Людмила 

НЕКРАСОВСКАЯ

ИЗ АВСТРИЙСКОГО ЦИКЛА

* * *

О, эта царственная Вена,
Где вещие приходят сны,
Где понимаешь постепенно
Все откровенья тишины,
Чтоб грань меж правдою и ложью
Пытаться в слове воплотить,
И чтоб тепло ладони Божьей
Своей макушкой ощутить!

* * *

Снова хочется на сцене
Мир стихами занимать
И, вальсируя по Вене,
Чутко Моцарту внимать.
Выпал шанс коснуться чуда!
Я его не упущу.
А когда вернусь оттуда –
Свежей рифмой угощу!

Снова Вена

Снова в путь меня дороги
Зазывают откровенно,
Дальних странствий просят ноги,
И ночами снится Вена.
Вновь распахнуто пространство,
Новизна – глазам услада.
Вены пышное убранство
Принимать душою надо.
Венский вальс и венский кофе,
Венский стул и венский штрудель…
Этот город просто профи
По уменью делать чудо
Из всего, чего коснётся!
А ведь чудо душу лечит.
Оттого ли сердце рвётся
В ожиданье нашей встречи?

Вена

Город танцующих белых коней,
Город, пьянящий роскошным барокко.
Вена всё лучше с течением дней,
Словно вино, что зависит от срока
Выдержки. Город, где музыка – бог,
Живопись переполняет музеи,
Храмы шикарны, а солнца желток
Вызолотил и сады, и аллеи.
Город, где дразнят на каждом шагу
Запахи кофе и «Моцарт» конфеты.
Где одарить я стихами могу
Всех, кто считает поэзию светом.
Город, где можно бродить и бродить,
Радуясь зданиям, людям, Дунаю...
Город, который нельзя не любить…
Город, который душой принимаю.

Венская прогулка

Невозможно нынче хмуриться: 
В превосходном настроенье 
Я оглядываю улицы, 
Я вальсирую по Вене. 
Вот легко кружатся здания 
В светлом праздничном барокко. 
Штраус кличет на свидание, 
С ним – ничуть не одиноко. 
Подвезут лошадки, цокая, 
Прямо к опере, и буду 
Сердцем впитывать высокое 
Притягательное чудо. 
Огоньки вокруг манящие, 
Словно фейерверк затеян. 
Всюду – запахи дразнящие 
Многочисленных кофеен. 
Здесь в такие дни осенние 
Согревают душу люди, 
Запивая с наслаждением 
Венским кофе венский штрудель. 
На Дунае Пратер славится 
Колесом для обозрений. 
"Ты мне нравишься, красавица", – 
Признаюсь с восторгом Вене.

Венский ветер

То ли белых коней удивительно цоканье звонкое,
То ли вальс закружил, словно ветер осенний, и вот
Прямо в небо вросло башен Стефана кружево тонкое,
Амадея душа под органные звуки поёт.
Это снова – сентябрь и стихами моё увлечение.
И прохладный Дунай, как подарок Вершителя, дан.
Слышишь, шепчет фонтан? А ведь это фонтан «Обручение»,
Это – с Веной меня навсегда обручивший фонтан.
Это город мечты. Это праздник барокко на улицах.
И куда ни взгляни – красоты и порядка печать.
Улыбаюсь толпе. Даже дождь не заставит нахмуриться.
И слагаю стихи потому, что не в силах молчать.

Храм

Архитекторам 
Августу Сикарду фон Сткардсбургу
 и Эдуарду Ван дер Нелю

I

Построить храм для музыки. Вложить 
В него души несметные богатства. 
Но слова одобренья не дождаться 
И не увидеть смысла дальше жить. 
Творцы ушли, а музыка жива. 
Она царит в подаренном ей храме. 
Она грустит и радуется с нами, 
Сопровождая скорбь и торжества. 
И чтобы не повадно было нам 
Великое считать обыкновенным, 
Она гуляет улочками Вены 
И славит тех, кто ей построил храм.

II

А город не принял подаренный музыке храм. 
Цинично злословил, что тот некрасив и безвкусен, 
Что сам архитектор, похоже, весьма безыскусен, 
И в Вене такие театры – воистину срам. 
И город травил методично, нахраписто, зло. 
А путь архитектора стал постоянен и ясен, 
Ходил он к театру, вздыхал там: "Ты, милый, прекрасен! 
И Вене, бесспорно, с театром таким повезло. 
В любую деталь удавалось мне душу вложить. 
Здесь будет уютно и зрителям, и музыкантам. 
Но раз говорят, что Всевышний не дал мне таланта, 
То как же, бездарному мне, и работать, и жить?!" 
Он с жизнью покончил, земные оставил дела. 
А всё, что им создано, жалящей Вене досталось. 
И вдруг, к удивлению всех горожан, оказалось, 
Что музыка лучшего дома себе не нашла.

III

Ах, как мы в оценках поспешны, нелепы и злы! 
С течением лет мы нисколько мудрее не стали. 
Немало великого мы б на планете создали, 
Когда б не старались друг другу добавить хулы.

Вена, Музей истории искусств

Неважно, что вокруг тебя снуют.
Есть ты, и есть полотна пред тобою,
Которые душе твоей дают
Возможность насладиться красотою.
И вот уже ты полон до краёв
Историей картин и содержаньем,
И время раздвигается твоё,
И ширятся границы пониманья.
Разбушевался шторм высоких чувств.
И мысли стали ёмкими мгновенно.
Таков Музей истории искусств,
 С которым встречу щедро дарит Вена.

Вена, Шенбрунн

Мне понравился Шенбрунн не роскошью, коей немало,
А царящим в изысканном здании культом семьи.
И когда я неспешно гуляла по розовым залам,
Мне казалось, что там воспевают любовь соловьи.
Как же всё-таки здорово чувствовать в близких опору,
Наблюдать ежедневно счастливые лица детей!
Потому ль так светлы во дворце элементы декора,
Чтоб поднять настроенье для всяких семейных затей?
Не желала владычества я, не искала богатства:
Нужно очень немного такому, как я, дурачью.
Но мне нравится дом, где могла бы семья собираться,
Потому что всегда я хотела большую семью.

Вена, Бельведер

В Бельведере есть парк и фонтаны, дворцы и картины –
То, что радует душу, сердечную гонит печаль.
Я брожу по музею с утра, все заботы отринув.
И пора уходить, но с музеем расстаться мне жаль.
Что ж, спасибо ему за прохладу тенистой аллеи,
За покой и возможность подумать у сотен картин.
О свидании с ним я, поверь мне, ничуть не жалею,
Я запомню его потому, что такой – он один.

В императорской сокровищнице в Вене

Щепка, гвоздик, кусочек ткани...
Обрамление – жемчуг, злато.
В Реликвария каждой грани
Ощущение чуда – свято.
Только диво уже случилось,
И его сотворили люди:
Красоту, что вокруг лучилась,
Не дано оценить в валюте.
Знать, не в древних остатках дело,
Тех, что чтим и храним веками.
Чудеса создают всецело
Человеческими руками.

Вена, Собор святого Стефана

А вера на красе замешана,
И это, думаю, не зря.
Люблю Собор святого Стефана,
Парящий в небе сентября.
Его особую наполненность
Органом, вплоть до куполов.
И потрясающую солнечность
Произносимых в храме слов.
Мне нравится и запах ладана,
И лёгкий треск свечей в тиши,
И та любовь, что неразгаданной
Вдруг прорастает из души.

Вена, Альбертина

Альбертина… Альбертина…
И рисунки, и картины,
И эскизы, и наброски –
Сплошь столетий отголоски.
Я хожу неторопливо.
До чего же всё красиво!
Хорошо в музее этом!
И душа лучится светом!

Вена, Карлскирхе

Нет, с чумой совладать нелегко.
Вот и храм возвели в честь спасенья.
От барокко в нём до рококо
Света видится преображенье.
И вздыхает старинный орган,
Плачет Реквием Моцарта снова,
Будто здесь наиграл Иоганн
Обращённое к вечности слово.
Ах, Карлскирхе! Твоя красота,
Посвящённая Небу, – бесценна!
И гордится тобой неспроста
Красотою пленённая Вена.

Зальцбург

Этот город на Моцарте с лёгкостью сделал гешефт,
Даже имя представил таким незатейливым брендом.
А ведь Моцарт лечил мир созвучьями, как терапевт,
И никто в этом деле не смог стать ему конкурентом.
А сегодня конфеты, рубашки, ликёры, духи
Носят имя его. Людям хочется обогатиться.
Нет могилы его, чтоб молитву прочесть и стихи,
Чтоб цветы возложить, низко праху его поклониться.
Если именем гения улицы мы назовём
Не для выгоды, а исключительно в знак уваженья,
Это будет, мне кажется, лучшая память о нём,
Чем попытка нажиться на имени и достиженьях.

Зальцбург. В садах Мирабель

I

Здесь влюблённый епископ сады для любимой разбил,
Чтоб его Мирабель не познала тоски и печали.
Он жениться не мог, но любимую боготворил.
И в садах с той поры люди часто любовь замечали
Там, где гномы живут, где скульптурам местечко нашлось,
Где в тенистых аллеях достаточно мест для свиданья.
Здесь довольно легко набрести на любовную ось,
Вкруг которой веками вращается всё мирозданье.

II

Осень властвует всюду. И только в садах Мирабель,
Несмотря на сырую прохладу, безумствует лето.
Здесь цветы и фонтаны, сливаясь в одну акварель,
Изумляют изысканной свежестью белого цвета.
Здесь приятно гулять без усталости до темноты,
Наполняя душевный сосуд красотой и мечтами,
И пытаясь понять: то ли в небе блистают цветы,
То ли звёзды спустились на землю и стали цветами.

III

Красоте и любви друг без дружки никак не прожить.
Если коротко все впечатленья мои подытожить,
То всегда красота порождает желанье любить,
А любовь норовит и создать красоту, и умножить.

Зальцбург, Хоэнзальцбург

Спешу увидеть с высоты,
Взойдя на крепость Хоэнзальцбург,
И город над рекою Зальцах,
И Альп зелёные хребты.
Хочу взлететь над суетой
Туда, где бренность не тревожит,
Чтоб день был не напрасно прожит,
А скрашен строчкою простой.
Туда, где сердцу дарит Бог
Необозримое приволье,
Хотя в душе оставит болью
Следы исчезнувших эпох.

Кафедральный собор Зальцбурга

В глубинах кафедрального собора,
Под куполом, расписанным Масканьи,
Желая поднебесного фавора,
Играл безусый Моцарт на органе.

А стены, жадно впитывая звуки,
Мелодию вобрать в себя хотели.
Касались клавиш маленькие руки,
И, музыке внимая, души млели.
Сегодня в исполнении оркестра
Звучат здесь и концерты, и этюды.
Но ждёт собор: сейчас войдет маэстро
 И явит чудо.

Зальцбург, Хельбрунн

Над шутихами Хельбрунна вечное время не властно.
Славны лебеди в парках, и рыба в прудах хороша.
И театр сохранён, и дворец. Это всё не напрасно:
А затем, чтоб красой вдохновлялась живая душа.
В лабиринтах и гротах, открытых зимою и летом,
Средь фигурок смешных, что сумела вода оживить,
Ты себя ощути скрипачом, живописцем, поэтом,
Чтобы всю мимолётность земной красоты сохранить.
Время – тот ещё варвар, извечно сидящий в засаде.
Нападает на всё и разрушить весь мир норовит.
Сбереги красоту и проси у него о пощаде.
Пусть не душу твою, так хоть дело твоё пощадит.

_______________________
© Людмила Некрасовская