Свидетельство очевидца

Он был любимцем тепловозостроительного завода. Высокий, атлетично сложенный, с прямым и открытым лицом, бригадир кузнецов Сергей Катилевский, выступая на собраниях коллектива в эпоху перестройки, завоевал симпатию и рабочих, и руководства. И когда пришла пора выборов, как тогда говорили, во все советы, кроме полезных, именно ему заводчане отдали свои голоса без всяких фальсификаций. Он стал участником и свидетелем того, что происходило в последнем созыве Верховного Совета СССР накануне его распада.
ОТ ВЕЛИКОГО ДО СМЕШНОГО – ОДИН СЪЕЗД
Судя по списку тогдашних депутатов Верховного Совета СССР от Луганской области, качественный состав народных избранников существенно отличался от того, который мы видим в сегодняшней Верховной Раде Украины. Преобладали рабочие предприятий, колхозники. Да и по истечению срока депутатских полномочий люди не стремились, во что бы ни стало окончательно прописаться в столице, а возвращались в родные города и села, занимались прежней работой. Так сложилась и судьба Сергея КАТИЛЕВСКОГО.
- Сергей Михайлович, во все годы Советской власти по каждому избирательному округу выдвигался только один кандидат в депутаты Советов любых уровней. Михаил Горбачев, взявший курс на демократизацию общества, изменил эту явно ущербную форму выборов. Когда вы взяли предвыборный старт, у вас уже были соперники?
- Да, шел 1988 год. По одному из округов Луганской области организовали довыборы депутата Верховного Совета СССР вместо выбывшего. Сначала кандидатов было четыре. Но два из них вскоре сняли свои кандидатуры. Осталась пара – луганчанин и антрацитовец. Победил луганчанин.
- Вы проводили предвыборные встречи. Что обещали избирателям? Отличались ли принципиально предвыборные программы кандидатов в депутаты тех лет и нынешнего времени?
- Я консультировался с органами местной власти. Хотел, чтобы моя будущая депутатская деятельность согласовывалась с планом социально-экономического развития Луганщины. У нас были общие задачи, которые мы должны были решать вместе. Конечно, я не бросался лозунгами вроде – «бандиты должны сидеть в тюрьме!», хотя, как потом оказалось, мне в немалой мере пришлось заниматься и «бандитами».
- В Верховном Совете СССР вы работали на постоянной профессиональной основе? Эта новинка только ведь появилась. Раньше депутаты собирались лишь на сессии советов.
- Да, депутаты, являющиеся членами Верховного Совета, работали на постоянной основе. Среди них был и я. Остальные депутаты приезжали в Москву только на сессии, съезды, заседания своего профильного комитета.
ПРИВИЛЕГИИ И КООПЕРАТИВЫ…
- В каком комитете довелось поработать вам?
- Успел я поработать в двух комитетах – по вопросам молодежной политики и по борьбе с привилегиями. Рядом со мной находились очень интересные, деятельные, переполненные свежими идеями люди. Молодежный комитет возглавлял бывший секретарь ЦК комсомола Украины Валерий Цыбух, а Комитет по привилегиям – бывший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Белоруссии Николай Игнатович. Его заместителем был луганчанин Николай Козырев, секретарем Комитета – Элла Памфилова. Игнатович потом стал генеральным прокурором независимой Белоруссии, Памфилова – советник президента Российской Федерации, а Козырев, насколько знаю, и сейчас ведёт правозащитную деятельность.
- Какими конкретными вопросами вы занимались, прежде всего?
- Да их не перечесть. Работать было очень тяжело. В короткие сроки готовили предложения для рассмотрения на сессиях и съездах. Демократия проявлялась вовсю. Сколько было людей, столько и мнений. Заседания комитетов затягивались до 3-4 часов утра. По поручению комитета я предлагал систему мер по улучшению обеспечения молодежи жильем. Если помните, в советские времена заводчане десятилетиями стояли в очереди на получение квартиры. Уже у них и внуки выросли, а они все еще без жилья.
Я считал, что не грех воспользоваться западным опытом. Давать молодому специалисту, рабочему квартиру сразу в кредит с рассрочкой на 20-25 лет. Таким образом, мы бы надежно закрепляли кадры на предприятии. Не мыкаясь по чужим углам, люди бы продуктивнее, качественнее работали. Много споров возникало по поводу новых форм собственности на предприятиях. Мы выступали за то, чтобы запретить деятельность торгово-посреднических кооперативов. Оставить только те кооперативы, которые занимаются производством, обслуживанием населения. Как раз в тот период вышла примечательная статья в газете «Комсомольская правда». Рассказывалось о ленинградской фабрике, на которой изготавливали фурнитуру для одежды. При предприятии создали кооператив. В его состав входило всего несколько человек – директор, бухгалтер, экспедитор, грузчик. И вот эти люди явно незаконно обогащались. Например, заклепки, которые фабрика продавала по три копейки, кооператив толкал по целому рублю. Тогда свирепствовал дефицит буквально на все товары, поэтому покупали и продукцию по явно завышенным ценам. Кооперативщики обогащались сказочно. Больше всех зарабатывал, разумеется, директор – в среднем 156 тысяч рублей в месяц! Меньше всех – водитель: «всего» 100 тысяч рублей в месяц. Это при том, что среднемесячная зарплата по фабрике составляла 250-300 рублей. Было возбуждено уголовное дело. Но торгово-посреднические кооперативы продолжали свое триумфальное шествие. С трибуны Верховного Совета СССР депутат Анатолий Собчак выступил против доводов и аргументов нашего комитета. Он считал, что любой вид деятельности имеет право на существование, а непомерное обогащение следует укрощать высокими налогами
СНАЧАЛА УНИЧТОЖИМ, А ПОТОМ РАЗБЕРЁМСЯ…
- Теперь понятно, что стартовые капиталы будущих олигархов создавались и вот таким образом - на спекуляции, с которой при Советской власти всегда нещадно боролись.А как, по вашему мнению, реагировал на происходящее Михаил Горбачев? Всегда ли адекватно он оценивал неудержимо меняющуюся ситуацию в стране?
- Говорят, что короля делает свита. Так было и тут. Горбачев допускал очень много ошибок. К нему обращались с различными предложениями. Их бы тщательно взвесить, оценить. Ведь речь шла о таких вещах, которые могли изменить жизнь миллионов и миллионов граждан. А Горбачев экспериментировал. Он выслушивал своих приближенных перестройщиков и соглашался с ними: «Ну что же, давайте попробуем».
- Так было и с антиалкогольной кампанией?
- Когда я начал работать в Верховном Совете СССР, она уже широко велась. Началась ведь еще в 1985 году. Мы, депутаты, прекрасно понимали, что пьянство, алкоголизм – это зло, с которым нужно бороться. Но вот такими ли методами, как это было сделано в ходе перестройки? Вырубили 304 тысячи гектаров виноградников в Молдавии, 36 тысяч гектаров в - Крыму. Виноградников лучших элитных сортов. Короче, сначала уничтожили, а потом начали разбираться.
- Известный писатель и публицист, Юрий Черниченко, заседавший вместе с вами в зале Верховного Совета СССР, выступил со статьей «Мускат белый красного камня». Так назывался сорт винограда, который рос на крохотной площади. Из этого винограда делали вино, высоко ценившееся на Западе. Тогда другие советские вина там совсем не употребляли. Весь этот ароматный мускат в бутылках экспортировался. Но виноградник снесла лопата бульдозера. Лучший виноградарь Советского Союза профессор Голодрыга не вынес такого удара, покончил жизнь самоубийством. Даже самые низкопробные спиртные напитки в стране было почти невозможно достать (уже и слово это вышло из повседневного лексикона). Широко развились токсикомания, о которой раньше никто и слыхом не слыхивал, наркомания. Сергей Михайлович, а не мог остановить эту вакханалию Верховный Совет СССР?
- Совет Министров СССР принял постановление «О мерах по усилению борьбы против пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения». Насколько мне известно, мнения депутатов никто не спрашивал. Все было сделано исключительно волевым решением.
- Кроме всего был основательно подорван бюджет страны. И никто за это не понес наказания.
- Власть действовала методом проб и ошибок. Многое прощалось, откровенные злоупотребления не расследовались. В Комитете по борьбе с привилегиями ВС мы подытожили результаты своей деятельности на восьмидесяти страницах машинописного текста.
Все там были – нынешние и бывшие министры, высшие работники ЦК КПСС. Многие головы бы полетели, если бы дали ход нашему документу.
- Не дали. Путч и то, что последовало за ним, помешали?
- Трудно об этом судить. Так что оставлю я этот ваш вопрос без комментариев.
ПУТЧ ИЛИ ВЛАСТЬ ПЕРЕДЕРЖАВШИЕ…
- Сергей Михайлович, а как вы узнали о создании ГКЧП, попытке государственного переворота?
- 19 августа. Лето. У депутатов Верховного Совета СССР – каникулы. Я был в селе в Троицком районе, гостил у родственников. Мой брат работал водителем на междугородных перевозках. Услышал по радиоприемнику о путче. Сошел с маршрута – и ко мне: «Смотрел телевизор?» - «Нет». Узнав о такой новости, удивился и встревожился. Пошел на почту, позвонил в комитет. Мне сказали: ждите, вас вызовут, никаких самостоятельных действий не предпринимайте. После этого я возвратился в Луганск. В конце недели пришел вызов из Москвы.
- С чего началась сессия Верховного Совета?
- С того, что самые горячие из депутатов потребовали немедленно арестовать всех организаторов ГКЧП и их пособников. К последним отнесли и Анатолия Лукьянова, спикера парламента. Его обвинили в том, что он промедлил с созывом внеочередного съезда депутатов. А коли так, то, значит, он лил воду на мельницу Янаева, Язова, Пуго, Павлова и всей этой компании. Путч провалился, некоторых ГКЧПистов арестовали в состоянии сильного алкогольного опьянения. Как они могли доводить себя до такого состояния в самый драматический момент? До сих пор нет однозначного вразумительного ответа. Горбачев ушел в отставку.
- Автоматически распустили и Верховный Совет СССР, страны, которой не стало?
- Мы продолжали свою работу до конца 1991 года.
- Какую работу? Вы ведь уже не могли принимать законодательные акты, что-то решать.
- Мы же должны были, что называется, сдать свои дела. Было очень жаль, что путч перечеркнул нашу работу по подготовке текста союзного договора. В ходе её возникало много трудностей. Каждая республика старалась извлечь для себя максимум пользы. И это – естественно. Украина, например, особых претензий к Союзу не предъявляла, правда, выражала неудовлетворение в связи с тем, что мы, мол, всех кормим, надоело это. Прибалтика жаждала полного отделения от Союза с его обязательствами продолжать поставки энергоносителей, сырья. По мере возможности нам удалось достичь компромиссов, отвергнуть неприемлемые требования.
- Тогда, наверное, было еще непонятно, есть ли у республик общее будущее? Вдруг текст союзного договора еще потребуется?
- Было много непонятного. Нам, депутатам, резко ограничили доступ информации о том, что делается в Кремле. Ориентироваться в создавшейся ситуации было сложно.
- И вот он – последний день работы в сессионном зале…
- Наш комитет должен был доложить о проделанной работе – с выводами, выкладками: какие привилегии необоснованно имеют высшие должностные лица, какие злоупотребления они допустили. Но что уже было обсуждать. Половина депутатов исчезла. В полупустом зале царила, по сути, нерабочая обстановка. Я уехал в Луганск. Вернулся на тепловозостроительный завод. Вот и всё.

Анатолий Кобельнюк