Иван Чалый


В луганском издательстве «Янтарь» вышла книга Анастасии Даиаури «Аритмия чувств»: стихотворения и проза. И как это сейчас принято, небольшим тиражом – всего 150 экземпляров. Естественно, за средства автора. Не буду вдаваться в подробности хорошо это или плохо, что судьбу своей книги решает сам автор. На мой взгляд, хорошо.
Во всяком случае, подобная практика дает возможность любому человеку, и прежде всего творческому, когда он уже всю свою взрывоопасную энергию полета мысли, чувств, терзаний и сомнений излил на бумаге, а она, эта энергия, продолжает все еще клокотать, подобно горячему пару в закрытом котле, позволяет нередко предотвратить катастрофу, открыв выход перехлестывающим эмоциям и переживаниям, и надежде найти взаимопонимание, хотя бы у своих единомышленников. В этом признается и сам автор в своих пожеланиях к читателям: «Посвящается всем, кто на одной волне со мной взлетает ночами к звездам, истязает свой мозг мыслями…».
По крайней мере, у меня возникло такое ощущение при знакомстве с новым сборником Анастасии Даиаури. Я не пророк и не ясновидящий, но мне кажется, что в книге опубликовано все, что выплеснулось из этой мечущейся, в чем-то даже мятежной, души автора за последние несколько лет. И может быть, правильнее было бы назвать сборник «Аритмия сердца». В сущности, оно и изображено на обложке. Да и сами стихи говорят об этом:

Стихи мои, копанки, горят возвышаясь,
Тихим шепотом сопят, мнутся ломаясь.
Покалеченные, изувеченные, раненые,
Горят, пыхтят, полыхают пламенем –
Из самых недр, из срединных структур.
 «Стихи», с. 59

А заканчивается стихотворение строкой: «Нет ясности – есть чувства, ритмы и рифмы».
На мой взгляд, поэзия, представленная в новом сборнике, носит свойственную всем молодым поколениям экспериментальность, как по форме, так и по содержанию, а отсюда, по всей вероятности, и неопределенность чувств, и попытка совмещать несовместимое.

 Я отражаюсь в зеркалах своего сознания,
Раздражаюсь пустяками чужого незнания.
Прячусь углами, чтобы не попалили менты,
Маячу кругами, чудачу, вытворяю финты.
 «Моя поэзия», с. 39

Вытворять «финты» - это во все времена было присуще неординарным личностям. Не исключение и поэты. Вспомните дореволюционные и послереволюционные периоды. Футуристы, эгофутуристы, акмеисты, символисты, кубисты, декаденты и еще масса новых течений, и групп, которые пытались прорвать рутину застоя старой жизни, прорасти хотя бы небольшим свежим стебельком новизны, освободившись от железных оков цензуры. В качестве примера можно привести строки из стихотворения Зинаиды Гиппиус «До дна», написанные в самом начале ХХ –го века:

 Тебя приветствую, мое поражение,
тебя и победу люблю я равно;
на дне моей гордости лежит смирение,
 и радость, и боль все одно.

Над водами, стихнувшими в безмятежности
вечера ясного, – все бродит туман;
в последней жестокости есть бездонность нежности
 и в божией правде – божий обман.

Стремление к новаторству порождает максимализм, порой не всегда оправданный. Он уводит автора от действительности, погружает в вакуум одиночества и безысходности. Такие настроения присущи творчеству отдельных поэтов и писателей нынешнего поколения. Не исключение и сборник Анастасии Даиаури.
А все же, через наносное желание автора уйти от человека, обреченность, в стихах просвечиваются лучи нежности, человеколюбия, стремление внести свою лепту в спасение мира.
В связи с этим бросается в глаза необычная форма стихосложения. Рваная, как измученный нерв, ритмика. Стихи, как будто выплеснуты на одном дыхании, «Вдох-выдох – стихотворение…». Они мне чем-то напоминают современный рэп, но не тот, легкомысленный, наполненный бытовыми деталями, вульгаризмом, а насыщенный настоящими поэтическими образами, сравнениями, неожиданными поворотами в смысловом выражении, несущим в себе глубокие философские размышления о жизни, проблемах современности, о предназначении человека, как сказал Андрей Платонов, «в этом прекрасном и яростном мире». И в то же время лирическому герою сборника присущи элементарные человеческие слабости, душевные метания, сомнения, порой доведенные до высшего накала страстей: любви и одиночества, радости и печали, падений и взлетов:

 Нас ломают страхи, нервы и сомнения,
Мы живем моментами из впечатлений,
Ночными полетами в небо, мечтами,
Падениями и взлетами, дыханием стали…

Чувства, как лезвия, кромсают вены,
В кровь кулаки разбиваю о стену –
Предрассудков и фальшивых надежд,
Бессонница сутками выливается в текст.
 «Нас ломают страхи…», с.31

Есть смысл сказать о некоторых погрешностях и неточностях, которых следует избегать в будущем, таких как «прячусь углами» (вместо «по углам»), «столкнулись два причала», «столб, отбивающий степ» и др.
Что касается кратких форм. Они представлены в книге короткими стихами и прозой. В стихотворных миниатюрах есть немало поэтических находок, как например:

Так надо успеть и во лжи не заблудиться,
И вдруг осмелеть и со страхом проститься.
Что такое жить? И к чему здесь стремиться?!
Фальшивой монетой бы не разбиться…
 «Так надо успеть…», с.131
А вот относительно прозы, то мне кажется, что это наброски, возможно, к большим прозаическим произведениям, так сказать, заметки на полях, кроме, стоящих отдельно, философско-рассудительных новеллок «Падал белый снег», «Парашютисты», «Мудрая звезда». Последняя новелла чем-то перекликается с мыслями Сент-Экзюпери в «Планете людей».
Конечно, я не буду слишком категоричен. Возможно, будущее в прозе за малыми формами. Допустим, есть «Книга воина света» Пауло Коэльо, которой сейчас зачитывается молодежь. Время покажет.
И еще одно пожелание: не следует автору объяснять читательской аудитории, что «моя поэзия – поэзия видений, откровений, смысловых обрывков, которые нельзя разбить по каким-то канонам, а можно лишь прочувствовать». Автор должен дать возможность самому читателю выйти на его волну. Я это сделал.
 Иван Чалый,
поэт, член Международного сообщества писательских союзов.