто не перекапывал, она слежалась,
закаменела и перестала пропускать влагу. Галя на меже с соседями положила
длинные жерди, что - бы муж разойдясь не влез в чужой огород, и парень взялся за
лопату. Прокопал первый ряд, отступил строго два шага назад и стал копать
второй. Через пару дней весь неухоженный, заросший травой участок, больше чем
в пол гектара, превратился в досмотренную делянку, покрытую ровными рядами
крупных ломтей чернозёма, с блаженством греющихся на солнце. Любуясь на
землю, теща и руками всплеснула:
- Ну, як трактором переорав!
Последней каплей, которая окончательно смыла убеждение тёщи в полной
беспомощности слепого зятя стал замок. Алексей своими руками врезал его в дверь
старой хаты и подробно и доходчиво объяснил, как ним пользоваться. Тёща с
умилением смотрела на зятя и сейчас уже просто гордилась ним, ведь такого
настоящего городского замка не было ни у кого во всём их селе. Расставались они
уже совсем не так, как встретились. Галина мама крепко обняла зятя, расцеловала
его и попросила с внуками не затягивать и на родины её обязательно позвать. Галя
отвернулась и смахнув крохотную слезинку с пушистых ресниц, с облегчением
подумала:
-Ну, мама милая, теперь и вы поняли, что он значит для меня и что счастье вашей
дочери, совсем не зависит от того, видит её муж или нет.
С родинами молодые затягивать, действительно, не стали. Через год Алексей с
замиранием сердца взял на руки новорожденного сына, а спустя 2 года родилась и
дочь, которую отец решил назвать тоже Галюней. Прожили Галина с Алексеем вот
уже почти 40 лет, нельзя сказать, что никогда не ссорились, в каждой нормальной
семье возникают какие - нибудь противоречия, но до крупных раздоров ни разу не
доходило. Горячность и вспыльчивость мужа сглаживалась мягкостью и
терпеливостью жены. Повырастали дети и обзавелись своими семьями, а внуки и
сейчас дивятся: надо же дедушка и бабушка до сих пор любят друг друга.
Малыши были правы, хотя и Алексей и Галина редко говорили о своих чувствах,
даже между собой, считая, что пылкие признание, произносимые слишком часто,
теряют свою ценность, блекнут и мельчают в суете жизни.
Сидя на балконе, Алексей Иванович знал, что жена его идёт по коридору
санатория, он ощущал её приближение. Супруги давно уже заметили, что
научились чувствовать друг - друга на расстоянии, явление довольно редкое, но
они объясняли его просто " душами срослись". Галина Николаевна слегка
запыхалась от подъёма пешком на пятый этаж. Улыбаясь, муж обнял её и хотел
поцеловать. Галина Николаевна вывернулась из его рук и шутливо проговорила:
- Да ну тебя, Лёшка, всё видно вокруг, люди подумают про нас: или два старых
дурня или любовники.
Супруг отпарировал с наигранной строгостью:
- Ну я тебе ночью покажу, какой я старый.
- Жена легонько ущипнула его за щёку и сказала:
- Завтра экскурсию в Манявский скит организовывауют. Поедем?
- Конечно, поедем.

На следующий день супруги долго ходили по старинной православной святыне и
отчётливо чувствовали, как молитвы сотен монахов, произносимые здесь веками,
очищают и укрепляют им души. За воротами монастыря туристов ожидало
множество местных торговцев, наперебой расхваливающих свои изделия. На
деревянных самодельных столиках пучки целебных трав, красочные вышиванки,
гончарная посуда и море сувениров из дерева. Галина Николаевна предложила:
- Давай, что - нибудь внукам выберем.
Внучке Анечке купили батистовую блузку, искусной вышивкой, тонкой ручной
работы. Стоила она не дёшево, но покупатели представили, сколько сил и времени
потратила мастерица, вышивая тонкой иглой это чудо, и денег не пожалели. А что
- же подарить внуку Диме?
Муж с женой подошли к седому старичку, одетому в безрукавку из грубой овечьей
шерсти. Он продавал деревянные сувениры. Торговец с угодливой, но совсем не
искренней улыбкой предложил - Візміть оцю сопілку, гарно гра.
- Нет, он у нас уже большой и игрушки ему не годятся, Правда, Алексей?
-О, так вас теж Олексою звуть, як і мене?
Затараторил старик, стараясь втянуть в разговор этих покупателей, может товара
его больше возьмут.
-- А что это у вас за спичечка на брелке?
Поинтересовалась женщина.
- Та це, пані, осиковий кілочок, сувенір такий, він від вурдалак рятує, вампірів по
- вашому.
Масляными глазами оценивая Галину Николаевну, торговец с явной завистью
протянул:
- Ох і дружина у вас файна, прямо справжня пава.
Не обращая никакого внимания на льстивіе слова старика, Галина Николаевна
посмотрела на мужа и обомлела, поражённая выражением его лица. Она хорошо
знала своего супруга, но таким его ещё никогда не видела!И Мучительно стараясь
что - то вспомнить, он не замечал и не слышал ничего вокруг. Напряжённое
выражение лица говорило лишь об одном:
- Где, ну где он уже слышал этот, режущий ухо, голос? Стоп, Олекса! Да его звали
Олекса!
Воспоминания бешеным валом накатились на душу мужа Галины Николаевны, но
он, сцепив зубы, молчал. Вдруг это " файна", безобидное для кого - то, красивое,
колоритное слово стало для Алексея Ивановича пределом, за которым рвётся
любое человеческое терпение. Странно рассмеявшись, он хрипло выпалил:
- А помнишь, Олекса, ты говорил, что я теперь даже поганой девке, не нужен
буду, не говоря уже про файную , как видишь, ты ошибся и сам это признал!
Вопрос неожиданно и, видимо, очень резко хлестнул продавца. Старик побледнел,
схватившись за край своего столика, едва удержался на ногах, силился что - то
сказать, но не смог. Мысли обоих пожилых людей, преодолев полувековую
глубину времени, мгновенно улетели в одно и тоже место, место их встречи.

Лето 1941 года. Кровопролитные бои за оборону Станислава -  нынешнего Ивано - Франковска) закончились
полным поражением наших войск. Молоденький необстрелянный красноармеец
Алексей Чернышов, призванный на службу весной, был здесь тяжело ранен, одна
пуля раздробила правое плечо, другая застряла в колене. Очнувшись, Алексей
увидел, что лежит на лесной поляне, покрытой чистыми доверчивыми глазками
весёлых ромашек, и рядом ещё много таких, как он, кто уже умер, кто ещё надеется
выжить. Жить хотелось невыносимо. Солдат прикрыл глаза и стал обдумывать
план:
- Так, левые рука и нога целы, значит, можно ползти. Вот полежу капельку,
соберусь с силами и вперёд. Повезёт, доберусь до какого - нибудь села и там
обязательно помогут, ведь везде свои родные украинцы.
Мечтая так или бредя услышал почти рядом с собой лёгкие шаги. Открыл глаза и
увидел высокого молодого парня, чуть старше, чем он сам, явно местного,
поскольку одежда на.
нём из серого домотканого полотна, в руках толи палка, толи хлыст.
Солдат обрадовался:
- Наверное, пастух здешний,
и с детским простодушием тихо попросил:
- Я раненый, помоги мне добраться до ближайшего села.
Красивое лицо парня исказила неожиданно злая усмешка, глядя с презрением на
беспомощного красноармейца, он процедил с удовольствием растягивая слова:
-Нога та рука загоються, ти знову підеш воювати та дівок любити, а я зроблю так,
що на тебе і погана дівка не гляне, не то щоб файна, бо сліпий нікому не буде
потрібний.
Не успев ничего сообразить, Алексей почувствовал дикую боль и ощутил холод
железного прута, которым глубоко прокололи ему глаза. За пару секунд до того,
как потерять сознание, солдат услышал чей - то голос, раздавшийся из - за кустов:
- Олексо, тікаймо, їхні санітари йдуть сюди!
Галина Николаевна всё поняла, муж давно рассказал ей о причине своей слепоты.
Жена, как мать к ребёнку, кинулась к мужу, обхватила его руками, словно хотела
закрыть собойи со слезами прошептала:
- Лёшенька, милый, пойдём отсюда , пойдём, а он перед богом ответит за всё.
Собралась толпа люботных. Торговец прийдя в себя, истерически заверещал:
-Що заявиш на мене, а зась! Тепер ми усі ветерани війни, і ви, червон,і і ми, вояки
УПА!
Супруги уже не слышали этого вопля самооправдания.Обнявшись, они стояли у
автобуса, а на пальце Галины Николаевны висел брелок с осиновым колышком.