И. А. Черняев


Лето 1998 года было безжалостным не смотря на то, что это было только начало июня. Солнце жарило так, что казалось весь мир стал, как один тупиковый забой, где тяжело дышать горячей смесью, в которую превратился воздух.
Рудничный двор шахты Феликса Кона находился в низине. Когда Витя Шулешко вышел из автобуса, ему даже не пришлось спрашивать у местных жителей, где здесь шахта. Вот она, родимая, вся как на ладони. И Виталий пошёл по спуску к административному комбинату, изнывая от жары и от отсутствия тени вдоль тротуара. Спуск к шахте заканчивался кольцеобразной площадью с круглым газоном, в середине которого стоял постамент с бетонным Феликсом Коном, который больше смахивал на всесоюзного старосту «Калиныча». Г-образное здание администрации с колоннадой а-ля сталинский ампир, толстостенное, массивное, которое было покрыто серо-синей шубой, встретило Витю прохладой внутренних помещений. Первым долгом он отправился на приём к замдиректора по кадрам Котовальцеву Николаю Филипповичу. После часового ожидания своей очереди, он прорвался в кабинет, где его встретил вольготно расположившийся в огромном кресле крупный мужчина лет за пятьдесят, с пышной кудрявой шевелюрой, без единой сединки, выслушал Виталия и сказал:
- Горномонтажники? Это иди к старшему механику в гидроцех, скажи, что я тебя прислал.
И на уголке заявление набросал красным карандашом свою резолюцию.

Виталий Шулешко, он же просто Витя для своих домашних – шахтёр с небогатым подземным стажем, ушёл со своей родной шахты Глубокая в Никитовке, из-за полуторагодовой задержки заработной платы, а на шахте им. Ф. Кона, которая располагалась в соседнем городке Софиевка, платили пусть и частями, но ежемесячно. У Витька была беременная жена, и кормить её очередными «завтраками», которыми директор шахты Глубокая Дмитрий Михайлович Жидёнок кормил своих подопечных чуть ли не каждый день, надоело. После неудачной попытки найти новую работу через  центр занятости, он отправился в соседнюю с их городом Софиевку. До этого он ни разу в Софиевке не бывал, но о шахте Феликса Кона он слышал от своего одноклассника Сашки Кривоухова, который перед отъездом на Колыму на прииски, несколько лет отработал на этом предприятии.

И вот с заявлением, подписанным Котовальцевым, Шулешко пришёл в нарядную к старшему механику Владимиру Михайловичу Щурину, который руководил отделом механизации шахты и по совместительству гидроцехом. Вениамин, зайдя в кабинет, робея, протянул своё заявление, которое Щурин просмотрел, и с ироничной улыбкой вернул назад:
- Извините, но нам горномонтажники не нужны, в гидроцехе у нас работают только подземные слесаря.
- А кто же у вас монтирует щитовые агрегаты? – удивился Витя.
- Мы подготавливаем гидрокрепи к монтажу и доставляем их на участки. А монтируют их участковые рабочие очистного забоя, вы лучше подойдите на один из добычных механизированных участков.
И Шулешко уныло побрёл в другое крыло админкомбината, рассматривая таблички на дверях нарядных.
Первым ему на глаза попалась открытая дверь участка № 108, Витя заглянул туда, там сидел высокий импозантный моложавый мужчина с густой седой шевелюрой.
- Добрый день, вы начальник? - обратился Виталий к нему, - Вам горномонтажники на участок не нужны?
- Да у нас монтажом занимаются ГРОЗы, какой у тебя стаж на монтаже? – спросил начальник.
- Два года, - почти не соврал тот.
- На лебёдках работал?
- Да.
- Ну давай трудовую книжку, посмотрим, - и он взял в руки серо-лиловую книжицу с советским гербом у Витька, открыл её и присвистнул, - так ты же не монтажник, ты повар!
- Да это запись по бурсе, поваром-то я не работал.
- Ну монтажники, как ты понял, нам не нужны, но если хочешь, можем взять тебя к нам горнорабочим очистного забоя. Сначала, конечно же, учеником, а потом ГРОЗом.
И Витя, подумав, что не боги горшки обжигают, согласился.
- Меня зовут Владимир Михайлович Борисенко, я тебе подпишу заявление у директора сам, а ты иди пока занимай очередь в кадры.
И вот с переписанным и завизированным новым заявлением Шулешко пришёл в отдел кадров. Очередь была не очень большая, но, тем не менее, за те полчаса, что он стоял под кабинетом принимающего инспектора, он успел разговориться с парнем своих лет Василием, тоже из Никитовки. В результате, получив обходные листы-бегунки, вдвоём отправились на остановку. Тут Василий предложил:
- Давай не на междугороднем автобусе поедем, а пройдём в Никитовку через Почтовое урочище на Щербаковский завод на конечную троллейбуса, и сэкономим почти гривну. Тут ходьбы-то 25 минут.
- Так жара какая, - сомневаясь сказал Витяя.
- Да сразу за стелой при въезде в Никитовку войдём в лес, там тенистая тропинка, жарко не будет, -  и Виталий поддался уговорам.
Дорога в Никитовку через лиственный лес, поросший дубами и ясенями, полный трелями дроздов и малиновок, очень понравился Витьку. Лес оказался тенистым, но не сумрачным, полным жизни, где витало удивительное лиственное амбре, присущее дубравам. За разговором не заметили, как подошли к трубопроводу огромного сечения, который шёл через лес вдоль грунтовой дороги.
- Что это за труба? - удивлённо спросил Шулешко.
- Это для какого-то производства Воробьёвского тукового завода необходим чистый воздух, и они его закачивают из середины Почтового заповедника. Сюда от шахты Кона до трубы 20 минут ходу, а за трубой уже через деревья просматривается Щербаковская больница, за которой троллейбусное кольцо.
Они через Щербаковку вышли на конечную и дождались «рогатого», который пришёл довольно скоро.
Расстались уже в троллейбусе, Василий вышел на остановке Новоникитовской больницы, а Витя поехал дальше.

Через две недели у Шулешко после утомительных больничных похождений, которые всегда сопутствуют профосмотру при трудоустройстве, началась новая веха в рабочей биографии. Виталий проходил теоретическое обучение в учебном комбинате треста «Софияуголь», где прослушивал лекции по технике безопасности, изучал технические и производственные характеристики предприятия. Заканчивалось обучение ближе к 15.00, когда уже подавались производственные автобусы, чтобы развозить домой рабочих первой смены в Софиевку, Никитовку, Криничную и Доломитное. Автобусы от предприятия были болгарскими междугородними машинами «Чавдар», длинными и неповоротливыми, зато очень вместительными, так что если и были в никитовском автобусе поначалу стоячие пассажиры, то после второй остановки в районе Семипорожек все рабочие уже сидели в удобных откидных креслах.
Но в последний день теоретического обучения всех «студентов» учкомбината, которым были выданы направления на производственную практику, отправили домой в 11.00. Автобусы с четвёртой сменой уже ушли, а ехать на автобусе «Софиевка-Никитовка» Виталию показалось накладным, и он решил преодолеть дорогу до Щербаковского завода через урочище. Он уже уверенной походкой направился к лесу, но тут его окликнул сосед по парте Иван, сорокалетний ученик проходчика, отработавший 18 лет под землёй машинистом электровоза, и за несколько лет до выхода на пенсию, решивший сменить профессию, чтобы повысить средний заработок.
- Ты куда? - поинтересовался Иван.
- Пешком хочу в Никитовку пройтись и сесть на троллейбус.
- А ты знаешь дорогу?
- Да, ходил разок, - ответил Витёк.
- А меня возьмёшь с собой? А то денег на междугородний автобус нету, а ждать до полчетвёртого рабочий автобус не хочется.
- Ну пошли, - согласился Шулешко.
Сперва нужно было пройти 300 метров вдоль трассы, солнце жарило не шуточно. Изнывая от жары, Иван начал канючить:
- Скоро уже в тенёк?
- Да вот стела с надписью Никитовка, а справа начинается тропинка, вот по ней мы и пойдём.
- Так вот же такая же тропинка рядом, - показал Иван в сторону лесного массива на стёжку, которая убегала в лес на пятьдесят метров ранее, - и под таким же углом параллельно идёт в лес.
И Витя поддался соблазну поскорее юркнуть в густую тень, и они пошли по тропинке.
Иван был тот ещё балагур, всю дорогу, не умолкая, он рассказывал всевозможные истории и шахтёрские байки. Витю это уже начало напрягать, и тут вдруг он обратил внимание на часы, уже было 11.45, по идее уже 10 минут назад они должны были выйти к воздухопроводу, но его и близко не было видно, лес шёл какой-то необычно густой. На той дороге, по которой его вёл Василий, и тропинка была шире, накатанная и без подлеска, здесь же деревья стояли плотнее, густой подлесок из молодой поросли и плюща стоял плотной стеной. 
- Странно, по времени мы должны были выйти к грунтовке и воздухозаборному трубопроводу, а тут и намёка нет.
Иван умолк. А Витя вдруг осознал, когда они входили в лес, солнце от них было слева, а сейчас оно висело по правую руку от них. Лесной пейзаж вдруг перестал радовать взор и приобрёл какой-то зловещий хмурый вид.
- Ничего не понимаю, мы, по-моему идём в другую сторону. Наверное, надо возвращаться, - сказал Виталий.
- Да ничего, - ответил Иван, - если есть тропинка, значит куда-нибудь да придём.
Через пять минут лес стал редеть и тропинка вышла к небольшой речушке, которая своими берегами омывала корни столетних ясеней. Испуганно вскрикнув, из камышей выпорхнула сизо-серая кваква, и в такт ей на деревьях испуганно затрещала сорока. Угрюмые деревья стали казаться ещё более недружелюбными. Стёжка змеилась вдоль реки и заканчиваться не торопилась. А на встречу вдруг из-за поворота изгибающейся тропы вышла пожилая женщина, за которой шли три козы и несколько разномастных козлят.
- Бабушка, - поинтересовался Виталий, - не подскажете, а далеко идти до Щербаковской больницы?
- А это где? – спросила женщина.
У Вити чуть дар речи не пропал от неожиданности.
- А как выйти на какую-нибудь автобусную остановку? – впрягся Иван.
- Да вот так по ходу как шли, так и идите, через пять, семь минут выйдете к школе, а за ней и остановка будет.
Вздохнув облегчённо, товарищи по несчастью продолжили свой путь, и вот деревья расступились, показалась школьная спортивная площадка, и, обойдя здание школы, они вышли на трассу. Впереди за стеной пирамидальных тополей показались копры шахты Ф. Кона. Получается, что выйдя из посёлка Феликса Кона, они, дав через лес кругаля, снова пришли в посёлок, но с другой стороны, той, которая была ближе к центру Софиевки.
- Ну, что, - бодренько сказал Иван, как будто и не было этой утомительной прогулки, -уже почти два часа, скоро рабочие автобусы придут.
- Ты как хочешь, - сказал Витёк, присаживаясь на скамейку остановки, – но я поеду на междугороднем.
И он остался на остановке, пытаясь прийти в себя после пережитого приключения, и глядя вослед удаляющемуся Ивану, подумал: «Вот же Сусанин!»

А назавтра Виталия ждали недра новой для него шахты.