Мирослава Радецкая (1930-2012)


Небольшого формата изящная книжечка лирики приятно оформлена графическими заставками известного художника П. Шевердина. Среди них трогательные рисунки с символикой-сердечками. Ведь книга поэтессы названа «С любовью». Кратко и ёмко содержание сборника в контексте творчества поэтессы в аннотации к нему охарактеризовала член МСПУ Наталия Мавроди: «Любовь, Любовь, Любовь… Этим чувством пронизано всё творчество Александры Фрольченковой. Любовь во всех её проявлениях. Лаконичные по форме, ёмкие по содержанию, как поэтические, так и прозаические произведения, рождают тепло, доброту, душевный уют».
Относительно последнего утверждения – хотелось бы верить в его аксиоматическую непогрешимость. Но некогда большой русский лирик сказал о мире поэзии: «Покоя нет, уюта нет». Гамма интимных переживаний в лирике нашей поэтессы звучит всеми оттенками любви – от радостного чувства полёта до мгновений душевной драмы. Разнообразные лики любви в её стихах радуют читателя свежестью поэтических красок – свидетельством душевной молодости пишущей.
Стихи в подборке не датированы, но можно уловить эволюцию эмоций их героев – от мира романтической сказки до зрелого, выверенного чувства в эхе минувших дней, где в поэтических строках рифмуются «боль» и «любовь». Известно, что за авторским «я» в стихах стоит лирический герой, то двойник автора, то единомышленник, а то и антагонист. У нашей поэтессы, лирика по складу образного мышления, лирическая героиня – чаще всего носительница сердечной кардиограммы автора. С ней мы словно листаем интимный дневник, историю её души.
По жанровой природе стихи сборника – лирические миниатюры, предметно озаглавленные, афористически образные. Открывает его романтическая любовная лирика, герои которой живут в свете сказочных чудес, прекрасной природы в полной гармонии с миром. Пример тому – «Замок из дождя», милые, добрые стихи с иллюстрацией П.Шевердина. Только романтический взгляд поэта мог построить здание из метафоры «стена дождя», да ещё поселить в нём ангела-хранителя:

В том замке добрый ангел жил,
Объединив с тобой меня –
Там две души в одну слились,
В одну судьбу переплелись.

Такая же гармония любящих душ во «Встрече» с её сказочным лесом с соснами до небес, населённым чудесными сказками. Но первые нотки дисгармонии зазвучали уже в «Подарке», лирическая героиня которого в духе античной поэтессы Сафо «заболела любовью»: «млела:| И грезила, и ночи не спала,| Придумывала сказки…» А действительность дарила ей боль, как если бы она «возвращалась по стерне босая». Как хорошо надо знать сельский быт, чтобы автор ощутил боль своей героини! Печально звучит и признание горечи сердечного опыта: «Наивная девчонка, сколько лет | В погоне за любовью обжигаюсь…» Нельзя не восхищаться мужеством любящей. А если среди испытаний сердца и это: «А на зелёную листву – | Да белый снег…» Нашей поэтессе не откажешь в фантазии и наблюдательности. Героиня стихов счастлива: она пережила состояние полёта вдвоём, как бы отвечая на горестный вопрос Катерины из «Грозы» А.Островского: «Почему люди не летают?»
В лирике сборника появляется тема потерь-обретений, о которых писала некогда Ахматова: «Одной надеждой меньше стало, | Одною песней больше будет». Наряду с темой любви-привычки, присутствует в нём тема любви с первого взгляда: «С тобою мы едва знакомы». Но как справедливо заметил Шолохов: «Свои неписаные законы диктует людям жизнь». И с ним «едва знакомым» связана в сборнике тема позднего зрелого чувства «бабьего лета»:– Пока любви пьянит вино,
Весна случается и в осень, –
утверждает поэтесса. Воистину, как заметил А.Дюма, в каком-то уголке сердца женщине всегда восемнадцать лет.
Ещё одна грань любовного чувства в стихах – светлая грусть минувшей любви: «Всё когда-то кончается», – мужественно сознаётся поэтесса. И не худший вариант разлуки «пылавших когда-то», как сказал некогда другой лирик, «останемся близкими, но не вместе»». Не слишком благодарная задача – пересказывать стихи, вытаскивать из строений кирпичи-фрагменты, но иначе не понять, из каких движений души, из каких житейских ситуаций рождается загадка любви.
В поэтическом сборнике история не героя-однолюба, не одного «милого». К слову, в нём нет реалий индивидуальности, личности, даже внешних примет. В сонетах Шекспира женщина – «смуглая леди». Ахматова рифмует «любы | Твои сухие розовые губы». У Незнакомки Блока – «шляпа с траурными перьями | И в кольцах узкая рука». Наверное, по внутренним импульсам переживания любящей женщины – часто это интимная лирика скорее потерь, чем приобретений: «Прости-прощай, мой милый», «Ты не жди и не зови», «Разлюби, если я – не такая». Но эти потери, сердечные «туманы и дожди», даже и «девятый вал» душевного кризиса не убивает в героине стихов потребности любить:

С глаз пелена завесою упала,
Но верить и мечтать не перестала, –
Я снова брошусь в океан любви…

Подумать только: «верить и мечтать не перестала» – это же ниточка спасения в суровом мире! А ещё особенность творческой личности в том, и это подметил ещё Белинский, что все впечатления бытия у неё претворяются в чистое золото поэзии:

Бедное сердце поэта –
(Главная песня не спета),
Мечется, ноет и рвётся,
Плачет оно и смеётся,
Губкой печали вбирает,
Раной открытой зияет.

Оптимистическая муза поэтессы уравнивает счёт в диалектике душевных потерь и приобретений:
Теряем, но чаще находим,
Живём, снова смысл обретая…
Бывает, над пропастью ходим,
И всё же – мечтаем, летаем…

Кто скажет, что это коротенькое стихотворение не афористично, не философично? Есть в нём повторяющийся в сборнике мотив полёта. И беды-напасти воспринимаются автором как оптимистическая трагедия:

Душа – она обнажена,
Как нервы и сердца поэтов,
Судьбой порой обожжена,
Но вопреки всему жива.

В интимную лирику врываются гражданские мотивы: «Душа… болит… совесть, спящую в нас будит | и память нашу бередит».
Светлое, восприятие любви превалирует в лирике Александры Фрольченковой. Даже расставшись с прошлым, в котором был Он, «Душа с улыбкой встрепенулась | и полетела за мечтой». Подлинно жизнеутверждающим гимном звучит стихотворение «Держись» с темой, выходящей за пределы любовной лирики:

Итожа прожитую жизнь,
Твержу себе: «Держись, держись».
И верю, грусть-печаль пройдёт,
Весной подснежник расцветёт,
И снова запоёт душа –
Ведь жизнь чертовски хороша!

Если чего-то и не хватает этим стихам, так это знака восклицания после слова «держись!».
Интересен хронотоп любовной лирики сборника. В нём выразительнее обозначены понятия времени, чем места, даже в заглавиях стихов: «Полнолуние», «Бабье лето», «Наша осень», «Зима», «Уже не лето»… Почти нет в нём весенних мотивов, привязанности к географическим реалиям. Впрочем, есть в нём весенний подснежник и майский День Победы:

Май кипит цветеньем,
Май гремит Победой –
Как напоминанье
О минувших бедах.

Героиня стихов – «Милая, добрая, нежная, | Ты и святая, и грешная…| Ангел ты мой, но земной»,– наша современница, полностью ушедшая в жизнь сердца и ритмы его порой нарушаются аритмией нашей действительности. Но от неё как бы дистанцированы герои сборника. Не ясен их возрастной, профессиональный, социальный, даже семейный статус. Крайне редко возникает «третий лишний». Основным источником счастья и горя в любви являются двое – мужчина и женщина. Ему «трудно любить»: она личность, «святая и грешная». И боль её в исповедальных «раздумьях» оттого, что «За неполных тридцать лет» - «Нет любви, и злобы нет». И как продолжение ситуации – «Бег по кругу, бег по кругу…| Мы всё дальше друг от друга…| Друг от друга мы всё дальше,– | Между нами больше фальши». Поэтесса имеет мужество, не снисходя к прозе будней, коснуться темы, поднятой К. Симоновым:

Взять, отодвинуть взглядом
И рассмотреть, как следует,
Ту, что живёт с ним рядом,
Что спит с ним и обедает.

Горечью упущенных возможностей, эхом ушедшей любви звучит фраза из «Ты сказал»: «Неплохая семья могла быть»… Но она ушла. А всегда ли благо остаться, вернуться? Об этом трагедийные строки четверостишия «Возвращение» с лаконичным солнечным пейзажем:
Солнце золотило кромки облаков,
В сердце раздавался звон колоколов,
Отпевали душу, кажется, мою:
В Ад я возвращаюсь, побывав в Раю.

А разве не драматична ситуация «Твоя, но не с тобой», когда «Счастье бьётся, бьётся птицей | В окно моё порой ночной»? Рефрен-лейтмотив «смятения» - «Ну, что ты делаешь со мной!» И очертя голову, лирическая героиня бросает вызов судьбе: «Чтоб ни случилось, – не раскаюсь».
Единственный раз проходит в «Нашей повести» скорбный мотив ухода от всех «всерьёз и навсегда» человека, нуждавшегося в любви. Когда-то великий поэт сказал: «В разлуке есть высокое значение». Мотив разлуки высвечивает сокровенные грани внутренней жизни героини: «От наваждения я очнулась, | Расставшись с прошлым и с тобой». Разные они, эти формы ухода в стихах о любви. В «Бабьем лете» это бегство от неё:

В моё бабье лето
Звезда мне светила,
Звала меня к счастью,
А я отступила,
А я испугалась,
В себя не поверив,
От страха, наверное,
Хлопнула дверью…

Поэтично прощание с нечаянной радостью в «Нашей осени»: «Только осень отпылает, | И любви свеча сгорит» разлука становится в стихах, как и в жизни, лакмусом на подлинность чувств:
В жизни часто лишь разлука
Осознать нам помогает,
Что мы значим друг для друга
И чего нам не хватает.

Проскальзывает в стихах и грустная формула «с тобой, но без тебя», синонимы её. В «Беге» это речь о сошедших с любовной дистанции – «Друг от друга мы всё дальше». Стоит ли продолжать гонки? Особенно, если на перепутьях любви «Пересуды…| Ревность, зависть, подлость»… – реалии живой, а не выдуманной жизни. Альтернативой жёсткой реальности становится нравственная позиция автора и ее героини, к слову, казачки по крови. Идти по жизни навстречу вольному ветру свободы, птице счастья в полёте («Свобода»). И на худой конец – «Терпимой быть – | Не утратить гордость» («Молитва»).
Кроме высокой патетики, есть ещё такая панацея от ударов рока, как мягкий светлый юмор. Так в Святую Ночь к ней «в стекло | Постучали тихо вдруг | Майский дождь и милый друг». Не иначе как дары Господни. А героиня стихотворения «Решила – улечу» выглядывая в ночное окошко, поджидая НЛО. Прошлой ночью во сне она договорилась встретиться с пришельцами из космоса. Цель встречи – в названии миниатюры:

Но решила, – улечу,
Мне и это по плечу!
Там, в Космическом краю,
О любви Земной спою.

Милым юмором пропитаны и коротенькие прозаические «Заметки»: «Кошку звали Мышкой». «Первая и лучшая игрушка для котёнка – мамин хвостик». К слову, в разных жанрах Фрольченкова с любовью и зоркостью всматривается в братьев наших меньших. Свидетельство тому в сборнике – стихотворение «Жестокость» о нелюбви разумных, казалось бы, существ к тварям Божьим.
Цветовая красочная гамма лирики сборника вроде не очень богата: Золото осени, серебро и жемчуг зимы. Но нет в нём унылых серых или мрачного чёрного колеров. Мир скорее воспринят в звуках и динамике движения: «Бедное сердце поэта…| Мечется, ноет и рвется, | Плачет оно и смеётся, | Губкой печали вбирает, | Раной открытой зияет». Вспомним, что Хемингуэй мог написать «Снег был белый». Зима в стихах поэтессы не просто «Всё нарядила в белый цвет | Поёт, рассказывает сказки». Поэт находит для зимы, с морем нежности и ласки, метафорический эпитет: «Зима подкралась белой кошкой»…
Сам объект понятия любви в её многоликости любви-интима, любви-признания и восхищения, любви к искусству, к человечеству в его несовершенстве, как бы воронкообразно расширяется концентрически, втягивая в ауру взгляда с любовью и юбилей Дома творческой интеллигенции «Светлица», «Где общения согреет тепло», и весенний День Победы, и атмосферу встречи луганчан с гениальным бардом Владимиром Высоцким. Завершают поэтический раздел книги два стихотворения на украинском языке. В «Зiрцi України» А.Фрольченкова романтизировала уход из жизни талантливой детской поэтессы Валентины Зорик. В строках «На межi столiть» горькая любовь к обездоленному человечеству продиктовала слова «Нi» | «Вiйнам, злидням, бруду». К слову, активная жизненная позиция поэтессы, её готовность помочь человеку в беде создала ей в МСПУ репутацию «Матери Терезы». В этом плане для неё, как некогда сказал поэт: «Жизнь и поэзия – одно».
Второй небольшой раздел сборника – прозаические миниатюры, сродни стихотворениям в прозе, лирическим новеллам. Словом, это проза поэта с элементами притчевой аллегории. «Про любовь» – сказочка о Любви-искорке, которая согрела души любящих. Завершает её мораль: Любите, верьте и надейтесь: искорка есть в каждом из нас». Через аллегорию «Нечаянная встреча» проходит философская мысль – сойдутся ли пути личностей, гармонирующих друг с другом. Не разбегутся ли они после короткого праздника, мига счастья, как волны в море.
«Чудо-мостик» – притча-предупреждение. Речь идёт о незримом мостике между родственными душами. И досадно, когда эти мостики разрушаются. Автор книги облекает в поэтическую форму мудрость веков – не жечь мосты. Поучительная аллегория «Криничка», поэтически осмысливает народную мудрость – не плюй в колодец, человек, будь благодарен добру, будь источником для жаждущего, отражай в своей чистоте небо.
«Ночь на Ивана Купала» – автобиографическая мистическая новелла, «дивная история» вполне реалистическая по своей поэтике. В ночь красивого летнего народного праздника к рассказчице приблудилась огромная пушистая белая кошка. Ни дать, ни взять оборотень. Обстановка располагала к мистике. Но на последнем перекрёстке она сказала «Мяу» и исчезла.
Последний раздел книги – стихотворные посвящения разных лет по разным поводам Александре Фрольченковой – человеку и поэту таких разных, но неизменно даровитых, а главное любящих адресата мастеров стиха, как Наталия Мавроди, Юрий Князев, Альберт Шевченко.
Проникнутая глубокими философскими раздумьями о природе любви, благородным пафосом утверждения нравственной высоты подлинного человеческого чувства, написанная хорошим поэтическим слогом книга Луганской поэтессы доносит до читателя своеобразие её художественного мира и пробуждает чувства добрые, потребность соразмышления и сопереживания.