Светлана Митленко

История одной песни. Бухенвальдский набат

Это возродилась и окрепла
В медном гуле праведная кровь.
Это жертвы ожили из пепла
И восстали вновь, и восстали вновь.
И восстали,
И восстали,
И восстали вновь!»

Я хочу рассказать о судьбе этой песни и о судьбе автора этих до сих пор раскалённых слов. Многие, конечно, могут сказать: это «Бухенвальдский набат» - Вано Мурадели. Да, это песня, которая мгновенно возвела опального, низложенного в 1946 г.


(Ждановскую эру) композитора, снова на самый гребень славы.А вот о поэте... это кажется невероятным, но за десятилетия жизни этой песни, облетевшей весь мир, переведенной на множество языков, в Союзе при исполнении ее никогда не объявлялось имени автора текста. Хотя автор, конечно, был и звали его Александр Соболев. Страшная судьба, страшная преследовала одного из её создателей — поэта Александра Соболева. Свой собственный, локальный Бухенвальд в границах огромной страны.Как же могло случиться, что автор такой песни, таких слов остался неизвестным? Очень просто: упоминание имени автора при исполнениях намеренно избегалось, не рекомендовалось. Считалось, что достаточно одного звучного грузинского имени Мурадели, и так и пошло и так оно закрепилось. Фамилия Соболев не бросила бы тени на песню, но в 5-й графе паспорта автора стояло: еврей и имя Исаак. Имя Исаак годилось для ленинградского собора, построенного в 1858 году Огюстом Монфераном, но для автора «Бухенвальдского набата» звучало, вероятно, диссонансом.
«Бухенвальдский набат» знали все. Песня гремела по стране, звучала из радиоприёмников и со сцен. Песню разучивали в школах и вокально-инструментальных ансамблях. Сотни писем приходили на радио с пометкой — «автору «Бухенвальдского набата». Эти письма попадали к адресату — к композитору Вано Ильичу Мурадели. Автора стихотворения не знал никто. Его имя не появлялось в титрах, не звучало со сцены, его имя пропадало без вести, в то время как песня охватывала не только огромный Союз, но и зарубежные государства.
Он написал эти слова за два часа. Просто по радио рассказали об открытии мемориального комплекса в Бухенвальде — и он тут же заперся в комнате и пропал. Шёл 1958 год. На территории бывшего лагеря возвели башню, увенчанную колоколом.
И слова Александра Соболева тут же нашли свою бумагу:
Сотни тысяч заживо сожженных
Строятся, строятся в шеренги к ряду ряд...
Он отнёс стихотворение в «Правду» — фронтовик, инвалид войны, поэт. Но это — в белой чаше весов. А в чёрной — беспартийный еврей. Рождённый под именем «Исаак». В «Правде» стихи отвергли.
Тем не менее, в «Труде» стихотворение взяли — глядя на его художественные достоинства, а не на национальность автора. Тогда Соболев решился — и отправил стихотворение известному композитору Вано Мурадели. А через два дня получил ответ. Мурадели позвонил ему по телефону и сказал: «Какие стихи! Пишу музыку и плачу. Таким стихам и музыка не нужна! Я постараюсь, чтобы было слышно каждое слово!!!». Музыка оказалась достойная этих слов. «Прекрасные торжественные и тревожные аккорды эмоционально усилили мощь стихов».
Мурадели с готовой песней и связями пошёл на Всесоюзное радио. Но там посмотрели на автора стихов — и спросили, почему уважаемый Вано Ильич так неважнецки относится к выбору текста. Песню не взяли. Судьба песни, а также самого автора оказались полностью в руках Ошанина: он мог казнить и мог миловать. Соседи по Переделкино вспоминали, какой он был добрый и сердечный человек. В судьбе поэта Александра Соболева Ошанин сыграл роль простого палача, безсердечного убийцы, который своей бессовестной фальшивой оценкой, явно из недоброго чувства зависти, а, может быть, и просто по причине антисемитизма, перечеркнул возможность продвижения Соболева на официальную литературную работу, иными словами «отнял кусок хлеба» у безработного инвалида войны. Ошанин заявил – это «мракобесные стихи: мёртвые в колонны строятся». И на песню сразу было повешено клеймо: «мракобесие».
Но в какой-то мере Соболеву повезло. Потому что в СССР была ещё такая ветка, как художественная самодеятельность. К коллективам художественной самодеятельности не предъявлялись такие требования, как к «профессиональным» ансамблям и исполнителям, а на фестивалях этой самой самодеятельности можно было прозвучать не хуже, чем с большой сцены Всесоюзного телевидения. И ЦК ВЛКСМ (комсомольцы — если кто уже не помнит этого сокращения) «списало» песню Соболева — Мурадели на исполнение одному из своих многочисленных худколлективов.
Вторая ступень везения пришла в Вене, где проходил какой-то фестиваль художественной самодеятельности. Советский Союз, помимо прочих, был представлен хором студентов Уральского университета — именно в их программе был «Бухенвальдский набат».
Одного-единственного исполнения песни хватило для того, чтобы покорить мир. Её пели на улицах, её переводили на другие языки, студенты стали звёздами, и все хотели узнать автора песни. «Вано Мурадели», — говорили желающим, — «известный советский композитор». Имя Соболева не упоминалось нигде.
Песня попала в документальный фильм «Весенний ветер над Веной», который был показан в СССР. И песня полетела по Союзу. Она появилась в репертуаре ансамбля песни и пляски Советской Армии под управлением Александрова — это был грандиозный успех!
Имя Соболева не упоминалось нигде и никогда. «Мурадели. Бухенвальдский набат» — вот и всё. Однажды Соболев обратился к предсовмина Косыгину с просьбой выплатить ему хотя бы часть гонорара за стихи — ведь было выпущено около 9 000 000 пластинок с «Бухенвальдским набатом»! Молчание было единственным ответом.
Все, кто пытался связаться с автором стихов, — утыкались в стену молчания. «Он болен», «Его нет в Москве», «Он в отъезде» — говорили люди в штатском. Во время гастролей ансамбля Советской Армии во Франции один из слушателей хотел подарить автору стихов автомобиль. «У него есть всё, что ему нужно!» — сказал человек в штатском про Соболева, который жил на тот момент в полученной как инвалид войны убогой комнатёнке в многоквартирном бараке, без воды и отопления и других элементарных удобств, и нуждался не только в улучшении жилищных условий, а просто нищенствовал на пенсии инвалида войны вместе с женой, уволенной с журналистской работы из-за мужа.
...Я не мечтаю о награде
Мне то превыше всех наград,
Что я овцой в бараньем стаде
Не брел на мясокомбинат...
Он и в самом деле никогда не прогибался под власть, никогда не писал хвалебных песен Сталину или просто СССР, не умел подлизываться — и в том была причина всех бед. Но зато он не опустил головы. Рисунок его жены, Татьяны:



Исаак Владимирович Соболев родился в 1915 году в селе Полонное Винницкой обл., неподалёку от Киева, в бедной, многодетной, еврейской семье. Исаак был младшим сыном в семье. Фамилия его с рождения была Соболев, благодаря прадеду – кантонисту, прослужившему на царской службе в армии 25 лет. Кантонистам в царской армии для простоты обращения присваивались фамилии их командиров. Исаак начал сочинять стихи с детства, всегда шептал их про себя. Отец, заметив, что он постоянно что-то шепчет, сказал матери озабоченно: «Что он всё бормочет, бормочет. Может показать его доктору?». Когда он окончил школу, школьный драмкружок на выпускном вечере показал спектакль по пьесе, написанной им: «Хвосты старого быта». В 1930 году умерла мать, отец привёл мачеху в дом. Ему было 15 лет: положив в плетёную корзинку пару залатанного белья и тетрадь со своими стихами, в которой уже были пророческие строчки, предсказавшие его нелёгкий в жизни путь:

: « О , как солоны , жизнь, твои бурные, тёмные воды!
Захлебнуться в них может и самый искусный пловец...»,
В 1930 году он, с котомкой и тетрадкой стихов, приехал в Москву (к старшей сестре). Работал слесарем, вступил в литературное объединение, затем перешёл работать в заводскую газету, писал стихи.Вступил в литературное объединение и вскоре в заводской газете стали появляться его стихи и фельетоны, над которыми хохотали рабочие, читая их. В 1941 году, когда началась война, Исаак Соболев ушёл на фронт рядовым солдатом, был пулемётчиком стрелковой роты на передовой. Во время войны он продолжал писать стихи и статьи, которые печатались во фронтовой газете, там ему предложили печатать их под именем Александр, оттуда и закрепился за ним псевдоним Александр Соболев. В конце 1944 года после нескольких ранений и двух тяжёлых контузий Соболев вернулся в Москву сержантом, инвалидом войны второй группы. Вернулся он снова на авиамоторный завод, где стал штатным сотрудником заводской газеты. Помимо заводской газеты его стихи, статьи, фельетоны стали появляться в «Вечерней Москве», «Гудке», «Крокодиле», «Труде». В редакции заводской газеты он встретил Таню, русскую, белокурую девушку - свою будущую жену, которая оставалась для него до самого его последнего вздоха другом, любимой, путеводной звездой, отрадой и наградой за всё недополученное им от жизни. Вместе они прожили 40 счастливых, полных взаимной любви, лет. Вот они с супругой Татьяной в 1947 году:

По сокращению штатов беспартийного еврея, да ещё позволявшего себе резкие критические статьи и некоторые замечания в сторону разнузданности и злоупотреблений в руководстве заводов, уволили. Он болел, около пяти лет провёл в больницах.
Кстати, его жену, Татьяну, также уволили с радио в 1954 году из-за мужа-еврея. Ещё в 1953 году ей конфиденциально порекомендовали расстаться с Александром. Татьяна Михайловна Соболева так вспоминает об этом: «После того, как двери советской печати наглухо и навсегда передо мною закрылись, я поняла: быть женой еврея в стране победившего социализма наказуемо».
На работе её восстановили, но в 1957 году произошёл второй «еврейский погром» в главной редакции радиовещания. Все, имеющие связи с еврейской национальностью, были ненавязчиво уволены.
О нет, не в гитлеровском рейхе,
а здесь, в стране большевиков,
уже орудовал свой Эйхман
с благословения верхов...
Вы представляете, как можно было написать такое в 50-е?
По сути, на Соболева обрушился запрет на работу. Его фельетоны и статьи нигде не брали — по указанию свыше, а физический труд был невозможен из-за болезней и указаний врачей. Он пытался устроиться на производство контролёром — но при взгляде на его паспорт с именем «Исаак» на это место тут же попал другой человек. Коллеги и друзья помогали ему. Его печатал «Крокодил» — сатирический фельетоны. И, кстати, даже издал крошечный сборничек стихов. Впрочем, Мануил Семёнов, главный редактор «Крокодила», получил за это серьёзную выволочку сверху.

Ему звонили ночью и говорили: «Мы тебя случайно пропустили — поднять голову уже не дадим...» Его обманывали — умывая руки. Зав отделом культуры ЦК КПСС Поликарпов обещал Соболеву тут же включить его в списки Союза Писателей СССР — как же, автор текста известной песни, и не член КССП! Это было не более чем актёрским жестом для успокоения совести: ни в какой СП Соболева так и не приняли. Хотя чему тут удивляться?Из под его пера выходили совсем другие стихи, не имевшие права на жизнь:
«Ох, до чего же век твой долог,
Кремлёвской банды идеолог --
Глава её фактический,
Вампир коммунистический.»
Только молодым нужно объяснять, что это о Суслове.
Или:
: «...Утонула в кровище,
Захлебнулась в винище,
Задохнулась от фальши и лжи ...

... А под соколов ясных
Рядится твоё вороньё.
А под знаменем красным
Жирует жульё да ворьё.
Тянут лапу за взяткой
Чиновник, судья, прокурор...
Как ты терпишь, Россия,
Паденье своё и позор?!...

Кто же правит сегодня твоею судьбой?
- Беззаконие, зло и насилие!»

А вот «афганская тема» в его творчестве. 1978 год воевать в Афганистан посылали 18 летних призывников, ещё совсем мальчишек. Вот отрывок из стихотворения «В село Светлогорье доставили гроб»:

«... И женщины плакали горько вокруг,
стонало мужское молчанье.
А мать оторвалась от гроба, и вдруг
Возвысилась как изваянье.
Всего лишь промолвила несколько слов:
- За них – и на гроб указала, -
Призвать бы к ответу кремлёвских отцов!!!
Так, люди? Я верно сказала?
Вы слышите, что я сказала?!
Толпа безответно молчала -
Рабы!!!...»
Или:
«...Непобедимая, великая,
Тебе я с детства дал присягу,
Всю жизнь с тобой я горе мыкаю,
Но за тебя костьми я лягу!...»

А эти строки и сегодня злободневны, как никогда:
«....Не сатана, несущий зло вовек,
Не ценящий живое и в полушку,
А человек, подумать – человек! -
Свой дом, свою планету «взял на мушку»...»
После создания «Бухенвальдского набата» он прожил 28 лет в атмосфере вопиющей несправедливости, удушающего беззакония и обиды, и только огромная любовь к Тане, дарованная ему свыше, и безмерная ответная любовь Тани к нему помогали ему выжить, не сломаться и даже чувствовать себя счастливым и продолжать писать стихи и автобиографический роман «Ефим Сегал – контуженный сержант».

«Звоном с переливами
Занялся рассвет,
А меня счастливее
В целом мире нет.

Раненный, контуженный
Отставной солдат,
Я с моею суженой
Нищий, да богат...»

А вот ещё:

«С тобой мне ничего не страшно,
С тобой – парю, с тобой – творю
Благословляю день вчерашний
И славлю новую зарю.
С тобой хоть на гору,
За тучи,
И с кручи – в пропасть,
Вместе вниз.
И даже смерть нас не разлучит,
Нас навсегда
Венчала
Жизнь.»
40 лет в нищете — иначе сказать сложно. В 1986 году после долгой тяжёлой болезни и онкологической операции Александр Владимирович Соболев умер.
«...Ни в одной газете не напечатали о нём ни строчки. Ни один «деятель» от литературы не пришёл проститься с ним. Просто о нём никто не вспомнил...»
6 сентября 1986 года он умер — всё так же неизвестный, никому не нужный.

А песня гремела. Известный писатель Константин Федин, например, так отозвался о ней: «Я не знаю автора стихов, не знаю других его произведений, но за один „Бухенвальдский набат“ я бы поставил ему памятник при жизни».
В 1963 году Соболева и Мурадели за «Бухенвальдский набат» представили на соискание Ленинской премии. Соболева тут же вычеркнули из списков — а песня без слов уже не могла числиться в соискателях. Мурадели промолчал. Тем временем история авторства стала постепенно обрастать легендами. Одна из легенд, что стихи «Бухенвальдского набата» были написаны на стене барака концлагеря неизвестным заключённым. Мурадели, человек уже «пуганый», прошедший вместе с Ахматовой и Зощенко через зловещий ад Ждановского Постановления 1946 года, молчал, он всегда молчал, когда дело касалось Соболева.
Более того, на стихи Соболева существовал ещё ряд песен известных композиторов — «Вечный огонь», «Голуби мира». Получил ли он хотя бы крохи от полагавшихся гонораров?..

Post Factum

Впервые читатели и слушатели узнали о существовании Александра Соболева в 1997 году из статьи Марины Катыс «Кто сочинил „Бухенвальдский набат“?» в журнале «Огонёк». Тогда же Еврейская культурная организация выпустила небольшим тиражом сборник его стихов «Бухенвальдский набат». В 1999 году вдова Александра Татьяна продала, унаследованную ею от матери, трёхкомнатную квартиру, чтобы издать автобиографический роман «Ефим Сегал – контуженный солдат» тиражом 1000 экземпляров и свою повесть о муже «В опале честный иудей » - 500 экземпляров .

Она пыталась сделать ещё одну вещь — правильную, мне кажется. Установить на Поклонной горе рядом с памятником жертвам концлагерей плиту с текстом «Бухенвальдского набата». Но этого не позволили.
Есть ощущение, что даже теперь, спустя 23 года после смерти, Александр Соболев находится в вечной опале. А его песня по-прежнему летит по стране.
Бухенвальдский набат
Люди мира, на минуту встаньте!
Слушайте, слушайте: гудит со всех сторон —
Это раздается в Бухенвальде
Колокольный звон, колокольный звон.
Это возродилась и окрепла
В медном гуле праведная кровь.
Это жертвы ожили из пепла
И восстали вновь, и восстали вновь!
И восстали,
И восстали,
И восстали вновь!
Сотни тысяч заживо сожженных
Строятся, строятся в шеренги к ряду ряд.
Интернациональные колонны
С нами говорят, с нами говорят.
Слышите громовые раскаты?
Это не гроза, не ураган —
Это, вихрем атомным объятый,
Стонет океан, Тихий океан.
Это стонет,
Это стонет
Тихий океан!
Люди мира, на минуту встаньте!
Слушайте, слушайте: гудит со всех сторон —
Это раздается в Бухенвальде
Колокольный звон, колокольный звон.
Звон плывет, плывет над всей землею,
И гудит взволнованно эфир:
Люди мира, будьте зорче втрое,
Берегите мир, берегите мир!
Берегите,
Берегите,
Берегите мир!
1958
https://nostradamvs.livejournal.com/212935.html
http://izbrannoe.com/news/lyudi/v-opale-chestnyy-iudey-tragi...
http://www.liveinternet.ru/journalshowcomments.php?jpostid=2...
«Бухенвальдский набат» в классическом исполнении Муслима Магомаева:

Ансамбля Советской армии. 1964 г. Солист - Виктор Дмитриев.

Георг Отс

Хоровая школа мальчиков и юношей "Дебют"

Хор Турецкого
https://zhiznteatr.mirtesen.ru/blog/43526404140/Istoriya-odnoy-pesni.-Buhenvaldskiy-nabat?nr=1&utm_referrer=mirtesen.ru