Иван Переверзин: ЖИТЬ НАДО ПРАВДОЙ
(вторая часть интервью)

Начало интервью было опубликовано на нашем сайте 9 апреля 2010 года (см. http://mspu.org.ua/pulicistika/1179-ivan-pereverzin-zhit-nado-pravdoj.html)



В последние два года на страницах центральных литературных изданий, прежде всего в «Литературной газете» и «Литературной России», было опубликовано множество небылиц и даже откровенной лжи в отношении председателя Литературного фонда России, первого заместителя председателя президиума по финансово-экономическим и организационным вопросам – директора Международного Литературного фонда, председателя исполкома Международного сообщества писательских союзов Ивана Ивановича Переверзина.
Предлагаем читателям продолжение разговора с Иваном Переверзиным.


– Иван Иванович, Вы уже рассказали о том, как и почему в 2000 году возглавили Литературный фонд России, как удалось спасти от разбазаривания его собственность, которая существенно уменьшилась за те годы, когда литфондом руководил Виктор Павлович Кобенко. Узнали мы, и что Вам удалось сделать прибыльной работу Литфонда России и его членам – малоимущим литераторам вновь стала оказываться материальная помощь. Но в 2001 году возник серьёзный конфликт писателей, входящих в президиум Международного Литературного фонда, с Рафаэлем Семёновичем Гюлумяном, тогдашним директором МЛФ. Писатели выразили своё возмущение тем, что Р.С. Гюлумян вывел из писательской собственности литфондовскую поликлинику, которая стала принадлежать некоему закрытому акционерному обществу, а у МЛФ остался лишь 1% акций этого ЗАО. Из-за халатности Р.С. Гюлумяна Международный Литфонд потерял также Дома творчества в Коктебеле, Ялте, Дубултах, Гаграх, Пицунде. Кроме того, были потеряны 13 гектаров переделкинской земли. И когда писатели решили отстранить Гюлумяна от занимаемой должности, он стал прибегать к незаконным, в том числе рейдерским и бандитским методам борьбы. Тем не менее с Вашей помощью и участием 10 января 2002 года удалось провести очередную III конференцию МЛФ, которая утвердила решение членов президиума МЛФ от 18 декабря 2001 года об освобождении Рафаэля Гюлумяна от должности директора МЛФ и о назначении директором МЛФ И.И. Переверзина. Но Гюлумян не согласился с этим решением, подал иски в суд, да ещё и забрал с собой, уходя из МЛФ, финансовые документы и печать организации. С этого места я хотел бы попросить Вас продолжить рассказ.
– Напомню, что 17 января 2002 года (ровно через семь дней после III конференции МЛФ, освободившей его от занимаемой должности) судья Н. Николаева вынесла частное определение, приостанавливающее действие решений III конференции и запрещающее вносить какие-либо изменения в устав МЛФ.
Гюлумяну удалось таким образом «законсервировать» на неопределённое время ситуацию: будучи уволенным с должности директора, формально он продолжал пользоваться печатью и денежными средствами МЛФ. Члены же президиума при этом никак не могли повлиять на арендаторов, плативших Гюлумяну, так как, согласно тогдашнему уставу, основу которого составляло слово «благотворительный», директор фонда был не подотчётен никому. Именно благодаря упомянутому ранее определению судьи Н. Николаевой он продолжал распоряжался огромными финансовыми средствами, которые позволяли ему и нанимать дорогих адвокатов, и финансово заинтересовывать нужных людей, и организовывать проведение незаконных «конференций» МЛФ.
В июне 2002 года несколько членов МЛФ, а именно: Людмила Абаева, Валерий Исаев, Юрий Коноплянников и др., – подали в Таганский районный суд исковые заявления о признании ряда статей устава Международной общественной благотворительной организации писателей (МОБОП) «Литературный фонд» незаконными, нарушающими права писателей, членов этой организации. Нужно понимать, что ответчиком в этой ситуации выступало Министерство юстиции Российской Федерации, неправомерно зарегистрировавшее в 1999 году изменения в уставе. Чтобы не обострять отношения, у меня состоялась встреча с заместителем министра юстиции господином Сидоренко. На ней была достигнута договорённость, согласно которой для приведения устава МЛФ в соответствие с российским законодательством Международный Литфонд должен был провести IV внеочередную конференцию, Минюст – зарегистрировать её итоги, а наши писатели, подавшие иски в суд, – отозвать их. Так мы получили возможность на законных основаниях провести IV конференцию и принять новый устав МЛФ.
Мне удалось изыскать средства на проведение конференции, и она состоялась 3 февраля 2003 года.
В работе IV конференции МЛФ приняли участие делегации от писательских организаций 10 стран СНГ, кроме Армении и Туркменистана. На конференции был полный кворум участников, а по составу она была очень представительной. Открывал её председатель МСПС Сергей Владимирович Михалков. Приветственные письма и телеграммы в адрес делегатов прислали Чингиз Айтматов, Расул Гамзатов, Даниил Гранин, Давид Кугультинов, Мустай Карим и др. На конференции приняли новый устав, ещё раз подтвердили освобождение от должности директора МЛФ Рафаэля Гюлумяна, кроме того, поддержали изменения в руководящих органах: Владимир Огнев по состоянию здоровья подал в отставку, и на первом заседании президиума были выбраны сопредседатели МЛФ Ч. Абдуллаев, Ф. Кузнецов, Н. Оразалин, Е. Сидоров и Н. Чергинец, а председателем президиума был избран прозаик, главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков. Директором МЛФ по-прежнему остался я.
Конференция приняла Обращение к писателям стран СНГ и одобрила письмо группы деятелей литературы Президенту Российской Федерации В. В. Путину. Письмо подписали Сергей Михалков, Валерий Ганичев, Юрий Бондарев, Чингиз Айтматов, Нурлан Оразалин, Чингиз Абдуллаев, Расул Гамзатов, Мустай Карим, Феликс Кузнецов, Аскар Хаким, Артём Анфиногенов,Владимир Гусев, Егор Исаев, Владимир Карпов, Давид Кугультинов, Хута Берулава, Абдижамил Нурпеисов, Мумин Каноат, Юрий Колесников, Надырбек Алымбеков, Светлана Василенко, Иван Переверзин, Андрей Нуйкин и Владимир Спектор.
Вот теперь-то нам всем казалось, что можно, наконец, заняться непосредственно управлением имуществом, находившимся на балансе МЛФ, в интересах самих же писателей.
Правда, была одна маленькая закавыка, которая вначале воспринималась мною как досадное недоразумение. Речь шла об использовании большой суммы денег (двести тысяч долларов США), которую якобы истратил МЛФ в период подготовки к IV конференции и сразу же после неё. Как я сказал ранее, председателем МЛФ на этой конференции был избран Юрий Поляков, который, несмотря на то, что помещение на улице Усиевича, 8, уже было полностью в нашем распоряжении, управлял деятельностью Литфонда из своего кабинета главного редактора «Литературной газеты». (Тогда это был Костянский переулок, 13). Те, кому приходилось заниматься выпуском еженедельника со стотысячным тиражом, могут себе представить, насколько нелегко было застать главного редактора на месте, да ещё и свободным от редакционной текучки. Соответственно, заседания бюро президиума проходили в спешке и не в самое удобное время. А когда возникали по-настоящему острые вопросы, то их обсуждение мягко переносилось «на потом». Основными «советниками» у Полякова в тот момент были переделкинские дачники Феликс Кузнецов, Евгений Сидоров, Надежда Кондакова, Владимир Куницын и некий коммерсант И. Пьянков, возглавлявший тогда строительную организацию и чьи юристы, взявшиеся защищать от имени коммерсанта наши писательские интересы, бездарно проиграли в 2002 году судебный процесс по иску Гюлумяна о его восстановлении в должности директора и признании III конференции МЛФ незаконной.
Казалось бы, что плохого в том, что группа высокопоставленных дачников даёт советы председателю МЛФ. Настораживало другое: Рафаэль Гюлумян в своих публикациях в СМИ не раз обвинял эту компанию в том, что они, будто бы, задумали приватизировать свои переделкинские дачи. Но кто станет прислушиваться к «руководителю», отдавшему на сторону огромные куски писательской собственности? А ведь Гюлумян был прав в своих обвинениях в адрес Ф.Ф. Кузнецова, Ю.М. Полякова и Н.В. Кондаковой, и, к сожалению, время подтвердило его правоту.
В период с 20 января по 3 февраля 2003 года, когда президиум МЛФ занимался подготовкой изменений в устав, наши «приватизаторы» успели натворить многое.
Так, 23 января, в тайне от писательской общественности, Юрий Поляков подаёт иск к МЛФ в Видновский городской суд о признании права собственности на взятую им в аренду сроком на 25 лет дачу (при условии проведения её капитального ремонта и постановки дачи на баланс МЛФ с оформлением акта приёмки всех строительных работ). При этом Поляков ссылается на договор с МЛФ о двадцатипятилетней (а вовсе не пожизненной, как он утверждал в своём иске) аренде дачи, который был подписан 5 августа 1998 года со стороны МЛФ Рафаэлем Гюлумяном. Именно поэтому Гюлумян и был в курсе всей истории с приватизацией дачи Поляковым (аналогичная история была и с дачей Евгения Евтушенко).
И всего лишь через неделю после подачи иска Поляковым (какая завидная оперативность!), то есть 30 января 2003 года (за 4 дня до конференции МЛФ) Видновский суд на своём заседании признаёт право собственности Полякова и Евтушенко на дачи, несмотря на то, что в соответствии и с уставом МЛФ, и с договорами аренды, подписанными дачниками с МЛФ в лице Гюлумяна, эти дачи никогда не могут быть переданы членам МЛФ в частную собственность!
Как удалось дачникам «сподвигнуть» судью Видновского суда О.Г. Асташкину на такое решение – тема отдельного разговора. Но ей в этом очень помогла ещё одна переделкинская дачница – Надежда Кондакова. Она имела на руках доверенность на ведение общих дел (а для такого важного судебного дела ей нужно было представить специальную доверенность и специальное решение президиума МЛФ – единственного органа, имеющего право распоряжаться собственностью МЛФ), подписанную уходящим в отставку Огневым (как теперь понятно, Огнев тоже был в курсе дела о «приватизации дач», о чём молчал). С этой доверенностью Кондакова в тайне от членов бюро и президиума Литфонда пришла 30 января 2003года в Видновский городской суд. И там, вместо того чтобы защищать интересы Международного Литфонда и всех писателей, «подарила» приватизаторам переделкинские дачи с участками (при наличии решения суда о собственности на строения, приватизировать дачные участки было уже делом техники). В решении Видновского городского суда от 30.01.2003 г. по иску Полякова сказано, что «представитель Международного Литфонда Кондакова Н.В. иск полностью признала» и что Литфонд не оспаривает прав Полякова Ю.М. на возведённые им строения и на них не претендует. Копии этих документов были опубликованы в февральском номере «Общеписательской Литературной газеты»: «ОЛГ» № 2(3), 2010. Аналогичным образом Кондакова не возражала и против передачи в собственность Евгению Евтушенко арендуемых им у МЛФ дачных строений. Опираясь на решение суда, Поляков и Евтушенко теперь уже на основании решения Видновского районного Совета депутатов, разрешившего бесплатную приватизацию 12 соток, на которых находится частное строение, приватизировали себе бесплатно и по 12 соток общеписательской литфондовской земли.
Ещё раз хочу акцентировать внимание читателей: в тот момент, когда «на волоске висело» будущее всего МЛФ, когда ещё не был ясен исход IV конференции МЛФ, когда ведущие писатели всего постсоветского пространства готовили своё обращение к Президенту страны, чтобы защитить себя от рейдера Гюлумяна, – в это самое время Юрий Поляков, Евгений Евтушенко и Надежда Кондакова обтяпали постыдное судебное дело, в котором Евтушенко, в силу своего литературного авторитета, служил им прикрытием. При этом ещё раз подчеркну, что Надежда Кондакова в суде действовала незаконно, поскольку не имела решений президиума МЛФ об изъятии из состава общеписательской собственности дач Полякова и Евтушенко.
Но тогда об этом ещё никто не знал, кроме двух приватизаторов и трёх посвящённых: Кондаковой, Огнева и Гюлумяна. Однако к словам Гюлумяна о готовящейся приватизации дач мы тогда не прислушались.
Сегодня я должен высказать своё категоричное мнение. Оно выражается в следующем: сколько бы времени ни прошло в дальнейшем, в историю русской литературы Поляков и Евтушенко (не говоря уж о так называемой поэтессе Кондаковой) войдут не столько своими произведениями, сколько подлым присвоением общеписательской собственности, да ещё в такой напряжённый для Международного Литературного фонда момент его истории.
Конечно, спустя годы, я не раз себя спрашивал: а мог ли я тогда «вычислить» приватизаторов, если бы обратил внимание на заявления Гюлумяна в прессе? Пожалуй, мог… Весьма странным выглядело и поведение тогдашнего председателя МЛФ Владимира Огнева, который старался тихо держаться «в тени», ссылаясь на свои болезни…
Был ещё один момент, который явственно указывал на финансовую нечистоплотность Юрия Полякова: речь идёт о двухстах тысячах долларов, якобы истраченных на текущую деятельность МЛФ в то время.
Итак, 200 тысяч долларов в качестве кредита Международному Литфонду будто бы внёс упомянутый выше коммерсант и, кстати, на тот момент член президиума МЛФ И. Пьянков (под обещанное ему предоставление дачи вне очереди). Из этой суммы двадцать тысяч долларов (в рублёвом эквиваленте) я как директор истратил на текущие нужды МЛФ. А остальными 180-ю тысячами долларов распорядился, видимо, Юрий Поляков, но он так и не представил в президиум МЛФ ни одного документа о том, куда деньги девались. Устно он, поддерживаемый Пьянковым, говорил, что 60 тысяч долларов якобы ушло на оплату работы юристов, представлявших интересы МЛФ в Савёловском суде, а 120 тысяч, с его слов, – на обеспечение исполнения судебными приставами решений суда по выдворению Гюлумяна и его команды из помещений МЛФ на улице Усиевича, 8.
Я как директор МЛФ, отвечающий и юридически, и фактически за расходование денежных средств, крайне негативно воспринял такое странное отношение к общеписательским суммам. Но Феликс Кузнецов в этом вопросе был целиком на стороне Юрия Полякова. Ладно, речь бы шла только о моральной стороне дела, но важно то, что деньги, якобы взятые в долг у коммерсанта И. Пьянкова, не были официально проведены через бухгалтерию МЛФ. А ответственность за законность расходования средств МЛФ лежала на мне как на директоре. И я понимал, что рано или поздно мне придётся отчитываться перед писателями о расходовании этих средств.
Я неоднократно устно обращался к Юрию Полякову как к председателю президиума МЛФ с просьбой предоставить финансовый отчёт, но с его стороны внятного ответа не было. Зато его друг И. Пьянков в присутствии самого Полякова не раз говорил мне, что с деньгами – полный порядок и когда закончатся все суды, то они внесут в финансовые вопросы полную ясность. Меня такие объяснения не устроили, и тогда я обратился уже с письмом к Юрию Михайловичу Полякову – председателю президиума МЛФ и членам президиума с просьбой создать комиссию, которая бы провела расследование и определила, куда подевались сто восемьдесят тысяч долларов США. В случае же отказа от проведения такого расследования, в последней фразе своего заявления я просил сложить с меня полномочия директора МЛФ, так как работать не по закону я не мог.
Но Юрий Поляков оказался не так прост, как многим представляется: он зачитал на бюро президиума только последнюю фразу моего заявления о «сложении полномочий». Удивлённые члены бюро (мало ли какие у Переверзина возникли срочные дела, например, в Литфонде России) решили, что мне некогда заниматься проблемами МЛФ, и проголосовали за то, чтобы удовлетворить мою просьбу об отставке. Я же, недооценив коварство Полякова, не пришёл на заседание, считая, что Поляков прочтёт моё заявление полностью. Члены бюро тут же по предложению Полякова избрали новым директором МЛФ Рината Сафиевича Мухамадиева.
После этого я с чувством честно выполненного долга, поскольку Гюлумян после IV конференции МЛФ был, как нам тогда казалось, повержен, передал все дела Мухамадиеву, а сам вернулся к управлению Литературным фондом России, офис которого находился по адресу Гоголевский бульвар, 8. К тому времени мы уже выкупили это здание у правительства Москвы на деньги, вырученные от продажи 30% акций закрытого акционерного общества «Дом творчества "Малеевка"» (об этой истории я подробно рассказывал в начале интервью в № 3(4) «ОЛГ»). Но оставалась масса других нерешённых вопросов с собственностью Литфонда России, на что я и направил усилия.

– Странно получается: большинство писателей считает, что, начиная с III конференции МЛФ, то есть с 10 января 2002 года, Вы непрерывно находились в руководстве МЛФ. А у Вас, оказывается, был перерыв в работе на должности директора?
– Неудивительно, что многие писатели ничего не знают об этом, поскольку перерыв был коротким. После моей добровольной отставки Мухамадиев попробовал приступить к решению назревших финансовых вопросов, но у него ничего не получилось, потому что деньгами от аренды помещений МЛФ и переделкинских дач по-прежнему, несмотря на решение IV конференции МЛФ, распоряжался Гюлумян, у которого были печать, учредительные, финансовые и бухгалтерские документы МЛФ. К тому же у Международного Литфонда на тот момент образовалась крупная задолженность перед сотрудниками частного охранного предприятия, нёсшими службу на входе в помещение по улице Усиевича, 8. В этом здании к тому же руководство МЛФ практически не бывало: как я уже говорил, Юрий Поляков управлял МЛФ из кресла кабинета главного редактора «Литературной газеты». Кроме того, он и Ринат Сафиевич Мухамадиев так и не смогли добиться регистрации в Минюсте России IV конференции, внёсшей изменения в устав МЛФ.
Гюлумян, естественно, самым банальным образом воспользовался неразберихой: перекупил охрану, заплатил ей все накопившиеся со стороны МЛФ долги и спокойно, в очередной раз, въехал со своей командой в помещения Международного Литературного фонда. Параллельно с этим он подал в суд иск о запрете регистрации в Минюсте результатов недавно состоявшейся IV конференции до тех пор, пока не будут приняты окончательные судебные решения по предыдущей, третьей конференции, освободившей его от должности директора.
Заняв здание на Усиевича, 8, Гюлумян начал вовсю орудовать в МЛФ: первым делом он решил выжить из Переделкино всех своих противников (Ф. Кузнецова, Ю. Полякова, Е. Сидорова, В. Куницына, Н. Кондакову), отдав распоряжение директору городка писателей Переделкино отключить им свет, воду, газ. То есть в очередной раз он повёл себя по-бандитски.
И растерянные члены бюро президиума МЛФ вновь обратились ко мне через Феликса Кузнецова, который от имени бюро принёс извинения и попросил меня вернуться на должность первого заместителя председателя президиума по финансово-экономическим и организационным вопросам – директора Международного Литературного фонда.
Как русский православный человек, умеющий прощать, я забыл обиды и согласился вернуться к работе, тем более что я привык любое дело доводить до конца, а получалось в тот момент, что Гюлумян снова обыграл нас.
На заседание бюро президиума, на котором должен был рассматриваться вопрос о моём вторичном назначении, я решил не ходить, чтобы не решили, что я стремлюсь к возвращению на должность руководителя финансово-экономического направления МЛФ. Но при этом я заявил, что буду работать только в том случае, если на пост председателя президиума вместо Юрия Полякова будет избран Феликс Кузнецов (кстати, к тому времени история с приватизацией Поляковым арендуемой им дачи стала известна общественности). И в самом деле, решением бюро исполняющим обязанности председателя президиума МЛФ был избран Феликс Кузнецов вместо подавшего в отставку Юрия Полякова, а я был назначен директором.
Так в апреле 2003 года состоялось моё возвращение в Международный Литфонд.

– Но теперь-то уж единая команда руководства МЛФ смогла довести до конца дело с изгнанием Гюлумяна из Международного Литературного фонда?
– Конечно, мы смогли это сделать! Правда, не сразу. Вернувшись на должность директора и привлекая финансовые ресурсы Литфонда России, я взялся за первоочередные задачи:
1. Нужно было зарегистрировать в Минюсте Устав МЛФ, принятый на IV конференции.
2. Необходимо было выиграть судебный процесс, развёрнутый Гюлумяном в Савёловском суде Москвы, где он требовал признать недействительным не только решение III конференции МЛФ об освобождении его от должности директора, но и IV-ю конференцию МЛФ, внёсшую изменения в устав.
3. Нужно было найти команду юристов, которая смогла бы решить перечисленные выше задачи, поскольку законоведы, которых через коммерсанта Пьянкова привлекал Юрий Поляков, не сумели, как я уже говорил, этого сделать.
И вот, шаг за шагом, к осени 2003 года, хотя я вынужден был работать на Гоголевском бульваре в здании, принадлежавшем Литфонду России (так как в помещении МЛФ на улице Усиевича, 8, по-прежнему находился Гюлумян), я со своими помощниками провёл регистрацию в Минюсте нового устава МЛФ и получил новые регистрационные документы (Свидетельство о регистрации Международной общественной организации писателей «Международный Литературный фонд», Свидетельство о внесении в единый реестр юридических лиц и др.). На основании этих документов мы выиграли у Гюлумяна подряд несколько судов, подтвердивших законность и III, и IV конференций МЛФ.
Затем, примерно год, мы судились на основании исполнительного листа, выданного Савёловским судом, чтобы с привлечением судебных приставов в пятый раз войти в помещение на улице Усиевича, 8. И вот, наконец, в феврале 2004 года нам удалось это сделать.
Тем не менее Гюлумян оказался верен себе: он наотрез отказался передавать финансово-хозяйственную документацию, сославшись на то, что все документы утеряны: свидетельства на права собственности и аренды объектов МЛФ, договоры с арендаторами и обслуживающими организациями, трудовые книжки персонала, первичные бухгалтерские документы (приходные и расходные ордера, чековые книжки, платёжные поручения, выписки с банковских счетов, товарные накладные и др.), месячная, квартальная и годовая бухгалтерская отчётность.
В общем, как и в своё время в Литературном фонде России, передо мной встали нелёгкие первоочередные задачи: восстановить утраченную документацию и найти финансы для текущей деятельности МЛФ (выплата зарплаты, налогов, погашение задолженности).
За полгода эти задачи удалось решить (прежде всего, за счёт поступления денег от аренды нашей собственности на улицах Черняховского и Усиевича, а также объектов недвижимого имущества в Переделкино), и к концу 2004 года финансово-хозяйственная деятельность была восстановлена. Главным показателем этого явился тот факт, что МЛФ стал выплачивать материальную помощь нуждающимся писателям.
После этого я начал оформление прав на переделкинскую землю и получение новых свидетельств на право собственности Международного Литфонда переделкинскими дачами.

– Судя по всему, наконец-то, наступил Happy End (счастливая развязка) и Вы смогли полностью сосредоточиться на хозяйственной деятельности?
– Эх, да если бы так!.. Пока я работал с администрацией Ленинского района Московской области в отношении земли во Внуково, от 4-х гектаров которой бывший председатель Литфонда России Виктор Кобенко отказался в пользу администрации Ленинского района, а также по земельному вопросу в Переделкино, где за время руководства Международным Литфондом Гюлумян уменьшил площадь наших владений на 13 гектаров, в это же время новый председатель МЛФ Феликс Кузнецов развил бурную деятельность. Поскольку вскоре он занял ещё и должность первого заместителя председателя исполкома МСПС (его принял в первые заместители С. В. Михалков), то работу он вёл из кабинета Дома Ростовых с улицы Поварской, 52, где и по сей день размещается Международное сообщество писательских союзов. Там же Феликс Кузнецов как новоявленный председатель проводил и регулярные заседания бюро президиума Международного Литфонда. И хотя Ю.М. Поляков ушёл в отставку, стиль и методы его работы сохранились: бюро президиума и председатель осуществляли свою деятельность не в стенах МЛФ на Усиевича, 8, а в Доме Ростовых на Поварской улице. В помещении Международного Литфонда Феликс Феодосьевич Кузнецов появлялся лишь раз в месяц, чтобы получить зарплату. А после того, как зарплату сотрудникам стали перечислять на банковскую карточку, он перестал появляться в МЛФ вообще, при том что заработная плата у этого руководителя была очень большая.
На заседаниях, проводимых в своём кабинете в здании МСПС на Поварской улице, Ф.Ф. Кузнецов в спешном порядке стал раздавать переделкинские дачи своим друзьям-писателям. И его не волновал тот факт, что дачи, которые по его инициативе передавались, продолжали населять предыдущие арендаторы (и те, кто имел право там находиться, и те, кого нужно было по уставу МЛФ выселять: речь идёт о наследниках умерших писателей). Приняв на заседании бюро решение о выделении дачи какому-нибудь своему другу, Кузнецов давал директору писательского городка указание взимать арендную плату за пользование дачей с нового дачника. Но при этом предыдущий дачник (как правило, вдова умершего литератора) продолжал жить на даче и по-прежнему платил за аренду. Это не только вносило неразбериху в работу дирекции писательского городка Переделкино, но и было незаконным: прежний арендатор юридически не должен был платить, так как решением бюро уже был лишён права проживать на даче, а новый арендатор ещё не вселился и с него тоже нельзя было брать арендную плату. Поскольку в этом случае и старый, и новый арендаторы могли подать в суд на МЛФ, я своим приказом вынужден был запретить принимать арендную плату и со старого, и с нового арендатора до тех пор, пока старый не освободит дачу, а новый не въедет в неё. Кузнецову приказ очень не понравился, и в наших отношениях стала проявляться напряжённость.
Кузнецову, конечно же, не хотелось обострять отношения с выселяемыми вдовами, поскольку те уже начали жаловаться на руководство МЛФ в прессе, а некоторые, чтобы остаться, стали даже хлопотать о создании на базе арендуемой дачи мемориального музея своего покойного мужа-писателя. В то же время Ф.Ф. Кузнецов, желая побыстрее вдов выселить, пошёл на хитрость: стал приглашать их к себе в кабинет, где в задушевных беседах раздаривал обязательства предоставить новую дачу взамен существующей, а пока просил переехать, как бы на время, в переделкинский Дом творчества. После переезда выданные обещания повисали в воздухе. И, как вы догадываетесь, выселенные вдовы со своими жалобами потом приходили ко мне – Ивану Ивановичу Переверзину. Что я мог предпринять в такой ситуации? Ничего…
Если бы история с выселением была нашим единственным расхождением с Кузнецовым, – полбеды. В конце концов, рано или поздно мы должны были бы освободить дачи от наследников умерших писателей. Но обозначилась другая проблема, которая и стала причиной затяжного конфликта с Феликсом Кузнецовым и рядом членов бюро президиума МЛФ – переделкинских дачников.
После того, как Кузнецов поселил в Переделкино своих друзей, он решил приступить к следующему этапу: к приватизации своей переделкинской дачи. Вариант, который несколькими годами раньше применил Юрий Поляков, в тот момент уже не проходил, поскольку «дачное дело Полякова» получило широкую огласку в прессе и в писательской среде.

– И какой вариант приватизации переделкинских дач придумал Феликс Феодосьевич Кузнецов?
– Вначале он и некоторые члены бюро попробовали действовать «в лоб»: от имени бюро предложили передать мне – Ивану Переверзину – одну из дач в собственность в качестве благодарности за мой вклад в победу над Гюлумяном и его командой. Это была мягкая попытка подкупа, создающая прецедент приватизации. Затем оставалась бы сущая мелочь: за заслуги перед МЛФ разрешить приватизировать дачи и другим писателям (прежде всего, самому себе – Феликсу Кузнецову). Я категорически отказался от такой возможности и сказал, что до нас более 70 лет дачи передавались писателям только в аренду, так должно быть и всегда, тем более что писательский городок Переделкино в 1997 году был объявлен историко-культурным заповедным местом и является достоянием всей России. Более того, любая приватизация станет грубейшим нарушением устава МЛФ и закона об аренде. После такого моего ответа кузнецовская команда затаилась, но продолжала поиск вариантов приватизации.
И вот с помощью своих юристов в 2007 году они разработали и приняли на бюро президиума МЛФ 15 ноября 2007 года решение «О капитальном ремонте дач в Переделкино за счёт личных средств писателей-арендаторов и заключении долгосрочных договоров» (более известное в писательской среде как «положение о долгосрочных договорах»), а также утвердили текст типового долгосрочного договора аренды дач.
В «положении о долгосрочных договорах» говорилось, что, в зависимости от суммы личных средств, вложенных в «капитальный ремонт» дачи, писатель имеет право заключать арендный договор с МЛФ на сроки от 10 до 49 лет. Приведу цитату из текста долгосрочного договора:
«Срок долгосрочного договора определяется объёмом инвестиций, которые арендатор, в соответствии с утверждённой дирекцией МЛФ сметой, затрачивает на капитальный ремонт (реконструкцию) объекта аренды.
В этом случае: при затраченной сумме не менее 650 тыс. руб. – срок действия договора 10 лет; при затраченной сумме не менее 1300 тыс. руб. – срок действия договора 20 лет; при 1950 тыс. руб. – 30 лет, при 2600 тыс. руб. – 40 лет, при затраченной сумме 3185 тыс. руб. – 49 лет».
Далее приводится самая главная мысль договора: «Если в силу необходимости (форс-мажорных обстоятельств, аварийного состояния объекта, реконструкции объекта аренды) с разрешения бюро президиума возведён или восстановлен заново за счёт личных инвестиций арендатора (при затратах не менее 3 миллионов 185 тыс. рублей) объект на основании дополнительного соглашения, являющегося неотъемлемой частью договора, может быть узаконен в качестве собственности арендатора инвестора» (да ещё и с правом передачи по наследству!).
Таким странным образом выходило, что арендатор-инвестор, затративший на «капитальный ремонт» своей дачи около 100 тысяч долларов, по этому «Положению» получал возможность стать собственником дачи и земельного участка стоимостью в несколько миллионов долларов! Вот и стала явной цель, которую преследовал Феликс Кузнецов и поддерживавшие его члены бюро президиума (Юрий Поляков, Надежда Кондакова, Евгений Сидоров, Георгий Зайцев, Владимир Куницын).
Из так называемого «долгосрочного договора» вытекал ещё один интересный момент. Все переделкинские дачи строились в 1930-1940-е годы прошлого века, и их нынешняя балансовая стоимость составляет 10-15 тысяч рублей. Таким образом, если бы арендатор принял решение о выкупе дачи, то в договоре купли-продажи фигурировала бы именно эта сумма 10-15 тыс. рублей, которую арендатор и должен был бы внести в кассу дирекции писательского городка. Но ведь согласно «долгосрочному договору» расходы, понесённые арендатором на капитальный ремонт, должны учитываться при определении цены выкупа. То есть МЛФ становился бы должен арендатору разницу между его затратами на капремонт (если это, к примеру, три миллиона сто восемьдесят пять тысяч) и балансовой стоимостью дачи (допустим, 15 тыс. руб.). И разницу почти в три миллиона сто семьдесят тысяч Международный Литфонд должен был бы вернуть арендатору. А значит, дача доставалась бы арендатору вообще с прибылью!
Такой гениальной и изощрённой схемы приватизации в своё время не смог придумать даже сам Анатолий Чубайс: на приснопамятных «залоговых аукционах» в середине 90-х годов российские олигархи хоть какие-то мизерные деньги в государственную казну – но всё же платили за выкуп акций флагманов отечественной промышленности.
Когда я досконально изучил эту кузнецовскую схему приватизации, то стал считать его гениальным комбинатором всех времён и народов. Ведь свою схему он строил не на облапошивании доверчивых, но жадных обывателей, как это делают создатели «финансовых пирамид», а он вместе со своей компанией «дачников» пытался увести собственность у своих же коллег (и даже друзей) писателей, вместе с которыми якобы противостоял «антинародному режиму» в 90-е годы. Вот это и есть высший пилотаж лицемерия и подлости!
Здесь я хочу коснуться современных реалий: Феликс Феодосьевич Кузнецов, видимо, окончательно разуверившись в том, что после огласки его приватизационных проектов и разгоревшихся вокруг этого скандалов сумеет приватизировать дачу, в нынешнем 2010-м году подал исковое заявление в Савёловский районный суд Москвы о взыскании с МЛФ (то есть из кармана своих коллег-писателей) суммы, составляющей 3 миллиона 400 тысяч рублей, будто бы потраченных им на капитальный ремонт этой арендуемой им дачи.
Кроме того, нужно сказать и о том, что первая попытка узаконить «Долгосрочный договор аренды», разрешающий приватизацию дач, была предпринята кузнецовским бюро президиума МЛФ ещё 6 июля 2006 года, но я более года затягивал вступление в силу этого договора, ссылаясь на неурегулированность земельных отношений с администрацией Ленинского района Московской области. Однако в ноябре 2007 года, в преддверии очередной V конференции, приватизаторы из кузнецовского бюро президиума перешли к активным действиям.

– Иван Иванович, мы вплотную подошли к моменту, когда Феликс Кузнецов и Юрий Поляков развязали полномасштабную информационную войну против Вас. Но если мотивация поступков Ф.Ф. Кузнецова абсолютно понятна: Вы лишили его возможности приватизировать свою дачу, – то при чём здесь Ю.М. Поляков, ведь он дачу-то приватизировал ещё в 2003 году, благодаря решению Видновского суда?
– Как говорится, аппетит приходит во время еды: Юрий Михайлович Поляков захотел приватизировать ещё одну переделкинскую дачу, в ней живёт его дочь со своими детьми. А история вкратце такова: рядом с дачным участком Полякова раньше стояла так называемая «сторожка», в которой проживал вовсе не «сторож», а главный редактор журнала «Вопросы литературы» Николай Анастасьев. В свою бытность председателем президиума МЛФ Поляков предложил Анастасьеву переехать на дачу Владимира Личутина, а Личутину, соответственно, передал дачу большей площади и на более просторном участке (это была дача покойного Григория Поженяна). В результате такой комбинации получилось, что рядом с дачей Юрия Михайловича Полякова освободилась дачка-сторожка с небольшим участком.
После этого Поляков как председатель президиума МЛФ созвал бюро президиума и попросил передать ему в аренду бывшую дачку-сторожку Николая Анастасьева. Причину этой просьбы на бюро он объяснил так: «Я же не виноват, что моя дочь всё рожает и рожает…» Феликс Феодосьевич Кузнецов безоговорочно стал на сторону Полякова и убедил остальных членов бюро президиума поддержать его просьбу. Затем, не согласовывая ни с кем свои действия, Ю.М. Поляков снёс сторожку (что на юридическом языке называется уничтожением вверенного на время чужого имущества) и на этом месте построил прекрасную двухэтажную дачу – теперь уже для своей дочери (кстати, Поляков не заплатил МЛФ ни копейки компенсации за уничтоженное имущество). Как мне рассказывала незадолго до своей смерти адвокат Мария Семёновна Кузнецова, которая помогала Полякову выиграть суд в 2003 году, в момент строительства своей второй дачи Ю.М. Поляков обратился к ней с просьбой начать подготовку документов на приватизацию возводимого дачного объекта номер два тем же путём – через суд (делалось это, к слову сказать, с согласия Ф.Ф. Кузнецова).
Как видим, Поляков оказался заинтересованным в том, чтобы был принят и вступил в действие предложенный Кузнецовым алгоритм приватизации переделкинских дач. Но при таком неуступчивом директоре МЛФ, как я, это было невозможно.
Поэтому-то моя жёсткая борьба с кузнецовским «планом приватизации» и вызвала столь сильную реакцию со стороны Ю.М. Полякова, который начал, не стесняясь, публиковать на страницах возглавляемой им «Литературной газеты» откровенную ложь и клевету. А то, что это ложь и клевета, уже подтверждено четырьмя судебными решениями по искам в защиту чести и достоинства, поданным мною к «ЛГ» и Полякову. Но, кстати, по этим искам «Литературная газета» со мной до сих пор так и не расплатилась (видимо, совсем плохи финансовые дела у этой газеты).

– Итак, мотивация поведения и Феликса Кузнецова, и Юрия Полякова в борьбе с Вами нам стала понятной, но чем же была вызвана такая спешка в атаке на Вас именно в ноябре 2007 года?
– А вот здесь нужно вспомнить о том, что IV конференция МЛФ (к тому времени узаконенная Минюстом), принявшая новый устав, подтвердившая отстранение от должности Гюлумяна и избравшая новый состав президиума МЛФ, проходила 3 февраля 2003 года. В соответствии с принятым на ней уставом срок полномочий президиума МЛФ составлял ровно 5 лет и истекал 3 февраля 2008 года. На заседании президиума Международного Литфонда 21 ноября 2007 года я настаивал на том, что V очередная конференция МЛФ должна пройти строго в установленные уставом сроки, то есть до 3 февраля 2008 года.
Но такая постановка вопроса не устраивала Ф.Ф. Кузнецова. Причина в следующем: кузнецовское бюро 15 ноября 2007 года утвердило «положение о долгосрочных договорах» и типовой текст договора, но сохранить информацию в тайне не удалось и большинство из более чем пятидесяти членов президиума, представляющих писателей СНГ, были настроены против этого ноябрьского решения кузнецовского бюро. А поскольку продажа (передача кому-то в собственность) писательского имущества, согласно уставу, может осуществляться только по решению президиума, у Кузнецова и компании не было никаких шансов приватизировать дачи до V конференции МЛФ (президиум бы просто не разрешил этого делать). Естественно, «дачники» во главе с Кузнецовым понимали, что после V конференции приватизация станет и вовсе невозможной, поскольку я прямо сказал, что доложу об этой ситуации делегатам конференции.
В этих условиях председатель МЛФ Ф.Ф. Кузнецов на упомянутом мной выше заседании президиума 21 ноября 2007 года (через 6 дней после принятия «положения о долгосрочных договорах») вместе со своими единомышленниками, составлявшими большинство в составе бюро, настояли на дате проведения V конференции 15 апреля 2008 года (а не в срок до 3 февраля), мотивировав это нехваткой времени на подготовку конференции. Несогласные с решением вынуждены были подчиниться, поскольку оно было принято большинством голосов демократическим путём.
Но у всех возникал законный вопрос: так как 3 февраля истекали полномочия всех избранных руководящих органов МЛФ, то внешняя деятельность Международного Литфонда в период с 3 февраля по 15 апреля 2008 года становилась невозможной (заключение договоров, осуществление платежей и т.д.). В качестве выхода из этой ситуации Кузнецов предложил президиуму продлить мои полномочия как директора МЛФ на период с 3 февраля по 15 апреля, чтобы я мог от имени МЛФ вести финансово-хозяйственную деятельность.

– И что же такого особенного было в этом решении: чуть сдвинули дату проведения конференции, продлили хозяйственные полномочия директора; при чём здесь вопросы несостоявшейся приватизации дач?
– В том-то и дело, что согласно этому решению я получал право подписывать не только внешние финансово-хозяйственные документы, но и денежные сметы личных расходов узкого круга переделкинских дачников на капремонты, перестройку и строительство арендуемых ими дач. То есть полностью выводился из-под контроля президиума на период с 3 февраля по 15 апреля. Расчёт Кузнецова и его единомышленников был прост: мы сумеем убедить Переверзина (найдём соответствующие «волшебные» слова), чтобы он подписал нам все сметы расходов на капремонты дач и позволил получить эти дачи в собственность согласно принятому шестью днями ранее «положению о долгосрочных договорах». Как опытный хозяйственник, я разгадал их замысел, но не подал виду и стал наблюдать за действиями команды Кузнецова, периодически встревая и ломая все их попытки реализовать план приватизации переделкинских дач, что и вылилось в грандиозные информационные скандалы в начале 2008 года. Об этом я расскажу подробно в другой раз.

– Иван Иванович, но ведь в мартовском номере «ОЛГ» было опубликовано «Дополнительное соглашение», подписанное председателем президиума МЛФ Ф. Ф. Кузнецовым и генеральным директором ООО «МН Консалтинг» Д.А. Егоровым, согласно которому становилась возможной «оптовая» приватизация переделкинских земель и дач. Неужели это была единственная попытка «приватизации родины оптом»?
– Нет. Это не единичный случай, Была ещё история с попыткой передачи городка писателей Переделкино в ведение одной очень крупной банковской структуры. И именно с подробного анализа этих двух попыток «приватизации оптом» мы и начнём наш разговор в третьей части интервью в шестом номере «Общеписательской Литературной газеты». И, конечно же, я обязательно расскажу о том, как против меня была развязана в СМИ грязная клеветническая кампания, а также о том, как Сергей Владимирович Михалков уволил Феликса Кузнецова за подделку документов. Наши писатели и широкая общественность должны узнать всю правду о деяниях поляковско-кузнецовской команды, ибо, как не устаёт повторять мой друг, поэт Лев Константинович Котюков: «Жить надо правдой».

Беседовал Игорь ВИТЮК

(Продолжение цикла интервью с председателем МСПС Иваном ПЕРЕВЕРЗИНЫМ в следующих номерах «Общеписательской Литературной газеты» и на нашем сайте).