Автор написал и издал три книги цикла «Были и небылицы» (1835 – 1839), повести «Бикей и Мауляна» (1836), «Болгарка» (1837), «Подолянка» (1839), «Бедовик» (1839), притчи «О всякой всячине, да еще кое о чем» (1839). Особый интерес в этот период писатель проявил к переложениям и переводам, как с украинского, так и с татарского языков: «Жизнь Джингиз-хана» (1835), «Солдатский портрет» (1837), «Повествование об Аксак-Тимуре» (1838), «Восточные притчи и сказки, переложенные из устных рассказов жителей средней Азии» (1839).
Цель нашей статьи – рассмотреть «восточные» переводы и переложения В. И. Даля на русский язык, выполненные в течение оренбургского периода. Они никогда не были предметом научного рассмотрения.
Знакомясь с особенностями бытового и культурного уклада Оренбургского края, новоприбывший чиновник особых поручений при военном губернаторе В. А. Перовском присматривается к среднеазиатским племенам, населяющим данную территорию (киргиз-кайсакам, татарам, башкирам, калмыкам и др.). Писатель начинает проявлять устойчивый интерес к восточной тематике. Он под руководством муллы Абдуллы Давлетшина настолько свободно овладевает татарским языком , что смог подготовить оригинальные переводы татарских произведений.
Отметим попутно, что восточная тематика издавна присутствует в русской литературе и вызывает неизменный интерес в читательской аудитории. Сюжеты и мотивы восточных легенд, притч, сказок, анекдотов проникают в древнерусскую переводную литературу (например, «Книга мудростей и лжи» Сулхана Сабы Орбелиани), повести демократической литературы XVII в. («Повесть о семи мудрецах», «Повесть об астрологе Мустаеддыне», «Сказание о Рустеме», «Повесть о разуме человеческом» и др.). В XVIII в. делаются переводы и переложения произведений подобной направленности (особенно В. К. Тредиаковским); И. А. Крылов («Почта духов», «Каиб») и А. Н. Радищев («Путешествие из Петербурга в Москву») в сатирических целях используют в своем творчестве восточную тематику и образность.
В 1835 г. в журнале «Сын Отечества» В. И. Даль опубликовал перевод татарской легенды «Жизнь Джингиз-хана». В обширных примечаниях к тексту переводчик называет и характеризует особенности источника, говорит о трудностях своей переводческой работы, оглашает поставленную перед собой цель – познакомить просвещенную публику с новым восточным материалом . Книга, из которой была взята сказка, – «Жизнь Джингиз-хана и Аксан-Тимура, с присовокуплением разных отрывков». Она была напечатана на татарском языке «лектором этого языка» Хальфином в Казани в 1822 году, а им заимствована из какой-то старинной рукописи, отысканной в татарской деревеньке. Писатель кратко, но точно характеризует особенности татарского текста – это не история, а «баснословные предания», разукрашенные «небывальщиною разного рода» и искаженные «странностями уносчивого восточного воображения».
Что же касается собственно переводческой работы, то В. И. Даль отмечает: «Кажется, перевод верен и близок: впрочем, подлинник во многих отношениях сбивчив и неясен, да притом и словаря татарского у нас в России нет вовсе. Я ссылаюсь во всем, что сделал, на Муллу Абдуллу и на учителя татарского языка при Неплюевском военном училище г. Иванова, который со всегдашним радушием и готовностию не редко служил мне, так сказать, живым словарем» . Судя по другим примечаниям, мы можем немного представить себе процесс перевода «сказки». Так, в примечании № 4 В. И. Даль говорит, что в трех местах необходимость заставила его смягчить неблагопристойности подлинника, «о которых мусульмане имеют свое особое понятие и называют каждую вещь всегда своим именем» . В сноске № 13 говорится, что по восточному обычаю в оригинале часто следуют вторичные исчисления имен, прозваний, тамог, дерев и птиц. В. И. Даль такие повторы сокращает.
Во всех остальных примечаниях переводчик рассказывает о своих трудностях подбора русских соответствий восточным именам, которые в некоторых случаях при переводе не имеют никакой смысловой нагрузки. В отдельных случаях он также дает объяснения некоторых восточных реалий, которых нет на Руси, например, молитвы из «Корана», тамга как пошлина, нахождение волостей Кипчак и Тамиан, особенности летоисчисления и пр.
К сожалению, татарский первоисточник является недоступной книжной редкостью, поэтому оценить переводческую работу у нас нет возможности. Кстати, современному читателю трудно познакомиться и с собственно далевским текстом, т. к. с 1835 г. «Джингиз-хан» ни разу не переиздавался. Приведем краткий пересказ сюжета.
Рассказ начинается с представления предков Джингиза по матери. Аламалым-Куркли зачала от солнечного луча, но осталась девственна и непорочна. Родители посадили ее в золотой ковчег (вместе с 40 девками, животными и птицами, неистощимой пищей) и пустили по морю. Тумаул-Марган принял золотой корабль и объявил Аламалым-Куркли своей женой. Она родила сына Дуинбеян. От мужа у нее было еще два сына – Буденатай и Бильгутай. Когда они подросли, мать решила младших отправить в калмыки, чтобы они не притесняли старшего, рожденного от солнечного луча. Для Дуинбеяна взяли невесту Алангу. От брака у них родилось три сына – Будеиджар, Кагынджар, Салджут. Дуинбеян умирает, но перед смертью говорит народу, что его три сына властвовать не достойны, а после смерти он во сне снизойдет зачатием к жене Аланге, от чего родится сын, который будет владеть и управлять землей.
После смерти Дуинбеяна его два младших брата – Буденатай и Бильгутай, пришли править тризну. Когда уже собрались уезжать, Алангу просила деверей наделить ее сыновей «умом и увещанием», потому что они несправедливо угнетают свой народ и не слушают ее. Девери возвещают признаки доброго и дурного владения. Племянники же мудрым советам, наставлениям и завещаниям не вняли – матери не почитали, были негодными людьми, учиняли насилие. Народ был в отчаянии. Алангу успокаивала их будущим рождением достойного преемника. Старшие сыновья роптали на мать, боясь соперничества. Народ наблюдал знамения будущего чудесного рождения.
Алангу родила Джингиза в золотой рубашке с клеймом на плече. Каждый, кто его видел, готов был за него умереть. Ребенок рос и мужал, был праведный, честный и мудрый. Народ его восхвалял. Старшие братья завидовали, намереваясь извести. Народ же защищал наследника. Братья делят государство, но не могут разделить отцовский золотой колчан. Мать уверяет: на кого падет солнечный луч, будет иметь и колчан, и станет ханом. Луч пал на Джингиза. Наследник решил удалиться к казакам, т. к. понял, что братья его погубят. Матери рассказал, как его найти. Старшие братья насиловали и угнетали народ, вследствие чего представители влиятельных родов пошли искать Джингиза. Они упрашивают его вернуться. Джингиз соглашается. Он въехал в родной город, перерезал своих противников, не пожалев и братьев. Красавица Буртакучюн спасла своих сыновей от гибели. Она стала женой Джингиза. Было у них четыре сына. Джингизхан славился своими добрыми делами, правосудием. Он много завоевал земель, разделил их между своими сыновьями.
Вторая часть далевского перевода татарской книги Хальфина – «Повествование об Аксак-Тимуре», впервые увидела свет в газете «Литературные прибавление к «Русскому инвалиду» (1838. – № 45. – С. 881-885). Переводчик уже не дает здесь развернутых комментариев. В подстрочном примечании только указывает первоисточник и отмечает, что «рабски придерживался подлинника, следуя за ним от слова до слова .
В произведении рассказывается о дальнейшей судьбе рода Джингиза. В городе Индостан ханствовал его сын – Джедай. Однажды ему приснился дурной сон, из истолкования которого он узнал, что его правлению угрожает будущий ребенок Трагая. От него Джедай-хан должен умереть. Привели беременную жену Трагая. Ее били, пытаясь в утробе умертвить ребенка. Однако ребенок родился, хотя и был хромой. Свидетели этой драмы посчитали, что у мальчика должна быть железная душа. Так его и назвали – Аксак-Тимур, т. е. «хромой и железный». Он подрос и ушел к казакам в город Ялгуз-Тамокы, нанялся в пастухи, пас телят. Однажды он увидел муравья с перебитыми лапками, который устремился ползти вверх. То же захотел сделать и герой – добраться до вершин, стать ханом. Среди детей Аксак постоянно доказывал свое превосходство. Впоследствии он призвал сверстников идти в разбойники, грабить богачей и отбирать их добро. К их шайке примыкали бродяги и рабы. В конце концов в отряде стало сотни две-три человек. Джедай-хан отправил против разбойников 300 человек с послом. Разбойники посла умертвили, остальных пленили. Так происходило три раза. Аксак-Тимур перехитрил Джедай-хана, напал на отряд и убил его. Сам сделался ханом в городе Индостан.
У Аксак-Тимура было два сына – Сафи и Уфаи. Тимур отправился брать Истамбул, потом Царьград. Долго не мог взять Царьград, но потом придумал хитрость: притворился больным желтухой. Когда правитель города Шахсултан пришел посмотреть на больного, Аксак убил его. Затем пошел в город Шамаху, взял его и подчинил себе. Города Хаджи-Тархан и Булгар он разорил и разграбил, отправился в Буляру. Аксак-Тимур задумал и даже пошел в поход на Москву, готовился к битве у города Владимир. Однако Ходжа Ильяс предупредил героя, что сражаться с русскими для него не наступила пора. Он воротился назад с войском, пошел в Бохару. Там он требовал от народа принять мусульманскую веру. Благочестивый Аксак-Тимур сам был у этого кочующего народа два года учителем мусульманской веры. Потом ушел. Им также взяты были Ташкент, Яркенд, Самарканд. Тимур умер, а на его могиле возвели каменное здание, поставив на нем шар из золота и серебра.
Другую направленность работы с восточным материалом, собранным в Оренбурге, мы наблюдаем в далевских «Восточных притчах и сказках, переложенных из устных рассказов жителей средней Азии», которые впервые были опубликованы в журнале «Московский наблюдатель» (1839. – Ч. 1. – № 2 (февр.). – Отд. II. Проза. – С. 225-245). Впоследствии этот цикл входил в собрание сочинений В. Даля . Он включал в себя 7 небольших произведений: I. «Гальяс-учитель и ученик», II. «Сон Падишаха», III. «Солейман и Сова», IV. «Солейман и Ворона», V. «Калиф-художник», VI. «Вор и утайщик», VII. «Шейх Наджмуддин». Перед нами «переложения» - авторские пересказы характерных для устной, фольклорной и литературной традиций сюжетов «восточных» легенд, преданий, притч, анекдотов. Обратим внимание на то, что первый такой опыт был сделан писателем в сказке «О Милонеге...» из второй книги цикла «Были и небылицы Казака Владимира Луганского» (1835). Это был вставной сюжет – остро сатирическая «Сказка о Халифе Богдадском», которая перекликалась с «восточными» произведениями И. А. Крылова – «Каиб», «Почта духов».
В «Восточных притчах и сказках» ярок национальный колорит: имена (Солейман, Гальяс, шах Махмуд, шейх Наджмуддин и др.), топонимика (Бохар-и-Шериф, Багдад и т.п.), исторические реалии (походы Чингиз-хана). Рассказам присущ лаконизм и в то же время традиционное восточное красноречие. Острые коллизии сочетаются с анекдотическими ситуации, которые разрешаются быстрой развязкой. В финале часто обыгрывается удачно найденное меткое слово или выражение.
Главный герой далевских переложений – шах, калиф или факир. Умный и мудрый правитель может ошибаться, заблуждаться: он начинает поиск истины. Например, в произведении «Калиф-художник» герой пытается узнать, кто на самом деле явившийся в Багдад гяур, которого считали чернокнижником. Наслушавшись от своего окружения страшных и даже неправдоподобных историй о жестокости и зверствах преступника, калиф не хочет верить слухам, т. к. знает о зависти и оговорах ни в чем неповинных людей, он идет сам выяснять личность неизвестного. Благодаря своей находчивости, сметливости и искусному владению ремеслом плетения, он спас свою жизнь и сумел разоблачить убийцу. Более того, калиф издает фирман, по которому всех жителей обязывает обучиться какому-то ремеслу.
Также для далевских «восточных» притч характерна религиозная тематика. Например, в рассказе «Гальяс-учитель и ученик» в древней святой мечети нужно сорок дней и ночей подряд молиться и поститься, прежде чем явится святой Гальяс-учитель. Здесь подчеркивается простота Гальяса, т. к. он является в самой скромной по убранству и самой намоленной церкви, и совсем не ступает в роскошные и пышные мечети. Праведности может достичь только выходец из социальных низов общества, а богачу путь в рай закрыт. Также в далевских притчах-переложениях осуждается варварство других вероисповеданий («Калиф-художник»).
Трагизмом пронизана история «Шейх Наджмуддин». Свирепый, жестокий и бесчеловечный Чингизхан мстил Хоарезмскому шаху Махмуду, владетелю Маураннегра. Столица Маураннегра – Хоарезм, должна была быть взята сыновьями Чингизхана Джуджи, Укдай и Чегатай-султанами. Посланники Чингиза передали шейху Наджмуддину, «заживо признанному святым поборником исламизма», разрешение в знак особого уважения и почтения выйти из города с близкими людьми, сам же город будет вырезан до последней души. Праведник отказался спастись, разделив участь всех своих подданных.
Писатель показывает нравы и пороки восточного государства, становление законов Аллаха. Например, в притче «О воре и утайщике» В. И. Даль рассказывает, как пророк запретил мусульманам пить вино, потому что после одного пира у Абд-Арлачмана-Эбн-Ауфа гость не смог внятно прочитать молитву Корана. Также у арабов в древности было обыкновение метать жребий стрелами, но из-за этого возникало много ссор и драк, поэтому Мохаммед запретил подобные действия. Известно, что в восточных государствах очень жестокое отношение к вору и его пособнику. Некий вор Тим-Эбн-Абейран украл у соседа конскую сбрую и передал еврею Сеиду-Эбн-Салему. Мудрый Омар рассудил это так: отрубил одну руку вора и утайщика, передал каждому из них по руке другого, так у них осталось по две руки.
В произведениях восточной направленности высмеиваются и обличаются общечеловеческие пороки и недостатки. В образах птиц оживают человеческие нравы. Так, для вороны-матери свой ребенок, каким бы он ни был бесталанным, является самым лучшим и талантливым («Солейман и ворона»); сова показывает, что ради своих прихотей правитель обрекает подданных на тяжелый труд, птица доказывает глупость и податливость гордящегося своей мудростью Солеймана («Солейман и сова»). Эти притчевые рассказы очень близки жанру басни.
В традиционном русле русской просветительской литературы написана притча «Сон падишаха». В ней показан падишах-самодур, который под страхом смертной казни заставляет первого попавшегося им под руку подданного – купца, толковать свои сны. Купцу помогает чудесным образом пери, однако алчный герой ее несколько раз обманывает. Пери прощает слабовольного человека, но, как оказывается в конце произведения, не из-за своей доброты и снисходительности, а потому что пороки падишаха переходят на его подданных: «какова голова, таковы и ноги; каков отец, таковы и дети» . В восточном обрамлении это провозглашение идей просветителей.
В последующем творчестве В. И. Даль вновь обращается к колоритным восточным рассказам. В апологе «Сказка о баранах» и рассказе «Мандарин» из цикла «Картины из русского быта» автор обличает злоупотребляющих своим служебным положением власть имущих, угнетающих народ чиновников. Так «эзоповым языком» писатель говорит о характерных российских реалиях. Здесь вновь явственно обнаруживается связь с русской просветительской традицией XVIII в.
В. И. Далю удалось в цикле отразить основную проблематику восточных притч и анекдотов, передать их назидательный и развлекательный характер. Он мастерски воспроизводит и «дух», и поэтику восточных рассказов. Таким образом, автор знакомит широкую общественность 1830-х гг. с фольклоризированными повествованиями данного типа.
Из сказанного можно сделать вывод, что в оренбургский период В. И. Даль по-своему открывает для себя и российских читателей мир восточной культуры. Если в первом в своем творчестве «восточном» произведении «О Халифе Багдадском» писатель ориентируется только на русскую литературную сатирическую традицию, то в Оренбуржье он расширяет «диапазон» своих интересов и возможностей в этом отношении – создает оригинальные переводы с татарского и переложения устных рассказов восточной тематики. При этом он преследует образовательные и просветительные цели, выступает как первооткрыватель и популяризатор фольклорной и литературной традиций Средней Азии.
кандидат филологических наук,
доцент кафедры всемирной литературы Луганского национального университета им.Т.Г.Шевченко
Юган Наталья Леонидовна
ЕО КФ ВНУ им.В.Даля
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.