ВЛАДИМИР СПЕКТОР: «ЖИЗНЬ – МОЁ РЕМЕСЛО»

В последнее время, в интернете можно часто встретить фразу: если следовать за своим увлечением, то успех последует за тобой. Наверное, так и есть. А если, увлечений не одно и не два? Есть люди, которые всецело отдаются тому, чем занимаются, им просто интересна жизнь, и успех не заставляет себя ждать. Судите сами.

Владимир Спектор. Окончил школу с золотой медалью, машиностроительный институт – с красным дипломом. После службы в армии 22 года проработал конструктором, ведущим конструктором на тепловозостроительном заводе. Автор 25 изобретений, член-корреспондент Транспортной академии Украины.  

Казалось бы состоявшаяся, успешная производственная биография. Но была детская мечта: стать писателем. И… Сейчас Владимир Давыдович – известный поэт, автор более 20 книг стихотворений и очерковой прозы. Публицист, член Национального Союза журналистов Украины, главный редактор литературного альманаха и сайта «Свой вариант», научно-технического журнала «Трансмаш», в недавнем прошлом собкор киевской газеты «Магистраль». Работал главным редактором теле- и радиокомпаний  в Луганске. Заслуженный работник культуры Украины. Лауреат литературных премий, среди которых - имени Юрия Долгорукого,  Арсения Тарковского, Сергея Михалкова, «Круг родства» имени Риталия Заславского... Почти двадцать лет – руководитель Межрегионального Союза писателей. 

И это ещё не всё. Книгочей, меломан, заядлый футбольный болельщик, спортсмен-любитель. Это тоже о нём. 

            «Я жил на улице Франко, и время называлось "Детство”»

- Избитая фраза «все мы родом из детства», но с ней трудно спорить: всю нашу «взрослую» жизнь можно объяснить тем, что мы «впитали» в детстве. Ваши самые яркие детские воспоминания?

В.С.: Первые воспоминания детства – я сижу рядом с дедушкой, и он читает мне сказки, причём, и на русском, и на украинском языке. Очень хороший был сборник сказок народов мира на украинском языке, уже тогда весь потрёпанный и затёртый до дыр. И рядом со сказками, конечно, стихи Маршака и Барто, Михалкова и Чуковского, Благининой, Воронько… А ещё — чудесная книжка «Стихи и сказки Пушкина», оттуда сразу запомнилось «У лукоморья дуб зелёный». Сразу и на всю жизнь. А потом я и сам научился читать довольно рано, и уже никаких других занятий и развлечений не искал.

- Какие книги помните из прочитанных в детстве? Какой литературе отдавали предпочтение?

В.С.: Среди первых прочитанных книг – «Приключения Карика и Вали» Я.Ларри, «Борьба за огонь» Ж. Рони, «Приключения Буратино» А. Толстого, «Приключения Незнайки» (на украинском языке) Н. Носова, «Старик Хоттабыч» Л. Лагина, «Кондуит и Швамбрания» Л. Кассиля… Лет в шесть начал читать «взрослые» книги из тех, что стояли у родителей в книжном шкафу. Вспоминаю «Белый клык» Лондона, «Флаги на башнях» Макаренко, «Старую крепость» Беляева, «Белеет парус одинокий» Катаева, «Таинственный остров» и «Дети капитана Гранта» Жюля Верна (перечитывал несколько раз с восторгом). Во втором классе в школьной библиотеке попросил «Молодую гвардию». Библиотекарь Зинаида Яковлевна сказала: «Тебе ещё рано такие книги читать». На что я едва ли не первый раз в жизни соврал: «Это для папы». Она с сомнением переспросила: «А что, папа разве не читал Фадеева?» – «Читал, конечно, – заверил я, – просто хочет ещё раз перечитать». Враньё выявилось очень быстро – библиотекарь поинтересовалась у моей мамы: «Как там, мол, супруг? Читает «Молодую гвардию»?». Но наказан я не был, и книгу прочитал очень быстро. Впечатление от неё было огромное. Таким же осталось на всю жизнь. Примерно тогда же прочитал «Чапаева» и «Как закалялась сталь». Что бы сегодня ни говорили, это – хорошие книги. И полезные. Потом пришёл черёд четырёхтомника Аркадия Гайдара, шеститомника Льва Кассиля, собраний сочинений Джека Лондона, Николая Гоголя, Константина Паустовского. 

Было время, когда мне начали запрещать читать так много.  И я читал поздним вечером под одеялом, включая фонарик (тогда только появились китайские, в виде цилиндриков). А ещё вспоминаю, как на мой шестой день рождения бабушка с дедушкой подарили шикарный, толстый фолиант в кожаном переплёте. Я с восторгом разорвал прозрачную обёрточную бумагу и с ужасом и разочарованием увидел, что это – лишь имитация книги. Под книжной обложкой оказался очень оригинальный и дорогой набор шоколадных конфет, привезенный из Риги. От обиды я заплакал. И бабушка расстроилась тоже. 

После первых четырёх классов в конце года вместе с похвальной грамотой я, как отличник, получал в подарок книги. Это была хорошая традиция. Книги прочитывались с удвоенным вниманием – ну, как же, награда! Кстати, они были интересными. Одна из них – «Ноль-один в первом тайме» польского писателя Адама Богдая (о дружбе, а ещё о футболе) надолго стала любимой. Был счастлив, когда у своего товарища обнаружил целую подборку книг Дюма, Майн Рида. Был очарован «Тремя мушкетёрами». В начале 60-х подписаться на собрания сочинений было нетрудно, и у нас дома постоянно появлялись новые подписки. Новиков-Прибой («Цусиму» перечитывал не один раз), Проспер Мериме, Стефан Цвейг, Александр Беляев, Константин Паустовский, «Библиотека приключений»… Всё это – из детства. Но особое место в те годы занимали «12 стульев» и «Золотой телёнок» Ильфа и Петрова… Их я тогда знал, практически, наизусть. Да и мои друзья щеголяли цитатами из этих книг. Конечно, нужно делать скидку на то, что во времена моего детства и юности не было столь широкого выбора развлечений. Две телевизионные программы, радио «Маяк», да магнитофоны размером с добрый чемодан – вот и всё. Плюс кино и танцплощадка в саду имени 1-го Мая, где очередные гвозди сезона заколачивались в танцпол с регулярным усердием. И потому чтение было вполне естественным времяпровождением. Хотя, и сегодня, при теле- и интернет насыщенности информацией и развлечениями, чтение я предпочитаю всему остальному.

                                          Никак не начитаюсь

- «Прочитано так мало. Читается так трудно. Дорога от вокзала уходит прямо в будни. А мир вокруг великий. И снова зреет завязь… И молодость, и книги… Никак не начитаюсь». Что Вы читаете сейчас? Чему отдаёте предпочтение? Что привлекает или к чему отторжение в современной литературе? 

В.С.: Из того, что прочитал в последнее время, наибольшее впечатление произвели книги «Танжер» Фарида Нагима, «Большая книга перемен» Алексея Слаповского, «Русская канарейка» Дины Рубинной, «Учитель» Платона Беседина, «Столкновение с бабочкой» Юрия Арабова, воспоминания замечательных артистов Равиковича, Дурова, Ширвиндта, политика Дмитрия Шепилова, биографические – о Сталине Олега Хлевнюка, о Евгении Евтушенко Ильи Фаликова, Андрее Вознесенском Игоря Вирабова, о Любови Орловой Дмитрия Щеглова, Исааке Дунаевском Дмитрия Минченка. Плюс романы Джозефа Кутзее («Бесчестье»), Курта Воннегута («Галапагосы»), Тима Роббинса («Роман с дятлом»), дочитываю «Лестницу Якова» Людмилы Улицкой и «Любовь в эпоху перемен» Юрия Полякова…  Из поэтических книг – стихи Ивана Переверзина и сборник «Строки мужества и боли…». Понимаю, что список не концептуальный. Но мне интересный.

- Электроника всецело вошла в нашу жизнь, и книжное дело не исключение. Появление электронных книг принимается неоднозначно: кто-то находит их не просто удобными, но видят в будущем полными заменителями традиционных бумажных изданий, сторонники же последних, видят в них не более, чем дань моде. Ваше мнение об электронных книгах?

В.С.: Для моего поколения, вышедшего из эпохи книжного дефицита, это – просто чудо. Интернет-библиотеки – истинное воплощение читательской мечты. Хотя обаяние бумажных книг никуда не делось, но, честно признаюсь, покупать книги стал реже. Читаю последнее время, в основном, электронные варианты книг.

             Из ниоткуда в никуда не может течь даже вода…

- «Распутает событий вязь причинно-следственная связь». С чего начиналось Ваше писательство? Когда и как проявилось?

В.С.: Сколько себя помню, всегда хотел стать писателем. Или, по крайней мере, журналистом. Так что, думаю, реализация мечты начиналась с чтения в раннем возрасте. Потом были беспомощные и неумелые пробы пера в школе, наконец, была армия с прекрасной полковой библиотекой, где на полках соседствовали тома русской классики, в том числе поэтической, с дефицитными «толстыми» журналами. Я прочитал, наверное, больше, чем вся рота, причём, чтение поощрялось. Да и писал – не только четверостишья для ротной стенгазеты «Штык», но и строки для души (по-прежнему, неумелые). Продолжил писать, вернувшись домой. Спустя год к моему счастью появились первые публикации – в заводской многотиражке «Октябрьский гудок» и областной газете «Молодогвардеец». А потом было литературное объединение имени Сосюры, дружба с писателем Николаем Малахутой, литературоведом Виктором Филимоновым и незабываемым Петром Шевченко-Билыводой. Он был не только хороший журналист и верный друг, но и прекрасный поэт, чья гибель — на мой взгляд, трагедия для украинской литературы. Общение с этими людьми дало мне, наверное, больше, чем Литературный институт, куда меня в своё время не приняли. А в 1989 году в Луганск приезжал Евгений Евтушенко. Он тогда поддерживал Юрия Щекочихина, который баллотировался от Луганска в Верховный Совет СССР. После встречи с читателями, которая прошла в форме потрясающего поэтического концерта, я, наверное, часа два простоял у выхода из Дворца культуры в ожидании мэтра. Наконец, он появился, и я, прорвавшись сквозь партийно-чиновничий кордон, вручил ему папку со стихами. Он взял, но ничего не пообещал. А месяца через два на адрес областной организации Союза писателей пришло его письмо с добрым отзывом и пожеланием успехов.         

- Кого Вы считаете своими литературными и жизненными учителями?

В.С.: «Учусь писать у русской прозы, влюблён в её просторный слог, чтобы потом, как речь сквозь слёзы, я сам в стихи пробиться мог». Эти слова Д. Самойлова очень близки мне. Я бы добавил и русскую поэзию, которая тоже – лучший учитель. Именной список будет очень длинным, но во главе – обязательно, как солнце, – Пушкин. А потом перечислять можно долго. Кроме тех, о ком уже говорил, – Тютчев, Баратынский, Бунин, Пастернак, Мандельштам, Цветаева, Ахматова, Петровых… Не могу не упомянуть поэтов, прошедших войну: Тарковского, Симонова, Левитанского, Ваншенкина, Межирова, Самойлова, Слуцкого… Более молодых Евтушенко, Кострова, Вознесенского, Кушнера, Лиснянскую, Мориц, Шпаликова, Юрия Кузнецова, Чухонцева… Ну, и конечно, ответивших на мои письма Вадима Шефнера, Михаила Матусовского. С Вадимом Сергеевичем у нас была долгая переписка. Светлая память. 

- Есть мнение, что сейчас плохое время: все пишут и никто не читает. Какой по Вашему мнению должна быть современная литература? Что она должна нести? 

В.С.: Литература должна быть, наверное, интересной и увлекательной, умной и честной. Юрий Поляков назвал увлекательность изложения – интеллигентностью писателя. Это точно. Но главное – книга должна хоть в какой-то степени способствовать пониманию окружающего мира, учить размышлять, задумываться о сути событий, делиться искренними мыслями и переживаниями автора. Сопоставлять то, что происходит сегодня, с тем, что уже когда-то было. Задумываться и анализировать. Бездумный, малограмотный, не читающий, не сомневающийся человек – очень опасно для развития общества (и это – цель любого диктаторского режима). Развлекать, конечно, книга тоже должна. И, всё же, главное, – в процессе переживаний и размышлений у читателя должно рождаться милосердие, сострадание, стремление к справедливости. Эти чувства всегда были в дефиците. А сейчас – особенно.  

          Может, время стихов ушло, время прозы суровой настало?

- «Не подсказываю никому, потому что и сам не знаю. Не пойму ничего. Не пойму. Начинается жизнь другая». Востребована ли поэзия в наше время?

В.С.: Насколько я знаю, во все времена поэзией интересовались 1-2 процента читающей аудитории. Бывали, конечно, исключения и некие всплески интереса. Думаю, сегодня – в пределах обозначенных цифр. Но, что любопытно, занимаются написанием стихов и рифмованных текстов очень многие, и, судя по публикациям на бесчисленных сайтах, количество пишущих постоянно растёт. Многие из них начинают процесс рифмования, выйдя на пенсию и видя в сочинительстве своеобразную отдушину для нерастраченной энергии. 

Это и не плохо. Как сказал мой товарищ, «не воруют же»… Но, будучи, мягко говоря, не начитанными, они почти каждую собственную строку считают шедевром и откровением, поскольку поле для сравнения с тем, что было написано миллионами поэтов до них, просто отсутствует. А так как издать свою книгу сегодня очень легко (требуется лишь иметь средства для оплаты услуг типографии), то появляются тысячи и тысячи псевдопоэтических сборников с малограмотными, банальными опусами, которые энергичные авторы активно распространяют не только среди родственников (что безвредно и даже мило), но среди школьников и студентов. И те, будучи неискушенными читателями, оторопело внимают, либо окончательно теряя и без того малый интерес к поэзии вообще, либо начинают сомневаться в истинности поэтических страданий местного разлива. Но, вместе с этим, каждый год появляются новые и новые талантливые молодые авторы, побеждающие на конкурсах и фестивалях и дающие основание утверждать, что Поэзия – бессмертна. 

- Что для Вас главное в поэзии? Ваши любимые поэты? Согласны ли с высказыванием Владимира Маяковского: «Больше поэтов хороших и разных»?

В.С.: Мне не очень интересны и не близки элитарно-надменные поиски какой-то особой формы, авангардные изыски, подменяющие истинную боль и кровь затейливым словесным эрзацпродуктом. Но я уважаю любое творчество, понимая, что в этом – выражение Личности и таланта автора, его взглядов и воззрений на окружающий мир. Есть хорошая фраза «Каждый имеет право иметь свои права». И проявлять их так, как дано только тебе. Наиболее важными качествами поэзии считаю искренность, доверительность интонации, образность, метафоричность, глубину размышлений, пронзительность, виртуозность владения словом, рифмой, доброту, милосердие.  «И милость к падшим призывал…»  Это и о поэзии.

Хорошие и разные… Так и есть. Только, что такое «разные» – вопрос, общего ответа на который нет. Много своих любимых поэтов я назвал, говоря о своих литературных учителях, духовных наставниках. Есть любимые и среди современников, молодых авторов. И опять могу перечислять долго. Рискну, понимая, что любой список – необъективен. Лада Федоровская, Павел Бессонов, Светлана Скорик, Иван Нечипорук, Елена Буевич, Виктор Мостовой, Елизавета Хапланова, Ирина Горбань, Олег Федоров, Василий Дунин, Александр Товберг, Александра Фрольченкова, Виталий Свиридов, Сергей Евсеев, Юрий Лебедь, Ирина Гирлянова, Виктория Мирошниченко, Сергей Дунев, Иван Волосюк, Геннадий Сусуев, Валерий Сурненко, Элеонора Булгакова, Олег Бондарь, Ольга Беда, Александр Морозов, Сергей Кривонос, Виктор Шендрик, Антон Ворожейкин, Евгений Матвеев, Людмила Черкашина, Инна Ковалева, Павел Кашаев, Лариса Яворская, Иван Чалый, Людмила Гонтарева, Марк Некрасовский, Александр Сигида, Елена Заславская, Любовь Парамоненко, Александр Конопля, Владимир Предатько, Василий Толстоус, Наталья Вареник, Василь Дробот, Андрей Медведенко, Татьяна Дейнегина, Татьяна Литвинова, Константин Реуцкий… И это только члены Межрегионального союза писателей и близкие к нему авторы. При том, пишущие на русском языке. А есть потрясающие украинские поэты – недавно ушедший от нас Юрий Кириченко, Николай Малахута, Василий Голобородько, Николай Ночовный, Тамара Севернюк, Леонид Стрельник, Василий Старун, Григорий Половинко… И ещё – великолепные авторы из России, такие, как Лариса Миллер, Геннадий Красников, Владимир Урусов, Олеся Николаева, Нина Краснова, Светлана Кекова, Евгений Степанов, Иван Переверзин, Станислав Куняев, Владимир Бояринов… Могу ещё долго называть фамилии прекрасных и любимых мною поэтов. Пусть простят те, кого случайно пропустил.

                                 Весь расчет – на себя, на себя

- «Смотрю на себя со стороны – чьи-то тени в глазах видны. Лет прошедших, знакомых лиц, бывшей Родины без границ. Глядь – походка уже не та, ноги сковывает суета, и улыбка – лицу в разрез – где они – ожиданья чудес?». Было ли у Вас изначальное желание вступать в какие-либо литературные союзы? Как Вы пришли в Межрегиональный союз писателей?

В.С.: Во времена моей молодости Союз писателей СССР был организацией государственной, могущественной, состоять в которой было и престижно, и экономически выгодно. Потому и стремились попасть в его ряды все пишущие, но реализовать это желание было очень и очень непросто. Да и книгу издать было не легче. На две области – Донецкую и Луганскую было только одно книжное издательство «Донбасс». Сегодня ситуация в корне изменилась. Писательские союзы, практически, не имеют никакой государственной поддержки, даже те, в названии которых присутствует слово «национальный». А книгу издать, как я уже говорил, - проще простого. Но, тем не менее, членство в организации – это подтверждение определённого профессионализма автора, причастности к писательскому цеху.  

Первая моя книга, которая называлась «Старые долги», была подготовлена к печати в 1980 году, но вышла в свет в издательстве «Донбасс» лишь спустя 10 лет. Трудно передать моё счастье. Это был, что называется, момент истины. Между прочим, тогда мне помог секретарь парткома завода, который позвонил в типографию и попросил содействовать изданию книги. Везде и всегда есть хорошие люди и плохие, те, кто тебе помогают, и те, кто делают гадости. Это известно ещё из Библии, но познаётся на собственной шкуре. Последовавшая после этого попытка вступить в союз писателей, ставший уже тогда «спилкой пысьменныкив», была пресечена требованием издать вторую книгу. Но и с её появлением шансы стать официально признанным «мытцэм слова» приравнивались к нулю. Киевские литературные чиновники сделали всё, чтобы был создан еще как минимум, один писательский союз, более демократичный и открытый. И его создали. В 1993 году незабвенные Александр Довбань, Олег Бишарев,   вместе с друзьями после поездки в Москву к Сергею Михалкову, Юрию Бондареву, Расулу Гамзатову сумели организовать Межрегиональный союз писателей с центром в Луганске. В качестве членских билетов выдавали красные книжицы с тиснением «Союз писателей СССР» за подписью председателя исполкома Международного Сообщества Писательских Союзов Тимура Пулатова. Всегда буду помнить, как Олег Бишарев, увидев меня на другом конце улицы, подбежал и сказал: «хватит ждать результаты приёмной комиссии в Киеве. Приходи к нам. Мы тебя примем без всяких комиссий. Ты – настоящий поэт». Олег был человек прямой, временами резкий, мог сказать в лицо автору, что тот – бездарь. Хвалил очень редко, и это его приглашение было для меня очень дорогим. Билет не стал автоматическим подтверждением профессионализма, но принадлежность к писательскому братству обозначил. Горжусь им до сих пор.    

- Известно, что Вашему председательству Межрегиональным СП предшествовали трагические события. Очевидно, предложение возглавить Союз было для Вас неожиданностью? Да и «тяжела шапка» – административная работа мешает писательству, занимает много времени. Сразу ли Вы согласились на председательство? Каким по численности был МСП, когда Вы приняли руководство? Как МСП «рос»? Какие были трудности? 

В.С.: Олег Бишарев руководил Союзом достаточно уверенно, его уважали и ценили и в Луганске, и в Москве (он ведь был известный литературовед, поэт, один из немногих обладателей большой золотой Есенинской медали). В то трудное время он находил возможность оказывать помощь членам организации, привозил из области продукты и раздавал их коллегам. Помню, как на наши собрания приезжал из Москвы известный писатель (в прошлом боевой лётчик) Феликс Чуев. Как он рассказывал о своих длительных беседах с бывшими руководителями государства Молотовым и Кагановичем.  Было очень интересно. А весной 1997 года Олег повёз в Москву на творческий отчёт целую группу представителей нашего писательского союза. 

Мы выступали в Доме Ростовых в МСПС, всё прошло удачно. Отзывы были самые благоприятные. На обратном пути из Москвы в Луганск он внезапно умер в вагоне поезда. Что произошло – трудно понять и сегодня. Официальная причина – внезапный острый дифтерит, отёк гортани. Откуда он взялся на фоне полного здоровья – кто знает… Полгода после этого мы все были в состоянии шока. А осенью приехал член Исполкома МСПС писатель Александр Ржешевский, провёл в Луганске съезд (провести его было нетрудно, потому что в состав Союза входили представители только четырех областей – Луганской, Донецкой, Харьковской и Днепропетровской) и рекомендовал меня председателем Правления. Было страшновато и непривычно. Выяснилось, что Союз существовал только на словах – он не был зарегистрирован. Мучительно мы прошли этот процесс, потом нашли возможности заказать и изготовить членские билеты, значки, придумали и учредили литературные премии имени наших великих земляков, в первую очередь, имени Владимира Даля и Михаила Матусовского, имени «Молодой Гвардии», Владимира Сосюры… И имени Олега Бишарева – за вклад в развитие литературного процесса и за успехи в литературоведении. С двух десятков членов Союз вырос количественно до более семисот человек. Трудно представить, но вся организационная работа велась и ведётся на энтузиазме, просто потому, что хочется соответствовать определению «творческий союз». Не было у нас, ни помещения с кабинетами, ни зарплаты… Но было желание, поддержка и доверие коллег и друзей. Неоценимой считаю помощь бывшего тогда Народным депутатом Николая Песоцкого и руководимой им областной организации социал-демократической партии. Были и ещё неравнодушные люди, среди которых отметил бы Александра Паршина, Виктора Быкадорова и, конечно, поэта и руководителя завода «Трансмаш» Сергея Мокроусова. Благодаря их поддержке появился альманах и сайт «Свой вариант», проходили писательские съезды и собрания. Последние лет пятнадцать мероприятия МСП проводятся в Доме творческой интеллигенции (ныне – Центр культуры) «Светлица», благодаря пониманию и поддержке директора Галины Васильевны Маринкиной. Более эффективно мог бы нас поддерживать фонд «Благовест», но спасибо и за то, что было. А с приходом к руководству МСПС Ивана Переверзина мы ощутили реальную поддержку Международного сообщества писательских союзов. Появились публикации наших авторов в «толстых» журналах, стала выходить Общеписательская Литературная газета, уделяющая внимание, в том числе, и нашему Союзу, издаваться солидные коллективные сборники, к примеру, изданный недавно  – «Строки мужества и боли…». Трудности остаются прежними – дефицит времени, сил, средств. Но всё это отошло на второй план, потому что главной трудностью стала война. Отнявшая жизни, разрушившая судьбы и инфраструктуру, экономику и культуру… Будем надеяться на благоразумие и мирное решение всех конфликтов. По крайней мере, в своих стихах, рассказах, повестях все наши коллеги пишут об этом в расчёте на победу здравого смысла. 

- В жизни каждого бывают какие-то интересные, запоминающиеся случаи. Без сомнения, и в Вашей богатой литературной жизни есть такие моменты.

В.С.: Думаю, одной из самых памятных в жизни стала для меня встреча с Сергеем Михалковым, которая потом продолжилась общением во время заседаний Исполкома МСПС.  Меня представил Патриарху бывший тогда руководителем Сообщества Тимур Пулатов. Разговор был мимолётный, но для меня, впервые приехавшего на заседание Исполкома из провинциального Луганска, очень важным и ценным было доброжелательное, одобрительное настроение. И даже простое пожелание удачи из его уст было элементом праздника. А в следующий мой приезд Сергей Владимирович подозвал меня и, приобняв, сказал: «Прочитал твою книгу. Ты – хороший поэт». Для меня эти слова – дороже многих литературных премий. Ведь они были сказаны искренне и нелицемерно. Думаю, что само присутствие Михалкова  поднимало статус организации, а его деятельность в ней всегда была примером служения Великой Литературе. Он часто говорил о дружбе, уважении, необходимости поддерживать пишущих людей, независимо от их места проживания, национальности и вероисповедания. Не только говорил, но и прилагал максимум усилий, чтобы слова реализовались в делах. При его поддержке Межрегиональный союз писателей стал серьёзной, уважаемой организацией. 

С его напутствием вышли первые номера литературной газеты «Отражение» и альманаха «Свой вариант», мы помним его приветствия нашим съездам, его отзывы на книги наших писателей. По его инициативе состоялось выступление группы луганских поэтов в Доме Ростовых на Поварской, 52. Конечно, для нас, читавших свои стихи в этом святом для каждого пишущего месте, это было счастье. А после он предложил, чтобы издательство «Советский писатель» выпустило книгу наших стихов, которую назвали «Голос курганов». Это – подарок на всю жизнь. Несколько раз мне посчастливилось сидеть рядом с Сергеем Владимировичем за праздничными столами. Запомнились простота и естественность общения, полное отсутствие чванства и высокомерия. А ещё запомнился его тост по случаю своего дня рождения. Он встал, откашлялся. Все сидевшие за столом притихли, видимо, в ожидании литературных откровений и назиданий. А он начал говорить о любви. О любви к Женщине – матери, жене, сестре… Без любви, – говорил он, – невозможно создать талантливое произведение. Причём, в любой сфере жизни, в любом возрасте. А уж в литературе – тем более. И потому, – завершил он свой тост, – предлагаю выпить за любовь и за своих любимых. Он был прав. Без любви ничего хорошего не получится. 

 «А у меня сквозь низменность страстей, невольную печаль воспоминаний таранит, разбивая жизнь на грани, строка любви, парящая над ней».

- В 90-е годы на луганском телевидении появилась новая телекомпания «Эфир-1». Помню, с каким нетерпением мы ждали её передач, обсуждали их, делились впечатлениями. Это было необычно, интересно. Знаю, что Вы имеете непосредственное отношение к этой телекомпании. Несколько слов о Вашем радио-телевизионном периоде жизни.

В.С.: Моя дочь Ирина с детства мечтала работать на телевидении, в пять лет имитировала диктора Татьяну Миткову, бегая с морковкой вместо микрофона, повторяла телевизионные новости, копировала всех ведущих. Я не мог даже представить, что она пробьется туда, ведь это было тогда, практически, невозможно. Тем не менее, получилось. И уже с 9 класса она сотрудничала с телекомпанией «Эфир-1», делала там молодежные передачи «Класс», «Красная шапочка», а я писал ей сценарии. Так продолжалось три или четыре года, и в декабре 1994-го нашу очередную передачу послали на телесеть «Уника» в Киев, где её признали лучшей передачей месяца. А в начале 1995-го года нам предложили создать целую серию передач «Высший класс» со съёмками в пятнадцати странах мира. Сначала не верилось, что это реально, но мы действительно объездили все эти пятнадцать стран и сделали 52 десятиминутных выпуска передачи. Они прошли достаточно успешно, мы и сейчас их иногда смотрим, вспоминаем. После этого в 1996 году меня и Ирину пригласили на радио «Скайвэй». Как раз тогда эта ФМ-станция только открылась. Это была интересная, творческая работа, дававшая возможность реализовать свои идеи. Ведь музыка – это тоже одно из главных увлечений в моей жизни. Мы вели передачу «Микст-парад музыкальных воспоминаний», старались делать оригинальную, веселую радиорекламу. Любопытно было сравнивать атмосферу заводского коллектива и творческого (хотя, как раз в конструкторском бюро творчества не меньше, если не больше). Сравнение – не в пользу творцов. На заводе больше порядочности, дружбы, взаимовыручки. Но, всё равно, опыт был полезный. Тем более, что и хороших людей на радио тоже было немало. А потом спустя три года я встретил на улице директора телекомпании «Эфир-1» Татьяну Коженовскую, и она неожиданно предложила мне должность главного редактора. Я не колебался ни секунды. Эти три года тоже были насыщенными и плодотворными. Сожалею лишь о такой же, как на «Скайвэе», недоброй, конфликтной атмосфере. Но это, видимо, характерная черта творческих коллективов. На память остались диски с моими программами «Лёгкое дыхание», «Александр Сергеевич, послушайте…» Мне не стыдно за них. К сожалению, телекомпания закрылась. От этого, по-моему, никто не выиграл. В этот период меня дважды приглашали в Стамбул писать тексты для видеофильма и туристического журнала. А Ирина фильм озвучивала. Что говорить, впечатления незабываемые. Последние 12 лет до начала военных действий я совмещал работу собкора газеты «Магистраль», пресс-секретаря компании «Лугансктепловоз» и редактора журнала «Трансмаш».

 Это было огромное удовольствие – делать то, что тебе нравится, общаться с хорошими людьми, ощущать свою востребованность…  И на всё находилось время, и на стихи тоже. Тот, кто говорит, что не хватает времени, кривит душой. Его всегда и на всё хватает. Главное, чтобы было желание что-то сделать, успеть выполнить задуманное.

Выжить… Отдать, получить, накормить. Сделать… Успеть, дотерпеть, не сорваться. Жизни вибрирует тонкая нить, бьётся, как жилка на горле паяца. Выжить, найти, не забыть, не предать… Не заклинанье, не просьба, не мантра. Завтра всё снова начнётся опять.  Это – всего лишь заданье на завтра.

 Бежит строка в дорожной суете, и я, как Бог за всё, что в ней – в ответе

- «Ничего не изменилось, только время растворилось, и теперь течёт во мне. Только кровь моя  сгустилась, только крылья заострились меж лопаток на спине, и лечу я, как во сне…».Кем Вы себя ощущаете больше: поэтом или журналистом?

В.С.: Поэзия – это, конечно, самое главное и самое дорогое для меня. Хорошо это или плохо – другой вопрос. Но журналистика, невзирая ни на что, тоже любимое занятие, ведь мне всегда нравилось писать. Когда берусь за новую статью, испытываю чудное ощущение. Всегда стараюсь, чтобы все они были интересными, пишу искренне и честно. Конечно, хочется, чтобы был отзвук на твои произведения. Наблюдаю за жизнью и как литератор, и как журналист. Современный классик сказал удивительно точно: «Времена не выбирают. В них живут и умирают». Думаю, что при всех внешних переменах (телевидение, DVD, интернет) многое осталось таким же, каким было и 50 лет назад, и ранее. Главное, не изменился характер людей. Он такой же, каким описывает его автор «Екклезиаста» – почитайте и ощутите – написано о нас. И главное, там написано, что счастье – не богатство, не слава, не мишура внешнего успеха, а возможность максимально реализовать себя там, где дано тебе от Бога, жить спокойно, получая удовольствие от бытия. Это не дословная цитата, но по смыслу – близкая. Мир всегда делился на «хороших» и плохих», «нравственных» и «подлых», да и в каждом – что-то от Бога, а что-то от Дьявола. В общем, стараюсь воспринимать окружающую действительность так, как написал Владимир Костров:  «Жизнь такова, какова она есть, и больше никакова».

- «Бежит строка в дорожной суете, и я, как Бог за всё, что в ней – в ответе». Применимы ли эти строки к современным СМИ? Что Вы можете сказать об этом как профессиональный журналист? – взгляд изнутри. 

В.С.:  Я был искренне счастлив, когда мне вручили членский билет Союза журналистов. Потом с гордостью носил в кармане газетное удостоверение с тиснением «пресса». Само слово «журналист» звучало для меня, как музыка. Уже и не помню, сколько раз смотрел фильм «Журналист». Много. Но сегодня мне стыдно за абсолютное большинство представителей этой профессии. 

Ибо вторичными, невостребованными стали такие качества, как профессионализм, владение пером, честность, объективность, непредвзятость… На первое место вышли умение угодить хозяину, заказчику, беспринципность, корыстолюбие. Думаю, что СМИ пора переименовать в СМП – средства массовой пропаганды. Уважение к журналистам в обществе, на мой взгляд, минимальное. Это тревожный симптом. И грустный.

                               А в ушах моих – ритм небес

- «Не последний, и не герой, я по жизни иду, чуть дыша, торопливо, но не спеша. А в ушах моих – ритм небес. Не победный, но, всё ж, оркестр». Каковы Ваши самые главные жизненные ценности? 

В.С.: Трудно быть оригинальным, отвечая на этот вопрос. Порядочность, доброжелательность, справедливость, отзывчивость… Наличие этого, как бы само собой подразумевается у каждого. Но лишь подразумевается. Хотя ориентиров, примеров для подражания тоже достаточно. Один из них – Владимир Даль, который остался бы в памяти людей, даже не создав свой великий Словарь. Остался бы именно благодаря своим душевным качествам. Он старался помочь всем, кто к нему обращался. Не зря его называли «Справедливый Даль». 

– Вы счастливый человек? Есть ли рецепт, как быть счастливым?

В.С.: Абсолютно счастливы лишь дураки. С этим утверждением невозможно спорить. Как у всех, были моменты разочарования, горя, неудач. Был страшный, трагически-мистический случай совпадения текста стихотворения с московским поэтом. Понимаю, знаю, что нет никакой моей вины. А попробуй – докажи… Вот тут и проявились друзья и враги, которых я, кстати, дожив до солидного возраста, думал у меня нет. Выяснилось – всё в порядке. Есть. Грустно, что объявились они среди бывших друзей. Но, всё же, настоящих друзей значительно больше.

У дружбы и любви на страже – отсутствие корысти и причин. Иначе – купля и продажа друзей, неверных женщин и мужчин. Знакомо всем и повсеместно предательство, то громкое, как джаз, то скрытое мотивом мести… А вот меня спасали, и не раз друзья, нежданно, не картинно. И ангел пел над заводской трубой… А были и удары в спину, и ангел плакал над моей судьбой.

Были и счастливые мгновения. И в любви, и в творчестве, и в работе. Рецепт один – делать то, что умеешь, вкладывая в это всю душу. Делать, невзирая ни на что, добиваясь поставленной цели, вопреки всем преградам. Как сказал Генри Форд, «если я работаю 14 часов в сутки семь дней в неделю, мне определённо начинает везти». Хорошая рекомендация для всех. Я никогда не был «везунчиком», всё давалось «потом и кровью». Но так, наверное, и должно быть. 

- И завершим – традиционным вопросом: Ваши планы на будущее?

В.С.: Трудный вопрос. Непривычно быть пенсионером. Буду читать книги, писать. Надеюсь, не только стихи. Надеюсь, появятся и новые книги. Буду общаться с друзьями. Слава Богу, интернет этому способствует. Буду помогать воспитывать любимых внуков. Хотя, слово «воспитывать» не люблю. Просто – радостно сопутствовать их жизни, возможно, в чём-то помогая, что-то объясняя…  Буду стараться содействовать развитию нашего Союза писателей, сайта «Свой вариант», проведению фестивалей и конкурсов... Но главное – быть здоровым, и чтобы не было войны. Когда-то так говорил мой дедушка, и я в душе скептически улыбался, будучи уверен, что мир пришёл – всерьёз и надолго. Я ошибался. Эти строки написаны давно, но в чём-то соответствуют и сегодняшнему настроению:

Что делать, что делать, не знаю. Живу наугад и во сне. Ночами, как будто, летаю. А ночи летают во мне. А днем так легко и так странно упруго шагать по земле. И жизнь, словно рваная рана, пульсирует, бьется во мне.

«Стараюсь не делать зла. И не обижаться на зло. А спросят: «Ну, как дела?» – «Жизнь – моё ремесло!»… И мы верим Мастеру – автору этих строк – вся его жизнь подтверждение этому. А впереди – новые встречи, впечатления, радость общения, новые стихи, статьи, продолжение цикла воспоминаний… Впереди – жизнь с верой в лучшее и в победу добра.

Беседовала Наталия Мавроди

г. Луганск