Борис Филановский


Как-то не принято хвалить стукачей. Да и у меня язык не поворачивается. Но и похвала в адрес шпионов (и диверсантов) тоже ведь не звучит, согласитесь. А вот когда встречаются эти два персонажа, поневоле растеряешься. Вот они встретились. На узенькой дорожке. Лицом к лицу. С одной стороны, хоть и доносчик, но наш. Так сказать, плоть от плоти. Свой в доску. А к нему приближается такой из себя мистер Х. Тихий американец. Который хочет украсть план родного, бля, секретного завода. 
Тут поневоле задумаешься. Казалось бы, чего там думать, тащи верёвку покрепче, и вяжи супостата. Но не всё так просто. Наш советский гуманизм тоже не стоит сбрасывать со счета. Ведь если рассматривать агента с классовых позиций, его нельзя отнести к классу эксплуататоров. Тоже ведь человек подневольный, пролетарий своего рода. Тут и приходит на ум пролетарский интернационализм. В котором воспитан каждый советский человек. А что, по-вашему, сексот (доносчик-русск., не устар.) не советский человек? Об одном таком случае, где шла нешуточная борьба между долгом и нашим гуманизмом, рассказал нам наш товарищ Лёха Козлов.
Если подойти к этому случаю с более общих позиций, то нельзя не вспомнить слова классика про великий советский народ. Который за 20 лет с 17 по 37 успел накатать то ли 7 миллионов доносов, то ли вообще их несчётное количество. Всё-таки сказались результаты всеобщей грамотности. Не всё так просто было в ту пору в нашей поднебесной. Время было сложное, переходное. Дала результаты политика партии, направленная на повышение культурного уровня трудящихся. Вот при проклятом царизме люди и рады бы сочинить анонимку, да не тут-то было. Образования не хватало. Ну, не так учили в церковно-приходской школе. Не было у них пролетарского интернационализма. Всё-таки грамотность –великая сила. Ликбез (ликвидация безграмотности, если кто не помнит) позволил развернуться народным дарованиям. Не только стихи писал народ. Но и прозу. Деловую. Но с оттенком лиризма. 
Но то было в далёкие и сложные тридцатые. Когда классовый враг бушевал. И ожесточённо рвал народные колоски, несмотря на заботу партии и правительства. И даже большинство, казалось бы, народных комиссаров и членов ЦК, оказалось врагами народа и агентами империализма. В чём сами и признавались. Хотя до этого умело маскировались, изображая волков в овечьей шкуре. Но были разоблачены органами НКВД (чего уж там, правду жизни не скроешь). Может и после войны остались отдельные несознательные граждане. Живы, живы ещё пережитки капитализма в сознании советского человека. Эти, с позволения сказать, койоты империализма, без зазрения совести хвалили так называемого Эйнштейна. А также вейсманизм-морганизм. Ну что ты будешь делать. Конечно принимались меры. Не без того. И «простые советские люди, - как говорится в песне -, повсюду творят чудеса». Помогали органам. По зову сердца. И не всегда за зарплату. Но и фактор материального стимулирования никто не отменял. Получали бабки, что ж по-вашему, в органах нелюди что ли работали. Энтузиазм-то энтузиазмом, но на пропой души тоже финансы требуются.
Но мы-то с вами, дорогие товарищи, жили в эпоху развитого социализма. Понимать надо. Всё изменилось. Это стало понятно даже ежу (по не совсем ясной нам причине именно ёж оказался самым непонятливым из советских граждан). Так вот, даже не очень острому умом современнику (не обязательно ежу) стало понятно, что всё изменилось. В хорошую сторону. Нам с вами, дорогие товарищи, выпало счастье жить и работать в самом передовом лагере мира и социализма. В те времена, когда у нас в стране социализма человек-человеку оказался друг, товарищ и брат. И это тоже надо принимать во-внимание, когда вспоминаешь времена застоя. 
Помнится, когда внезапно вместо 2,87 стало 3,62, один человек разумный (хомо сапиенс) в спецовке на голое тело, в 11-05 утра (только с 11-00 продавали, бессердечные люди) в поредевшей очереди за водкой, патриотически сказал.
 - Ну чего вы причитаете-то, для вас эти копейки плюнуть и растереть, а Государству какая выгода-.
 Это только один пример подлинного Государственного подхода. А таких примеров можно привести тысячи. Ну может и не тысячи, но ведь каждый может вспомнить о нашем с вами славном прошлом. И сразить какого-нибудь фому-неверуещего, скажем, воспоминаниями бабушки о снижении цен на товары народного потребления (простой пример - на баяны цена в 1948 году была снижена на 30%). Или о повышении сознательности в университете марксизма-ленинизма. Да, прошлое прошло. Но оно осталось в сердцах.
Правду сказать, как-то во времена застоя всё устаканилось, что ли. Канули в лету далёкие тридцатые-–пятидесятые. Ведь не только недостатки отдельные отмечались. Но были и трудовые победы. Как бы это сказать, время пошло вперёд в сторону светлого будущего всего человечества. Прямо скажем, дело шло к полной победе коммунизма. В 1980 году.
У нас, в простом ленинградском НИИ, тоже дело повернулось в сторону прогресса и тоже светлого будущего. Как это говорится, пришло время. Распахнулись двери прогресса. И начали оттуда делиться с народными массами. Даже с теми, которые не были так уж идеологически выдержанными. Даже бывало, что и беспартийному эсэнэсу (научный сотрудник – русск. устар.) выделяли путёвку в Болгарию. До чего доходила демократия. Но и строгость тоже была. На основе объективной информации. Которую поставляли нашим же руководящим товарищам наши стукачи. Про нас. Не будем скрывать. Стучали. Бегали наши толики, славики и юрики куда-то туда. А то и подальше. Попадались и совсем отпетые типчики. Вроде хронического депутата и борца за чистоту славянской расы с древнееврейской фамилией Шамай (небеса). Такие реликтовые создания ещё попадались. Чего уж там. Но прогресс проник и в эту, прямо скажем, довольно консервативную прослойку советской интеллигенции. 
Они и постукивали, да и стучали, но ведь идя в ногу с временем. Да и то сказать, что уж такой жгучей тайной эти походы наших славиков и толиков (сами знаете куда) для народа не были. Наши, так сказать диверсанты, заброшенные нами к нам, для нашего же блага, от нас особенно и не скрывались. Ведь в самом деле не скрывать же от народа то, что в конечном счёте работает на благо народа. Вспоминается такой Игорёк М., внешне напоминавший просто какого-то народного артиста Столярова. И голубоглазый, и льняные кудри, и разворот в плечах. Носик, правда, небольшой. На большом лице носик даже несколько терялся. Но тут цветовая гамма выручала нашего героя. Носик-то был патриотического советского алого цвета. На белом лице создавал этакий контрапункт. Цветовую гамму, приятную для глаза. И это нашему Игорьку даже шло. Алый цвет придавал ему некоторую индивидуальность. И патриотичность. Придавал рельефность и правду жизни несколько плакатному, даже отчасти условному облику старшего инженера. Так что был он строитель коммунизма хоть куда.
И ведь поймал шпиона (а может и диверсанта). Вблизи нашего в общем-то не секретного НИИ. Прямо на Петроградской стороне. Рядом с Геслеровским проспектом. Дело в том, что Игорёк дружил с Лёхой К. И не совсем понятно было постороннему наблюдателю (вроде нас с вами) по работе он дружит. Или просто так. От широкой русской души. Поскольку черномазый и жилистый Лёха в отличие от прогрессивного Игоря был большим скептиком. 
Как-то на общем собрании нашей лаболатории (так Лёха транспонировал этот термин), во время доклада парторга (русс –устар) о происках империализма, Лёха не вовремя проснулся. И с хорошего бодуна во всеуслышание поделился наблюдением, мол, довели большевики Россию-матушку. Тут уж все встрепенулись. Сна как не бывало. Народ прямо заинтересовался международным положением. Ну, подумала итээровская прослойка, за такое по головке не погладят. И не стали бы гладить по головке, если б не одно - но. 
Которое заключалось в том, что Алексею Ивановичу не грозили санкции.
У настройщика Алексея К. был шестой разряд. Для тех, кто помнит эти времена это о многом говорит. Для молодой поросли можно и пояснить. 6-й разряд был не только свидетельством высокой квалификации (и зарплаты), но и такой своеобразной страховкой по части благонадёжности. Поскольку передовой рабочий Алексей К. был пролетариат. Иными словами, он был гегемон. И как волк не может броситься на красные флажки, так стукач не мог поднять лапу на пролетариат. Не по зубам. Тут было и ещё одно обстоятельство. Не славикам и толикам же в самом деле выполнять план. У них же совсем другая специализация, так сказать. Да для плана тут и соображать надо. Дело надо знать. Выполнение плана требовало не только (и не сколько) верности передовому учению. Но и умения, как это не смешно. Работка-то не такая простая. Требует квалификации. Не потянуть нашим толикам и славикам. Не хватит винтиков в их кудрявых головах. И шурупов тоже не хватает. И они сами-то не хуже нас с вами это понимали. И не претендовали на квалифицированную работу. 
И получилось какое-то такое неофициальное (но очень чёткое) разделение труда. Такая своеобразная система равновесия на трапеции. Как в цирке. С виду и шаткая, но совершенно устойчивая. Какие-то члены трудового коллектива стучали, кто-то и работал. Причём не совсем плохо. Ведь даже русские научные приборы были тогда на вполне приличном уровне, как это не удивительно. Поверьте моему опыту. Ну и позволяла себе наша рабочая аристократия иногда сочинять такие с позволения сказать оды к вольности.  
Но плюрализм плюрализмом, а за классово сознательным пролетариатом глаз, да глаз нужен. Поэтому дружба наших дружбанов носила отчасти добровольный, а ведь отчасти и служебный характер. Во всяком случае Игорёк одним глазком дружил, а другим приглядывал. А Лёха, что, не понимал, что ли? Да всё он понимал, не дурей людей. Но уж больно Игорёк был парень хороший. Славный, одним словом, был простой такой человек. Располагал к себе, открытый был, душевный такой молодой строитель коммунизма. Ну и возникла крепкая дружба, которая, как известно, у людей возникает на основе общих интересов. 
Поверьте, не так легко даётся с утра трудовой подвиг. Башка трещит, ножки еле двигаются. Ручки дрожат, не приведи господь как. А работать надо. Просто дилемма какая-то получается. Часто прямо с утра товарищи выходили за ограду нашего несекретного НИИ. Подышать свежим воздухом Петроградской стороны. Да и пивка попить, для повышения трудолюбия. Тут-то оно и произошло. Происшествие. Со шпионом. Лёха, человек темпераментный, так описывал ситуацию. 
- Стоим мы у ларька на Геслеровском. Очередь длинная. Здесь в оба смотреть надо. Чуть зазеваешься, обязательно какой-нибудь алкаш без очереди влезет. Прямо под вывеску: «требуйте отстоя пены». Ну мы и стоим. Разговариваем. Молча так.   Тут подходит один тип. Типа без очереди. В ватничке, замасленном, что характерно. В кепочке. И руки мозолистые (не зря их там учили). И на чистом русском языке спрашивает: «товарищи, сколько стоит кружка пива?».
- Тут к бабке не ходи – ясно, это шпион. А скажи, Борис, ну как это может быть, чтобы у нас, на Петроградской стороне, рабочий человек мог задать такой вопрос. В эпоху, заметь, развитого социализма. Ведь даже младенец, и тот знает, сколько пиво стоит. Он может и не знает ещё какой-такой Исаакиевский собор есть в Ленинграде. И метрополитен имени Ленина. Но уж почём пиво, смешно даже спрашивать. И тут, Борис, Игорёк-то наш так и взвился. Ну ты-то сам понимаешь, что к чему, не маленький. Пристал, как банный лист к рабочему человеку (хотя и шпиону). Пройдёмте, гражданин, в ОПУП (опорный пункт управления порядком –русск, устар). И прямо наш Игорёк дрожит от народного гнева. Я его еле уговорил. Шпион - он ведь тоже человек. Может у него от этой шпионской жизни тоже с утра всё пересохло. Не трожь ты его, дай спокойно похмелиться. Уговорил всё же -.
Вот такая назидательная новелла произошла у нас прямо рядом с проходной завода «Вулкан». И стукач проявил себя с самой что ни на есть положительной стороны. Гуманитарной. Хотя и отпустил врага народа. Конечно не обошлось без влияния несознательного (хотя и передового) рабочего класса. И других напитков. А диверсант может до сих пор гуляет себе на свободе, заметим мы не без сарказма. И готовит нападение на перестройку и гласность. Хотя мог бы сообразить, что его происки смысла большого не имеют. Поскольку перестройка, да и сестра её гласность в России давно устарели. Никаких происков нам не надо. Сами справились. Верным путём идём обратно к светлому будущему.