Елена

ХЕЙФЕЦ

ШЕРИФ

Конный маршрут шел по шкале «средней тяжести». Лошади, как и люди, были к походам подобного плана готовы. Туристическая группа состояла из молодых спортивных ребят от 20 до 35 лет, которые в городе всем прочим делам и развлечениям предпочитали пропадать на ипподроме, общаясь с умнейшими из животных. Кто хоть раз несся на лошади по луговому раздолью, скакал на ней по дивным лесным тропам, кто вел с ней задушевные разговоры, глядя в огромные все понимающие глаза, тот полюбит и не разлюбит её никогда. Прижаться к могучей конской шее, вдохнуть её особый терпкий запах, провести ладонью по тёплому бархатному носу – вот и всё объяснение в любви, любви, которой невозможно изменить. Ни одно домашнее животное не понимает человека так, как конь.

Для конного похода подбирались лошади не молодые, спокойные и покладистые.

Поход был равнинный, всадники двигались цепочкой друг за другом, наслаждаясь природой и общением с лошадьми.

Рядом с туристами ехал грузовичок, он вёз необходимый туристический скарб: палатки, рюкзаки, продукты и посуду. В машине находились конюх Иван и водитель Толик. Иван лицо важное в походе, он следит за состоянием копыт и, вообще, за здоровьем лошадей. Первый по важности идет инструктор: он главный, отвечает за лошадей и за людей. Он должен быть уверен в дороге, мало ли какие препятствия и неприятности могут подстерегать группу: канавы, крупные камни, инородные предметы. Инструктор едет впереди всех, пролагает путь и всем передает по цепи, чего следует опасаться.

У водоемов обязательный привал. Коней стреноживают, снимают с них сёдла, чешут щетками, расчесывают гривы, растирают их потные спины пучками травы, моют, кормят, дают им попить и отдохнуть. Никто и не подумает о человеческой пище, пока лошади не получат череду всех необходимых процедур и не будут накормлены. Когда они начнут отдыхать, пощипывая траву, только тогда дежурные организовывают костер. На нем обычно кипят большие котлы, готовится стандартная туристическая еда – каша с тушенкой и чай с пахучими травами.

В день надо пройти определенное количество километров. В красивых и удобных местах, на открытых полянах возле реки или пруда устраивается ночлег, коней обильно кормят овсом и уже на ночь ставят их пастись и дремать, привязав цепью к металлическому колышку-костылю. Лошадей располагают поодаль друг от друга, чтобы они не запутались ночью в цепях и ненароком не поссорились друг с другом. За этим следит конюх и два дежурных, идущих в ночное.

Вечером начинается вторая часть суток, не менее интересная, чем первая. Небо над головой в очередной раз поражает своей бесконечностью, оно черное и бархатное, а звезды такие яркие, что кажется, будто они рядом.

На брёвнах или просто на траве вокруг костра сидят и полулежат уставшие туристы. Появляется гитара, металлические кружки заполняются вином.

Песни, смех, шутки, байки из туристического прошлого, розыгрыши. И не хочется расходиться по палаткам, потому что мир прекрасен, а молодость бесконечна…

В 6 часов утра подъём, быстрый бутербродный завтрак, кофе и «по коням»!Седлаются лошади, складываются палатки, грузятся в грузовичок рюкзаки.

До вечера лошади будут везти людей шагом, рысью, иногда галопом - как разрешит инструктор.

Шериф был молодым трехгодовалым жеребцом. Обычно в поход таких коней не берут. Жеребцы нервные, у них возбудимый характер, и они отвлекаются на кобыл. В поход идут мерины, которым плевать на женский лошадиный пол, был бы овес и хороший уход. Шериф шёл под Артёмом уже третий поход. Они друг другу подходили: что Артем красавец, что его конь. Хоть скульптуры с них ваяй – такая гармония. Лошадьми Артём увлекался давно, а Шериф ему полюбился сразу. Он его на конюшне выпрашивал для себя в поход, и ему давали, потому что он был настоящим конником. Каждый вечер юноша мыл коня специальным шампунем и вёл с ним душевные разговоры. Шериф любил купаться с юношей - зайдет в воду, повернет голову и ржет, зовет за собой. Шериф был конем сказочного вида, его даже брали сниматься в кино. Там какой–то средневековый князь в кольчуге на нем носился. Умнейшее животное с полуслова понимало всё, что от него требовалось, Шериф справился с ролью достойно, и фильм получил гран-при. Брали красавчика на племенные выставки и для продолжения шерифовского рода. У Артема, опытного туриста-конника, главная радость от похода была в общении с конем. Вечером он ставил его пастись, тщательно выбирая для него место с лучшей травой–клевером, и обязательно угощал гостинцем - ломтём черного хлеба, густо посыпанного солью, любимым лошадиным лакомством.

Поход заканчивался, молодые люди обветренные и загорелые, усталые и довольные с грустью считали оставшиеся дни.

Инструктор Андрей Станиславович, мастер спорта по конному спорту, не одобрял того, что в поход берут жеребца. Лишнее беспокойство, конь дорогой, как бы что ни случилось. Его беречь надо пуще глаза, как производителя. Вон он чудо какое: на месте не стоит! Какой круп, какие тонкие аристократические ноги! Не дай Бог, повредит их в пути. Но всё обходилось, и Шерифа давали конкретно под Артёма, зная, что не будет у коня всадника внимательнее, чем этот парень.

Была в этом походе молоденькая кобылка Маргаритка, рыженькая с такой же яркой челкой и гривой. Она очень привлекала Шерифа, поэтому инструктором был дан строгий наказ, чтоб жеребца не нервировать, рядом лошадей не ставить – Шериф шёл первым, Маргаритка замыкала шествие.
 В этот день вечерний костер прошел по укороченной программе. Дневной переход был трудным и длительным. Устали и лошади, и люди. Стоянку устроили у озера.

Место для привала было выбрано замечательное. У озера разбили палатки, а коней поставили на поляне на высоком обрывистом берегу, привязав цепями к металлическим костылям. У каждой лошади свой колышек. Коней обязательно стреноживают, чтобы они не задумали оторваться и уйти погулять. Бывало такое, что дежурный в ночном не доглядит, какой-нибудь конь оторвётся и уходит в неизвестную даль, ищут потом пропажу, пока беглец прохлаждается в лесу или скачет в поле. Берег крутой, живописный обрыв метров десяти в высоту весь в дырках-пещерках. Это гнёзда ласточек береговушек, которые устраивают себе квартирки с видом на водную гладь с лилиями и кувшинками. Поужинав кашей, народ разбежался по палаткам, чтобы хорошо выспаться.

Артем пошел к коню, расчесал ему гриву, угостил куском хлеба.

− Что, дружок, устал? Ну, отдыхай. Поешь хорошенько и поспи. Завтра рано вставать.

Конь нервно шевелил ноздрями, переступал с ноги на ногу. С конца поляны заржала Маргаритка. Шериф откликнулся, повернув голову в сторону далеко стоящей кобылы.

− Понятно, почему ты такой сегодня! Подружка тебя зовёт.

Шериф фыркнул, мягкими губами забирая с ладони хлеб. Был он сегодня капризен, всю дорогу прядал ушами, а это верный признак, что конь чем-то недоволен. Конюх проверил копыта, всё было в порядке.

Артёму показалось, что ближе к обрыву трава лучше, и он переставил колышек-костыль. Знал бы он, какую совершает ошибку! Обнял Шерифа за шею. Скоро расставаться до следующего лета. Это всегда печально.

Артём ушел в палатку, утром он дежурит, а дежурным вставать на час раньше остальных. У костра остались ребята на ночное.

Всего через несколько часов случилась трагедия.

Ночь была безлунная, такая черная, что вытянутой руки не видно. Ухает вдалеке филин, иногда всплёскивает в озере рыба - это мается от бессонницы карась. Шериф был тревожен, не спал, всё ходил вокруг своего колышка. Днём бы ничего подобного с ним не случилось, а безлунной ночью конь оступился и рухнул с обрыва, повиснув на всю длину привязи. Шею перетянула цепь, и жить животному оставалось совсем немного, это зависело исключительно от его физической силы. Отчаянное ржание, переходящее в хрип, разбудили лагерь. Ребята повыскакивали из палаток. Первым проснулся Артём, узнав голос Шерифа. Все выбежали с карманными фонариками, необходимым атрибутом в путешествии.

В черноте ночи люди увидели страшную картину – беспомощно висящую на цепи и бьющуюся над пропастью лошадь. Шериф двигался на своей привязи, пытался копытами найти для себя опору, но большие глинистые куски отламывались под весом животного, никак не облегчая его положения. До его гибели оставались считанные минуты. Было вообще странным, что он ещё жив, а не погиб сразу же, сломав себе шейные позвонки. Конь хрипел, на губах выступила розовая пена.

− Шерифка, держись! - на весь лагерь закричал Артём, и бросился к машине. Включил зажигание, фары и рванул к обрыву. Ребята без слов поняли его замысел, на разговоры не было времени. Конь погибал.

Выдернуть колышек или разрубить цепь, освободив лошадь - это значит дать ей упасть с десятиметровой высоты. В лучшем случае конь поломает себе ноги. В худшем – позвоночник. Это неизбежно. Большой вес животного, анатомические особенности, из-за которых лошадь даже частично не может сгруппироваться, как это мог бы сделать кот или пёс, не оставили бы ему шанса остаться здоровым. Дать ему упасть - это сделать коня инвалидом. Конь без ног – не конь. Никто и нигде такого коня держать не будет, отправят на мясокомбинат и все.

− Толик! – кричал, срывая голос Артём,− Быстрее ищи любую веревку для меня и буксировочный трос для Шерифа! Да, шевелись! Какого черта стоишь?! Ребята, быстрее!!!

Артём замер на секунду, восстанавливая дыхание. Надо собраться. То, что он задумал - опасно для его жизни, он это прекрасно понимает. Но он это сделает! Должен сделать! Ведь гибнет его друг, а друзей не бросают.

− Обвяжите меня веревкой подмышками и спускайте к Шерифу со стороны головы, он должен меня видеть, чтобы не испугаться. Когда я спущусь, сбросите мне конец троса. Другой быстро привяжите к машине. Трос я постараюсь просунуть Шерифу под живот. Мотор не выключать! Толик за рулём! По моему сигналу медленно поедешь задом. Потянешь коня наверх. Всё! Не разговариваем.Говорю только я. Никакого шума. Не пугайте коня.

− Артём, я запрещаю тебе делать это!– в темноте раздался голос инструктора.− Ты слышишь меня? Запрещаю! Категорически! Это всего лишь лошадь! Ты идешь на большой риск. Он тебя раздавит. Убьет или покалечит. Нельзя этого делать. Оставь коня, ему жить осталось всего ничего. В инвалидную коляску хочешь пересесть?

− Я за коня в ответе, сам решу, что делать. Это моё решение. Замолчите все! И ты тоже!

Наступила зловещая тишина. Обвязать Артема веревкой было делом недолгим, спустить его на два метра с обрыва – тоже. Дальше начиналось самое страшное.

Они оказались рядом, встретились глазами – конь и человек.

Мольба и отчаяние в огромных, с красными белками, глазах Шерифа. Снова хрип и судорожные движения. Артем получает передними связанными копытами сильный удар в бедро, ещё удар. Нога ничего не чувствует – Хоть бы не сломал! Боль адская.

Артём трогает шею коня, она липкая. Это кровь, поранился цепью.

Шериф не мог понять, что рядом с ним делает Артём и почему ему так больно.

− Потерпи, Шерифка! – шепчет Артем. − Потерпи, милый! Я сейчас.

Очень неудобно висеть. Веревка пережала какие-то нервы под руками, дышать тяжело. Лучи фонариков освещают жуткую картину: две висящие над пропастью фигуры- лошади и человека. А в ночной тишине только шепот, это Артём с другом своим говорит.

− Успокойся, малыш. Помоги мне тебе помочь. Тихо! Тихо! Знаю, что тебе больно. Тихо себя веди. Ты ведь умница у меня, Шериф!

Конь как-то вдруг обмяк, перестал дергать ногами. Но дышит ещё, бока раздуваются. Живой значит. Лишь бы позвонки выдержали. «Он же сильный конь! У него сильная шея», - успокаивает себя Артем. «Как ему должно быть больно!» – бьется в его голове.

Скорее пропустить трос под животом. Иван уже висит сверху вниз головой, его ребята за ноги держат, а он руку протянул, ждет, когда Артем ему второй конец троса даст. Тогда все будет почти что сделано.

Впереди самое сложное – поведение лошади невозможно предугадать. Сейчас начнет биться и изуродует своего спасателя.

Мотор машины работает. Вот он, трос, толстый такой, неудобный!

− Не шевелись, лошадка моя,- одними губами шепчет Артем. − Потерпи ещё. Опустите меня чуть ниже, под живот! Так. Ещё ниже.

Вот они копыта на уровне его головы. Один раз ударит и всё…

− Только не шевелись, Шерифка, – просит его тихо-тихо.

И самому нельзя делать никаких резких движений!

Как же неудобно! Ноги болтаются, им бы какую-то опору. Боже, как всё медленно происходит! В правой ноге острая боль.

− Прости меня, Шериф. Я всё успею. Только не умирай!

Чувствует его горячее дыхание, видит на шее вздутые вены и рану. Сам весь в крови. Такая жалость вдруг перехватывает горло. Слезы даже вытереть нечем. Вдруг удача, нащупал ступнёй углубление, вот второе для второй ноги. Это ласточкины гнёзда-пещерки. Повезло. Теперь он недвижим на своей веревке, которая, кажется, сейчас вырвет ему руки.

Боится смотреть в глаза Шерифу. Тот ослабел совсем, со свистом выходит воздух изо рта, булькает пеной. И хрип уже не хрип, а стон. Почти человеческий. Прощальный. Там наверху, в полной тишине, ребята делают свое дело: держат его и держат Ивана, которому уже невмоготу терпеть, вися головой вниз, вся кровь к голове притекла, в глазах пульсирует. С первой попытки Артему ничего не удается, конь плотно прижат к стене. Вот ещё попытка, ещё и ещё. Удача. Сумел-таки с третьей попытки подсунуть трос под живот и протянуть его Ивану. Кажется, что конь понимает всё или так обессилел уже, что совершенно не двигается. Иван подхватывает свободный конец. Шериф, наверное, без сознания. Кони ведь могут терять сознание.

Ну, вот и всё…

− Коня сначала! Я потом. Толик! Тяни медленно, без рывков. Пошёл!

Ребята, в кровь, обдирая бок лошади, два метра протащили Шерифа по обрыву наверх, громко заорали потом, захлопали в ладоши, когда всё было позади и стало ясно, что конь жив.
 Через минуту возле него рухнул на траву изможденный Артем. Он лежал рядом, слышал как дышит конь и, уткнувшись лицом в его бок, ласково водил рукой по его гриве,вдыхая её запах...

Елена Хейфец