Кирилл ГАВРИЛЮК
 
Предисловие: в этом рассказе будет много местоимения «я». Это произошло от того, что автор не смог написать рассказ от третьего лица. Причина этому – все, что вы прочитаете реальная история, которая произошла с автором. Передать ощущения от третьего лица было бы невозможно. Это попахивало бы враньем и надуманостью.

Однажды, я был в Ялте. Показывал прекрасный город, помнивший Чехова, глупой блондинке. Её удивили горы, которых она никогда не видела. Очаровало море, которое она не видела. Привели в восторг пальмы, естественно, виденные в первый раз. Набережная привела блондинку в очень странное состояние. Она радовалась, как ребенок, меня это немного смешило, но обещало многое.
На море был шторм. Волны, разбиваясь о гранит набережной, вздымались своей пенной гривой на три метра. Это было страшно и красиво.
Море – это стихия. А любая стихия завораживает человека своей мощью, опасностью и не предсказуемостью. Она будоражит воображение.
Волна за волной, пенясь и гремя, стремятся к берегу. Разбиваются о набережную, волнорез, или захлестывают пляжи. Море темное, небо цвета свинца. Ты смотришь на эту картину, и тебе кажется, что ты можешь бросить вызов Богу, его могуществу. Ты ведь тоже имеешь частичку Бога в себе.
Брызги пены вздымались над блондинкой, окатывая ее с головы до ног, но кадры были великолепны. А потом, я решил: вдруг последний раз в Ялте – искупаюсь!
Даже местные пацаны не решались на это. Пляж, как всегда был полон отдыхающими. Блондинка осталась на пляже, а я разделся и, меся гальку босыми ногами, воздвигся на пирс. Пацаны смотрели на меня странно. Блондинка думала, что море – её муж, она влюбилась в море. А я прыгнул «ласточкой» с десятиметрового пирса, прямо в штормящее море. Порезвился, как дельфин, но когда захотел на берег, почувствовал неладное.
Море забирало меня к себе. Тянуло, уносило в даль. Я плыл к берегу, а меня относило в открытое море, где на рейде стояли танкеры. Я греб и греб. Подводное течение относило меня назад. Сверху накатывали белоснежные кипени. Я начал терять силы. В один момент стало страшно. Блондинка сидела на пляже, всё больше влюбляясь в море, пацаны просто смотрели с высоты пирса, отдыхающие лежали.
И только я боролся, гребя изо всех сил. Море забирало меня. Сорок безуспешных минут (у меня очень чёткие внутренние часы, мне даже будильник не нужен). Гордость не позволяла мне крикнуть: «Тону! Помогите!»
Да кто бы полез в штормовое море?
Все думали, что я просто купаюсь. Нахлебавшись морской воды, я стал оглядываться. Решил, что гребни мне помогут. Беспрерывно работая руками и ногами, чтобы остаться на месте, я ждал гребня волны. Как только я его ловил, начинал бешено мотылять всеми четырьмя конечностями, захлебываясь морской пеной.
Пенная, бушующая стихия с каждым накатом начала приближать меня к берегу, и к блондинке. Я устал и думал только о земле. Я ловил верх волны и работал. Мне дурацкие пятьсот метров казались Тихим океаном.
Наконец, я почувствовал дно. Волны били мне в спину, но я уже твердо стоял на ногах. На берегу, задыхаясь, спросил блондинку:
- Чего хочешь?
Она сказала:
- Бургер, потрогать волосатую пальму и ракушку, чтобы море слышно было!
Я напялил свои потертые джинсы прямо на мокрые плавки. Мне было всё равно. Я победил стихию, я победил свою слабость. Во мне родился новый человек.