Гутен таг, Вена

Путевой очерк

Первое пересечение границы — это изумление. Второй выезд — познание и осмысление. Третий — уже рутина. Подумаешь, продержали на украинской стороне лишний час. Вон, кого-то даже выдернули из автобуса и повели куда-то. Кто он — злостный алиментщик? Банковский должник? Или просто похож на кого-то в ориентировке?.. Нет, возвращается через полчаса, слегка ошарашенный, но готовый ехать дальше… Подумаешь, не сразу на словацкой стороне пригласили на таможенный и пограничный контроль. Водитель-то не нервничает — значит, успеем на железнодорожный экспресс, с которым состыкован маршрут автобуса. Главное — не терять чувства юмора и повторять вслед за американским фантастом Хайнлайном, чуть перефразируя: «Имею безвиз — готов путешествовать».

Впечатления начинаются… в Украине

В прошлом году нам с женой повезло побывать в Праге и Дрездене. Вернулись впечатлённые, слегка ошеломлённые и, кажется, даже помолодевшие на десяток лет. Поэтому, когда этой весной появилась возможность увидеть Вену, не колебались. Часть маршрута совпадает с прошлогодним. Вновь видим из окна поезда не приедающиеся карпатские пейзажи. Но уже немного другие. Вот он, новый железнодорожный тоннель, о котором столько шумело телевидение. Но он ещё не закончен — и поезд ныряет в старый. На секунду возникает чувство страха — ведь его уже успели объявить аварийным(?)… И ещё одно, незамеченное в прошлом году, — массовость лесных вырубок. На некоторых кручах, сбегающих к железной дороге, — ни единого дерева, только пни. Кое-где между пней лежат не вывезенные хлысты. С трелёвкой не справились? Или древесина оказалась некондиционной?.. А ведь вырубленные деревья держали грунт. Что с ним будет через пару лет?.. Забегая вперёд — та же картина и в словацких Татрах. Получается, чем беднее страна, тем азартнее она уничтожает собственные природные богатства?..

Через Словакию и Чехию едем ночным экспрессом, о котором я уже рассказывал. Забавно это или нет, но, как и в прошлом году, экспресс опаздывает. Однако стюардесса заверяет: автобус в Богумине, где предстоит пересадка на Вену, дождётся. И действительно: стоит перед вокзалом. Стюард, нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу у открытого багажного отсека, просит выходящих из поезда поскорее поставить сумки и занять места: в салоне есть пассажиры с авиабилетами на вылет из Вены…

Придуманная кем-то схема со стыковкой автобусных и железнодорожных маршрутов (и единым билетом) работает. Впрочем, бывалые путешественники предупреждают в Интернете: не стоит слишком на неё полагаться, если предстоит пересадка из автобуса на поезд. Если автобус опоздает — поезд не ждёт. И остаётся бедолага-путешественник на незнакомом перроне один на один со своими проблемами. Хорошо, если есть в кармане заначка-НЗ, не растраченная на развлечения и покупки… И пример с авиапассажирами в нашем автобусе из того же ряда. Есть у них в запасе лишний час до вылета? Или нет?..

Затемно проходим Брно и с рассветом въезжаем в приграничный Микулов.

На утёсе над городом царит замок Дитрихштейнов, владевших Микуловом (тогда — Никольсбургом) с 1572 года. Интересны не только замок, но и сам город, его история. Сигизмунд II, сын Адама фон Дитрихштейна, взял под особую охрану евреев, изгнанных из Вены, Нижней Австрии и Моравии и нашедших пристанище в Никольсбурге, а налоги с еврейского поселения… шли на финансирование Тридцатилетней войны. C 1553 по 1573-й раввином в Никольсбурге был рабби Лёв (бен Бецалель), мыслитель и учёный, позже — раввин Праги, создатель глиняного великана Голема, вызванного для защиты еврейского народа.

В современной Европе нет средневековой мистики, но она не забыта — ни Голем, ни Дракула, ни доктор Фауст, ни Франкенштейн, ни ветряные мельницы Дон Кихота…

Незаметно для себя въезжаем в Австрию. И вновь то, что с трудом воспринимается бывшим советским человеком: в Европе больше нет границ. Вернее, все знают — вот здесь закончилась Чехия и началась Австрия. Но нет ни пограничных столбов, ни пограничников, ни таможенного или паспортного контроля. Разве что слегка изменился пейзаж. И надписи на чешском сменились надписями на немецком: периодически встречаются биллборды «Hallo Leben» («Привет, жизнь!»), напоминающие водителям о… необходимости пристегнуть ремни безопасности. Впрочем, когда надо, в Европе не чураются и прямых запретов: «Строительные работы. Вход запрещён. Родители, следите за детьми».

Порой кажется, что пейзажи за окном мало отличимы от украинских. Если бы не детали… Сельскохозяйственные угодья идеально ухожены. От шоссе отгорожены либо сплошными заборами, либо туго натянутыми проволочными сетками — у нас бы их давно срезали и сдали в металлолом. Периодически проносятся мимо окон автобуса виноградники. Виноделие в Австрии восходит ещё к седьмому веку до нашей эры. Среди полей, соседствуя с привычными нам высоковольтными ЛЭП (один в один как наши), стоят 50-60-метровые мачты ветроэлектростанций, похожие на великанов Дон Кихота. Такие же мы видели в прошлом году, въезжая из Чехии в Германию (и тоже совершенно не заметив, что уже пересекли границу). И вот, наконец, Вена.

Неожиданности

Окраины Вены весьма современны: много стекла, железа и бетона. Вот здание, похожее на океанский корабль. Вот зигзагообразное здание, похожее на рушащуюся башню. Его верхушка прислонилась к соседнему зданию. Автомагистрали запружены транспортом. Но спроектированы, видимо, с умом: заторов нет…

Неожиданности ждут на железнодорожном вокзале (Hauptbahnhof), в конечной точке путешествия. Собственно, всё распланировано ещё дома. Первое — купить единый проездной билет. Недельный — Wochenkarte. Он годен для поездок на любом виде транспорта — в метро, в трамвае и т.д. Стоимость — примерно на восемь поездок, а ведь их наверняка будет больше. Компостировать не надо. Просто держи в кармане — и езди на чём угодно. Второе — сдать дорожную сумку в камеру хранения и забрать по дороге в гостиницу. До заселения  можно вдоволь нагуляться по Вене.

Но автомат для продажи билетов — совсем не тот, какой мы видели в Интернете. Больше похож на автомат для продажи железнодорожных билетов. (Потом, на других станциях метро, нам попадались и те многоязычные автоматы, какие мы видели в Интернете, но не здесь.) Прошу помощи у прохожих. Оказывается, Wochenkarte можно купить и в этом автомате, но через нудную процедуру перехода из меню в меню. А можно сделать ещё проще: спуститься в «Информационный центр». Отмечаю для себя: венцам нравится (а кому не нравится?), когда к ним, пусть с запинками, обращаются на их родном языке (значит, не напрасно зубрил я фразы из разговорника). И ещё: они доброжелательны к туристам и охотно приходят на помощь. Подтверждается это и в «Информационном центре». Нас встречают улыбками, дарят схему метрополитена, отмечая на ней, на какой станции мы находимся и как доехать до центра Вены. И без всяких автоматов продают Wochenkarte…

Далее выясняется, что и камеры хранения на Hauptbahnhof совсем не похожи на наши — с монетоприёмниками на каждой ячейке. Это большие единые секции с ячейками, но автомат с монетоприёмником — только один на каждую секцию. Он многоязычен, но ни украинского, ни русского нет. «Вам помочь? — раздаётся голос из-за спины (по-русски). — А то мы с женой тоже битый час ломали головы…» Оказывается, всё просто (когда знаешь). Сумку ставишь в ячейку, захлопываешь дверцу и бросаешь деньги в монетоприёмник. Даже номер ячейки вводить не надо. И автомат выдаёт билет (Ticket). Чтобы получить сумку — достаточно поднести Ticket к считывающему устройству. И нужная ячейка откроется автоматически.

Пышная или строгая?

Визитная карточка Вены, её центр, — великолепный собор Св. Стефана. Построенный в XIII — XV веках из известняка, он уже потихоньку сыплется. Одна из боковых стен закрыта строительной сеткой. Можно увидеть и специалистов, проводящих на соборе какие-то замеры. Значит, не дадут погибнуть… Собор действующий, здесь проводит службы архиепископ Вены. Одновременно — и объект туризма со свободным входом. По вечерам можно услышать органную музыку. Есть и молящиеся…

По Кернтнер Штрассе, пешеходной улице, ведущей к Венской опере и состоящей сплошь из магазинов и кафе, с утра до поздней ночи текут тысячные толпы туристов. Улица в первый момент ошеломляет, но во второй-третий раз начинает раздражать. Что удивительно — повсюду множество курящих. В отличие, скажем, от Праги, где человек, курящий на улице, — почти немыслимая диковина. Здесь же курят везде, не стесняясь полиции (в Праге полиции почти не видно, а здесь она то и дело попадается на глаза). Курят у специальных урн. На ходу. И на скамейках, рядом с людьми, едящими мороженое. И нередко… запихивают окурки между планок скамейки. Улицы и тротуары идеально чисты, а скамейки забиты окурками.

Не доходя до оперы, видим туристический центр. Стеллажи в небольшом зале снизу доверху заставлены бесплатными путеводителями по Вене чуть ли не на всех языках мира: бери — не хочу. За стойкой — консультанты.

Считается, что в Вене надо обязательно попробовать шоколадный торт «Захер», изобретение австрийского кондитера Франца Захера. Причём приготовленный и поданный в кафе «Захер», при отеле «Захер», рядом с оперой. Каждый кусочек торта украшен сверху шоколадной печатью, смахивающей на сургучную и опять-таки с надписью «Захер», и подаётся с взбитыми сливками и кофе со стаканом холодной воды. Что ж, надо — пробуем. «Захер» как «Захер». Но кофе!.. В жизни не пил такого.

По множеству показателей Вена занимает первые места в рейтингах лучших городов мира. Мы же для себя отметили в первую очередь чистоту и свежесть её воздуха. Даже там, где курят. Даже на улицах, забитых транспортом. Возможно, дело в близости Альп и почти постоянно веющем с гор ветерке. И очень чистая, совсем не наша, вода течёт из кранов.

Отлично работает общественный транспорт, даже ночью. На остановках — табло, высвечивающие номера маршрутов и время до прибытия. Хорош и метрополитен Вены. Хотя кто-то назвал его в Интернете запутанным и даже… требующим выхода на поверхность для пересадок на некоторых из станций. Ну… привык человек к нашим станциям — с одной платформой, от которой поезда уходят в оба направления. В Вене же есть станции, где платформы разнесены по разные стороны железнодорожных путей. Или станции, на которых противоположные направления вынесены на разные уровни. Просто нужно быть внимательнее: смотреть не только на указатели нужной ветки, но и на какое из направлений ведёт тот или другой эскалатор.

Ещё одно отличие венского метро от нашего — кажущееся раздолье для безбилетников. На входе нет ни контролёров, ни наших, похожих на баррикаду, турникетов. Заходи — и поезжай. Но… если нарвёшься на контролёров — оштрафуют так, что мало не покажется.

Вена продолжает строиться, но бережно относится не только к памятникам архитектуры, но и, в отличие от нас, к промышленным объектам. Пример — Газометр, четыре огромных, 70-метровой высоты и 60-метровых в диаметре, хранилища коксового газа. Когда в город пришёл природный газ, их не снесли или не бросили на произвол стихий, а перестроили, стилизовали, накрыли стеклянными крышами и превратили ещё в один объект туристического интереса. Газометр — это город в городе: здесь и магазины, и концертный зал, и на верхних этажах около 800 квартир и офисы.

Нередко Вену именуют пышной. Может быть, истоки надо искать в пышности императорского двора бывшей столицы почти всей Европы? Пышны дворцы Хофбург, Шёнбрунн и Бельведер, одновременно и прекрасные образцы садово-паркового искусства. В остальном Вена показалась скорее строгой. Даже Венская опера, пожалуй, внешне уступает киевской. Иногда возникало ощущение, что идёшь по хорошо знакомому Санкт-Петербургу. Впрочем, и его градостроительство отталкивалось от образцов, по которым строилась Вена. Торжественно-строг и одновременно торжественно-пышен собор Св. Стефана. Видимо, и он служил источником вдохновения для Гауди… Одного не отнимешь. Пышная или строгая, Вена красива.

«Наши»

Закавычиваю заголовок, поскольку речь пойдёт обо всех встреченных нами соотечественниках из бывшего СССР. Тот, кто помог разобраться с камерой хранения, был не единственным.

Самым первым стал стюард из автобуса, ожидавшего в Богумине.

Молодой человек из Винницкой области. Высшее образование. Степень магистра по организации перевозок. «Изучаю отрасль изнутри», — говорит с непонятной интонацией. Автобус ходит по маршруту Варшава — Вена. Живёт наш стюард в Кракове. Постоянно в дороге. Ночные рейсы… Но своего будущего в Украине, в её грузо- и пассажирских перевозках, не видит… «Я из маленького города, — говорит он, — оттуда все бегут…»

Следующий — портье в гостинице, Артём. Он из Молдавии. Работает посуточно. Тоже бессонные ночи, тоже нервные нагрузки, но — тоже — видит своё будущее только в Европе…

Ещё одна встреча — в музейном комплексе Бельведер.

У билетного контролёра пытаюсь выяснить, где начало осмотра. Запнувшись, произношу какое-то слово по-русски. И… получаю ответ на русском языке.

— Девушка, так вы наша?

— Нет, я из Украины.

— Так и мы из Кропивницкого!

— А я из Тернополя.

Учится в Вене на социолога. Уверена: у этой профессии — большое будущее. В Бельведере — подрабатывает.

У австрийского парламента по-русски щебечут две девчушки. Лениво (почти с московским развальцем) спрашиваю — просто для прикола, ибо и сам знаю ответ:

— Девочки, это парламент?

— Ой, да!

— А что за палатки вокруг? — Девочкам такая ассоциация и в голову не придёт, но нам-то приходит: а вдруг это нечто вроде австрийского Майдана?

— Ой, мы не знаем. Думаем, будет какой-нибудь фестиваль… Хорошего вам отдыха!

Забавная ситуация в билетной кассе Венской оперы (считается, что в Венскую оперу должен стремиться попасть каждый турист).

Мы с женой рассматриваем прейскурант, вполголоса обсуждая расписание спектаклей. Наконец я спрашиваю:

— Хабен зи тикетс ам морген?

В ответ — совершенно неожиданно! — по-русски:

— На завтра ни одного билета. Советую часа за два до спектакля, не позже, подойти к кассе с тыльной стороны театра. Если повезёт, купите билеты на стоячие места.

Возможно, тоже «наш». Может быть, этнический немец, вырвавшийся откуда-нибудь из Казахстана, из мест ссылки…

В «кассу с тыльной стороны театра» мы наведываемся-таки. Целая группа молодых людей то ли китайской, то ли тайской наружности сидит перед кассой прямо на полу. Караулит очередь на стоячие места.

Впрочем, в Венскую оперу всё-таки можно попасть. Даже без билета. Но… виртуально. На фасаде оперного театра — большой экран. И некоторые из спектаклей, идущие в зале, параллельно транслируются на этом экране. В дополнение к скамейкам, стоящим перед театром, из театра заранее выносят и расставляют ещё и стулья. Собирает это представление не менее трёх сотен зрителей. Кому не повезло занять сидячие места — стоят. Так и нам удалось послушать «Турандот» Пуччини. Стоя. На языке оригинала, но с немецкими субтитрами. Они наводят на мысль, что «параллельные» спектакли идут всё-таки не вживую, а записаны, скажем, на премьере, и субтитрованы заранее.

Ещё одна встреча — на площади перед Хофбургом, зимней резиденцией австрийских Габсбургов и основным местопребыванием императорского двора в Вене. Сегодня некоторые из его помещений служат официальной резиденцией президента Австрии. Но это ещё и музейный комплекс. Касса, к сожалению, закрыта. Выясняем: проводится какое-то международное маркетинговое мероприятие, только для аккредитованных. Так вот почему столько флагов над входом! Есть и украинский…

Стоим. Фотографируем. Площадь. Люди. Конная статуя Евгения Савойского. Вдруг сзади голос (по-русски):

— А этот балкон вы сфотографировали?

— ???

— А с этого балкона в 1938 году Адольф Гитлер провозгласил присоединение Австрии к Германии!

Аншлюс не лучшая страница в истории Австрии.

С приходом к власти Гитлера аншлюс стал частью официального курса внешней политики Германии. Во все государственные структуры Австрии внедрялась агентура нацистского режима. Но сама Австрия сопротивлялась. В октябре 1933-го пункт об аншлюсе был изъят из программы австрийских социал-демократов. Канцлер Дольфус провёл так называемую «майскую конституцию» 1934 года, заимствовав основные положения у режима Муссолини, отрицающую саму возможность иностранного (германского) влияния на политику Австрии.

По данным «Википедии», 25 июля 1934 года 154 эсэсовца-австрийца из 89-го австрийского батальона СС, переодетые в форму австрийской гражданской гвардии, ворвались в администрацию канцлера, захватили Дольфуса и потребовали его отставки. Серьёзно раненый канцлер продержался несколько часов и, не получив ни врача, ни священника, умер, так и не нарушив присяги. Тем временем верные правительству войска окружили здание парламента. Муссолини в помощь им двинул пять дивизий через Бреннерский перевал. И к вечеру мятежники сдались.

Но не Германия, которая усилила агентурную работу в Австрии. В 1937-м западные державы фактически предали Австрию, решив считать её захват не актом агрессии и ревизии Версальского договора, а шагом к «умиротворению» Гитлера. Новый канцлер Австрии Шушниг, пытаясь перехватить инициативу, объявил о проведении 13 марта 1938 года плебисцита о независимости Австрии: желает ли народ иметь «свободную, независимую, социальную, христианскую и собственную Австрию»? В бланках для плебисцита предусматривался только один ответ — «да».

Гитлер отреагировал приказом о мобилизации предназначенной для вторжения в Австрию 8-й армии (план «Отто»). По приказу из Берлина австрийские национал-социалисты заняли администрацию канцлера. Шушнига вынудили подать в отставку. Канцлер объявил об этом по радио и приказал австрийской армии в случае вторжения немецких войск отходить, не вступая в боевые действия…

Самое смешное — уже после захвата Австрии плебисцит был-таки проведён. Одновременно в Германии и Австрии. Гитлер проимитировал подобие демократии. Почти 100% немцев проголосовало за аншлюс. Но «за» проголосовали и австрийцы, готовые при Дольфусе сказать «нет». Видимо, решили, что лучше стать частью страны-агрессора, чем жертвой агрессии. К тому же такая страница в истории была — захват Вены Наполеоном. Присоединив Австрию, Гитлер получил стратегический плацдарм для захвата Чехословакии и дальнейшего наступления в Юго-Восточной Европе, источники сырья, людские ресурсы и военные производства. В результате аншлюса территория Германии увеличилась на 17 %, население — на 10 % (на 6,7 млн. человек). В состав вермахта были включены шесть сформированных в Австрии дивизий.

Аншлюс дорого стоил Австрии. Её граждане гибли на фронтах Второй мировой. Австрию, как и Германию, бомбила союзная авиация. А общие потери оцениваются цифрой в 420 тыс. погибших. Почти полмиллиона. Каждый шестнадцатый… Не случайно один из самых современных и выразительных памятников в центре Вены, у художественной галереи Альбертина, — памятник против войны и фашизма. А австрийцы, хотя и принадлежат к германской нации и говорят по-немецки, предпочитают называться не немцами, а именно австрийцами.

Но вернёмся к «нашим».

Украинскую и русскую речь можно услышать в Вене где угодно. Вот какой-то хлопец у магазина меряет шляпу: «Галка, дивись! Ну як?» По дороге в парк Пратер видим из окна трамвая дом Хундертвассера. Конечно, выходим. Видим и наших украиноязычных туристов.

Интересный, кстати, чудак этот Хундертвассер. Первый слог своей настоящей фамилии — Stowasser — он прочитал по-славянски как «100», а потом перевёл обратно на немецкий — «хундерт». Архитектор и живописец, он больше всего прославился многоцветной, модерновой раскраской старых домов. Собственно, дом, который мы увидели, уже требует новой раскраски: краски тускнеют, видны водяные потёки. Но Хундертвассера давно нет на свете, а его причудливые дома — стоят…

А больше всего в Вене не «наших», а сирийцев, беженцев…

Скандал вместо музыки

Для рассказа о многочисленных музеях Вены не хватит никакой газетной площади. Хофбург — императорская сокровищница: имперские клейноды императоров Священной Римской империи. Рядом, на площади Марии Терезии, императрицы, художественный музей, сопоставимый с Дрезденской картинной галереей (но без «Сикстинской мадонны») или Эрмитажем (но без Леонардо да Винчи). Удивляет тем, что среди полотен старых мастеров кое-где вкраплены работы наших современников. Напротив — столь же богатейший музей естествознания.

Альбертина — одно из самых крупных и значительных мировых собраний графики. Но мы увидели здесь и замечательную выставку живописи — от импрессионистов до разного рода новаторов двадцатого века: от Моне до «наших» Шагала, Кандинского, Малевича и др.

Шёнбрунн. Это целое созвездие — и летняя загородная резиденция Габсбургов, и самый старый в мире зоопарк, и музей карет, и даже шоу, на котором на ваших глазах приготовят и дадут попробовать штрудель, и многое другое.

Шёнбрунн давно уже оказался в городской черте, и проще всего доехать до него на метро. Пожалуй, это лучшее место для семейного отдыха в выходные — с детьми и на целый день. Можно прокатиться по огромному парку на потешном поезде, который тянет забавный маленький паровозик. Можно совершить конную экскурсию в старинном (или замаскированном под старину) экипаже. А можно вдоволь нагуляться на свежем воздухе и на своих двоих. Кассы предлагают несколько видов билетов в разной ценовой категории. Зависит от того, что захочет увидеть турист. Но даже самый дорогой билет не охватывает всего: например, за штрудель-шоу или за посещение музея карет надо платить отдельно, непосредственно на месте. По-своему это даже хорошо: ведь если задаться целью охватить абсолютно всё, может дня не хватить. Но самое главное — вход на территорию комплекса свободный. Для прогулки или пробежки по парку билет не нужен. В самом «экономном» варианте можно обойтись экскурсией (с аудиогидом) по покоям императорской семьи. «Главный герой» экскурсии — Франц Иосиф. Гашек едко прошёлся в «Швейке» по поводу его портрета, засиженного мухами. На самом деле это был император-труженик: начав день в четыре часа утра с молитвы, проводил его за письменным столом, решая множество государственных вопросов и не чураясь называть себя первым чиновником государства. Взойдя на престол 18-летним — бессменно правил 68 лет, его царствование стало эпохой в истории народов Дунайской монархии… А после экскурсии обязательно нужно прогуляться по парку и подняться к великолепной Глориетте, венчающей комплекс Шёнбрунна. Поверьте, не пожалеете!

Великолепен и Бельведер — летняя резиденция принца Евгения Савойского. Здесь и выставки живописи, и прекрасные интерьеры, и парк, лишь немногим уступающий парку Шёнбрунна.

А изюминка Вены — внешне скромный Дом музыки. Его легко найти по путеводителю, но… шагнув за порог, попадаешь… в кафе. Такая вот «маленькая хитрость». Напрямую к кассе музея ведёт дверь за углом. Но и от кассы можно пройти в то же кафе. Выбирай между музыкой и чревоугодием.

Четыре этажа музея занимательно и популярно рассказывают всё, что стоит знать о музыке, о её магии и физике, о звуке как таковом и даже о человеческом слухе. Есть своего рода симуляторы, позволяющие экспериментировать со звуком, — с монитором и джойстиками, с наушниками и микрофонами. На одном из них компьютер предлагает что-нибудь говорить в микрофон. Начинаю просто считать до десяти. И вдруг ловлю себя на том, что… считаю по-немецки. Словно компьютеру не всё равно! Да уж… Среда пребывания успела наложить свой отпечаток. Есть залы, посвящённые композиторам, жизнь и творчество которых связаны с Веной, и залы, в которых звучит их музыка. Но разинуть рот от удивления заставил, так сказать, тренажёр для начинающего дирижёра.

Небольшой зал с дирижёрским пультом, рядком стульев для зрителей и экраном монитора во всю стену. На экране — полноценный симфонический оркестр: не мультипликационные фигурки, а «живые» исполнители. В кончик дирижёрской палочки вмонтирован датчик, движения которого воспринимаются сенсорами экрана. Нажатием на пульте выбирается дирижируемое произведение. После чего на экране, перед оркестром, появляется настоящий дирижёр, показывает, как дирижировать, и предлагает попробовать. В конце со своего места поднимается первая скрипка и говорит что-нибудь соответствующее результату: «Хорошо, но можно и лучше». Но если всё получилось идеально, весь оркестр поднимается на ноги и аплодирует самодеятельному дирижёру. У жены со второй попытки получилось сорвать овации. Я же начал экспериментировать. Сначала опустил темп почти до похоронного марша — и ничего, музыканты послушались. Потом ускорил. И вдруг все музыканты кладут инструменты на колени, а первая скрипка кричит (мне показалось — гневно): «Маэстро, у вас нет чувства ритма — это скандал, а не музыка!»

Многие связывают музыкальную Вену с именем Штрауса. С его вальсами. Но Вена — это ещё и Гайдн, и Моцарт, и Бетховен, и Шуберт, и Малер, и многие другие. Да чего там — даже Сальери, вполне успешный придворный композитор своего времени, воспринимаемый сегодня (спасибо Пушкину) отравителем Моцарта.

О Моцарте напоминают одноимённые конфеты, выставленные повсюду в витринах кондитерских магазинов в упаковках самых разных форм и размеров.

О Штраусе — не конфеты. Многие заведения вокруг Венской оперы присвоили себе название оперных. Ну… оперная аптека, например. А рядом, в подземном переходе, — оперный туалет. Из открытых дверей звучит музыка Штрауса. Он так и называется — «Оперный туалет с музыкой»… Такой вот юмор, по Фрейду — кстати сказать, тоже венцу. И музей Фрейда в Вене есть тоже.

***

 Венские впечатления, кажется, уже не оставляют места ни для чего другого. Но на обратном пути мы видим рассвет в словацких Татрах. Великолепное зрелище: и цветущие долины, и нерастаявший снег на высоте, и склоны, покрытые лесом, и царящие над ними неприступные каменные пики, и железная дорога, петляющая между гор… Не зря называют этот маршрут одним из самых живописных в Европе!.. И только бывший Кировоград встречает привычным убожеством. Ночной город отдан на разграбление частным таксистам. Вместо кранов, из которых течёт вода, едва поднесёшь руки, — сухие краны: очередная авария опять оставила полгорода без воды (неправильно переименовали город, надо было в Сухобезводное). Городской телефон в квартире, молчащий уже четыре месяца, — и никто его не чинит. Дверь подъезда, из которой с мясом выдран домофон. И т.д. и т.п.

Я не идеализирую Европу. Просто хочется, чтобы и у нас всё было нормально.

Анатолий Юрченко.

Первая публикация — всеукраинский еженедельник «Украина-Центр» (http://uc.kr.ua/2018/05/29/guten-tag-vena/).