Михаил БОЛТУНОВ

 
Девушки-радистки, заброшенные в тыл противника, понимали, что шансов вернуться у них немного
В годы Великой Отечественной войны женщины заменили мужчин не только в тылу, освоив самые сложные и тяжелые профессии. Они пришли на фронт, встав в один ряд с отцами, мужьями, братьями. Стали пилотами, медиками, снайперами.
Но была еще одна воинская профессия, в которой женщины играли решающую роль. Речь идет о разведчицах-радистках. Вот уж самая что ни на есть мужская работа. Опасная, сложная, связанная с высочайшими психологическими и физическими нагрузками.Что такое разведывательная группа в тылу врага. Это восемь-десять человек наиболее подготовленных, крепких, опытных бойцов. Среди них одна, иногда две юные, молодые девушки-радистки. Каково им приходилось во вражеском окружении? Они разбивались при десантировании и тонули в болотах, горели заживо в самолетах, гибли в боях с карателями и в застенках гестапо. Немало их пропадало без вести.
На фото: Герой Советского Союза разведчица-радистка Анна Морозова
Бытует мнение, что разведка — это не женское дело. А вот служба спецрадиосвязи Главного разведывательного управления Генерального штаба, считает иначе. Горьковская школа младших радиоспециалистов за годы войны подготовила пять тысяч разведчиков-радистов. Более половины из них — женщины. Факт, надо сказать, беспрецедентный. Такого не знала ни одна разведка мира.
Суровая фронтовая необходимость заставила широко использовать женщин в разведке. Представьте себе, на оккупированной территории — на железнодорожной станции, в аэродромном поселке остается в качестве резидента-подпольщика мужчина. Но в гестапо работали профессионалы. И такой человек автоматически попадает под подозрение: как и почему молодой, здоровый мужчина оказался не на фронте? Иное дело женщина.
Разведчиков-радистов наградами особенно не баловали. Потому среди тысяч радистов всего два Героя Советского Союза. И обе женщины, удостоенные этого высокого звания посмертно — Анна Морозова и Леэн Кульман. Это тоже говорит о многом.
Прежде чем попасть в разведгруппу, следовало пройти подготовку. Однако, первая тема — это не теория и не освоение матчасти. Командиры начинали разговор жестко, никакой романтики, никаких красивых слов. Они рассказывали, что будет с разведчиками, если они попадут в плен: пытки, склонение к предательству, а возможно, и гибель. Объявляли: те, кто откажется, никаких претензий, просто откомандируют в другое подразделение. Нужны были только добровольцы.
Обучение проходило в напряженном режиме. Занятия минимум по десять часов в сутки. Требования к разведчику-радисту были высоки. Послать разведгруппу в тыл без радиосвязи, или с плохой связью, это значит обречь бойцов на верную смерть.
А по выпуску из школы — первое испытание — прыжок с парашютом в совершенно незнакомую местность. В горьковской школе изучали только радиостанцию и практическую работу на ней. На парашютную подготовку не хватало ни времени, ни возможностей.
Как приземлялись? Всякое бывало. Повисали на деревьях, тонули в болотах, разбивались… Десантировались и благополучно.
А потом, как правило, был длительный марш-бросок подальше от места приземления. По лесу, оврагам, речкам, подальше от человеческого жилья, а значит, от тепла, отдыха. Нередко, на хвосте висели каратели.
Отдых там же в лесу, в поле, в лучшем случае, в стогу сена. Девушки вместе с мужчинами. Радистку берегли пуще глаза. В туалет, простите, ходила с сопровождающим. Иначе нельзя. И так изо дня в день, нередко долгие месяцы. Как сказал военный разведчик Иван Бережной: «Вопрос связи в разведке — вопрос жизни и смерти. Что мы значим без связи? Ноль без палочки. Пустое место. Мы для командования больше не существуем…».
Вот такая романтика разведслужбы. Сегодня о таком подумать страшно, а они делали, сражались, побеждали.
У каждого на войне своя судьба
У каждого на войне была своя стезя, своя судьба. Есть такая поговорка: солдат службу не выбирает. Сражается там, где приказали. За редким исключением, когда нужны добровольцы. Вот этим редким исключением и были разведчики — радисты.
Фронт задыхался от нехватки бойцов, а их отбирали поштучно, просеивали через сито спецпроверок. И даже после всего этого они имели право отказаться.
Тогда, в военную пору, дух народа был крепок. Мне рассказывал ветеран военной разведки, мой земляк-смолянин полковник Александр Никифорович Никифоров поразительные случаи из жизни курсантов школы радистов.
Как-то курсант школы, девушка, узнав об отчислении, восприняла это как личную трагедию, как позор. На посту, в карауле, написала большое письмо о любви к Родине, просила не винить никого и… пустила себе пулю в сердце.
Вот такие люди шли в радисты. Наверное, поэтому среди разведчиков-радистов не известны случаи добровольной сдачи в плен к фашистам.
А вот потери были значительные. Так, за полтора года, с мая 1943-го по декабрь 1944-го 2-й Украинский фронт подготовил 81 радиста, а потерял 29, что составляет 35 процентов. На Карельском фронте погибло 39 процентов засланных в тыл радистов, а на 3-м Украинском — 50.
Если говорить о причинах гибели, то это еще одно подтверждение крайне опасной работы. Ведь в тылу врага, зачастую, некому помочь, вынести из-под огня, о подвиге боевого товарища рассказать.
«Бой шел жестокий…»
Юные девушки-радистки, еще вчера они сидели за школьной партой, в институтской аудитории, мечтали о любви, а сегодня фронтовая жизнь окунула их в кровь, страдания, гибель близких.
Вот как радистка разведгруппы «Дубовик» Л.Орлеанская вспоминала свои первые встречи с врагом. Шел 1944 год. «Бой шел жестокий, длился целый день, до темноты. Нас настигла та самая отборная дивизия головорезов СС «Викинг», которая много дней шла за нами по пятам. Свернули на лесную дорогу. В стороне услышали стон. Пошли, увидели двоих тяжело раненных. Один уже почти умирал, у второго весь бок был разворочен, крови много потерял, чуть живой.
Один из них попросил, чтобы мы пристрелили. Я смотрела очумелыми глазами и не могла понять, что он просит. А он молил пристрелить, так как с рассветом придут фашисты и будут издеваться.
Я сказала, что не смогу этого сделать. Раненый замолчал и обреченно махнул рукой. У меня в кармане брюк лежал пистолет. Вложила его в руку раненого. Не знаю, правильно ли я поступила, но иначе поступить не могла".
Сталкиваясь с тяжелейшими жизненными обстоятельствами, они не пасовали, не сдавались. Сражались бок о бок с боевыми товарищами до последнего.
Анна Морозова была резидентом сещинской подпольной организации. Наши войска, оставляя поселок Сещу в сорок первом, понимали стратегическую важность местного аэродрома. Этот первоклассный аэродром был построен накануне войны. Не было сомнения, немцы устроят здесь свою авиабазу. Так и случилось. Авиабаза в Сеще стала крупнейшей в дальней авиации Гитлера.
До мая 1943 года, до дня освобождения Сещи, здесь действовала резидентура под руководством Анны Морозовой.
В дни Сталинградской битвы по базе был нанесен мощнейший удар советской авиацией — уничтожено несколько десятков самолетов, сгорел склад с топливом для самолетов. Подробную карту авиабазы с обозначениями штаба, складом, мастерских, ложной взлетно-посадочной полосы, системы противовоздушной обороны составила сещенская резидентура. И вывела из строя крупнейший воздушный узел на целую неделю. И это в дни самых ожесточенных боев на Волге.
На фото: разведчица-радистка разведгруппы «Джек» Зинаида Бардышева («Сойка»)
Они вели не только разведку, но и занимались диверсиями: на бомболюки ставили мины замедленного действия. И самолеты взрывались в воздухе. Только в период Курской битвы разведчики сумели взорвать шестнадцать самолетов.
После освобождения Сещи, Анна работала в строительной конторе, радовалась тишине и продуктовой карточке. Болела мама, отец ушел на фронт, вокруг сестренки. Надо было их кормить, заботиться. Да и навоевалась. Два года в подполье ходила по острию ножа ходила…
Однако хватило ее всего на месяц. Немного отдохнула, а зимой уехала из Сещи, попала в школу разведчиков-радистов. Прошла подготовку и была назначена разведчицей-радисткой в группу «Джек».
Возглавлял ее капитан Павел Крылатых. Второй радисткой была Зинаида Бардышева («Сойка»). Кроме них, еще семь разведчиков. «Джек» была первой из советских разведгрупп, выброшенной на собственно немецкую землю, в самое логово врага.
Уже на третью ночь в стычке с карателями был убит командир, капитан Крылатых. Облавы шли днем и ночью. Пеленгаторы засекли выход в эфир радиостанции советских разведчиков. Но несмотря на это, в сводке разведотдела фронта появляются слова: «От разведгруппы „Джек“ поступает ценный материал…»
«Если можешь, скажи маме, что я умерла хорошо»
Холодало. Шли дожди. Центр принял радиограмму Морозовой: «Три дня тому назад на землянку напали эсэсовцы. По сведениям поляков, немцы схватили Павла Лукманова. „Француз“ умер молча. „Сойка“ сразу была ранена в грудь. Она сказала мне: „Если можешь, скажи маме, что я сделала все, что смогла, умерла хорошо“. И застрелилась».
Оторвавшись от эсэсовцев, Анна трое суток блуждала по лесу. Наткнулась на разведчиков спецгруппы капитана Черных. Заночевала группа в крестьянской хате близ деревни Нова Весь.
…Каратели напали на хутор ранним утром. Упал, сраженный пулей, капитан Черных. Анна выбралась из хаты и бросилась к плавням. Пуля пробила руку. Но и на этот раз смелой разведчице-радистке удалось спастись.
Поляки спрятали Анну в смолокурне. Но собаки шли по следу радистки. И тогда она вытащила две гранаты и пистолет «Вальтер». Крестьянин-смолокур, прятавшийся в плавнях, стал последним свидетелем гибели советской разведчицы. Она убила трех фашистов и подорвала себя гранатой. Анна Морозова стала Героем Советского Союза.
В 1942 году лично Гиммлеру докладывали о возмутительном случае — гибели двух эсэсовцев в городе Тосно Ленинградской области. Шеф полиции безопасности СД в донесении от 16 января рассказывал, как во время допроса советских разведчиков — радистки Валентины Чеботаревой и лесника по прозвищу дед Вася, погибли офицеры рейха. Рейхсфюрер не мог взять в толк, как безоружной девятнадцатилетней девушке удалось расправиться с опытными сотрудниками службы безопасности.
Оказалось, русские молчали, и тогда охваченный яростью фашист бросил на стол пистолет и начал избивать разведчиков. Чеботарева. схватила пистолет и выпустила в фашистов всю обойму. Гиммлер был вне себя.
Героизм, мужество было присуще разведчикам-радистам не только во время столкновения с врагом, на допросах в гестапо, но и в ходе тяжкой повседневной работы в тылу врага. Там они часто становились заложниками обстоятельств: радистка Анна Алексеева сгорела в самолете при пересечении линии фронта. В воздухе, во время прыжка с парашютом, погибла, прошитая автоматной очередью, Евдокия Громова. Утонула в озере вместе с радиостанцией при выброске разведгруппы Тина Корнейчук.
Таковы лишь некоторые подвиги и некоторые фамилии наших разведчиков-радистов. А сколько их было на той войне!.. Только в последние два года, с мая 1943 по май 1945-го, в гитлеровском тылу действовали 1236 разведывательных групп. И каждая из этих групп, по сути, ставя свою жизнь на кон ради нашей победы, доставляла в Центр важную информацию, без которой не могли воевать наши отцы и деды.