Елена Сазанович

202 года назад родился Николай Алексеевич Некрасов, великий русский поэт и гражданин

Мягкие лучи света падают на изможденное лицо. Белые простыни. Прозрачные пальцы, плотно прижимающие карандаш к губам. Листы бумаги на полу. Листы бумаги в руке. И колокольчик под рукой – в случае чего… Столик с лекарствами. Остывающий чай. Портреты Добролюбова и Мицкевича на стене. У изголовья – бюст Белинского. И взгляд поэта.

Устремленный куда-то вдаль. Где эта даль? Только не там, где смерть. Там эта даль – где бессмертие. И песня, «что навеяна метелями и вьюгами родимых деревень». А в глазах столько боли. Нет, не за себя. За себя он никогда не болел. Хотя и безнадежно был болен. В глазах столько боли за любимую родину. И столько веры. В любимую родину. Что хочется вслед за ним верить… «Покажет Русь, что есть в ней люди, что есть грядущее у ней…» А поэт умирает. Сочиняя последние строки: «Усни, страдалец терпеливый! / Свободной, гордой и счастливой / Увидишь родину свою, / Баю-баю-баю-баю!..»

Николай Алексеевич Некрасов. Классик русской литературы, революционер-демократ. Поэт. Нет, гораздо, гораздо больше чем поэт… Художник Иван Крамской пишет последний портрет Некрасова. Некрасов пишет «Последние песни». Портрет получился. Поэзия побеждает прозу жизни. Бессмертие побеждает неизбежный уход. Поэт побеждает смерть. Своими последними песнями. Своим величайшим талантом. Поэт может умереть. Но его муза – нет. Муза Некрасова была «Печальной спутницей печальных бедняков». «Муза мести и печали.» Такие музы не исчезают. Как, увы, не исчезают скорбь и печаль на нашей Земле. «Это было раненое сердце. Раз и на всю жизнь, — точно сказал Достоевский о Некрасове. – И незакрывшаяся рана эта и была источником всей его поэзии, всей страстной до мучения любви этого человека ко всему, что страдает от насилия, от жестокости необузданной воли, что гнетет нашу русскую женщину, нашего ребенка в русской семье, нашего простолюдина в горькой так часто доле его».

Раненое сердце. Крамской вполне мог и так назвать свою картину-портрет. Раненое сердце, раненое прошлое и настоящее. Раненое будущее. Раненая судьба. Как и у всей России. И вот все уже позади. Даже само настоящее. Даже если поэт отчаянно сжимает карандаш в иссохших руках, чтобы еще дописать… досказать… донести… Чтобы не только «вначале было слово». Но и в конце. А в начале… Как это было давно. Словно в другой жизни. Или другом ее измерении.

Печальные отрывки из детства на берегу неторопливой Волги. Презрение к отцу – деспоту и крепостнику. Горечь за судьбу любимой матери. Наконец, петербургские мытарства. Учеба в Петербургском университете сопровождалась голодом, ночлежками, случайными заработками. На долю дворянина по происхождению выпала доля бедняка. Впрочем, как и доля поэта, который познал любовь к родине и народу. И что такое долг перед ними. Рождался поэт, которого до него на Руси еще не было. Поэт, продолжавший традиции поэтов-декабристов, Пушкина и Лермонтова. И вместе с тем который уже говорил с народом на одном языке. И по праву говорил от имени народа.

Именно с Некрасова начался новый этап в развитии литературы. Дерзкий, откровенный, бунтарский, истинно народный и за народ. По иному писать уже было нельзя. Само время диктовало поэту строки. Само время нуждалось в реформаторстве. А Некрасов стал реформатором в литературе. Он не принижал стих до жизни. Он гармонично сближал стих с жизнью. А поэзию с прозой. Его можно назвать первым»новеллистом» в поэзии. Впрочем, он вышел за рамки поэзии. Поэт Некрасов был яркий публицист и фельетонист. Сказочник и историк. Лирик и хроникер. И безусловно один из величайших издателей. Редактор «Современника» вокруг которого сплотились лучшие литературные силы. Белинский, Герцен, Достоевский, Толстой, Тургенев, Чернышевский… С такими силами крепостное право, которое так яростно ненавидел Некрасов, было просто обречено. Впрочем, обречен и запрещен был и «Современник». Но Некрасов не сдается. Он становится редактором «Отечественных записок», сделав их вместе с Салтыковым-Щедриным «боевым органом революционного народничества».

Без преувеличения он «лиру посвятил народу своему». И ответил на вопрос «Кому на Руси жить хорошо». И на что способны истинно «Русские женщины». И как смотрят на мир «Крестьянские дети». А «Размышления у парадного подъезда» – это всего лишь «Надежды и муки».

Но все это уже позади. А впереди – портрет умирающего поэта… Сильный мороз. Тысячи людей с 9 утра провожают певца «народной жизни» в последний путь. И расходятся только в сумерки. Впервые похороны поэта переросли в настоящую демонстрацию. И еще – известная речь Достоевского у открытого гроба, вызвавшая бурные споры, когда он Некрасова поставил вслед за Пушкиным и Лермонтовым. Эти споры продолжились уже на страницах печатных изданий. Впрочем, какие споры могут быть касательно классиков? Кто первый? Первых и последних среди классиков не бывает. Классик – это уже классик. Это понятие бесспорно. Учитывая, что Некрасов умер позднее и Пушкина, и Лермонтова. И как верно заметил Короленко, »Достоевский своим проникновенно-пророческим голосом назвал Некрасова последним великим поэтом из «господ». Придет время, и оно уже близко, когда новый поэт, равный Пушкину, Лермонтову, Некрасову, явится из самого народа…»

Но в ту суровую зиму умер «великий поэт из господ». «У кого была такая смелость, чтобы не побояться громко и во всеуслышание заговорить о бедствующем народе?» (Глеб Успенский). Конечно, у Некрасова. У поэта и гражданина. Так кто же он был в первую очередь? Некрасов ответил на этот вопрос просто и ясно: »Поэтом можешь ты не быть, Но гражданином быть обязан.»

«Поэт и гражданин» – одно из самых значительных, самых отличных стихотворений Некрасова. Оно – прямое попадание в любое время. Сегодня оно попало в десятку. Хотя написано было ровно 160 лет назад. Но от перемены времени значение поэта в обществе не меняется. Как и гражданина…

Этим программным стихотворением, этим поэтическим манифестом открывался сборник Некрасова, который имел ошеломляющий успех. Середина 50-х годов. Полное сближение поэта с революционерами-демократами. Полный разрыв поэта с либералами. В этом стихотворении Некрасов откровенно заявляет о политическом значении поэта в обществе. О политической направленности поэзии, которая была присуща декабристам. Которая должна быть присуща всем поэтам. И не только в России. «Лежачая» поэзия не сделает мир совершенней. «Лежачая» поэзия под настроение. Стерильное искусство для стерильных людей. «Чистенького» искусства не бывает. «Чистенькое» искусство на один миг. Тогда к чему поэт? Поэт на миг это уже не поэт. Он может вполне ограничиться и рифмами к случаю в домашних тетрадках.

Стихотворение «Поэт и гражданин» драматургично. Этакий мини-спектакль. Диалог между поэтом и гражданином. Спор между поэтом и гражданином. Полемика между идеей и безыдейностью. Между высшим предназначением на земле и обывательством… Нет, Некрасов не желает оторвать поэта от «служения искусству». Он просто призывает, чтобы искусство служило «благу ближнего».

«Пускай ты верен назначенью, / Но легче ль родине твоей, / Где каждый предан поклоненью / Единой личности своей?..»

Да, тех, кто действительно думает о своем предназначении на Земле – не много. Не много тех, «в ком чувство долга не остыло». Для одних жизнь – это Вселенная. Для других она умещается в квадратные метры обустроенного собственного мирка. Для одних Родина пишется с большой буквы. Другие родину называют «эта страна». Для одних – «человек – это звучит гордо!» Для других – уровень души человека измеряется уровнем зарплаты. Мы такие разные.

«Одни — стяжатели и воры, / Другие — сладкие певцы, / А третьи… третьи — мудрецы: / Их назначенье — разговоры. / Свою особу оградя, / Они бездействуют, твердя: / «Неисправимо наше племя, / Мы даром гибнуть не хотим,
Мы ждем: авось поможет время, / И горды тем, что не вредим!..»

Что лучше – быть безвредным или полезным? Каждые отвечает сам. Хотя безвредным просто быть проще. Так и отвечает поэт в «Поэте и гражданине»: «А мы с своей душой ленивой, / Самолюбивой и пугливой, / Не стоим медного гроша. / Спеша известности добиться, / Боимся мы с дороги сбиться / И тропкой торною идем, / А если в сторону свернем — / Пропали, хоть беги со света! / Куда жалка ты, роль поэта! / Блажен безмолвный гражданин…»

Конечно, стихотворение Некрасова гораздо глубже, шире, выше. Как и вся его гражданская поэзия. Дело не в поэте. Дело в гражданине. «Довольно даже нам поэтов, Но нужно, нужно нам граждан!» В названии стихотворения вместо слова поэт можно поставить кого угодно. Врач, продавец, чиновник, строитель, учитель, бухгалтер, домохозяйка… Главное, остается слово «гражданин». Главное, что человек должен понимать свой долг. Зачем он пришел на эту Землю? Что он мог ей дать? А не она ему? И с чем он неизбежно когда-нибудь ее покинет. И если бы каждый это понимал… Возможно, на Земле меньше бы вырастало сорняков. И больше бы рождалось таких поэтов и граждан, как Некрасов. Лишь тот, кто «честно ненавидел», кто «искренно любил» способен на подвиг. Подвиг в литературе совершил поэт и гражданин Николай Алексеевич Некрасов. Как и другие писатели, которые потрясли мир.

Елена Сазанович,

член Союза писателей России