Елена ХЕЙФЕЦ

В старших классах Катька была в школе королевой красоты. Правда, так думало только мужское население. Женское считало Катьку высокомерной и самовлюбленной выскочкой и искало в ней разные изъяны. Из зависти конечно. Она на себя оттягивала весь мужской интерес. Обидно. Чем она лучше? Ничем! Даже хуже, – у неё тройка по алгебре. Мальчики, начиная с шестого класса, влюблялись в неё, смешно и глупо ухаживали... Любовь в этом возрасте приобретает разные диковинные формы. Катькино сердце было свободно. Она знала, что хороша и ждала принца или короля. Как повезёт. По логике вещей принц никак не мог учиться в её школе, поэтому предложения дружить с ровесниками ею не рассматривались.

Вокруг Катьки развертывались гладиаторские бои, ухажеры носили её портфель, на стенах окрестных домов писали всякие приятности, и, как последние дураки, вырезали её имя на партах перочинными ножами.

Катька сидела за одной партой с Лешей. Специально посадили, чтобы не болтала. С ним разговаривать было не о чем. Не интересный, полноватый, нескладный, совершенно не спортивный. Человек-лапша. Но Лёшка был очень полезным в Катиной жизни. Просто необходимым. Раз в месяц ради тройки по мерзкой точной науке, которая Катерине была глубоко ненавистна, она одаривала своего соседа по парте вниманием. На всех контрольных по алгебре мальчишка вначале писал её вариант, а потом только свой. По этой простой причине у неё в табеле стоял не кол с минусом, а тройка. Катька, даже переписывая готовенькое, умудрялась наделать кучу ошибок и сдать странную работу, в которой вроде бы и наличествовали какие-то знания, но невероятные ошибки, доказывали совершенно обратное.

Помимо помощи в контрольных, Лёшка носил Катьке пирожки из буфета, чтобы её величество в очереди не толпилось. Он был абсолютно индифферентен королеве. Был, да и всё. Как парта или как школьная доска. Неодушевлённый предмет.

В течение двух последних лет перед выпуском к разным праздникам приходили Катерине открытки, написанные разноцветными фломастерами. Без подписи. В них присутствовали слова, от которых сладко щемило сердце: «Когда-нибудь ты заметишь меня…», «Ты самая необыкновенная», «Буду любить тебя всю жизнь…».

Загадка заставляла думать про эти письмена чуть дольше, чем про другие, с подписями. В странном персонаже не угадывался ни один из знакомых ребят. Все Катькины ухажёры своих намерений не скрывали и продолжали «ждать ответа, как соловьи лета»…

Интрига затянулась, но перестала быть интересной, поскольку отвечать было некому. Катькина фантазия пририсовывала неизвестному адресату черты воображаемого принца и ждала, когда же он, наконец, откроется. На примерах прочитанных ею книг это должно было вот-вот произойти. Но влюблённый адресат держал своё имя в тайне.

Катька, тем временем, перешагнула из одной возрастной категории в другую. В институте принцы тоже не учились, а остальные как-то все были слишком предсказуемы. Не для Катьки. Открытки от незнакомца продолжали приходить. Их суть была прежней.

На последнем курсе Катька выскочила замуж, став женой военного, и умчалась с мужем в Германию. Юность, школьные годы с их наивностью остались в прошлом.

Мчались годы, складываясь из одинаковых будничных дней. Катька растила двоих детей, была хорошей матерью и женой.

Как-то, когда она, приехав в город своего детства, шла себе по каким-то делам, возле неё остановился белоснежный джип. Из него, улыбаясь, вышел сногсшибательный мужчина, в котором с трудом угадывался Лёшка, её одноклассник, спасавший её в своё время от алгебры.

Он светился от радости, что встретил Катьку и этим её даже смутил, было неловко, что она о нём за все эти годы как-то ни разу не вспомнила.

Перед Катей стоял человек, никак не напоминающий ей соседа по парте.

– Я так рад, что, наконец, встретил тебя! Мне говорили, что ты часто приезжаешь сюда, но я сам всё время мотаюсь по городам и весям. Так много лет я мечтал тебя увидеть! – удивил Лёшка признанием.

Катя поправила причёску. Захотелось понравиться.

– Ты мало изменилась…

Катя знала, что изменилась. Набрала вес, стала суетливой. Но какая, собственно, разница!?

– Не ври, пожалуйста! Изменилась, конечно. Двадцать лет – срок не малый. Я тебя еле узнала. Удивил, ей-богу! Совсем другой.

Красивый Лёшка стоял, улыбался и вдруг спросил:

– Ты счастлива?

– Наверное, – ответила Катька без особого энтузиазма.

– Живу, как все.

– Кого ты выбрала себе в мужья?

– Нормальный человек, – поторопилась с ответом. – Нормально всё у меня. Семейный стаж большой… Двое детей.

– Я не об этом. Ты мужа своего любишь?

Катька замялась. Странные вопросы. Не виделись столько лет, чего откровенничать?

– Меня всё устраивает. Он добр ко мне. Ведь бывает и наоборот.

Лешка всматривался в Катькины черты, выискивая в них прошлую Катьку.

– А что у тебя?

– Такую, как ты, не встретил. Очень долго ждал. Потом понял, что не встречу никогда.

Катька стояла, вытаращив глаза и не понимая, о чём это он.

– Причём тут я? Ты никогда за мной не ухаживал!

– Думал, что ты всё и так видишь. А ты не видела. Тебя ведь так никто не любил, как я. Я понимал, что у меня не было никаких шансов.

– Слушай, Лёшка, это ты что ли мне открытки посылал без подписи?

– Я.

– А почему не подписывался?

– Хотел, чтобы ты догадалась. Но ты не догадалась. Я для тебя ничего не значил.

Спасибо тебе за то, что не догадалась. Ради тебя я стал тем, кем я стал. Стимул был. Хотел доказать, что я лучше, чем ты обо мне думаешь. Два вуза закончил, кандидат в мастера спорта по боксу, фирмой серьёзной руковожу.

Я помню, как ты как-то сказала про Володьку: «Ухаживает, а у самого ботинки стоптанные…» Я с тех пор стал бояться плохо выглядеть. Спасибо, что ты была в моей жизни. Ты меня сделала. Всю мою жизнь заставляла стремиться быть лучше всех.

Я всё думал, вот достигну очередной своей ступеньки и приду к тебе. А когда ты замуж вышла, я сгоряча женился.

– Бывает, – промямлила Катька. – Дети есть?

– Есть… Дочка…. Катей назвал…