Некоторые пояснения

Действия этой сказки разворачиваются на шахматной доске. Ее игроки - некие невидимые нами фантастические существа, а шахматные фигурки – всего лишь деревяшки, которыми двигают эти непостижимые шахматисты. Но для самих фигурок доска эта является полем брани, естественной средой их жизни. Ибо фигурки, каким-то парадоксальным образом наделены умом, чувствами и желаниями – иными словами, они наделены живой душой. И, поскольку шахматное сражения проистекает сразу в двух сферах бытия – то и отношение к нему у автора двоякое...

Король белых ожидал результатов гаданий. Он стоял за цепью пехотинцев, вооруженных длинными копьями и широкими мечами. С левой руки от него находилась лилейнокудрая королева. Храбрецы-офицеры в блестящих доспехах располагались по бокам царственной четы.  Между ними и замыкавшими фланги ладьями размещались крылатые кони.

Черные стояли на другом конце доски.

Падишах горделиво попирал черными сапогами белое поле возле черноокой и гибкой как лоза, красавицы-шахини; смелые офицеры, крылатые кони, могучие ладьи казались черными отражениями белых войск. Свирепые янычары с круглыми щитами и кривыми ятаганами прикрывали войско спереди. Силы армий были равны.

Главный колдун белых появился (как этого и следовало ожидать) внезапно: перед королем вдруг засеребрилось небольшое облачко, и из него материализовался колдун. Он деловито доложил обстановку.

Ворожба по внутренностям животных дала противоречивые результаты. В священном ручье кудесник увидел колеблющиеся весы, но в чью сторону они склонились, осталось неясным, так как их почти сразу заволокло густым потоком крови. В пламени костра перед впавшим в транс колдуном возник сияющий образ белой королевы, и вещая птица шепнула волшебнику, что король одержит победу, если пойдет на величайшую из жертв.

Одним словом, ведун предоставил обычный набор ни к чему не обязывающих прорицаний. Последнее было особенно туманным. Что именно имела в виду вещая птица? Какая из величайших жертв могла открыть королю путь к победе?

Уж не лукавил ли колдун?

Белый король не слишком-то доверял ясновидцам. Он больше полагался на силу своего разума и отвагу воинов, чем на басни пророков и колдунов. Да и какой прок от всех этих прорицаний? Так или эдак – битвы не миновать, смотри хоть в воду, хоть в огонь.

Окончив доклад, маг отвесил королю почтительный поклон, подогнул ногу, как гусь лапу, завертелся волчком  – и исчез. Это тоже было частью ритуала. Колдун обожал разные театральные эффекты, и король, хорошо понимая влияние колдуна на моральный дух войска, вынужден был это терпеть.

Лишь только исчез колдун – в густом темно-синем небе появились дикие гуси. Гусей было очень много, и они летели над самым полем, вытянув длинные худые шеи и едва не задевая концы копий. Когда птицы пролетели, в дальнем конце доски, у самой его кромки, всплыл сияющий золотистый шар.

Король поднял руку со скипетром.

– С нами Бог! – провозгласил король.

Загремели барабаны, затрубили горны. Шар налился ядовитым багровым светом и беззвучно лопнул, разбрызгивая снопы малиновых искр. Из лагеря белых, бряцая доспехами, выдвинулся пехотинец.

Крикливо заблеяли карнаи в лагере черняков.

– Аллах акбар! – провозгласил падишах.

Он стоял под черным знаменем с изображением трехглавого пеликана. В черной чалме, увенчанной темным, как глаз дракона, алмазом, в расшитом узорами черном блестящем халате, падишах казался воплощением хитрости и коварства.

Рукой, унизанной драгоценными перстнями, падишах взял из золотой чаши маслину и отправил ее в рот.

Так начиналось это сражение.

И вот теперь король белых бежал от войска падишаха.

Над его головой кипели молнии, и мокрый розовый снег, словно застывшая кровь погибших воинов, сыпал с затянутых мутной пеленой небес. Положение было безвыходным. Прорицание колдуна сбывалось. Ключ от победы находился в руках короля, но он не пожелал воспользоваться им!

Поначалу битва протекала в равной борьбе. Оба полководца были дальновидными стратегами; и тот и другой знали множество военных хитростей. Но свои замыслы короли хранили под покровом глубочайшей секретности, маскируя их невинными и даже как будто лишенными смысла, на первый поверхностный взгляд, ходами. Но – на войне как на войне: тут и там происходили локальные стычки; иной раз, ради далеко идущих целей, приходилось жертвовать тем или иным солдатом. Текла кровь. В боевые операции втягивались все новые и новые резервы. Сражение принимало все более ожесточенный характер – для того, чтобы выиграть битву, кому-то приходилось умирать…

К 33 ходу положение на поле брани стало критическим.

Казалось, силы армий равны; и позиции как белых, так и черных, были вполне надежны. Но уже ясно было и то, что это кажущееся спокойствие готово в любую секунду взорваться и обернуться для одной из сторон непоправимой катастрофой.

Так и произошло.

Сумерки над полем боя сгустились, и небо заволокло тучами; шел бурый холодный дождь; в природе царило гнетущее напряжение. По всей видимости, и где-то там, в зловещей небесной вышине, шла жестокая  сеча не на жизнь, а на смерть.

Но король не чувствовал ни ветра, ни дождя; казалось, он вышел из потока бытия; ни единой мысли не витало в его иссушенном мозгу: все варианты, как думалось ему, были им уже давно перебраны, все мельчайшие нюансы борьбы рассмотрены, и никакое решение не могло удовлетворить его.

И вот он ясно увидел во всей своей парадоксальной красоте этот необыкновенный ход!

Есть в подобных прозрениях некая музыка, даже, в своем роде, симфония.

Все фигуры белых вдруг разом зазвучали грозной мелодией победы, и все стало до боли ясным, обрело свой глубинный смысл. И пусть, пусть гибнут воины – и свои и чужие – пусть истребляют друг друга, ступая по лужам крови – что из того? На войне как на войне.

Но уже веяли в сердце короля иные звуки. Волны неисчерпаемой любви, нежности и света пробивались из каких-то непостижимых горних миров. И испытанное в жестоких сечах сердце короля сжалось с такой нежностью, с такой щемящей тоской, для выражения которых не найти слов на человеческом языке.

После битвы «прозрели» и многие другие. Нашлось немалое число мудрецов, по косточкам разобравшим это сражение и, с математической точностью, как дважды два – четыре, доказавших, что если бы король на тридцать третьем ходу принес в жертву прекрасную королеву – он одержал бы блестящую победу.

Бедные, бедные люди!

Что могли знать они, все эти жалкие аналитики, все эти интеллектуалы, о любви короля к прекрасной королеве? Кто дал им право судить его?

Лишь одна королева своим вещим сердцем поняла, что творилось в душе ее возлюбленного супруга.

– О, мой король,– нежным, как журчание весеннего ручейка, голосом, произнесла она. – Гони прочь думы обо мне. Будь тверд и поступай так, как угодно богу.

– Как угодно богу? – с горечью молвил король. – А что угодно богу? Послать мою любимую королеву на верную смерть?

– Мой милый, царственный супруг,– с глубокой нежностью молвила прекрасная королева. – Не ты ли учил нас, что все мы созданы для войны. В этом – смысл нашего бытия. Ибо лишь на войне оттачивается ум, крепнет воля и мужество, совершенствуется все сущее. Без войны же все глохнет и замирает.

– Так, значит, божья воля – это кровавая бойня? Это мучения и смерть? И, как венец всего, твоя бессмысленная гибель? – гневно воскликнул король.

– О, не бессмысленная! – ответила королева. – Посмотри, как мудро устроен наш мир. Крылатые кони способны летать над нашими головами; гвардейцам дано двигаться только вперед; благородные офицеры скользят по диагоналям, а могучие ладьи таранят оборону противника с открытых вертикалей. Я же способна разить, как молния, со всех сторон. Все мы созданы  разными, у каждого свои пути в этом мире, но все мы рождены для войны! Ты же поставлен повелевать нами. И если для победы над черным войском тебе нужна моя жизнь – возьми ее.

– Мне не нужна победа,– сказал король.

– О, мой король! Опомнись! Что ты говоришь? Ведь боги так злопамятны и жестоки! А мы – лишь жалкие игрушки в их руках. Мы можем жить и чувствовать, лишь повинуясь их воле. Смирись же и не ропщи. Прими с благодарностью превратности судьбы. И помни: на этой доске не может быть двух владык. Один должен победить, а другой умереть. Таковы правила игры.

– Я знаю правила игры,– сказал король.

– Любимый мой! – молила королева. – Увы, но мы не рождены для счастья мирной жизни. Отбрось сомнения, позволь мне умереть! Ведь чем величественней, чем драгоценней жертва – тем ярче слава короля и красивее зрелище для богов!

И прекрасная королева посмотрела на короля таким кротким, ясным и любящим взглядом.

– О, жестокие боги! – вскричал разгневанный король. – Вы придумали нас для своей забавы! Вы наслаждаетесь, видя, как мы истребляем друг друга! Зачем вы дали нам способность мыслить и любить? За все сокровища вселенной я не отдам вам на заклание мою королеву!

И вот теперь он бежал по полю боя, преследуемый черным войском, как заяц. Он видел, как гибли его лучшие воины, и  падишах уже торжествовал. И распыленное, раздробленное войско белых уже ничем не могло помочь своему несчастному королю.

– О, позор мне! Позор! – вскричал в отчаянии король. – Почему, почему я не послушал твоих слов, о, моя прекрасная королева! Лучше бы тебе погибнуть, чем быть свидетельницей моего униженья!

И ответила прекрасная королева:

– О, мой отважный супруг! Придет час – и все мы будем сметены с этой доски неведомой рукой; и тогда все мы – и черные, и белые,– будем лежать вместе, пока нас не расставят для новой битвы. Но сегодня ты доказал, что ты – не пустая деревяшка. Ты пожертвовал всем ради своей любви. Ибо единственное, ради чего стоит жить, сражаться и умирать на этом свете – это любовь.

Черный падишах лишь сумрачно усмехнулся, слушая все эти «бабьи бредни».

– Так говорят лишь поэта, а не воины,– презрительно заметил он шахине.

Он взял маслину и отправил ее в рот.

– Пора кончать с этими болтунами,– сказала шахиня, но в глубине своего сердца она позавидовала белой королеве.

Падишах дал знак воину и тот, подойдя к королю, вонзил в его сердце кривой ятаган.

Король упал, и его белая мантия обагрилась кровью. Шагнув к королю, падишах горделиво поставив черный сапог на тело поверженного врага и выплюнул косточку.      

Бедный, бедный падишах!

* * * 

С другими произведениями автора Вы можете ознакомиться на сайте Литературной газеты Путник