Ирина Гирлянова


Я мамины письма читаю.
Их, видно, забыл адресат.
Читаю , и даже не знаю,
как маме об этом сказать.
Она их хранила в дорогах,
Неужто забыла о них?
Те письма – частица из многих,
вмещающих прошлые дни.
Я только нашла, не спасала
от мусора, зла и огня.
Я знаю, - хорошего мало,
и что любопытная я,
что многого не понимаю
и, может, уже не пойму…
Там, в мамином ситцевом мае,
так хочется верить всему!
Мне хочется знать, что там было,
когда не хватало меня,
и так ли там солнце светило
в начале весеннего дня,
и так ли там дождичек капал,
и хочется знать, наконец,
что в письмах давнишних царапал
серьёзно влюблённый отец!
Глаза опуская упрямо,
ищу в старых письмах ответ…
Ведь ты не рассердишься, мама?
Ведь ты не рассердишься, нет?
О том, как дружили, тужили,
мне письма расскажут вполне.
Чужие? - Конечно, чужие.
А будто написаны мне.