Иван Переверзин: «ЖИТЬ НАДО ПРАВДОЙ» (третья часть интервью)

Иван Переверзин: «ЖИТЬ НАДО ПРАВДОЙ»
(третья часть интервью)

Первые две части интервью было опубликовано на нашем сайте 9 апреля 2010 года (см. http://mspu.org.ua/pulicistika/1179-ivan-pereverzin-zhit-nado-pravdoj.html) и 11 мая 2010 года (см. http://mspu.org.ua/pulicistika/1295-ivan-pereverzin-zhit-nado-pravdoj-vtoraya-chast.html).

– Иван Иванович, в прошлой беседе мы остановились на событиях конца 2007 года, когда группа переделкинских дачников, возглавляемая Феликсом Феодосьевичем Кузнецовым, Юрием Михайловичем Поляковым и Надеждой Васильевной Кондаковой, стала открыто воплощать в жизнь план приватизации дач писательского городка Переделкино. Причём, ими прорабатывалась не только возможность индивидуальной приватизации, но и предлагались схемы так называемой «оптовой приватизации». Что это были за схемы?

– Все схемы передачи в частные руки писательских дач городка Переделкино строились примерно по одному образцу. Феликс Феодосьевич Кузнецов, ссылаясь на нехватку финансовых ресурсов у Международного Литературного фонда, предлагал привлекать частные фирмы для так называемой инвестиционной застройки Переделкино коммерческими дачами. На словах в первом приближении всё выглядит как будто вполне привлекательно: бизнесмены ремонтируют старые дачи, строят для писателей новые, а взамен получают небольшие участки земли для собственного строительства. Но как только начинался разговор о конкретных условиях сотрудничества с частным бизнесом, выяснялась масса интереснейших подробностей, раскрывавших глаза на суть очередной, хорошо спланированной финансово-хозяйственной аферы.
В качестве примера приведу случай. Однажды в 2007 году к бывшему председателю МЛФ Юрию Михайловичу Полякову якобы от имени одного из самых респектабельных и крупных банков – «Альфа-банка» – обратился представитель делового мира господин Шошнев Игорь Константинович со следующим предложением: МЛФ заключает с одной из дочерних фирм банка договор об инвестировании средств в строительство новых дач на территории городка Переделкино, которые после этого становятся собственностью данной фирмы в размере 60%; соответственно Международный Литфонд от общего количества новых строений получает 40%. А за то, что так называемая «дочерняя» фирма Альфа-банка приобретает права генерального инвестора, руководству МЛФ обещана финансовая помощь в размере нескольких сот тысяч долларов США. Поскольку Юрий Михайлович Поляков к тому времени уже не являлся председателем президиума Международного Литфонда, он направил Шошнева к Кузнецову. В это время Феликс Феодосьевич находился на лечении в кремлёвской больнице по причине заболевания глаз, но Шошнев разыскал его и там. Не могу достоверно знать, о чём они договорились при встрече, но на следующий день после их разговора Кузнецов позвонил и попросил срочно приехать к нему в больницу. Разумеется, я приехал. Феликс Феодосьевич любезно встретил меня, душевно поздоровался и провёл в укромный уголок здания больницы, где полушёпотом, с заговорщическим видом, рассказал о предложении, сделанном господином Шошневым руководству Международного Литфонда – ему, Ф.Ф. Кузнецову, и Ю.М. Полякову. Суть предложений была проста: вся земля в Переделкино переходила бы в управление инвестиционной компании, которая на месте старых дач, откуда писатели бы выселялись, а земельные участки делились на несколько частей, начинала бы строительство новых дач. Так количество последних выросло бы в 3-4 раза. При этом 60% новых дач с земельными участками становились бы собственностью инвестиционной компании, а 40% – поступили бы в распоряжение руководства МЛФ. За подписание предполагаемой сделки Поляков и Кузнецов получили бы в качестве индивидуальной помощи по 100 тысяч долларов США. Но Феликс Феодосьевич, как мне позднее рассказал Игорь Константинович Шошнев, объяснил ему, инициатору проекта, что без директора МЛФ (то есть без Переверзина) они этот вопрос решить не смогут, поэтому нужно добавить ещё 100 тысяч долларов в качестве доли директора МЛФ. Господин Шошнев согласился. Так и родилась у Ф.Ф. Кузнецова и Ю.М. Полякова идея провести сделку за триста тысяч долларов в обмен на подписание инвестиционного контракта, по которому 60% писательской земли было бы отдано на сторону.
Выслушав председателя президиума МЛФ, я заявил, что понимаю финансовые проблемы Юрия Михайловича Полякова, который затеял эту историю и у которого дочь, как он преподнёс на президиуме, «всё рожает и рожает», из-за чего ему очень нужны деньги на постройку новых личных дач за счёт Литфонда. Более того, я понимал, что и Феликсу Феодосьевичу тоже очень нужны деньги для капитального ремонта собственной дачи. Но позволить этого я не мог. Как председатель Литфонда России, за чьими плечами более десяти тысяч российских писателей, защита интересов которых – моя прямая обязанность, я не мог согласиться с тем, чтобы за 300 тысяч долларов финансовой помощи мы заключили договор, позволяющий инвестору практически единолично распоряжаться переделкинской землёй, общая стоимость которой составляет почти полмиллиарда долларов. Я пожелал Феликсу Феодосьевичу скорейшего выздоровления и уехал. Правда, на прощание деликатно его предупредил, что подобного рода соглашения с землёй в окрестностях Переделкино не раз уже заканчивались трагически для должностных лиц, подписывавших подобные сделки. Два директора местного совхоза погибли из-за этого. Я откровенно сказал тогда Кузнецову, что если он подпишет что-нибудь похожее на соглашение такого рода, то его могут попросту застрелить. Тем не менее Кузнецов (как мне рассказали позднее) втихую, за моей спиной и без ведома президиума, всё-таки подписал этот инвестиционный контракт, а поскольку президиум МЛФ не давал ему соответствующих полномочий да и он сам на тот момент не был внесён в Единый государственный реестр юридических лиц (ЕГРЮЛ) как председатель МЛФ, то контракт так и не вступил в действие, и пусть Феликс Феодосьевич благодарит за это судьбу, поскольку остался жив и здоров, слава Богу. Но какая же алчность должна быть в человеке, чтобы из-за ста тысяч долларов ставить на кон свою жизнь!
Мне казалось, после такого нашего разговора вопрос о приватизации переделкинской писательской земли можно считать закрытым. Но не тут-то было. По настоянию Феликса Феодосьевича мне позвонил И.К. Шошнев и попросил о встрече. Мы встретились. Я выслушал его и напрямую спросил:
– Простите, вы кто? Чьи полномочия представляете?
– На данный момент я представляю «Альфа-банк». Если не верите, предлагаю встретиться непосредственно в офисе банка у одного из его вице-президентов.
Я до сих пор не знаю, выступал ли в тот период Шошнев от имени банка, о котором заявлял. Но через несколько дней позвонил неизвестный господин, назвавшийся вице-президентом, и предложил встретиться в офисе банка. Из своей предпринимательской практики я прекрасно знал, чем грозит недружественная встреча на чужой территории: тебя могут «подставить» как угодно, скажем, положить на стол пачки денег и поблагодарить за «оказанную услугу», записав этот момент на видео, и т.д. Тем более что мне было непонятно: на самом ли деле это руководитель «Альфа-банка» или агент околокриминальных структур, прикрывающихся именем крупного банка? Естественно, я отказался и от этой встречи.
Однако настойчивые звонки с «просьбой» немедленно встретиться продолжались. Тогда я понял, что дело приняло серьёзный оборот, и стало ясно, куда это может завести…
С целью выхода из создавшейся ситуации я обратился к человеку, занимающему очень высокое положение в нашем обществе. Он сказал мне дословно следующее: «Да, вокруг тебя закрутились нешуточные дела. Но я помогу. В следующий раз, когда они будут тебе звонить со всякими “предложениями”, назови мою фамилию и скажи, что я готов с ними встретиться».
Я так и поступил. После этого напористые звонки о встрече в офисе «Альфа-банка» прекратились. Так была отбита первая атака, направленная на передачу переделкинских земель коммерческим структурам.

– За этой первой попыткой «приватизации оптом» переделкинских земель со стороны «ледовой дружины» – команды Феликса Кузнецова последовала и вторая. Я веду речь об опубликованном в мартовском номере (№ 3 (4), 2010) «Общеписательской Литературной газеты» «Соглашении о намерениях», заключённом между МЛФ (в лице Ф.Ф. Кузнецова) и фирмой «МН Консалтинг» (в лице Генерального директора Д.А. Егорова).
Кстати, читая это соглашение, я задался вопросом: является ли оно юридически состоявшимся или нет? Вступило ли оно в действие?

– Если Вы обратили внимание, на этом Соглашении нет даты подписания, зато две подписи и печать в наличии. А оба экземпляра подлинника хранятся у Генерального директора фирмы «МН-Консалтинг» Д.А. Егорова. Если бы на V конференции МЛФ председателем президиума вновь был бы избран Ф.Ф. Кузнецов, а не Станислав Юрьевич Куняев, то на Соглашении в качестве даты подписания появилась бы дата, соответствующая моменту внесения Кузнецова в ЕГРЮЛ в качестве председателя президиума МЛФ. Теперь читателю, надеюсь, становится понятно, почему Феликс Феодосьевич при поддержке команды переделкинских «прихватизаторов»-единомышленников так стремится отменить результаты V-й конференции МЛФ и вернуться на пост председателя президиума. Как только, если представить возможным такой сценарий, Ф.Ф. Кузнецов стал бы легитимным руководителем МЛФ, тут же на упомянутом Соглашении появилась бы текущая дата и оно вступило бы в полную юридическую силу.

– В чём опасность этого Соглашения для писателей?

– Уже в самом начале текста чётко указано, что МЛФ передаёт всё своё имущество (включая переделкинские земли, дачи, офисные здания в Москве и др.), а также все финансовые и другие активы новому юридическому лицу – «Управлению делами МЛФ». Кроме того, чётко прописывалось, что МЛФ должен быть объединён с МСПС и всё имущество МСПС (прежде всего, «Дом Ростовых») тоже должно перейти «Управлению делами МЛФ». Что же вносила в качестве собственного вклада в это новое юридическое лицо другая сторона, участвовавшая в Соглашении? Только свою деловую репутацию и личные неимущественные права фирмы «МН-Консалтинг». При этом доли учредителей в «Управлении делами» чётко не прописывались, а это значит, что контрольный пакет акций в этом Управделами принадлежал бы фирме «МН Консалтинг».
«Управление делами» к тому же как отдельное юридическое лицо получало возможность осуществлять юридическое сопровождение деятельности МЛФ и МСПС, ведение бухгалтерского и финансового учёта, управление движимым и недвижимым имуществом МЛФ и МСПС. Более того, не позднее 14 дней с момента подписания Соглашения, «МН Консалтинг» имела право принять на работу в МЛФ следующих специалистов: руководителя юридической службы и координатора по внутренним вопросам и внешним связям, которым, согласно Трудовому законодательству РФ, мы обязаны были бы обеспечить полный доступ к документам и информации по юридическому сопровождению деятельности МЛФ, по судебным спорам, по наличию имущества и по управлению имуществом, по хозяйственной деятельности и бухгалтерской отчётности вплоть до визирования финансовых и юридических документов. То есть, де-факто, с этого момента управление собственностью, финансами и юридическими вопросами перешло бы к специалистам фирмы «МН Консалтинг», а писатели не имели бы даже права узнать, что же творится с их имуществом.
Помимо всего прочего, на момент подписания Соглашения появлялся долг МЛФ перед фирмой «МН Консалтинг» в размере 1200000 (одного миллиона двухсот тысяч) долларов США (см. пункт 3.1.6 Соглашения). То есть за то, что юристы фирмы «МН Консалтинг» разработали вышеуказанное Соглашение, отбирающее у писателей собственность, писатели же должны были ещё и заплатить ни много ни мало миллион двести тысяч долларов!
Ну, а дальше уже не нужно быть профессиональным экономистом, чтобы понять: поскольку в Соглашении новой фирме «Управделами МЛФ» разрешалось продавать, сдавать в аренду, передавать в качестве залога любое писательское имущество и брать кредиты, то, думаю, максимум через полгода после вступления Соглашения в действие у писателей не осталось бы вообще никакой собственности.
Когда 1 апреля 2008 года на заседании президиума МЛФ я прямым текстом сказал, что Кузнецов плут и ведёт себя, как тать, пытаясь всеми правдами и неправдами протолкнуть приватизацию переделкинских дач, о чём свидетельствовали документы, которые я тут же продемонстрировал, Феликс Феодосьевич, несмотря на возраст, резво вскочил и публично поклялся:
– Я хотел уйти на отдых… Но теперь останусь работать и приложу все силы, чтобы Переверзина в Международном Литературном фонде не было!
И ведь он в самом деле всю свою энергию направил не на борьбу за справедливость, которая декларируется им постоянно, не на борьбу за процветание Литфонда, а на войну с Переверзиным как с человеком, который не дал ему и его команде приватизировать дачи, принадлежащие писателям.

– Давайте вернёмся к разговору о возможности приватизации дач самими дачниками, которую так хотели воплотить в жизнь сторонники Феликса Кузнецова. Ведь «кузнецовское» бюро президиума МЛФ 21 ноября 2007 года ещё раз утвердило «Положение о долгосрочных договорах» и типовой текст договора. Кстати, в первый раз «кузнецовское» бюро приняло это «Положение» ещё 6 июля 2006 года, но Вы как директор МЛФ всячески мешали его реализации. Что происходило летом и осенью 2007 года в связи с принятием «Положения о долгосрочных договорах»?

– Летом 2007 года Кузнецов собрал в Доме творчества Переделкино сход дачников, на котором объявил о вступлении в действие «Положения о долгосрочных договорах» и о возможности приватизировать свои дачи, и призвал писателей-дачников срочно готовить документы о произведённых ими затратах на капитальный ремонт творческих мастерских, чтобы заключить долгосрочные договоры аренды.
Понимая, что действия по приватизации дач изначально незаконны, Кузнецов в решении бюро прописал, что подписывать сметы на капремонт, договоры долгосрочной аренды и договоры выкупа дач арендаторами должен первый заместитель председателя президиума по финансово-экономическим и организационным вопросам – директор Международного Литературного фонда Иван Иванович Переверзин. Естественно, после этого схода в Переделкино на меня обрушился шквал звонков от дачников. И каждому я вынужден был объяснять, что озвученные Кузнецовым решения незаконны по следующим причинам:
1. В уставе МЛФ есть чётко прописанная норма, в которой сказано, что собственность Международного Литературного фонда никогда не может быть поделена между его членами. Здесь я обращаю внимание на то, что в своих публикациях многие из нас используют термин «общеписательская собственность», но с юридической точки зрения такого термина нет, а есть «собственность юридического лица» – Международной общественной организации писателей «Международный Литературный фонд», которая, ещё раз подчёркиваю, не может быть поделена между членами общественной организации.
2. Все решения, касающиеся продажи собственности МЛФ (в том числе дач, земельных участков) принимаются только решением президиума, но уж никак не бюро (как это пытался сделать Феликс Кузнецов со своей командой) и тем более, конечно же, не единолично (как поступила 30 января 2003 года в Видновском суде Надежда Кондакова, разрешившая от имени МЛФ передачу в собственность дачного строения Юрию Полякову).
3. В соответствии с законом об аренде именно арендатор на свои деньги обязан поддерживать арендуемое помещение в установленном договором аренды состоянии. И никаких прав на арендуемое помещение арендатор не приобретает, несмотря на проведённые им ремонтные работы. Здесь ситуация аналогичная той, как если бы квартиросъёмщик-арендатор, проведя ремонт квартиры, потребовал от собственника отдать ему отремонтированную квартиру.
Вот примерно такие доводы я высказывал и по телефону, и при личных встречах дачникам-переделкинцам. Что не менее важно – и я не устану это повторять, – ни при каких обстоятельствах, никогда и нигде нарушать устав Международного Литфонда я не стану и никому не буду подписывать ни сметы, ни долгосрочные договоры аренды, ни, тем более, договоры выкупа дач.
Большинство из дачников осознали противоправность решений кузнецовского бюро и больше не предпринимали попыток приватизировать дачи. А вот команда Феликса Кузнецова развернула бурную деятельность, поскольку окончательный срок (проведение V Конференции МЛФ), предполагающий перевыборы руководства, когда бы они через меня смогли провести приватизацию, истекал 15 апреля 2008 года.
Чтобы дотянуть до 15 апреля, не дав возможности кузнецовской команде приватизировать дачи, я сказал на бюро президиума:
– О какой приватизации вы говорите, если у вас даже нет справок из Бюро технической инвентаризации (БТИ) Ленинского района Московской области?
Надежда Кондакова, уже не раз упомянутая мною в контексте приватизации дачи Юрием Поляковым, тут же получила от МЛФ доверенность на оформление в БТИ документов на свою дачу. Но при этом – любопытная деталь – собрала документы из БТИ не только на свою дачу, но и на дачи своих друзей, живущих с ней по соседству на улице Довженко в городке писателей «Переделкино».
И всё же более проворным, несмотря на свой почтенный возраст, оказался сам Феликс Феодосьевич. Он первым из дачников принёс мне в мой кабинет на улице Усиевича, 8, на подпись смету, в которой значилось, что он провёл капитальный ремонт дачи на сумму аж 3 миллиона 800 тысяч рублей (с большим запасом, выходит, Феликс Феодосьевич собирал эти финансовые документы!).
Он, по всей видимости, забыл, что моё первое образование – строительное и что я долгое время работал мастером, прорабом, начальником строительного управления, а потому в вопросах ремонта и строительства разбираюсь досконально. Естественно, я усомнился в такой огромной сумме: перечисленные в смете работы не могли стоить больше полутора миллионов рублей, о чём я и заявил. Кузнецов в ответ не моргнув глазом предложил: «Ну, и что? Подпиши мне смету – а я подпишу тебе. Вот мы оба и сможем получить дачи в собственность». Я отказался.
Для подтверждения своей правоты по вопросу фактической стоимости проделанных ремонтных работ на даче Кузнецова, я от имени МЛФ обратился в независимую судебную экспертизу в области строительства. Эта организация выделила специалиста. Он несколько раз приезжал в Переделкино для установления точной стоимости произведённых Ф.Ф. Кузнецовым ремонтных работ. После чего в МЛФ поступил отчёт, в котором указано, что стоимость означенных работ по нынешним рыночным ценам составляет 1 миллион 650 тысяч рублей. И стало ясно, что Феликс Феодосьевич очень сильно лукавит, когда говорит о понесённых затратах. Я, конечно же, ознакомил его с отчётом судэкспертизы и прямо сказал, что ни о какой приватизации арендуемой им дачи речи быть не может.
Тогда Феликс Феодосьевич начал «обрабатывать» мою жену, названивая ей по телефону: «У вас с Переверзиным есть дети. Если вы оформите дачу в собственность, она перейдёт детям по наследству». Моя супруга ответила: «Наши дети не писатели, а юристы и поэтому никаких прав на дачи в Переделкино иметь не могут. А мой муж Иван Переверзин – созидатель и никому не позволит растащить и продать уникальный писательский городок “Переделкино”».
С этого момента Кузнецов и его хорошо организованная команда объявили мне подлинную информационную войну. Но, как говорится, «надежда умирает последней» и их «братия» ещё раз решила со мной договориться. Беседа состоялась на переделкинской даче Надежды Кондаковой, где, кроме неё, присутствовали Владимир Ерёменко – пресс-секретарь Председателя Совета Федерации РФ и Юрий Поляков – главный редактор «Литературной газеты», член Совета по культуре и искусству при Президенте России (как видим, дачники-прихватизаторы – не последние люди в иерархии российских деятелей политики и культуры). Мне был поставлен ультиматум: или подписываю представленные ими сметы и договоры, или они решением бюро МЛФ увольняют меня с должности директора МЛФ.
Я знал, что подписывать ничего не буду, но нужно было любой ценой выиграть время. Поэтому я попросил два месяца на раздумье, так как до V-й конференции МЛФ, назначенной на 15 апреля, как раз и оставалось столько. Мне дали один месяц. Ровно через тридцать календарных дней ко мне в кабинет на Усиевича, 8, явилась Надежда Кондакова с вопросом:
– Будешь подписывать наши сметы и долгосрочные договоры аренды?
Я жёстко ответил:
– Нет.
– В таком случае, – сообщила она, – сегодня в кабинете у Кузнецова на Поварской на заседании бюро президиума МЛФ будет поставлен вопрос о твоей неудовлетворительной работе и об освобождении тебя от должности первого заместителя председателя президиума по финансово-экономическим и организационным вопросам...
Вопреки ожидаемому, я прибыл на это заседание бюро и объяснил, почему нельзя подписывать сметы и договоры: с юридической точки зрения, сказал я, налицо нарушение закона об аренде и устава МЛФ, а с нравственной – просто подлость по отношению к другим писателям. После моих слов Юрий Поляков, явившийся на заседание изрядно выпившим, не таясь, заявил, что они по мне «информационным катком пройдутся». Затем он потребовал, чтобы я передал Феликсу Кузнецову печать, а также все уставные и финансовые документы. Я ответил отказом. Тогда Поляков предложил членам бюро президиума проголосовать за такое решение. Сам он первым и поднял руку.
Кузнецов, сознавая нелегитимность раздуваемого конфликта и опасаясь скандала, вначале не решался голосовать. Но Поляков пригрозил, что поставит на голосование вопрос об отстранении от должности самого Кузнецова – председателя президиума МЛФ. Тогда и он поднял руку.
Разумеется, проголосовали «за» передачу документов и печати от Переверзина к Кузнецову. Предложение Полякова поддержали и Надежда Кондакова, и Владимир Ерёменко, и Евгений Сидоров (бывший министр культуры РФ ельцинского правительства), и Валерий Тур, и Владимир Куницын…
Однако закавыка в том, что решение бюро расходилось с уставом МЛФ, поскольку печать и финансовые документы должны храниться у директора. Другой вопрос, что, когда Кузнецов с Поляковым собирали заседание, они планировали снять меня с должности директора; но для этого следовало собрать 12 голосов членов бюро. А на тот момент у них было всего 8 голосов. Ряд членов бюро не пришли, не понимая, какие такие претензии к работе Переверзина вдруг возникли в течение одного дня.
После этого заседания бюро информационная война, которую мне объявили Кузнецов, Поляков и их сообщники, перешла в открытую фазу. Одновременно, как по заказу, на ТВЦ выходит «разоблачительная» передача Андрея Караулова «Момент истины», публикуются лживые статьи в «Литературной газете», откуда они перекочёвывают и в другие издания. Во всех материалах мне ставилось в вину то, что происходило ещё до моего приезда в Москву: продажа Дома творчества в Малеевке и поликлиники в Москве, потеря земли в Подмосковье и в Сочи, отказ от Домов творчества в бывших республиках СССР…
Здесь нужно подробнее остановиться на событиях, связанных с передачей «Момент истины». В то время я сильно заболел гриппом: за 6 дней болезни потерял около шести килограммов веса, температура держалась на уровне 40 градусов. Я лежал не вставая и ощущал, как из меня утекает жизнь… Тут раздаётся телефонный звонок, в трубке слышу Караулова, а до этого, несмотря на то что мы были знакомы, он никогда не звонил мне. Караулов выложил, что ему поступили материалы из Федеральной службы безопасности, да такие по своей разоблачительной силе, каковых он никогда за всю свою журналистскую деятельность не видывал. На Переверзина заведено, мол, уголовное дело за расхищение писательской собственности и Переверзина вот-вот, мол, посадят. Караулов предлагал мне приехать, чтобы запечатлеть его чудодейственные вопросы на телевизионной передаче со мной…
Наше знакомство с Карауловым требует пояснения: в своё время, когда я противостоял «строительной мафии» Ленинского района Московской области в борьбе за возврат в писательскую собственность переделкинских земель, Андрей Караулов по просьбе близкого мне высокопоставленного знакомого в одной из передач «Момент истины» рассказал о реальном положении дел с землёй в Переделкино. Именно после той передачи мне позвонил руководитель Роснедвижимости и сообщил, что, наконец-то, удалось найти будто бы утерянные ранее в этой организации документы на землеотвод переделкинских 44-х гектаров земли, подтверждающих, что эта земля – законная собственность писателей. И хотя не я лично просил тогда Караулова о помощи, тем не менее, как директор МЛФ, я был благодарен за оказанную поддержку и чувствовал себя обязанным.
Так вот, когда Караулов предложил встретиться, чтобы прокомментировать имеющиеся у него так называемые «разоблачения», я почувствовал, что готовится заказная передача. Догадывался, и кто за этим стоит. Но в моральном плане всё-таки надеялся на понимание, поэтому ответил откровенно и честно:
– Андрей, знаю, что ты выполняешь заказ. Но я твой «моральный должник» и помогу тебе заказ выполнить... И хотя от простуды я едва жив, приеду, чтобы ты не подумал, будто мне страшны неправедные обвинения.
Караулов назначил встречу на следующий день. Наглотавшись антибиотиков и жаропонижающих таблеток, еле стоя на ногах, я прибыл в его резиденцию, располагающуюся примерно в 40 километрах от Москвы в сосновом бору и огороженную забором в три с половиной человеческих роста (по моим оценкам – около 6 метров в высоту!) да ещё обнесённым колючей проволокой. Я даже подумал: не пущен ли по этой проволоке электрический ток?
Слава Богу, на территории не оказалось собак, но, пока я шёл в сопровождении одного из охранников, заметил ещё человек семь, одетых в чёрное. Дошли до беседки, где был Караулов, одетый по-домашнему, в спортивный костюм. Завидев меня, он удивился:
– Думал, ты не приедешь, поэтому не установил аппаратуру.
Впрочем, он тут же дал команду оператору, который принёс всё необходимое к съёмке. Я попросил воды, поскольку от температуры и жара пересыхало горло и трудно было говорить. Воду принесли, но, сделав глоток, я поперхнулся: кипяток! Естественно, пить его я не стал… Потом началось затяжное интервью. Вопросы, задаваемые Карауловым, были скалькированы из клеветнической статьи, опубликованной в последнем (на тот момент) номере «Литературной газеты», в которой я обвинялся во всевозможных грехах.
Когда интервьюер стал повторяться, я прервал:
– Андрей, хватит ломать комедию. Я уже дал на все вопросы подробные ответы.
И, уже при выключенных камере и микрофоне, я спросил:
– Где же «разоблачительное» досье из ФСБ, о котором ты говорил по телефону?
Глазом не моргнув, уверенно Андрей Караулов взял со стола стопку бумаг и потряс ею. Но я заметил, что это – чистые листы бумаги. Помахав ими, он картинно швырнул их в растопленный камин, бывший в той беседке, после чего подчёркнуто, но весьма корректно попрощался со мной и дал указание одному из охранников проводить меня. Зато в подготовленной по итогам нашей беседы передаче «Момент истины», вышедшей в эфир 17 марта 2008 года, Караулов восклицал, обращаясь ко мне с экрана: «На тебя наденут наручники! Тебя посадят! Материалы поданы в прокуратуру, на тебя заведено уголовное дело!» Никакого уголовного дела в действительности, конечно, не было и нет. В общем, передача была смонтирована подло: мои откровения о том, как в 1991 – 1997 годах из-за Виктора Кобенко (тогда председателя Литфонда России) писатели потеряли Дом творчества в Малеевке, безжалостно подверглись купюрам, зато вмонтированные путём монтажа Поляков и Кондакова после каждой моей фразы только и говорили с экрана: «Это ложь! Он всё врёт!»
По окончанию этой первой мощной бесцеремонной информационной атаки в СМИ мне позвонил Феликс Феодосьевич Кузнецов и с тайным злорадством, вкрадчивым голосом пригласил к себе на Поварскую, 52. В разговоре он прямо сказал:
– Ну, Иван Иванович, почувствовал? Понял, что мы сильны? Это только начало. Поэтому предлагаю тебе написать заявление об увольнении по собственному желанию… – И он добавил. – В этом случае уйдёшь незапятнанным, поскольку мы уже не требуем от тебя подписывать сметы и договоры: управимся без тебя. Да и не хочется мне, известному литературоведу, выступать в качестве гонителя и душителя талантливого поэта-самородка.
Я поинтересовался:
– Уж не вы ли сами будете подписывать «долгосрочные договоры» с нашими переделкинскими «дачниками-приватизаторами»?
– Нет. Это будет делать тот, который придёт вместо тебя.
– Вы такого нашли?
– Нашли.
– И он порядочный человек? – я спрашивал.
– Крайне порядочный, – величественно отвечал Феликс Феодосьевич.
– Не может быть он порядочным, – не удержался я, – раз согласился подписывать документы, которые лишают писателей общей писательской собственности!
В конце разговора я предложил прекратить заниматься клеветой со страниц периодических изданий и дождаться V конференции МЛФ, назначенной на 15 апреля 2008 года, чтобы она и приняла законные решения по «приватизаторским» прожектам, касающимся знаменитого на весь мир историко-заповедного места – писательского городка «Переделкино». Оппонент сделал вид, что согласен. Но это была очередная хитрость: несколько дней спустя информационная атака на меня была продолжена и отношения команды Кузнецова-Полякова ко мне приняли характер открытых боевых действий, направленных на моё уничтожение. Причём, на уничтожение в том числе и физическое, поскольку они знали, что у меня в тот период стали частыми сердечные приступы.
Что же до конфликта вокруг приватизации дач и учитывая, что до V-й конференции МЛФ тогда оставалось всё меньше и меньше времени, то, понимая, что, как ни крути, налицо попрание закона и что писатели их не поддержат, Кузнецов и Поляков вознамерились сорвать писательский форум. Будучи уже нелегитимными (срок их полномочий истёк 3 февраля 2008 года), они, тем не менее, собрали 1 апреля уже недееспособный президиум, который принял решение о переносе V конференции с 15 апреля на 22 мая.
Но это не помогло. Позднее Верховный суд России признал перенос конференции незаконным.