Виталий Масановец


На крылатых драконах расстроенных чувств
Приближаются вестники ночи.
Мой домашний очаг неестественно пуст…
В доме мрачно и холодно очень.

Отработал звонарь, – звон утих за окном,
Ищет сердце мое утешенье.
Есть разлом на мосту между явью и сном,
А под ним – еле слышное пенье.

В сером небе вечернем ведут хоровод, –
Веселятся над городом птицы.
На соседском балконе сидит рыжий кот
И шипит на угрюмые лица.

В уголке – твой портрет, – так печальны глаза,
Что с любовью смотрели когда-то.
Очень жаль, что тебя мало я целовал,
За ошибки всегда ждет расплата.

Спать ложится со мной, перья сна разбросав,
Темный ангел глубокой печали.
На душе моей груз – боли с горечью сплав
И сердца моих муз зарыдали.



Голоса

(Голос 1)
(Пессимизм)


Жизнь бьет по сердцу. Так негоже.
В ней люди все шаблонно схожи:
Двуличны, лживы, злобны, льстивы,
Черствы и просто некрасивы.

Возьмут - словесною отравой
Ослабят душу, сделав ржавой
С рожденья тонкую натуру...
И как начать ценить культуру,

Когда она скудна в итоге?
Подумать некогда о Боге,
Хотя бы о простой морали.
Нас будто в клетке воспитали…

(Голос 2)
(Реализм)


Живем словами «враг повсюду»,
И как собаки скалим зубы,
Заранее боясь удара.
С огромной мощностью радара

Ловить устали наши уши
Сигналы всенародной чуши.
Хотя живем, как в зоопарке,
От президента до доярки –

Вольеры наши не закрыты,
Сердца свободны, души сыты.
Пути к гармонии известны,
Но лишь не многим интересны.


(Голос 3)
(Оптимизм)

Со злостью жить – себе дороже,
И сердце раненное все же
Пытается стереть заразу,
Что травит незаметно разум

И в хрупком оседает теле.
Как только свет достигнет цели,-
Мгновенно серость и трагичность
Погибнут на войне за личность.

Уймите лютые метели,
Что портят ваши дни недели,
И жить старайтесь в плюс уставшим,
Тогда наш мир и станет краше.



Муха

В дом пробравшаяся муха
На столе с едой сидела,
Набивая пищей брюхо
В тот момент, когда умело,

С раздраженною основой,
Взявшись тихо за газету,
В направлении столовой
По скрипучему паркету,

Затаив свое дыханье,
Шел старик-ворчун в пижаме,
Услыхавший там жужжанье,
Что для сна, как наказанье.

И удар, разбив посуду,
Превратил в лепешку муху.
Человека не осудят
За такую вот «мокруху».