Борис Москалюк
Памяти писателя-историка
Валерия Васильевича Полуйко
«Меня заманил XVI век и, по сути,
сделал своим пленником,
отрезав все пути к отступлению…»
Валерий Полуйко
Из биографии: детство, юность
Валерий Васильевич Полуйко – писатель-историк, живущий в Луганске. Родился он в городе Курске 30 мая 1938 году, в семье военнослужащего. Еще в детстве, вместе с матерью Валерий в1944 году переехал в Ворошиловград (современный Луганск). Война застала семью в Белоруссии, в г. Бобруйске, где в авиационном полку служил отец. Да и имя он получил от отца в память о летчике-ассе Валерии Чкалове, который погиб в 1938 году.
С первых же дней войны отец сразу ушёл воевать, а семью эвакуировали. Так он с мамой оказался в Ленинграде. О блокадном Ленинграде ему помнится только голод, холод и обстрелы. Когда открылась Ледовая дорога. их вывезли на большую землю, но они вновь попали под бомбежку. Чудом выжили. Запомнилось, что в те минуты смертельной опасности мать вытряхнула из чемодана все пожитки и накрыла им крохотного Валерия. Словом, детство и дальнейшая жизнь В. Полуйко подобна судьбам сотен тысяч советских людей поколения, названного «дети войны» – полуголодное, тяжёлое детство, ранняя трудовая юность. Подростку пришлось пойти работать, помогать матери. Сперва, подрабатывал на разгрузке вагонов, потом грузчиком на хладокомбинате. Дневную среднюю школу закончить не удалось. Аттестат получал в вечерней школе. Потом 12 лет проработал на местном заводе им. Артема. В то же время у него возникает интерес к отечественной истории и литературному труду, а вскоре и – главной теме, последовавшего потом творчества, к всестороннему изучению эпохи Ивана Грозного. Постепенно у юноши открылся литературный талант. За это время он заочно окончил Литературный институт им. Горького в Москве. В столице Валерий восполняет свой интерес к бурной эпохе российского прошлого посещением Библиотеки им. Ленина, Исторического музея, кремлевских музеев, других мест Москвы и Подмосковья, связанных с жизнью первого русского царя. На третьем курсе стационара Валерий так переусердствовал с науками, что получил гипертонический криз. Дипломной – была драма «Опричники», которая при защите получила оценку "отлично". Но ещё раньше на последнем курсе института Валерий Полуйко принялся за исторический роман о событиях времен Ливонской войны, продолжавшейся около 25 лет в период царствования Ивана Грозного.
После окончания литинститута он – вновь рабочий-станочник, но уже на заводе Автомобильных клапанов, вплоть до 1975 года. Одновременно – тренер по тяжелой атлетике. Кредо Валерия Васильевича, – надо уметь делать всё, но не всё делать. Неверующий. Непьющий. Водку пробовал несколько раз в жизни. Последний – на маминых поминах. Некурящий. И к тому же, человек рукатый: мебель всю, что в квартире, сделал собственноручно. Может свитер связать и харчи приготовить, словом, мастер на все руки. Ушел из жизни в аапреле 2022 года.
Истоки увлеченности
Жизнь и судьба писателя Валерия Васильевича Полуйко является ярким, уникальным примером того, когда случайная встреча с хорошей книгой может навсегда изменить жизнь человека. Случилось это, со слов писателя, в 1956 году. После окончания средней школы, совмещая работу с учёбой, он гостил у родственников в городе Калинине (ныне Тверь). Возвращаясь, домой в Луганск, чтобы не скучно было ему в дороге, его снабдили книгой. Издание было старое, дореволюционное... Просматривая книгу, юноша наткнулся на пространный очерк об Иване Грозном. Как признается Полуйко: «Мои знания об этом царе были скудны: в рамках школьной программы, ориентированной в основном на Карамзина, на его оценках, то есть тиран, злодей, душегубец, и этот зловещий образ прочно вошел в мое сознание. Перечитав несколько раз очерк, я был изумлен: передо мной предстал совершенно другой человек и совершенно другой царь – трагическая личность, отвергнутая потомками, человек, в страшном напряжении державший страну, которой он управлял, и в то же время выдающийся государственный деятель, много чего хорошего сделавший для России. Но в первую очередь меня потрясло то, что в 17 лет он предпринял военный поход под Казань, в 20 лет повторил его, а в 22 покорил Казанское царство. Я этого не знал, – признается писатель. – Судя по знаменитому эйзенштеновскому фильму «Иван Грозный», актер Николай Черкасов, сыгравший главную роль, был в зрелом возрасте, а в действительности царь был совсем юноша, не достигший совершеннолетия. Какая же сила была в этом юноше, чтобы решиться на этот поход, какое храброе сердце билось у него в груди, что он «на заре туманной юности своей» поднял меч в защиту отечества и веры, попираемых врагами».Уже в наши дни на экраны Москвы и ряда стран вышел фильм Павла Лунгина «Царь», где образ царя показан в виде некоего параноика, садиста и чуть ли не вампира, упивающегося кровью своих подданных. Фильм, по мнению В.В.Полуйко – кощунственный…
А дальше юноша заинтересовался этой личностью, захотел узнать как можно больше подробностей из жизни Ивана Грозного, сопоставить доброе и плохое в царских деяниях. Вначале это была любознательность, а потом случилось так, что практически увлечение стало смыслом жизни: изучить и понять историю Государства Российского и эпохи Ивана Грозного!
Моменты литературной жизни
В литературу Валерий Васильевич Полуйко вошел автором сборника рассказов "Ночной звонок", но как прозаик он отдал предпочтение историческому роману. Жанру – крупному по объему. А для отражения в романе широкой исторической картины событий середины 16-го столетия, взял сюжеты как хроникальные, так и концетрические. Многообразные события того времени писатель сумел объединить е просто временной очередностью, а более глубокой мотивировкой необходимости их совершения, их связи. Все четыре книги, начиная с первой "Лето 7071", потом "Государь вся Руси", "Третий Рим" и заканчивая романом "Лихолетье" – это эпос о царе Иване Васильевиче Грозном. Личности до сегодняшних дней весьма неоднозначной в оценках потомков – часто одиозных и противоречивых. В свое время авторитетный российский учёный-историк Василий Осипович Ключевский дал (точнее сказать, создал) «Характеристику царя Ивана Грозного», где безапелляционно заявил: «…значение царя Ивана в истории нашего государства далеко не так велико, как можно было думать, судя по его замыслам и начинаниям, по шуму, какой производила его деятельность. Грозный царь больше задумывал, чем сделал, сильнее подействовал на воображение и нервы своих современников, чем на современный ему государственный порядок».
Вопреки этому уже устоявшемуся мнению, Валерий Полуйко в своем романе-эпопее нарисовал абсолютно иной исторический портрет Государя вся Руси Ивана Грозного. Он утверждает, что «царь получил у народа прозвище Грозный не как "чудище обло", не как страшный деспот и кровопийца, а как рачительный, усердный, могущественный Оберегатель Земли Русской». В древности существовало такое выражение «держати честно и грозно». «Пусть ведает Русь правду мою и грех мой... Пусть осудит и пусть – простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».
Создав в целом из 4-х книг крупное историческое полотно, писатель В. Полуйко (посвятив этому всю сознательную жизнь!), сумел с большой достоверностью отобразить важнейшие события середины 16-го века: внутреннюю и внешнюю политику Российского государства, его борьбу за выход к Балтийскому морю, защиту от внешнего врага – крымских татар и нагайцев; ликвидацию удельной раздробленности, борьбу за дальнейшее упрочнение централизованной государственной власти и превращение Великого Московского княжества в сильную, самостоятельную державу.
Князь. Царь. Государь вся Руси
Вторая часть эпопеи об Иване Грозном, книга «Государь всея Руси», признана специалистами как фундаментальный труд нашего времени по систематизации сведений о государстве Российском (Московском княжестве) середины XVI века и сущности власти. Само собой напрашивается желание сравнить повествование современного писателя с рассуждениями философа далекого прошлого. Вводным для этого может стать ключевое слово «государь». Кстати, это название известного трактата флорентийского мыслителя Макиавелли (другое название – «Князь»), написанный в начале XVI века.
По форме правления государства делятся на республики и монархии. Николо Макиавелли описывает три формы прихода к власти: сила оружия или удача, или добродетель. Поскольку удача не во власти человека, Макиавелли останавливает своё внимание на силе оружия и добродетели, отмечая, что одно дополняет другое. "Вооружённые проповедники побеждают", пишет он. Макиавелли подчёркивает, что государь иногда должен уподобляться животным, из которых он выделяет Лису и Льва . Лишение власти происходит вследствие лишения внешней силы или народного презрения, если государь обнаруживает явные пороки или нарушает "образ жизни" той страны, которой правит. Надеюсь, что такое сопоставление рассуждений двух разных литераторов о власти и о роли в истории личности будут читателю интересны. Личность любого правителя почти всегда воспринимается неоднозначно. Оценивается она как историками, так и общественным мнением, под воздействием литературы. А, уж такой как Ивана IV, тем более. Слишком многогранным и противоречивым были его характер и таланты. Несомненно, этот человек обладал ярко выраженной волей и огромным внутренним потенциалом. Уместно будет привести компетентное высказывание, касающиеся непосредственно Ивана Грозного, консультанта и автора предисловия к книге "Лето 7071" учёного-историка З. О. Шмидта: «Жизнь Грозного-царя была трагедией, он мучал других и мучился сам, терзался от страха, одиночества, от угрызений совести, от сознания невозможности осуществить задуманное и непоправимости совершенных им ошибок."
Сам же Валерий Полуйко утверждает: «Царь Иван до сих пор остается источником того мощного излучения, несущего в себе всю сумму этих противоречий и крайностей, которые пронизывая толщу веков, доходит до нас и будоражит наше воображение, волнует души, умы, вызывая у одних протест и негодование, у других – восторг и восхищение. Он был не только главным действующим лицом этой эпохи, не только центром, вокруг которого вращались её главные события, не только её злым гением, как часто пишут о нем, – он был, и это самое существенное, сам продуктом той эпохи: не только он создал её, но и она создала его».
Вся историческая проза В.Полуйко поражает нас своей языковой яркостью и смелостью авторской позиции. Очевидно, эта особенность писательского стиля молодого романиста и захватила в своё время, впечатлила академика, большого специалиста в области источниковедения и истории России XVI—XIX веков, Зигурда Оттовича Шмидта. В мытарствах пристроить в одном из издательств «Лето 7071», своего «первыша» исторического романа, писатель по рекомендации сведущих лиц, обратился к академику, авторитетному знатоку истории Ивана Грозного. Отзыв учёного не заставил ждать. «Зигурд Оттович, – вспоминает Полуйко, – позвонил мне в четыре утра, не скрывая своей восторженности от прочитанного». Мнение и участие, поддержка и вступительная стаья к роману деятеля науки, к тому же сына героя- полярника, сыграли свою роль: роман был издан. Человек сказал за человека, а дело – про обоих. Таким образом, «доверенное лицо истории», именно так, а не иначе называли учёного, стал доверенным лицом в большую литературу писателя-историка Валерия Полуйко
Историзм и архаика прозы В.Полуйко
В литературоведении есть понятие «историзм», обозначающие одно из важных свойств художественной литературы, её способность в живых картинах, конкретных человеческих судьбах и характерах передавать облик той или иной исторической эпохи. В широком смысле «историзм» присущ и присутствует во всех романах Валерия Полуйко. Национальный колорит Руси 16-го века им достигается точным воспроизведением портретной его живописи, всей совокупности бытовых особенностей, уклада жизни, внутреннего убранства, трудовой обстановки, обычаев, воссоздания пейзажа той стороны или края во всей его характерности, воскрешением народных поверий и обрядов.
Приведу к примеру, несколько строк из романа «Лихолетье». Все мы знаем выражение «Щи и каша пища наша». Так, у Полуйко читаем: «Родившегося на свет младенца на Руси встречают кашей: на крестинах бабка обходит гостей с горшком каши, и каждый из них, чтобы отведать её, выкупает себе для этого ложку. Да и провожают – кашей же, поминальной кутьей».
Писатель не злоупотребляет непривычными для нас архаичными словами, Но он описывал внешность русичей, их утварь, нравы и образ жизни. Так изображал природу, что при прочтении текста у нас создается впечатление, будто мы вместе с ним пожили в том столетии. Сталось, писатель даже свои автографы препровождает своеобразным атрибутом – чуть ниже подписи есть цифры «XVI век». Графология полагает, что почерк, подпись человека это не только образцы его индивидуальности, но и могут дать определение основных черт его характера. У Валерия Васильевича – почерк крупный, с легким наклоном вправо, что в свою очередь указывает на то, что обладатель принадлежит к людям, не допускающим над собой никакого давления, к тому же, является натурой увлекающейся, обладающей живостью ума. Фактически, так оно и есть!
Современный читатель, безусловно, встречал самые разные оценки государственной деятельности и частной жизни первого русского царя. Писатель В. Полуйко находится на стороне тех, кто в целом положительно оценивает личность Ивана Грозного, считает царя выдающимся строителем русского государства. Свои убеждения он подтверждает огромным объемом историко-архивных исследований, раздумьями над накопленным фактическим материалом. В одном из поздних интервью писатель признавался: «Я преследовал главную цель: проследить в полной мере год за годом, месяц за месяцем, неделя за неделей, а иногда даже день за днем, от рождения до самой смерти Ивана, чем он занимался, что делал и как делал…».
В дальнейшем, уже во взрослой самостоятельной жизни, став беллетристом, Валерий Полуйко объехал множество древнерусских городов, где побывал главный герой его произведений: Новгород, Псков, Полоцк, Великие Луки, Ярославль, Углич, Вологда и пр. Правы люди, говоря, что «если хочешь себе прока, черпай воду у истока». Еще в институте он принялся составлять словарь языка Ивана Грозного. «Архаика» насчитывала около 25 тысяч слов, определений и выражений. Материальной базой для «Словаря» послужили произведения устного народного творчества, документы архивов, повести XV- XVIIвеков, художественные произведения писателей XVIII – XIX вв., а также некоторые известные произведения современных писателей-историков, написанные на русском и польском языках. Такой «Словарь» являлся разновидностью сводного словаря языка писателей дифференцированного типа. Но, к сожалению, этот бесценный многолетний труд не сохранился, картотека пропала. Был ли это словарь авторской архаизации как прием стиля и манеры письма автора, толкования «историзмов» славяно-русского языка или церковнославянского – ответ, к сожалению, не дали пока ни филолог, ни лингвист – его может дать только писатель.
О природе или над природой языка литератора надо бы поразмышлять. Да, русский язык переменчивый и общительный. Не секрет, что нас воспитывает хороший текст. Спасибо писателям! Есть в этом вклад и прозаика Валерия Полуйко. У него получилось… Он сумел – показал, что Россия страна, которая живет не по законам, а по благодати. «Бог милостив, да дьявол вельми изворотлив! Он не дремлет! И ты уже попал в его сети. Сия пословица выдает тебя…» – читаем в романе «Лихолетье».А как же могуч и певуч русский язык!..
Вспаханное поле всегда в комьях
С 1975 года В. В. Полуйко оказывается «на творческих хлебах». На гонорары от издательств прожить было невозможно, их надо было ещё дождаться! По-разному приходилось ему зарабатывать на жизнь. Единственно, чего удалось избежать писателю – это литературной поденщины, торговли собственным интеллектом. Тяжкий, почти каторжный труд. «Жизнь, – признается писатель, – сложилась не лучшим образом, и тот потенциал, которым я обладал оказался нереализованным. Слишком много сил и времени отняло банальное бытие, из которого я сумел выставить вон почти всю суету, кроме единственной – суеты хлеба насущего. Что не говори, а вспаханное поле, всегда в комьях».
«Книги писались долго, трудно, в мучительных раздумьях… – говорит автор. И так изо дня в день, из года в год на протяжении почти четверти века».Причиной того, что работа над книгой потребовала столько времени, было, как объяснил писатель, притяжение материала. Ибо, и в самом деле, материал, который пришлось перерабатывать, был немал. «Не гора поднебесная, конечно, но и не пригорок, не холм» – поясняет писатель.
…Лишь на лето он уезжал в глухое сельцо Петренково, что на Новоайдарщине. Жить затворником обязывала и требовала книга. К том же, основой в писательском деле для него всегда было культурно-историческое наследие села. Не исключение и пейзаж. Субъективно-реальное описание природы, времени года и места в качестве пролога к той или иной главе книги способствует нашему слиянию с сюжетом, по существу это «ворота времени», помогающие читателю сразу же перенестись в XVI век. Любой уголок живой дикой природы, особенно заповедной, всегда вне времени, кроме сезона, другое – не признает, может быть, поэтому и сохранился он таким каким и был сотни лет назад. Читаем в романе: «Был самый конец пролетья – пора колошения трав и брачной змеиной неги, когда отогревшись на солнцепеке, они собираются на свои брачные свадьбы».
Эти строки и далее – размашистое описание природы той поры, спокойно вписываются в историческую ткань текста, вводят читателя в роман, увлекая словно охотника за дичью, с опушки леса в его глубь. Так начинается роман «Третий Рим». Нередко в повествовании пейзаж у писателя перерастает свою изобразительную функцию и становится своего рода призмой и способом видения мира и того времени. Автор тщательно сопоставлял события царской жизни, «так как разные источники сообщали эти факты по-разному, с вариантами, а зачастую были неполны и противоречивы». Автор и не скрывает тайны своей творческой мастерской: «В поисках истины, в поисках исторической достоверности… выбираешь долгие мучительные поиски, ибо истина никогда не лежит на виду». Бесконечная запутанность и противоречивость свидетельств, откровенные фальсификации, веками складывавшиеся исторические штампы приводят, как полагает писатель, всего лишь к версии, ибо «истиной в полном объеме не владеет никто: ни писатель, ни ученые-историки». Факты не полны и порой противоречивы, а поэтому «труды, выходящие из-под пера ученых-историков, – это тоже версии». За примерами далеко ходить не надо. На рубеже тысячелетий вышла монография луганских ученых А. Л. Голубенко и Ю.М. Теплицкого «Правители. Хроника тысячелетий от царя Ирода о президента Горбачева», где есть не бесспорная глава: «Иван Грозный – властная иродиана на Российской земле. Бессилие всевластия.» Вот и верь!
По прочтению книг В. Полуйко нельзя остаться равнодушным. Кто-то из авторитетных рецензентов сказал: «Таким образом, если Валерий Полуйко убедит в большей вероятности именно своей версии событий того далекого времени, читатель станет его союзником в оценке жизни и деяний Грозного, если же нет, то пусть скептик отнесется к роману-эпопеие именно как к оценочной версии, не отбрасывая всего богатства фактов, приводимых автором».
Тиражи? Что миражи….
В 1976 году свет увидел вторую книгу писателя «Навстречу лихолетью». Через два года Валерия Полуйко принимают в Союз писателей СССР. А в 1979 году – издательство «Молодая гвардия» выпустило книгу «Лето 7071», в которую вошли обе части. Она имела большой успех и не раз переиздавалась издательством «Днипро» (Киев, 65 тыс. экз.), Воениздатом (Москва, 100 тыс. экз.), издательством «Вече» (Москва, 10 тыс. экз.). Впоследствии были написаны еще три романа о Грозном. В 1996 году московское издательство «Армата» выпустила книгу В. Полуйко «Государь всея Руси», тиражом 30 тыс. экз. И, наконец, в 2012 г. Луганское областное отделение Фонда культуры Украины выпустило две книги В. Полуйко, завершение эпопеи об Иване Грозном – «Третий Рим» и «Лихолетье» – каждая тиражом по 100 экземпляров! Стоит ли ещё что-то говорить?! Разве это тираж для таких книг? Это тираж-мираж, вроде есть, а фактически по спросу – фантом! И обложки книг скромны. Вообще сегодня издательства пошли чисто коммерческим путем, получения максимальной выгоды от тех, кто еще хоть что-то читает…
К сожалению, известный писатель сегодня вовсе не означает – популярный. Хотя в социальном плане эти выражения, вроде, тождественны. Да, есть попытки определить, например, десять, а может и сотню, самых интересных исторических романов о России. В 80-х годах минувшего века издательство «Молодая гвардия» томом "Союз нерушимый"открыла выход книг библиотеки «История отечества вдокументах, в романах, повести». Ныне – само название первого тома упомянутого издания воспринимается как издевка. Союз рухнул. Серия включала в себя книги об основных исторических событиях от возникновения Руси до 60-летия образования СССР. Каждый том имел предисловие, рассказывающее о той или иной исторической эпохе, одно или несколько художественных произведений на заданную тему, исторические документы, воспоминания современников, очерки, письма, публикации и др. Каждая книга была снабжена иллюстрациями, комментариями и списком рекомендуемой литературы по теме. По иронии судьбы один из предпоследних, 32-ой том, «Накануне смуты» (Век XVI) вышел в свет в 1990 г. По иронии судьбы том стал почти пророческим…Оказывается, история возникновения неясностей может повторятся.
Однако, это отечественная история. Ещё Николай Михайлович Карамзин писал: «История России – не менее захватывающая, важная и интересная, чем мировая».
Знать историю той страны, в которой родился или живешь, жизненно необходимо. И именно этому предмету (истории) наравне с родным языком и литературой нужно уделять как можно больше часов в школьном образовании. К сожалению, если В. В. Полуйко по месту проживания считается луганским писателем, но большому счету он – истинно русский, и писатель – далеко не рядовой, знаковый. Человек очень высокого интеллекта и большого таланта. И жаль, что его книг нет в рекомендациях школьной программы
Сегодня учащиеся решают и выбирают сами — какие книги читать, и зачастую их выбор падает на хорошо раскрученные бренды — литературу, в основе которой лежат плоды западной фантазии — вымышленные «хоббиты», Гарри Поттеры и другие….. Тренд на чтение с целью познания чего-то нового — явление забытое.
Для тех, кто интересуется историей Великой Родины, в библиотеках должны быть книги об истории. Трудно утверждать есть ли там эти книги, например, из упомянутой выше серии, издававшейся в период 1982 – 1991 гг. Вышло в свет 36 томов. Жаль. Мало.
Не имея ничего против печати, например, тома 13, «Московское государство» (Век XVI) – 1986 г., но можно было бы издательству «Молодая гвардия», которое первым в стране издало первую книгу В. Полуйко и впервые создало серию книг библиотеку исторической литературы, включить в эту серию и «Лето7071». Но это так, размышления вслух…
Как возникают конфликты? Казус Белли
В современной исторической науке широко используется юридический термин времен римского права - Ка?зус бе?лли (лат. casus belli — «случай (для) войны»).То есть, формальный повод для объявления войны.
В середине 70-х Валерий Полуйко, как предельно честный по-натуре человек, недоумевал, почему всё, что им выношено, выстрадано и написано с трудом пробивается в печать. По-молодости многое было ему невдомек. Это маститые писатели понимали и чтили роль партийности советской литературы, не говоря уж о цензуре. Ключ к пониманию этого вопроса заключался в словах В. И. Ленина: «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». Молодой писатель понимал их по-своему.
Случилось это на собрании писательской организации, в котором принимал участие гость из Киева, секретарь правления Союза писателей УССР Микола Зарудный (Николай Яковлевич, 1921-1991г.г. – авт.). Буквально до этого он был главным редактором киностудии им. А. П. Довженко, в литературе известен был как драматург и сценарист. К нему и обратился за разъяснением своей проблемы с авторскими публикациями «новоиспеченный» член Союза писателей СССР Валерий Полуйко. Ранее он написал рассказ «Избавление» о «днепровских казаках», который отправил в толстые журналы, вначале ростовский «Дон», а когда там отказали в донецкий «Донбасс»... Какой вопрос, говорят, такой и ответ. Но ответ, по рассказам очевидцев, получился невразумительный. Слово за словом и вопрос вошел глубоко в историю. Возник спор. А там часто даже в среде исследователей возникает разговор о разнице точек зрения на одни и те же события и факты. А уж о происхождении казаков! Молодой писатель отстаивал мнение, что его рассказ и суждения это всего лишь им озвученные документы из архивов. И то, что запорожцы помогали крымским татарам в их набегах, указывая прямую дорогу на Москву, факт документированный. Примечательно, доказывал В. Полуйко, что казаки не только весьма презрительно относились к славянам, и особенно к крестьянам, но и то, что запросто находили общий язык с татарами. Немаловажным признаком определения того, кто свой, а кто чужой, является равный правовой статус. К примеру, татары своих соплеменников и единоверцев в «полон» не брали и, уж тем более, не продавали в рабство, в то же время у запорожцев в отношении славянского населения подобных тонкостей не наблюдалось: если сами славянское население в полон не брали, то беспрепятственно позволяли это делать крымским татарам. Все это лишний раз подтверждает убеждал драматурга Полуйко, то, что славяне (русские и поляки) для казаков были чужими. Киевский гость в поисках казачьих корней, заставлял оппонента обратить взоры на другое. Например, на вопрос «Суворов и казаки». Логика убеждений Миколы Зарудного тогда практически была предвестником нынешних взглядов современной украинской «элиты» Присутствующие очевидно, недоумевали, кому тот спор тогда был нужен. История любит приводить цитаты из себя самой. Поскольку «всё уже было», она словно нарочно допускает соприкосновения параллельных прямых. Для людей мыслящих, это – основание задуматься о происходящем, вспомнив уже прожитые миром вехи, перечитав старые страницы. И – по возможности – избежать повторения ранее состоявшихся ошибок, не допустить трагедий. Однако, матрица истории работает беспощадно. Она может запустить механизм, когда «казус бэлли» может случиться сам.
Аз воздам…
Благодаря высокому литературному достоинству и научной скрупулёзности автора, книги написаны добротно и убедительно. Потому-то, в адрес автора и его произведений не может быть каких-либо «непригожих слов». По мнению библиофила, книги Валерия Полуйко можно поставить в один ряд с книгами популярных русских писателей-историков прошлого – как М. Н. Загоскин («Юрий Милославский, или русские в 1612 году»), И. И. Лажечников («Ледяной дом»), Д. Л. Мордовцев («Великий раскол», «Господин Великий Новгород» ).
За своё творчество и высокие художественные достоинства произведений писатель В. В. Полуйко удостоен ряда наград и премий. Он получил звание Лауреата премии имени Валентина Пикуля с вручением Золотой медали, стал лауреатом премии имени А.С. Грибоедова и Почетной премии имени Владимира Даля. Награжден медалью советских писателей «Благотворительность и просвятительство». В 2013 г. отмечен Почетным знаком «За заслуги перед Луганщиной» III степени. Недавно Валерию Васильевичу от российских писателей была вручена Золотая медаль имени Василия Шукшина.
Главное, Валерий Васильевич Полуйко писатель по духу, по происхождению и природе своего творчества – истинно народный, хотя писал о Государе и временах царствования Ивана Грозного!
Памятная встреча
Как-то, в частном разговоре, В. Полуйко обмолвился, что в начале 70-х годов прошлого века, ему посчастливилось встретиться с уже тогда знаменитым киноактером, режиссером и писателем Василем Макаровичем Шукшиным. Было это примерно в 1972 году в Новосибирске, в редакции старейшего литературного журнала России "Сибирские огни". Шукшин был постоянным автором этого издания и доверял редакции. Его проза (чаще всего рассказы), с самого начала высоко оцененная читателями, нередко вызывала споры у критиков на предмет соответствия советской идеологии. В журнале часто публиковались начинающие писатели. Именно там Валерия Полуйко как молодого писателя, увлеченного российской историей, представили Василию Макарович, как человеку знающему эту историю… В то время В. М. Шукшин сдал в печать свой роман о Степане Разине «Я пришел дать вам волю» (1971).Тема истории сблизила их и позволила им продолжить беседу в ресторане «за чаем». То была первая и последняя встреча, в1974года Василий Шукшин скоропостижно умер. «Неизбежность прощания, по словам поэта, прорастает из встречи…». Годом позже, в 1973 году в журнале «Сибирские огни» была напечатана первая часть исторического романа Валерия об эпохе Ивана Грозного «Взятие Полоцка».
Молодому писателю запомнилась фраза оброненная тогда Василием Шукшиным: «Жизнь погана!..». Потом Василий Макарович пояснил собеседнику, что он имеет ввиду и почему именно так думает. Творческие люди, по мнению В.Шукшина, наиболее терзаемы и уязвимы в поисках истины,зачастую в муках этих одиноки и если «человек ни ссучится, ни скурвиться и не сгинет, раздавленный обстоятельствами под ударами судьбы, то из него выйдет толк – станет знатоком своего дела». Любимый актер, режиссер, писатель Василий Шукшин всегда был дорог советским людям, заражая их своей искренностью, правдой жизни... По истечению многих лет Валерий Полуйко в свих откровениях «Наедине с собой» как бы подтвердит правоту слов мэтра кино и прозы. Из дневника: «В нынешнем (1988) году с июльского номера, верные мне «Сибирские огни» напечатали третью часть моей «опупеи». 13 лет изнурительнейшего труда вложил я в эту часть. … А какие же это были13лет! Какой тяжелейший кризис обрушился на меня, обрушился, как лавина, как оползень… Как я барахтался под этим оползнем – даже рассказать невозможно. …Один год, полный год, я просидел за письменным столом, не написав ни единой строчки. И этот год дал мне больше, чем вся прошлая жизнь. Душевный и творческий кризис – это не бесплодное время, как принято думать. Нет, это время наиполнейшего созревания души. Если бы не было этого кризиса, я обесценился бы как писатель и задубел как человек".
Характеры и дружба
Сказать, что В. Полуйко человек закрытый, замкнутый в себе и в своих мыслях, значит – ошибиться. Это только на первый взгляд, а в действительности он открыт, хотя и не многословен. Да, по отношению к кругу друзей он весьма избирателен, а, вот его преданность дружбе заслуживает добрых слов. Жизнь показала, что дружат те, у кого характеры схожи. Это в какой -то мере объясняет его близкие отношения с Юрием Алексеевичем Ененко и Тарасом Михайловичем Рыбасом. И сегодня Валерий Васильевич гордится тем, что он из «Тарасовой плеяды» и по-сыновьи это ценит. Когда он, начинающий литератор, пришел в 1975 г. в Луганскую областную писательскую организацию, ему было 37 лет, а основоположнику литобъединения – 56. На живое общение судьба отвела им только два года. «В последние годы жизни Тараса Михайловича, – вспоминает писатель, – я был дружен с ним, и могу свидетельствовать, что он превосходно знал и «язык жизни», и «язык неба», и «язык земли», но более всего и убедительней всего об этом свидетельствуют его книги, оставленные нам, его литературное наследие».
Товарищество писателя с Ю. Ененко со стороны выглядело неожиданным – медик и станочник, главврач и рабочий, но, отметим, что они были соратники, были из когорты тех, кто стоял у истоков «луганского далеведения». Справедливо, что Полуйко назвал Юрия Алексеевича пассионарием! Он действительно был человеком активным и особо энергоемким в продвижении идей памятования двух апостолов славянской словесности – Владимира Даля и Бориса Гриниченко. Вот, что об этом говорит сам писатель: "С Юрием Алексеевичем Ененко я познакомился в самом начале 80-х годов. Мы оба были тогда довольно молоды. А цель была такая: надлежало добиться установки в Луганске памятника В. И. Далю, родившемуся, как известно, в нашем городе, созданию музея в бывшем, сохранившемуся до наших дней дома Даля, и организовать солидные, базирующиеся на научной основе «далевские чтения». По поводу своего участия в луганским продвижении «К Далю!», Валерий Васильевич скромен. У него есть неподдельная природная способность уважения к другому. Уважения к тому чего не знаешь, способность уважения к хлебу, земле, природе, истории и культуре – способность к самоуважению, к достоинству.
Полный текст по ссылке:
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.