Прочитала опубликованную на сайте подборку стихов Ольги Воробьёвой (http://mspu.org.ua/poetry/6879-malinovyj-kraj.html), и у меня возникло неодолимое желание написать комментарий. Пока писала заметки, увидела, что для комментария получается многовато. Что ж – пусть будет небольшой отзыв читателя. Замечу сразу, что в изложенных заметках и в мыслях не имею оскорбить или унизить достоинство автора, просто, повторюсь, хочу поделиться своими читательскими впечатлениями. Скажу ещё, что на многих поэтических сайтах просто не принято писать критические комментарии, все сплошь дружно аплодируют, хвалят, превозносят. Но, думаю, такая позиция не есть правильная, и не принесёт пользы ни пишущим, ни читающим. Больше того, знаю очень высокообразованных и культурных людей, которые конструктивно реагируют на критику и благодарят за указание на ошибку или неточность. И допущенные ими неточности вовсе не умаляют их достоинств – мы же все люди, и нам свойственно ошибаться.
Итак, к стихам. Бросается в глаза чрезмерное увлечение автором краткими формами прилагательных, что характерно для былинного стиля. Хотелось бы несколько уменьшить их количество. Вот несколько примеров из разных стихов:
«Здесь родники серебристы звенят...»
«Село моя скорбь, недопета любовь...»
«Косматы бороды поглаживая...»
«В лиловы одежды принарядилось,»
«В белы ризы наряжаться»
«И туманом принакрыла/ Прибрежны кусты.»
Оставляют желать лучшего и рифмы. Очень много глагольных рифм. Верно, что Пушкин тоже использовал глагольные рифмы, и от этого мы его признаём и возносим не меньше. Но здесь их чересчур много. Вот несколько рифм: ДОМ-СОН, СТЕПИ-РЕКИ, НЕЗАБУДОК-КУВШИНОК (?), ПОЛЕМ-МОРЕМ, ДИТЯ–СЕМЬЯ, ТЕРРИКОНЫ-КУРГАНЫ и т.д. Надо запретить себе писать так. С рифмой решительно надо что-то предпринимать! С ритмикой и интонациями тоже.
И далее несколько цитат с указанием названия стиха и того, что, как говорится, «резануло ухо».
«Край далекий с родными пенатами...»
(«Тоска по Родине»).
Смотрим у Ожегова: Пенаты – устар и шутл. Родной дом, родной кров. Можно возвращаться к родным пенатам, покинуть их, но вспоминать край с пенатами – так вряд ли напишут поэты, которых мы с вами чтим и уважаем.
Испытываешь дискомфорт по прочтении строки «Прелым листьем и созревшими плодами...» («Земной рай»). Сразу возникает желание «вычислить» именительный падеж в единственном числе для этого существительного: лисьтё, лисьте? Наверное, просто «...прелым листом» или «прелой листвой»?
«Село затерялось в ковыльных степях/ Среди пожелтевших от зноя буграх...»
(Моя маленькая родина»). Тут и вовсе непорядок с падежами: «среди ... бугров», а не «среди ...буграх».
«Садятся все вместе в тесный кружок,/ Смакуя кулеш, заправленный салом./ По рюмочке выпьют на посошок/ Запивая холодным узваром.» («Сенокос»). В этой строфе описывается вкусный обед на сенокосе. К чему тогда «посошок» за обедом, после которого (посошка) обычно расходятся? А тут страда, ещё работать косарям...
«Верхушки стогов, как острова,/ Едва поднимаются с серого плена.»
В долинах клубятся земли облака/ Седого и влажного дыма.
(«Туманы»)
Эта строфа дарит читателю сразу два недоразумения:
Тут по-русски правильней сказать «из плена». И во втором предложении хочется сделать грамматический разбор: определить подлежащее (со сказуемым всё ясно – глагол-то всего один!) и установить связи между второстепенными членами предложения.
«Поднимется солнце – осядет туман,/ Накроет всю землю росою,/ Введёт всю окрестность и солнце в обман,/ Чтоб с вечера снова лечь над землёю. («Туманы»)
Непонятно, о каком обмане идет речь. Напротив, с появлением солнца рассеивается туман, обман уходит, ибо при солнце всё открыто, предельно ясно. А вот вечером, после захода солнца будет видно. Или не видно...
«В стороны полетели сучья –/ Разорванный дуб задымился.» («Неразлучные друзья»)
Ясно, что молния ударила в дерево, и оно раскололось, очевидно. Нельзя дуб разорвать в русском языке, можно расколоть.
«У бликах гаснущего дня/Полнеба полыхает...»
«На фоне звёздного неба/ Их ветры у вечность несут...»
(«Предвестница тьмы»)
День сентябрьский лучезарный/ Птиц у стаи собирает.»
(«Сентябрь»)
Наверное, следует исправить украинский предлог «у» на уместный здесь русский предлог «в». Ясно, что сразу ощутимо отсутствие слога, но это лишь означает, что над строками ещё следовало бы потрудиться.
«Кажись, их взяли и положили/ Одна к одной в рядочки длинные.»
(«А тыквы созрели»)
«Кажись» – настолько просторечивое слово, что его не хотелось бы читать в стихах. Вообще по прочтении этого стихотворения возникает аналогия с отчетом юнната о выращенной на грядке культуре. Поэзии, извините, нет, как нет ни рифмы, ни интонаций, ни ритмики.
«Пыль, солому посдувал,/ Проверил все дупла,/ Паутину поснимал,/ Развесил на сучья.
(«Шалунишка»)
«Ночь монисто растеряла/ В зелёной траве,/ Аккуратно нацепляла/ Росы на вербе.» («Дар ночи»).
Ну и глагол «нацепляла» тоже не украшает стиха.
Напоследок хочется процитировать отрывок из романа Василия Гроссмана «Жизнь и судьба»:
«Штрум сразу вспомнил статью в «Правде» о какой-то истеричке, обвинившей старого медика в грязных поступках. Как всегда, напечатанное показались правдой. Видимо, чтение Гоголя, Толстого, Чехова и Короленко приучило к почти молитвенному отношению к русскому печатному слову.»
Давайте не забывать об этих словах, когда пишем и размещаем своё печатное слово, ведь на нём, этом слове, смеем надеяться, чему-то хорошему должны научиться читатели. А прочитает, к примеру, школьник на уважаемом сайте, и будет доказывать, что это правильно, иначе бы не напечатали. И в память о Гоголе, Толстом, Чехове и Короленко давайте не будем расшатывать молитвенное отношение к русскому печатному слову.
Комментарии 4
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.