Валерий Сковородкин

За окном стояла неустойчивая февральская погода, то плюс двадцать пять в тени, то минус двадцать по Цельсию. За эти годы народ так адаптировался к подобным температурным перепадам, что особо и не возмущался, мол, февраль он и есть февраль.
- Что-то опять с климатом творится непонятное…, - подумала Жирафа, так местные мужики за глаза называли синоптика Люську Воробьёву. Просто, (так говорили те же мужики) Бог её ростом не обидел, как-никак, а бывшая олимпийская чемпионка по баскетболу. Правда, по жизни иногда притормаживала в некоторых ситуациях, но синоптические отчёты Люська отсылала чётко в срок и, как правило, без замечаний.
- Ну и что будем делать, мальчики? – обратилась синоптик Воробьёва к группе мужиков из сельхозавиации, азартно забивающих традиционного «козла», - Так и будем стучать костяшками по столу, или что-то будем решать?
- А что тебя беспокоит, Люсь? – спросил невысокий коренастый мужичок в лётчицкой куртке нараспашку, не отрывая глаз от костяшек домино.
- Как что, Иваныч? – удивилась Люська, глядя на него с высоты своего роста, - Погода, естественно. То дикая жара, то такая же стужа, кошмар! Как можно работать-то, при таких условиях? Просто кошмар, какой-то!
- Не такой уж и кошмар, - пробурчал коренастый, мельком взглянув в окно, - Погода как погода, слякоть, пасмурно и один градус тепла, при северо-восточном ветре пятнадцать метров в секунду. Погода просто не лётная, вот и всё. Верно, мужики?
- Верно, Иваныч, - хором ответили мужики, увлечённо забивая «козла» на большом столе, покрытом оцинкованным железом, для большей прочности.
- Ну, вы и халявщики! – возмутилась Жирафа, - Вам бы ничего не делать, только зарплату получать.
- О, да, - проворчал, давно небритый, авиатехник Кузьмич. - Особенно за такие деньги, мать их,– и огорчённо вздохнул.
В это время на стоявшей в углу тумбочке зазвонил стационарный телефон. Мужики от неожиданности вздрогнули и с надеждой посмотрели на Жирафу.
- Может, всё-таки, подымешь трубочку, Люсь? – попросил Кузьмич синоптика, мельком взглянув на экран телефона, - Сам начальник аэродрома звонит, а мы уже по опыту знаем, если ему ответит женский голос, то весь день пройдёт без придирок и нагоняев.
- Да знаю я, - с некоторой досадой в голосе ответила Воробьёва, - Какие же вы, однако, суеверные. Ладно, пользуйтесь моей добротой, - и грациозно сняла трубку телефона.
- Алло, это синоптик Воробьёва. Доброе утро, Николай Степанович. Одну минуточку, сейчас запишу в дневник. Ага, уже записала. Да, отряд весь в сборе, все прямо так и рвутся в бой, Николай Степанович, особенно Иваныч, - ответила Люська и посмотрела на мужиков, ехидно улыбаясь, - Как, что делают? Нет-нет, «козла» не забивают, наоборот, с самого утра заб…, занимаются профилактикой своих рабочих мест. Хорошо, так и передам. Да будьте уверены. Да не сомневайтесь, Николай Степанович, ребята всё сделают. Конечно, приказ будет исполнен. До связи, Николай Степанович, - и положила трубку.
- Ну, что начальник сказал? – поинтересовался Иваныч, быстро сметая домино в ящик стола, - Не сильно ругался? А ты молодец, Люська, не сдала нас.
- Можете выдохнуть, мужики, - успокоила всех синоптик, - Настроение у шефа…, просто супер. На этот раз он звонил из межрайонной диспетчерской. Решил лично передать сообщение, что ровно через два часа, твоему экипажу, Иваныч, предстоит полёт в соседний район. Займётесь распылением удобрений на кукурузных полях. Кстати, на этот раз начальник разрешил вылет на новеньком турбовинтовом Ил-117. Все документы и допуска были оформлены ещё вчера, так что, хорошего вам полёта, парни. Идите, подготавливайте машину к первому старту.
- Погоди, Люся, - удивился Иваныч, - какой полёт? Погода же нелётная.
- Это ты, Иваныч, погоди, - спокойно ответила синоптик, - Хочешь, верь, хочешь – нет, но через два часа погода резко переменится. Облака рассеются, выглянет ясное солнышко и всё подсохнет, при юго-восточном ветре пять метров в секунду и при видимости тысяча метров. Вперёд, пока прогноз благоприятный!
Больше уговаривать никого не пришлось. Быстро собравшись, мужики, чуть-ли не бегом, заторопились к просторному ангару, где была припаркована вся сельскохозяйственная авиатехника.
Действительно, ровно через два часа, как по заказу, вышло яркое февральское солнце, ветер поменял направление, стал более умеренным, а лётное поле стало подсыхать, буквально на глазах. Одномоторный Ил-117 включил вспомогательный электродвигатель и начал выруливать на взлётную полосу. В кабине находились двое: Иваныч, как самый опытный пилот, майор военно-космических войск в отставке, и молодой штурман, Ромка Дудин. Ромка в сельхозавиацию пришёл недавно, всего около месяца, и числился пока стажёром. Как рассказывал Роман, это у них семейная традиция, начинать служебную карьеру именно с сельхозавиации. А так, у них целая династия штурманов. Штурманом служили его отец и мать, и дед с бабкой, и прадед, геройски воевавший во время второй отечественной.
- Ну, что, Рома, - спросил Иваныч, когда самолёт вырулил на взлётку, - курс проложил? Горизонт чист? Тогда, взлетаем на форсаже! – и выдвинул ползунок реостата турбины почти до упора. Гул турбины стал басовитее, а свист лопастей пропеллера усилился до предела, и Ил-117, после очень короткой пробежки, легко оторвался от взлётной полосы и через семь секунд набрал заданную высоту.
- Штурман, доложи, сколько до цели бомбометания, - зловеще улыбаясь, спросил Иваныч.
- Шуточки же у вас, командир, однако, - Дудин неодобрительно покачал головой, - всё никак не привыкну. Докладываю, при попутном ветре и при такой скорости, будем на месте ровно через двадцать две минуты и тридцать пять секунд. Можете засекать.
- Принято, штурман. Ну, всё, Ромка, можешь расслабиться. Включаю автопилот. Кстати, кофейку не желаете откушать, сударь? Супруга отличный кофе заварила в термосе.
- Сударь желает, - заулыбался во весь рот стажёр, - с превеликим удовольствием откушать кофе, приготовленной вашей милейшей супругой. Наливайте, сэр.
- Держи, только, смотри, не обожгись, сэр, - предупредил Иваныч и протянул штурману большой китайский термос, - у нас самообслуживание. Одноразовые стаканчики позади тебя. Лючок открой, на нём красный крестик нарисован. Теперь наливай и пей.
- М-м-м, - промычал Роман, отхлебывая из стаканчика, - потрясающий вкус и запах. Передайте вашей жене мои восхищения по поводу такого прекрасного напитка!
- Передам, обязательно. Не думал, Ромка, что тебя так восхитит обычный цикорий, - и Иваныч хитро подмигнул штурману, - Кофе мне врачи не рекомендуют, а я без его запаха, ну совсем не работник. Вот и приходится выкручиваться. Хорошо, что моя Зинаида так научилась маскировать запах цикория, что от кофе и не отличишь. Ясно тебе, молодёжь?
- Ясно, командир, - вздохнул Дудин, - только мне этот кофе или цикорий, всё равно как он называется, очень понравился. Ну, правда, же, Иваныч!
- Хорошо, молодёжь, я понял. Штурман, кажется, мы подходим к точке сброса? Захожу в нужный квадрат, цель вижу. Уточни направление ветра и время распыления.
- Командир, ветер встречный, распыление начнём через десять секунд. Начинаю обратный отсчёт, пять…, четыре, три, два, один. Сброс!
Минут сорок Ил-117 барражировал небо соседнего района, распыляя над полями многокомпонентные удобрения.
- Порядок, штурман, - удовлетворённо произнёс Иваныч, - отстрелялись на оценку «отлично». Все снар…, то есть, удобрения легли точно в цель. Ни одного грамма мимо. Благодарю, штурман, за отличную работу.
- Служу родной сельхозавиации, командир! – отчеканил Роман Дудин и оскалился в своей белозубой улыбке.
- Штурман, как горизонт?
- Горизонт чист, командир, - отрапортовал стажёр, и через пару секунд, - Хотя нет, появились очередные данные на радаре. С северо-запада идёт большой снежный фронт, с отрицательной температурой, порядка минус два градуса по Цельсию. Ветер нашего коридора встречный, сорок метров в секунду. Видимость до ста метров.
- Вот же угораздило, - огорчился Иваныч, - Ромка, а прибор, случаем, не врёт?
- Исключено, Иваныч, - категорически возразил штурман, - Зуб даю!
- А вот с этим, лучше не спеши, - по-отечески усмехнулся Иваныч, - Зубы тебе ещё в жизни пригодятся, выражаясь фигурально. О! Вижу-вижу! Вот же, этот фронт! – эмоционально воскликнул командир, - У самой кромки горизонта притаился и растёт, буквально, как на дрожжах! Как думаешь, штурман, успеем вернуться на базу до штормовой атаки?
- Если поднажмём, то должны успеть, - задумчиво ответил стажёр, - в самый притык, командир. Не исключено, что нас даже может задеть краешком. Если что, придётся садиться на лыжах.
- Типун тебе на язык, лыжник, - рассердился Иваныч, - Свяжись с Жирафой, узнай какой прогноз на земле.
- С кем? – не понял Ромка.
- Да с Люськой, синоптиком нашим, понял?
- Так точно, командир! Есть, связь! Синоптик, синоптик, это борт Ил сто семнадцатого. Доложите текущую метеосводку. Да-да, понял. Спасибо, тётя Люся.
- Командир, - штурман снял мешающий шлемофон, - нам не везёт. На полосе глубокий снег, ветер боковой, порывистый от пяти до пятнадцати метров в секунду, видимость восемьдесят метров.
- Ну и чудеса твои, Господи. Здесь солнце, там снег! – Иваныч загадочно усмехнулся и глубже надвинул на лоб шлемофон, - Ну, стажёр, признайся честно, памперсами запасся? Будем прорываться, такое моё решение. Техника современная, надёжная, сбоев быть не должно. Переключаться на лыжи нет смысла, так сядем. Как говорят в далёкой Японии, «Банзай»! Ну что, Ромка, проверим, кто быстрей? Ураган или наш «Ильюшка»?
При подлёте к аэродрому самолёт попал в очередной снеговой заряд, видимость упала почти до нуля.
- Вот, зараза, - ругнулся Иваныч, - придётся идти по приборам, вспомним боевую молодость. Предупреди диспетчера, штурман. Пусть осветят полосу, как можно ярче.
На удивление, самолёт шёл по приборам как по ниточке. Даже боковой ветер не сказывался на управлении. Иногда Иванычу казалось, что машина сама выбирала направление и нужный угол глиссады. В самый ответственный момент ярко высветилась посадочная полоса. Плавное снижение и самолёт мягко коснулся колёсами твёрдой поверхности, оставляя далеко позади бурно клубящиеся белоснежные завихрения.
- Командир! – голос штурмана был встревожен, - Слишком высокая скорость! Через сто метров полоса закончится, а за ней густые лесопосадки!
- Врёшь, не возьмёшь! – заорал Иваныч во всю глотку, включая реверс, - Газу! Газу! Газу!
То ли от воплей Иваныча, то ли от правильного пилотирования, но самолёт послушно снизил скорость, почти до полной остановки, и стал медленно откатываться назад.
- Стоп, машина! – воскликнул Иваныч, облегчённо вздыхая, - Сели, слава Богу…. Господа пассажиры, экипаж самолёта прощается с вами и желает всем приятного отдыха. Ну что, Роман Михайлович, идём в нашу контору за медалями? Переоденемся и поможем бригаде снег убирать с полосы или, для начала, механику про достижения нашего авиалайнера расскажем?
- Иваныч, - улыбнулся Дудин, - ну ты и хитрец. Знаешь, ведь, что на полосе сейчас все службы работают. Даже тётя Люся, как синоптик и секретарша начальника.
- Молодец, штурман! – Иваныч одобрительно похлопал Романа по плечу, - Правильно мыслишь, стажёр. И чего сидим? Открывай фонарь, а то Кузьмич уже нервничает. Теперь беги в контору, сдай лётный лист, бери лопату и выходи на борьбу со снегом. Тем более что через двадцать минут снегопад закончится.
- Каскадёры! Мать вашу…, - обрадовано ругался Кузьмич, - Какой пилотаж! Какая посадка! Просто класс! Удивляюсь, как только машину не разбили, при такой-то круговерти?
- Кузьмич, - спокойно проговорил Иваныч, - не ворчи. Если хочешь знать, я сам в шоке. Аппарат умнее нас оказался. Особенно при посадке в таких, непростых, метеоусловиях. Машина сама выбирала режим, я только джойстиком подправлял, и всё! И, что самое интересное, Кузьмич, я до сих пор не уверен, что вмешивался в процесс. Такое ощущение, что самолёт опережал мои действия на доли секунды. Ты проверь, Кузьмич, авионику этого агрегата, лады?
- Само собой, Иваныч, - усмехнулся Кузьмич, - а сейчас, бери совковую лопату, и пойдём снег грести. Вспомним армейскую службу. Заодно и племянника Жирафы к общественно-полезному труду приобщим.
Утром следующего дня Кузьмич недовольно выговаривал Иванычу, - Вот скажи, космический ас перехватчик, оно того стоило, чтобы так посадить аккумуляторную батарею? Ещё несколько минут полёта, и привод генератора выдохся бы окончательно. Смотри, Иваныч, последний раз предупреждаю, в следующий раз будешь лично, своими руками, турбину раскручивать.
- Не вели казнить, вели слово молвить, - Иваныч шутливо воздел руки вверх, - о, великий бог сельской авиатехники! Ну, и чего так разошёлся, Кузьмич? Всё было под контролем. Мы нормально сели, самолёт цел, авионика в порядке, надеюсь. Кстати, Кузьмич, ты её проверил, как я просил?
- Проверил, - буркнул техник, вытирая руки чистой ветошью, - только что закончил.
- И каковы результаты?
- Практически, замечаний нет. Только на распределительном щитке один из предохранителей чуть было не расплавился, пришлось заменить. А всё твой экстремальный пилотаж, старый ты чёрт.
- Во-первых, «чуть», не считается, - Иваныч назидательно поднял вверх указательный палец, - а во-вторых, не такой уж я и старый. Сорок пять всего, вот так-то, дорогой однополчанин. И, вообще, Кузьмич, давай лучше выпьем. Моя Зинаида такой травяной настой заварила, просто, ух! Все глупости из головы гонит, да и болячки тоже. Ну, а я, в свою очередь, торжественно обещаю, отныне и вовеки веков, очень бережно относиться к такой дорогой технике, как наш «Ильюшка». Ну что, Кузьмич, мир?
- Да мир, мир, - Кузьмич удовлетворённо улыбнулся в усы, - ты же, Иваныч, кого хочешь, уговоришь. Доставай свой волшебный термос, а я пока стаканы возьму из шкафчика, заодно коньячок и печенье овсяное в шоколадной глазури…. Угощайся, Иваныч.
***
Зима закончилась так же стремительно, как и началась. Наступила долгожданная весна, с утренними заморозками, грозовыми кратковременными дождями и тёплыми солнечными деньками.
В середине мая появились первые предвестники засушливого сезона. Чтобы как-то избежать будущих негативных последствий, сельскохозяйственной авиации приходилось трудиться, как на фронте. Рано утром, едва рассветало, заправляли баки очередной порцией аммиачной воды, обогащённой микроэлементами, подзаряжали аккумуляторы и в небо, увлажнять почву и подкармливать кукурузу. Вечером, перед закатом, повторяли операцию. И вот так, почти каждый день.
Через полтора месяца такой изнурительной работы, администрацией района было принято решение, за тяжкий и самоотверженный труд, премировать сотрудников сельского аэродрома недельным отгулом, о чём и было торжественно сообщено Николай Степановичем на оперативном совещании лётного состава.
- Ну что, братцы? – поинтересовался у коллег Иваныч, когда закончилась утренняя оперативка, - У кого какие планы? Где и как проведём эти, дарованные большим начальством, выходные? Предлагаю, выбраться всем коллективом на рыбалку, в соседний район.
- Ну, не знаю, - откликнулся Кузьмич, - у меня забор не крашенный, да и кровлю в курятнике давно перекрыть надо. Иваныч, ты, в случае чего, так имей меня в виду, я подумаю и решу.
- Ну, ты как всегда…. Ладно, так и быть, думай, Кузьмич, думай, - усмехнулся Иваныч, - три часа достаточно будет?
- На меня не рассчитывайте, мальчики, - подала голос Люська Жирафа, - у меня огород, скотина, куры, гуси. Это святое.
- Иваныч, а у меня вопрос, разрешите? – поднял руку, по курсантской привычке, штурман Ромка, - А что там такого привлекательного в соседнем районе?
- Ну, молодёжь, ничего не знает, - огорчился Иваныч, - там же большой курган. Это же, очень знаковое место, в окружении таких озёр…. А какая там рыба огромная водится! За один заброс, сразу трёхкилограммовые карпы на крючок цепляются, и ещё с десяток в очереди, прямо в драку лезут. Во-о-о-т, такого размера, - и лётчик широко, насколько позволяла его коренастая фигура, развёл руки в стороны, - особенно, если рядом нет рыбинспекции.
- Хватит языком чесать, Иваныч, - не выдержал Кузьмич, - хотя, заливаешь ты увлекательно. Я так понимаю, что без авиатехника тебе не справиться, верно? Короче, я тут подумал…, в общем, я согласен.
- Оп-па-па! – Иваныч даже прихлопнул ладонями по своим коленкам, - Не прошло и трёх часов, а Кузьмич уже согласился. А как же забор, курятник?
- А, к чёрту! – отмахнулся авиатехник, - Как нибудь потом, в следующий раз и покрашу, и отремонтирую.
- Иваныч, - Ромку явно распирало большое любопытство, хотя он со всех сил старался это безуспешно скрыть, - скажите, а Маринка с вами будет на рыбалке?
- Какая, Маринка? – насторожился Иваныч.
- Ну, как какая? – Ромкины щёки покрылись румянцем, - Ваша дочь, студентка юр.фака….
- Это же надо…, - пилот озабоченно приложил ладонь ко лбу, - совсем запамятовал, что вы бывшие одноклассники! Видать, старею. Кстати, завтра Маринка приезжает, у неё очередные каникулы, после прокурорской практики. Рыбалку она, уж точно, не пропустит.
- Тогда, я тоже с вами! Можно, Иваныч?
- Так я не возражаю, - усмехнулся Иваныч, - только, что твоя тётя Люся скажет?
- Иваныч, - не выдержала синоптик, - перестань издеваться над моим племянником. Мальчик уже взрослый, пусть сам решает. Тем более что он, в вашей серьёзной компании, а я в этом нисколько не сомневаюсь, будет под очень пристальным присмотром. Разве я не права?
- О, как! – лётчик развёл руками, - Неожиданно, Люся. Скажу честно, спасибо за доверие. Ну, Ромка, твоя судьба решена. Собирайся, поедешь с нами.
Через день, рано утром, компания из четырёх рыболовов-любителей, поёживаясь от туманной сырости и позёвывая, торопливо выгружала снасти из, видавшего виды, джипа Иваныча.
- Веселей, веселей, дамы и господа, - подбадривал Иваныч своих пассажиров, - Скоро солнце взойдёт, и мы не должны пропустить время самого активного клёва. Марина, где моя банка с червями и опарышами?
- Пап, ну как, где? – Маринка удивлённо заморгала своими большими ресницами, - Там, где ей и положено быть. Дома, в холодильнике. Хотя, я в этом не совсем уверена. Кажется, мама вчера вечером грозилась «выкинуть, к чертям собачьим, эту гадость». Так и сказала, я собственными ушами слышала.
- Что?! – на лице Иваныча отразился весь трагический ужас случившегося, - Я же тебя просил, дочь, сберечь и сохранить наживку! Чёрт знает что! Никому нельзя поручить серьёзного дела! И что прикажешь теперь делать? Ну, всё! День пропал!
- Да, нет же! - Маринка, лукаво улыбаясь, вытащила из багажника внушительную банку из-под кофе, - Ну что ты, папа? Совсем шуток не понимаешь? Держи, здесь все черви и опарыши. Я же не могла безответственно отнестись к твоему поручению, папочка.
- Ну! – Иваныч возмущённо погрозил дочери пальцем, - Ну и шуточки же у тебя, Машка. Чуть до инфаркта отца не довела. Оно и понятно, вся в меня. Ладно, идёмте все за мной, рыбное место покажу.
Утренняя дымка над озером постепенно рассеивалась под лучами восходящего летнего солнца. Клёв, как и говорил Иваныч, был в самом разгаре. Рыба активно попадалась на крючок. Правда, экземпляры были, честно говоря, не очень крупными. В основном пескари, уклейки да краснопёрки.
Кузьмич, похмыкивая, иронически посматривал на Иваныча. В конце концов, не выдержал и, отпустив на свободу очередную некондиционную мелочь, саркастически спросил, - Скажи-ка, знаток рыбных мест, ну и где обещанные очереди из трёхкилограммовых карпов? Кто-то ж это обещал, или мне показалось?
- Ну, так это, - Иваныч посмотрел на наручные часы, потом на высоту солнца, - Гм! Признаться, у меня только три версии: либо рыба ещё не проголодалась по-настоящему, либо кто-то её вчера или изловил, или перекормил.
- Да, что вы говорите, сударь? - Кузьмич картинно всплеснул руками, - Так вот в чём дело, а я-то думал…. Иваныч! Подсекай! Клюёт у тебя! Погоди, сачок приготовлю! Тащи, тащи!
Иваныч поднапрягся, удилище согнулось в крутую дугу, потом вдруг резко выпрямилось и все увидели, под общий гомерический хохот рыбаков-любителей, как на крючке беспомощно болтается огромный горнолыжный ботинок без подошвы.
- Вот это улов! – восхитился Ромка, незаметно косясь на Маринку, - С почином, Вас, Иваныч!
- Не переживай, Иваныч, ну, с кем не бывает? - успокаивал неудачника Кузьмич, не переставая похихикивать, - Это, наверное, аномалии там, всякие разные. Ты со мной согласен?
- Тьфу-ты! – обескуражено сплюнул знаток рыбной ловли, - Загадили озеро совсем! Куда только экологи смотрят? Всё, братцы, это знак от водяного. Клёва больше не будет, к сожалению. Короче, вы как хотите, а я пошёл готовить уху из того что наловили, и из того, что с собой привезли. Маринка, держи удочку, может, тебе больше повезёт? - и, горестно вздыхая, Иваныч неторопливо пошёл в сторону джипа, чтобы развести костёр и вскипятить воду для приготовления обеда.
Благодаря стараниям Иваныча уха получилась отменная. И наваристая, и сытная. Скорее, даже не уха, а что-то похожее на густой казацкий кулеш. Во всяком случае, это блюдо все быстро съели с завидным аппетитом.
После еды потянуло в послеобеденную дрёму, но только ветеранов сельхозавиации. Молодёжи, естественно, дремать не хотелось, скорее наоборот, было интересно послушать очередные, на грани невероятности, рыбацкие рассказы.
- Иваныч, а, Иваныч? – интересовался, уже в который раз, штурман Ромка, - Что это за объект такой странный, в виде удлинённого кургана? Может, знаете? Расскажете?
- Оно вам надо, детвора? Лучше отдыхайте, когда ещё такая возможность появится?
- Ну, пап, ну, пожалуйста, - заканючила Маринка, - расскажи. Ты же, что-то знаешь больше, чем все остальные, правда?
- Какие вы неуёмные, однако, - тяжело вздохнул Иваныч, - Хорошо, тогда слушайте, давно это было, ещё в прошлом веке. Мне, про этот курган, ещё двоюродный дед Сергей рассказывал. Он эти места ещё в юности своей разведывал, чисто из простого любопытства. В те времена там стояла крупная воинская часть одного государства. Под землёй, так было принято тогда у военных, были всевозможные хранилища: склады продуктовые, вещевые, оружейные. Там хранились продукты неприкосновенного запаса, со сроком хранения более двадцати лет. Было в тех складах и обмундирование на все сезоны, и разнообразное стрелковое вооружение, которое имело неограниченный срок хранения. Продукты, когда срок хранения заканчивался, полагалось списывать и пополнять свежими. Были склады и с военной техникой (автомобили, мотоциклы, танки), но об этом мало кто знал. Прошло время, это государство постепенно кануло в небытие, а подземные склады оказались разграблены, заброшены и забыты. Земля сверху поросла бурьяном, кустарником, и со временем на этом месте пастухи стали регулярно выпасать стада фермерских коров и коз.
И вот однажды, когда прошло много-много лет, этот, так называемый «курган», вдруг, стали называть в народе страшным словом, «Светящиеся мертвецы». Сельчане в то место ходить боялись, считали, что оно связано с нечистой силой и с привидениями. А у здешней интеллигенции создалось такое впечатление, что эти слухи распространяли сами бывшие военные уже несуществующего государства. Иначе, как можно объяснить, что местные видели по ночам зловещие, светящиеся знаки, обозначающие известный символ «опасно, радиация!». Правда, со временем, конечно, всё это забылось, да и страна стала совсем другой, не то, что раньше. И вот, как-то раз…, - здесь Иваныч сделал паузу и внимательно посмотрел на своих слушателей. Маринка и Ромка сидели рядышком и слушали, затаив дыхание.
- И вот, как-то раз, - продолжил Иваныч, - двое парней, из местных, на рассвете, перед этим хорошо опохмелившись бабкиным самогоном, решили проверить, настолько ли правдивы эти слухи и небылицы про светящихся мертвецов. Взяв с собой моток прочной альпийской верёвки, по паре карманных фонариков, кирку и лопату, отправились в поисках приключений. Сейчас бы сказали про таких ребят, мол, не дружат с головой. Ведь теперь, на подобные мероприятия готовятся намного серьёзнее. Так вот, - продолжал Иваныч, - эти двое наивных, назовём их Петькой и Васькой, думали, что когда попадут внутрь кургана, то найдут там, если не золото и бриллианты, то, по крайней мере, целые залежи ящиков с конфетами и пряниками, вагоны с рыбными консервами, тушёнкой и сгущённым молоком. Но, увы, там оказалось совсем не то, что им так хотелось найти. После того, как они пролезли через полуразрушенный вход в бывшее военное подземелье и вошли внутрь, освещая дорогу фонариками, то кроме толстого слоя пыли, паутины и высохших пауков, ничего не обнаружили. Сильно разочарованные, парни собрались было возвращаться обратно, как вдруг…, неожиданно засветились призрачным светом давно разбитые осветительные плафоны, а в конце длинного коридора стали медленно открываться металлические ворота. При этом не издавалось ни единого звука, как в немом кино. В ворота бесшумно въехала большая колонна старинных танков и крытых брезентом грузовиков. Петька с Васькой от страха просто онемели и вжались в стенку, надеясь, что их никто не заметит. Из армейских грузовиков, танков стали беззвучно выходить безликие люди в камуфляжной форме и становиться в строй. Перед ними появился безликий офицер и, активно жестикулируя, произнёс какую-то речь. После этого выкатили на тележке продолговатый предмет, похожий на атомную бомбу, и оставили его возле стены, включив таймер взрывателя. Потом очень быстро все сели обратно в танки и грузовики и, также беззвучно, выехали через ворота обратно. Стальные ворота медленно, в абсолютной тишине, закрылись, и вокруг воцарилась пещерная темнота. Только зловеще светился мертвенным светом призрак бомбы, а призрачный таймер отсчитывал последние секунды до взрыва. Петька с Васькой, не сговариваясь, сломя голову бросились к своему раскопу, не помня себя от обуявшего их дикого, первобытного страха. Пришли в себя, когда уже были далеко за пределами кургана. Под ногами, вдруг, мелко задрожала земля, раздался сильный подземный гул, и длинный холм кургана стал медленно оседать, оставив только небольшое возвышение.
- Ч-ч-ч-то э-э-э-то было? – заикаясь, спросил Васька.
- Н-не знаю, - ответил, весь дрожа, Петька, - Наверное, аномалия какая-то? Может, карстовый провал? А, может, и правда бомба, или портал в прошлое? К чёрту! Уходим, это действительно проклятое место. Тьфу-тьфу-тьфу! Чур, меня!
- Вот так, примерно, всё и происходило, - закончил свой рассказ Иваныч, - Вот, только никто не знает, привиделось ли им всё это с пьяных глаз, или было на самом деле? Уточнить-то не у кого. Свидетели умерли давным-давно, от старости. Правда, старожилы и в наше время продолжают утверждать, что когда очередные авантюристы проникают в этот курган, то «призрачная армия» возвращается со своей «призрачной бомбой» и включает «призрачный таймер». И всё повторяется…. О-хо-хо…, - Иваныч широко зевнул, потянулся и закончил повествование словами, - Ну, всё, молодёжь, устал я тут с вами байки травить, хочу вздремнуть чуток. Чего и вам советую.
- Да уж, поучительная история, - задумчиво проговорила Маринка, внимательно всматриваясь в озёрную гладь, - Пап, а рыбалки, действительно, не будет. Видишь, круги на воде?
- Да ты глазастая, дочка, молодец! - похвалил Иваныч, - Рыбе, в такую жару, кислорода не хватает, вот и ходит она поверху, ртом воздух ловит. Тут уж, как говорится, не до жиру, главное для рыбы сейчас, как-то выжить. Где-то я неподалёку домик рыбинспектора видел. Схожу, проверю. Вы, молодёжь, ждите меня здесь.
Домик рыбинспектора нашёлся сразу, но рядом никого не было. Зато на берегу, невидимом из-за камышей, слышалось металлическое позвякивание и страшные, морские ругательства.
- Ага, - проговорил Иваныч, выйдя на звук голоса, - вот ты где, Петрович. День добрый!
- Привет, Иваныч, - отозвался рыбинспектор, возясь с лодочным мотором, - Правда, не такой уж он и добрый. С самого утра мучаюсь с этой рухлядью. Сдох, зараза, окончательно. Если быстро не починю, рыба в пруду задохнётся через сутки, в такую-то жару. А ты что? С семейством решил порыбачить? Так не получиться ничего.
- Да, я и сам вижу, - сочувственно произнёс Иваныч, - Может, помочь, чем нибудь?
- При одном условии, Иваныч, если разбираешься в двигателях внутреннего сгорания. Если нет, то иди на хрен, понял?
- Как же не понять, Петрович, - улыбнулся Иваныч, присаживаясь рядом, - Ну-ка, боцман, подвинься чуток. Так-так-так…. Движок разобран профессионально, всё промыто и прочищено, а не заводится, так?
- Иваныч, ты помочь пришёл, или позлорадствовать? – Петрович сердито бросил грязную ветошь на прибрежный песок, - Много тут вас ходит, советчиков доброжелательных, тьфу!
- Да не кипятись, боцман, - спокойно проговорил Иваныч, беря в руку свечной ключ, - Ты свечи чистил?
- А то! – фыркнул Петрович, - Толку, ноль!
- А ты их прокаливал?
- А то, толку ноль!
- Слышишь, боцман, разреши, я сам посмотрю?
В ответ Петрович только рукой махнул, мол, делай, как знаешь. Иваныч быстренько открутил свечи, посмотрел на просвет и присвистнул, - Они у тебя с какого века, Петрович, эти свечи? Можешь не говорить, и так понятно. Петрович, жди меня здесь. Я бегом, туда и обратно.
Через пять минут Иваныч вернулся с тряпичным свёртком в руках, - Вот, новые комплекты. Постоянно с собой вожу, на всякий случай. Выбирай, Петрович, какие подойдут? Вот эти в самый раз будут, по-моему.
Петрович бережно перебрал руками набор разных автомобильных свечей и остановил свой выбор на тех свечах, которые ранее предложил Иваныч. Буквально за минуту свечи были заменены и лодочный мотор, пару раз оглушительно чихнув, всё-таки завёлся, к неописуемой радости рыбинспектора.
- Иваныч, спасибо, выручил! – благодарил обрадованный Петрович, - Теперь рыба спасена от кислородного голодания, - проговорил бывший боцман, опуская работающий винт в воду, создавая тем самым под водой бурный поток смеси воды с атмосферным воздухом, - Вот и всё, Иваныч. Пару часов такой работы, и вода в пруду насытится кислородом. Спасибо, друг! В знак благодарности, возьмёшь пару трёхкилограммовых карпов? Они у меня здесь, в запруде живут.
- Спасибо, Петрович, - поблагодарил Иваныч, - но мы не за этим. Для меня и друзей моих, главное, отдых на природе и её спасение. Может, зайдёшь к нам, Петрович?
Но Петрович отрицательно замотал головой, показывая руками на работающий мотор и озёрную гладь. – Ну, понятно, - вздохнул Иваныч, - тогда пока, до следующей встречи!
- Ну, как рыбки, папа? – поинтересовалась Маринка, увидев возвращающегося и бодро шагающего радостного отца, - Спасены от гибели?
- А то! - ответил Иваныч словами рыбинспектора, широко и довольно улыбаясь.
10.03.2021г.
Валерий Сковородкин,
член Межрегионального Союза Писателей.
г. Евпатория. Республика Крым.