Валерий Вальд
Последний Меровинг


Примечание. Последний Меровинг - это первая книга из концептуального дискурса, посвященного философии Меровингов и их наследников

Пролог
Лорд Грег мчался на своём буланом жеребце во весь опор. Его целью не было загнать несчастное животное; нет, он мчался на помощь своему отцу, "старому" маркграфу, Конраду Монферратскому, засевшему в доселе неприступном горном замке Монферрат на вершине горы Монферрат.
Сотня Грега, все всадники хоть куда, кровь кипела в их жилах против неграмотных крестоносцев с севера, разорявших их родную землю под предлогом борьбы с еретиками.

Глава Первая. Как это начиналось
Какая из девяти стихий может запретить мне стать героем?

Стихия Огня
Когда кареты опрокинул смерч,
И лица закрыты плащами,
Новая республика будет в беде
Благодаря её лидерам.
В это время красные и белые
будут править несправедливо.
(Древний пророк. Конец Третей Эпохи).
Горный замок Монферрат. Маркизат Монферрат. Альпы, Северная Италия. Конец Второй Эпохи.
- Засиделся ты в родовом замке, на печи, пора тебе в поле. Твои доспехи имеют больше боевого опыта, чем ты. Пора бы их проверить на деле, да пару сабельных шрамов заработать не мешает, не то тебя в Гейдельберге не поймут. Тебе 22 года, а ты даже в соседнем лесу не был. Кому передавать бразды правления? А то или землицы на королевство завоюешь, или лордом-командором, как я станешь, али боевым магом по найму, тоже неплохая специализация. О младых панёнках пока думать рано, но всему свое время. Пойди, пристреляй арбалеты, а я уж тебе опытного клирика в придачу подыщу. И на том ты имеешь мое родительское благословение порубать всех врагов в капусту. Да уроки магии не забывай, свечу то взглядом научился зажигать ты в три года, а что успел с тех пор нового освоить?
- Ладно, папа не серчай, только мне клирика одного мало, мне ещё оруженосца подавай. - молодой лорд Грег ответствовал папаше-командору.
- Меч не забудь, да по пьяни его в трактире не оставь. Таких теперь больше не делают. - закончил маркграф своё родительское благословение.
Меч у Грега и впрямь был уникальный, достался по наследству от деда, погибшего в Святой Земле уже в очень преклонном возрасте. Сделан был в незапамятные времена то ли Зигмундом, то ли Зигфридом из небесного железа. Два крестьянина подняли бы его с трудом. Но Грега муштровали с семи лет от зари до зари.
Грег взял меч, с которым он не расставался даже ночью, пододел под рашитый золотом камзол кольчугу из дамаскской стали, надел сапоги из голубой кожи и прошел в оружейную.
А на севере Европы уже вовсю пылали костры инквизиции. Но в наших южных горах новости ползли медленно, от деревушки к деревушке, от перевала к перевалу. В деревнях молились каждый по-своему, кто Яриле, а кто и Марии Магдалине.
Горная деревня Каркассон. Kак искать оруженосца? Carcassonne []
Был у Грега закадычный друг детства когда-то в этой деревне. Не разлей вода. Парень, на пару лет старше Грега, пониже его, но шире в плечах. В детстве стреляли из луков оленей в местных лесах, да ловили форель в бурных горных речках. Но заматерел друган, домом в Каркассоне обзавелся, вишню в саду посадил, да на винограднике день деньской пропадает. Охоту теперь барчуковским делом считает, а в замок только на ярмарку заглядывает. Да и жениться решил, по следующей весне, на дочке хозяина трактира "Пьяный путник", совсем тогда не до странствий станет.
Из замка молодой лорд выехал вместе с заслуженным клириком (явно бывшим военным, судя по выправке) с ранней зарей. Оба двуоконь. Рыцарское обмундирование Грега весило поболе сорока килограмм. Клирик ехал в легкой кольчуге из мифрила.
В деревню вломились, всех перепугав. "Молодой барин собрался на войну" - запричитали девки. Гаррета ко мне, срочно, бросил отрывисто барчук деревенскому старосте. И баньку истопите пожарче. - А Маньку в баньку кликать? - испугано спросил староста, знал же пес, что прошлогодние недоимки неуплачены. - Кликай, кто ж нам спину с Гарретом потрет? А клирика - в трактир, на постой. Пришел Гаррет, от трудов праведных, пришла и Манька, и затянули они втроем старую народную песню:
Что такое вечность - это банька,
Вечность - это банька с пауками.
Если эту баньку
Позабудет Манька,
Что же будет с Родиной и с нами?
(Старинная народная песня)
Как Грегу объяснял исконный смысл этой песни знакомый манихей, автор ее стремился отразить в песне тезис, что нет Вселенной без наблюдателя. Но Грегу больше нравилось про пауков, он с детства слыхал что в Чернолесье когда-то водились двухметровые пауки, да маги всех их повыбивали.
Посерьёзнел Грег, нахмурился, да и говорит: Гаррет, отец меня выгнал из дома совершать подвиги, мне нужен оруженосец.
- Меня уволь, - отвечает дружбан, не разлей вода. У меня теперь, домик, садик, работа в винограднике от зари до зари, весной на дочке трактирщика женюсь, слыхал наверное.
- Слушай, будут подвиги, посвящу тебя в рыцари, а будет война, разживёшься золотишком. А с деньгами тебя невеста и безного, и безрукого примет.
- Испугать вздумал, значит, когда же я от доброй драки отказывался, вскричал Гаррет и ударил в подтверждение своих слов по дубовой бочке с водой. К немалому удивлению юного принца, крепкая дубовая бочка раскололась надвое. Посмотрел Грег на пудовые кулаки своего Санча Пансы, и только и промолвить смог: эх, как труд тебя облагородил, да бог силушкой не обидел.
- С нами Бог да Святая Магдалина, - перекрестился по привычке Гаррет.
Стихия Огня. Поутру выехали из деревни втроём, и клирик начал муштровать Грега по основам бейсик магии. Расскажи мне про девять стихий.
- Ну, про это каждый малолеток знает. Вот, например, я Лев по Зодиаку, значит я - весь огонь.
- Тебя к 22 годам так ничему и не научили, - вскричал клирик. Запомни, огонь - это творческая энергия, мощь и власть. Свечу в три года не трудно зажигать, если в тебе течёт древняя кровь Меровингов. А ведь ты способен стать величайшим боевым магом, я то могу распознать потенциал.
- А что ж ты меня раньше не учил?
- Я провёл последние двадцать лет в дальних странствиях: вначале с посольством к пресвитеру Иоанну, чьё царство лежит далеко на востоке, потом служил в Приорате Сиона.
- Каком таком ещё Приорате Сиона? - спросил Грег.
Встреча в лесу.
- Здесь впереди шпион на дереве засел, - негромко сказал Гаррет, - давай я его стрелой сниму.
- Подожди, мы же цивилизованные люди. Давай хотя бы вначале представимся, прежде чем убивать.
- Я Грег Алерамский из Монферрата, а это мои спутники. А ты кто, добрый человек, что засел на дереве, говори без утайки, не бойся, мы не обижаем мирных путников, но и себя не дадим в обиду.
- Я Пётр Вальдо, был купцом в Лионе, не из бедных. Дожил до тридцати пяти лет, горя не знал, дом полная чаша. И вдруг видение мне было - откровение от бога, несомненно. Никакой человек не должен служить двум хозяевам: Богу и маммоне. И оставил я дом, и начал проповедовать слово божие. Дошел пешком до Пьемонта, да тут и остался. А учеников моих зовут вальденсы. Вы могли о них слышать, добрые люди.
- Еще бы не слышали, - воскликнул Грег, - в Монферрате половина крестьян - вальденсы. Так вот ты какой, Пётр Вальдус. А чего на дерево влез?
- Я Вас за инквизиторов принял. Церковь стала жечь женщин: травниц, акушерок, просто незамужних. Костры пылают по всему Северу.
- Отомстим псам господним. Женщина - это мать. - вскричал Гаррет.
- Ты поедешь с нами? - спросил Вальдуса Грег.
- До ближайшей деревни разве что. Не меч я несу, а мир.
- А пацифист ... Добро должно быть с кулаками.
- У каждого своя дорога. Но если вы за правое дело встанете, то вальденсы вам еще помогут. Мы люди мирные, но инквизиторы у нас уже в печенках сидят. Каждому терпению есть свой предел. И вилы, и топоры в руки возьмем. Вы, кстати, имейте в виду, что среди инквизиторов - много сильных магов. Только от дьявола их сила, не от бога, так мне открылось.
Приорат
В местное отделение приората Сиона четверка приехала к вечеру, уже затемно.
- Вот, последний из Меровингов, - представил Грега клирик.
- Он хоть свечу взглядом зажигать умеет? - недоверчиво разглядывал Грега приор.
- Свечу умеет, а остальному надо учить.
- Ничего, будет в бою стрелы в полёте зажигать. А костры взглядом тушить умеешь? - обратился приор непосредственно к Грегу в первый раз.
- Только зажигать, да и то спичками.
- Ничего, брат Адам - природный маг стихии воды, - приор позвенел колокольчиком. За ночь научит.

Стихия Воды
Сидя одиноко в ночи в секретной студии;
Миска с водой расположена на бронзовом треножнике.
Слабое пламя возникает из пустоты
И приносит удачу в том,
Во что не следует верить всуе.
(Древний пророк. Конец Третей Эпохи).
Утром - в бой
Сто братьев, каждый двуоконь, в кольчужных легких доспехах, шашки наголо, стрел полный колчан, выехали утром за ворота приората, сопровождая нашу четверку. Умудренный летами и сединой, приор гарцевал впереди всех на горячем арабском жеребце.
- За правое дело умирать не страшно, - вскричал приор, - не посрамим Богиню!
Брат Адам ехал рядом с Грегом и втолковывал ему основы водной магии.
- Вот что ты о саламандре знаешь?
- Любому школьнику известно, саламандра - элементаль огня.
- Ну и тут также, водные элементали тупые создания, но очень могучие. Когда я молодой был, вызвал одну случайно, не напрягаясь особо, так до сих пор площадь Святого Марка покрыта водой по полметра.
- Эта которая в Венеции, да?
- Да, а ты бывал там?
- Да где там, я дальше соседнего леса нигде не был.
- А, понятно, уберегали тебя. Псы господни за тобой уже двадцать лет киллеров высылают, если бы не орден, всем Меровингам давным давно уже кирдык пришел бы.
Кровь Меровингов
- А причем тут кровь Меровингов?
Брат Адам не успел ответить. Им дорогу преградил нищенствующий монах - смуглолицый, нос как у орла, глаза как ночное небо. Широкий лоб перехвачен тесьмой, она придерживает ободком прямые черные волосы, ниспадающие на плечи. У него рубашка из кожи; на шее висит нитка бус. Он вытягивает указательный правый палец и кричит:
- Еретики! Христопродавцы!
- Какого беса ты лаешься на нас, святой отец? - не менее громко спросил Грег. - Какие мы тебе еретики?
- Вы вместо Христа бабу поцитаете, - нагло заявил монах.
- Что то ты много знаешь, - прищурился брат Адам. - Схватить его. Подвели монаха приору под еще ясные с утра очи, тот и говорит: как же тебя зазомбировали, сын мой? Ведь ты же из гордого племени родом! Небось истязаешь плоть и дух свои?
- Боль это радость, и дух мой в горних высотах летает, - отвечает монах.
- А Бог - это любовь. Скажи, сколько людей сжег, злодей?
- Сжигали грешные тела, а души спасали.
- Зомби, как есть зомби. Ну ладно, горным гномам отдадим на переплавку, пусть выкуют из него Нового Человека.

- Что это он про бабу плел, растолкуй - обратился молодой Меровинг к брату Адаму.
- Ты что, совсем дите малое? Попы считают, что все женщины - грешницы, сосуды диавола.
- святоши-содомиты-женоненавистники, тьфу, - плюнул Грег под копыта своего коня.
Мунсальвеш
Помещаю жезл между ногами треножника,
Обрызгиваю водой свои одежды,
Слышу голос, трясусь от страха,
Пока божественное вдохновение
Не входит в меня.
(Древний пророк. Конец Третей Эпохи).
- Расскажу я, пожалуй, тебе историю про твоего предка, Парсифаля, - молвил брат Адам, когда заварушка с монахом понемногу утряслась. - Про того, который всю жизнь чашу Грааля искал, а когда нашёл - оказалось, то вовсе не чаша была.
- Послушай, мне эту сказку бабушка в детстве раз сто перед сном рассказывала, - перебил невежливо Грег.
- Да, - прищурился Адам, - а название зачарованного замка она тебе говорила?
- Мунсальвеш, кажется ...
- Не кажется, а точно. А где он находится, знаешь?
- Да откуда, картам не обучен.
- В пяти верстах отсюда.
- Правда, сгоняем?
- Это надо сделать тонко. Надо, чтобы приор нас туда как бы в наказание послал. Ладно, я сейчас с ним без обиняков поговорю. Продолжай скакать со всеми, а я скоро вернусь.
Адам, взмыленный, вернулся через полчаса и объявил, - поговорил с боссом, все будет в порядке, отпустит, но только после разборки с инквизиторами.
- Адам, - задал Грег важный вопрос, вертящийся на языке. - А ты Кретьена де Труа читал?
- Читал ли я? Я встречал его лично и слушал его рассказ о странствиях в поисках Грааля из первых рук.
- Как удалось тебя повстречать такого знаменитого барда?
- При дворе Тулузского герцога, конечно. Я же родственник герцога.
- Да, так ты из благородных?
- Конечно. Я отписал ордену сто деревень, когда в братья вступал. - Что Кретьен, я и Вольфрама фон Эшенбаха встречал, еще когда в Геттингене учился.

Стихия Земли
Когда в какой-то день человек пройдет
весь процесс самосовершенствования
и его поставят на место Будды,
то ему сможет казаться,
что он не заслуживает этого.
И чужие смогут спрашивать,
как это он поднялся вверх.
Нарбонна. Южная Франция. Департамент Од. [] Далее рассказывает Грег Алерамский, принц, родом из замка Монферрат, кличка: Последний Меровинг. Ну, до Нарбонны мы от приората доскакали мигом. В воротах - два стражника. Не хотели пропускать. Я порубил их в капусту. Увидел костер, вспомнил ночные уроки, вызвал элементаль воды, залил пол-города. На костре жарили бритоголового монаха, с виду китаец. Ноги босые, что характерно, ни одного волдыря. Йог, что ли, - подумал я. - Гран мерси, он мне сказал на чистом окситанском диалекте. Ю а вери велком, я вежливо ответствовал, одновременно рубя тесаком его веревки. Помог ему спуститься, и он вежливо поблагодарил нас известной сутрой:
- "Благородный Авалокитешара Бодхисаттва, практикуя глубокую прайнапарамита, увидел в этой дороге: он посмотрел на пять Скандас и увидел, что пять Скандас пусты по природе."
- Как у тебя пятки-то целы остались? - вел я с ним учтивую беседу, пока рыцари приората рубили инквизиторов в щепки.
- А будет ли Майтрея повторять то, что проповедовал Будда Шакьямуни - вопросом на вопрос ответил мне тибетец (а вовсе не китаец).
- Если ты будешь совершенствоваться в достижении сущности Будды, то тебя пропустят в Сукхавати. - вежливо ответил я тибетцу.
Тут подошел Брат Адам, весь заляпанный чужой кровью, и неучтиво прервал нашу беседу. - Пора тикать из города, приор гром и молнии мечет, наш монастырь остался слабо защищен.
Я отдал Ринпоче своего запасного коня, потому что мула у меня под рукой не было. Но он держался, без седла, шпор и уздечки, также легко, как мы с вами чай пьем.
Доскакали мы до приора, и тот при всех устроил тибетцу допрос с пристрастием. Впрочем, информация из Ринпоче и так лилась ручьем. Преподавал он в Нарбоннском университете тантрический секс, и хорошо преподавал, богатые и молоденькие студентки гурьбой записывались на его лекции и практические занятия и кому это мешало? Нет, нашлась сволочь, написала донос в инквизицию...
Втроем поедете в Мунсальвеш, искать духовного просветления, - сказал приор. - А ты, Меровинг, бери на заметку, Ринпоше - маг стихии Земли. Авось, чему нибудь и научит.
Вот тебе первая загадка, сказал Ринпоче жадно ему внимающему Грегу Алансонскому, когда они уже отъехали от фраера на полет стрелы: "Бог - это не имя, но имя бога - это бог".
- Откуда мне знать. Я ведь схоластическим тонкостям не обучен. Мечом, арбалетом, дубиной, рогатиной, острогой владею, а катехизис не изучал - отец запретил. Сказал: много будешь знать, скоро состаришься. Ты уж мне сам растолкуй, что к чему.
- Отец Грега - большущего ума человек, - вступил в беседу клирик, вызвавшийся ранее проводить их до Мунсальвеша. - Когда он принял хозяйство от своего младшего брата Бонифасио, ушедшего на войну с сарацинами, земля стала родить впятеро больше, чем раньше. Коровы и молодки каждый год стали приносить больше приплода. Цветёт страна, куда не посмотришь, дух радуется, и возносится в молитвах к Творцу.
- Недавно я вернулся из Константинополя", - начал, чтобы скоротать побыстрее дорогу, свой рассказ Бодолино (так, оказалось, было имя клерика, ещё крепкого, с военной выправкой музчины лет шестидесяти, смуглолицего, с сабельным шрамом на левой щеке).
- Я там отбил одного известного византийского историка от бандитов из Прованса. И сразу стал за него ответственным.
- Закон Лиса, - вставил Адам. Ты в ответе за тех, кого приручил.
- Да уж, промолвил клирик, на войне, как в зоне - ударь первым, чтобы не ударили тебя.

Стихия Воздуха
Старшие Арканы. Аркана Смерть.

Смерть имеет пустые глазницы - она совершенно не выбирает свою жертву. Являясь бездушным механизмом, она просто делает своё дело. Смерть сидит на Лошади, которая везёт её в нужном направлении, точно зная маршрут. Возле лошади - фигуры в богатых одеждах и с деньгами, пытающиеся подкупить и лошадь и всадника, выпросив себе отсрочку. Напрасно - ни лошадь, ни смерть не понимают, о чём их просят.

Кроме своего родного языка (который понимали только в его родной деревне), Бодолино говорил по-гречески, по-французски, по-итальянски и по-турецки, на свет появился в Аллесандрии, в крестьянской монферратской семье Гаглиадо. Как приёмный сын Фридриха Барбароссы, он прошёл с ним через пять компаний против Миланской лиги, и чудом спас свой собственный город от разрушения. Это было единственным исключением, всюду, где бы Бодолино не появлялся, города сносились с лица земли. Или гвельфами против гиббелинов, или гибеллинами против гвельфов. Так и теперь, неделю назад он появился в Константинополе, и вот крестоносцы уже штурмуют стены, берут город, жгут церкви, грабят, насилуют, полный комплект. Сам Бодолино учился в Париже, он - человек мира, а не войны. Любимая тема Бодолино - рассказывать о его странствии в царство пресвитера Иоанна, там, где немерянно слонов, золота, топазов и неписанной красоты покладистых дев. Boniface-of-Montferrat [] Между прочим, это твой дядя Бонифаций, гореть ему в аду, был лидером этих тупых скотин, - начал гневно брызгать слюной клирик. - Сколько ему венецианцы заплатили за то, чтобы разрушить христианский город, я не знаю. Монферрат совсем в упадок пришёл, пока твой отец не вернулся из Иерусалима, где были распущены слухи о его смерти и корона была передана его родственнику, Генри Шампанскому. - Что было дальше в Византии-то? - перебил клирика Грег. - Четыре масти Таро связаны с четырьмя земными стихиями. Пожгли крестоносцы самый прекрасный христианский город на свете. - Крестоносцы принесли в Константинополь разрушение и смерть, - с напором сказал молодой принц. - Смерть - один из Старших Арканов, ответил Бодолино. - означает новые изменения, перемены, начало новых циклов. - Монферраты всегда умели воевать. Конраду надо было отстоять Тир от Саладина, и он его отстоял. Бонифацию же надо было сжечь Константинополь, и он его сжёг. И вороньё летало над трупами много недель, и скелеты висели на виселицах и внутри города, и за городом. Запах смерти реял повсюду. - С помощью жадных до золота генуэзцев я укрыл в надёжном убежище великого византийского мудреца Никиту Хрониста, и поскакал в Монферрат, к твоему отцу. В Монферрате меня ждало письмо к Пресвитеру Иоанну, владыке огромной и богатой земли на Востоке, у которого топазов как у нас в Италии песчинок. - Но письмо это до сих пор со мной, ведь отдал мне его Конрад как раз накануне начала нашего с Вами квеста. - Кроме тебя, кто нибудь видел этого Пресвитера? - спросил клирика принц. - Все мои спутники погибли еще на полпути туда, в аравийских пустынях. Все были друзья моей университетской молодости. Ни магической, ни военной подготовки. А сам я было чуть не остался при дворе Иоанна насовсем, ведь помимо топазов и злата, у него много прекраснейших дочерей. - А какова твоя магическая подготовка? - спросил пришедший наконец в себя после сожжения живьем на костре христианейшей инквизиции учитель татрического секса Ринпоче. - Я учился в Париже магии Воздуха и получил посвящение от самого Роберта де Борона. Но я не природный маг. Мне всё давалось с большим трудом. Кроме языков. Мне с детства был дан дар понимать любой язык. Но довольно пустых слов. Мы подъезжаем к замку Мунсалвеш через десять минут. Все ли помнят, какой рукой надо вилку в приличном обществе держать?
Волшебная гора
- Однако, через десять минут мы подъехали не к самому замку, а только к подножию огромной горы. Мрачен был окружающий наш пейзаж. Узкая каменистая горога уходила, петляя, высоко вверх, теряясь в облаках. Montserrat [] На вершине горы стоял замок, окружённый широким рвом. Ров был наполнен мутной, зелёной водой, по нему проплывали по кругу крокодилы, на ходу беспрерывно чавкая. Раздвижной мост был спущен, как будто о нашем прибытии знали заранее. У ворот нас встретили люди в белых одеждах. Они учтиво провели нас через ворота. Во двору я впервые в жизни увидел единорога. Он мирно жевал зелёную травку. При взгляде на белоснежного единорога мне стало легко и приятно на душе. Откуда-то вспомнилось полузабытое: "На том острове все были равны, и каждый имел по рабу". Повсюду били фонтаны, в замке кто то немилосердно терзал флейту.
Богу равным кажется мне по счастью
Человек, который так близко-близко
Пред тобой сидит, твой звучащий нежно
Слушает голос.
Замок явно строили циклопы. Каменная кладка была сработана на советь. При наличии подземных колодцев и запасов зерна, осаду в нём можно было бы выдержать полгода. Король-рыболов Амфортас, прямой потомок Иосифа Аримафейского, со всем своим антуражем, ждал наших героев в просторной зале. Столы ломились от деликатесов на золотых блюдах. - Эта золотая чаша в центре стола - тот самый знаменитый Грааль. Когда на Голгофе римский солдат Лонгин пронзил своим копьем Господа нашего, Иисуса Христа, то не ихор пролился, а горячая красная кровь. И мой предок, Иосиф Арифамейский, собрал эту кровь в золотую чашу. С тех пор чаша эта передается в нашем роду королей-рыбаков по наследству. Возможно, что именно от Грааля пробудились наши магические способности. Все, что ты видишь вокруг - создано магией, и не видно для обычных людей. Только избранные достойны быть нашими гостями. Ладно, тебе фалернского налить, или чего-нибудь покрепче? На столе была стерлядь с Волги, чёрная икра с Каспия, салями из Милана, пицца из Неаполя, расстегайчики из Московии, вино из Хиоса, оливки из Каламаты. "Ему что то от нас надо", промелькнуло в голове Грега, и он не ошибся. Разговор за столом пошёл о дипломатической поездке в Венецию, в самый разгар бала-маскарада. - Хотят меня как пешку использовать? Или? Надеются провести меня в ферзи? Но как? - У Приората свой интерес, у Мунсалвеша - свой? А в чём мой интерес, - спросил Грег Бодолино, когда они отъехали от замка. - Твой интерес - остаться живым, и достойно передать свой меч своему внуку. Захватив с собой в приоратском монастыре Гаррета, наша пятёрка отважных поскакала в Тревизо, а оттуда до Венецианской лагуны - рукой подать.
Город Святого Марка
ВЕНЕЦИАНСКАЯ РЕСПУБЛИКА. 14 ФЕВРАЛЯ 1205 ГОДА. ДВОРЕЦ ДОЖЕЙ.
Мы тоже верили прежде,
Пока от бед и утрат
Нас хранило, подобно надежде,
Имя Конрада Монферрат.
Рассказывает Грег Алерамский. День Святого Валентина. Конец первой недели карнавала-маскарада на площади Святого Марка. Wenecja_Palac_Dozow [] Дворец дожей. Золотая лестница. Богатая зала. Полуслепой, девяностолетний дож принял нас очень учтиво, как и подобает истинному монарху (мне клирик уже успел шепнуть, что на венецианском диалекте слово "Дож" означает Дюк или Дукс, что по нашему будет просто герцог. Ну а че, мне ли перед герцогами смущаться, я же принц, наследник Монферрата. - Четвёрка бронзовых коней хорошо смотрится на базилике Святого Марка, - как умелый царедворец, ввернул я в разговор. - Константин Великий привёз их в Константинополь из Хиоса. А я украсил ими собор. - ответил Дондоло. - Я ведь дож торговой республики. По древнему закону, любой венецианский купец должен из каждой своей поездки на Восток, привезти подарок Святому Марку. ... А если хочешь узнать, зачем христиане разграбили христианнейший город, съезди к своему дяде Бонифацию в Никею, может он и объяснит. Кстати, талисман сейчас у него. Ну про талисман я вам позже объясню, я вижу, что вы заинтригованы. Я тоже. Но я и сам тогда еще ничего толком на самом деле не знал, так, что-то из области семейных легенд. Поэтому, все по-порядку. Ему, Дандоле, легко сказать: "Сплавай в Никею", но я то вырос в горах. Из меня лоцман, как из этого дожа - балерина. Правда, в детстве возили меня родители на Красное море, но толку что. Как небольшому конному отряду пробраться незаметно из замка Монферрато в Нарбонну, я теперь в курсе, что называется на собственной шкуре испытал. А вот на галерах ни разу в жизни еще не плавал, и особо до сих пор не стремился.
Девять стихий Тем временем, Грег под руководством брата Адама уже научился вызывать небольшие водопады, ливни и туманы, и эстафета перешла к Ринпоче. - Как древние выделяли четыре первоэлемента, так и мы, в наше время, различаем девять стихий, которые могут помочь в практиковании магии. Их бесцеремонно прервал венецианский бенефециарий (по нашему, по пьемонтски - штабной адьютант). - Светлейший дож Энрико Дандоло убедительно просит Вас не отказать - примите под начало роту крестоносцев, вчера прибыли из Милана, предводитель умер от тифа. - А куда они направлялись? - В Египет, как обычно. - Так, от вшей отмыть, найти галеру понадёжнее. Едем вместо Египта в Никею, пора дяде визит нанести. - В Никею так в Никею, главное забери этих оборванцев отсюда подальше. - Послушай принц, - сказал негромко Бодолино. Похоже, Дандоло или из ума выжил, или развести нас пытается: в Никее засели византийцы, твой же дядя - король в Салониках. Как оказалось, Бодолино волновался напрасно. Среди крестоносцев они обнаружили знаменитого провансальского трубадура Вакейроса, который прекрасно знал, где именно находится его мастер. Вакейрос поведал им, что накануне коронации Бодуэна маркиз Бонифаций Монферратский женился на императрице, которая была супругой императора Исаака Ангела и сестрой короля Венгрии. Вскоре после этого Бонифаций стал королем Салоник. В Никее же провозгласили императором грека Феодора Ласкараса, и идти туда без приглашения означало бы новую войну.
Примечания к первой главе
Кровь Меровингов Монферраты выводили свой род от дочери Хлодвига, сына Хильдерика, внука Меровея, правнука Хлодиона (который был сыном Фарамунда, сына Маркомира и так далее, вплоть до Приама). Магическая сила Меровингов была в их длинных волосах, недаром называли их франки королями с вьющимися волосами. Поэтому Грег волосы свои давно уже не стриг, а только завязывал сзади в пучок. Издревле франки были близки к звериной магии. Меровинги первыми среди франков научились разводить пчёл. Часто у членов их клана тотем был медведь. Отцом Меровея считался невиданный морской зверь. Фредегар этот случай описал так: 'Утверждают, что, когда Хлодион летней порой остановился на берегу моря, в полдень его супругой, отправившейся на море купаться, овладел зверь Нептун, похожий на кинотавра. Впоследствии, забеременев то ли от зверя, то ли от человека, она родила сына по имени Меровей, и по нему затем франкские короли стали прозываться Меровингами'. Григорий Турский записал для нас случай, когда войско Хлодвига не могло найти брода через реку, им на помощь из леса прибежал олень и указал им дорогу. Благороднейшие же франкские рода, такие как Меровинги и Монферраты, владели магией крови, которая связывала вассалов с сюзереном.
Поэтому, первое, что сделали крестоносцы, это принесли Грегу присягу на верность. От такой присяги их могла освободить только смерть. Желательно - гордая в бою, а не позорная - дома, на кровати. По материнской линии с голубой кровью у Грега тоже всё было в порядке. Его мать была Матильда, дочь властительного графа Гориции, прирожденный маг стихии Воды. Три эпохи Иоахим из Фиоре, иногда именуемый Иоахим Флорский, выделил три эпохи в развитии человечества: 1) Век Отца, время закона, страха и подчинения, Эпоха Ветхого Завета. 2) Век Сына, время грации и веры, Эпоха Нового Завета. 3) Век Святого духа, время духовного просветления (с 1260 г.). Карты таро - использовались для гадания с незапамятных времен. Грег всегда имел с собой колоду в рюкзаке (так как у него был сильный наследственный дар пророчества, который требовал постоянной тренировки). Колода таро обычно содержит 22 Старшие карты (старшие арканы) и 56 Младших.
Глава Вторая. Второй Шарлемань
Всадник Серебряного Копья
Никейская империя, 1204, 1 мая.
Это не мой путь.
Это чужой крест
Лег на плечо - пусть -
Это лишь тень мест,
Пройденных мной вдоль,
Прожитых в свой срок,
Съеденных как соль
Спешно, едва ли впрок.
Это не мой путь,
Это иной свет.
В этом моя суть:
Быть,
но меня нет. Всадник Серебряного Копья Флавий Аврелий скакал на север. Его войска были разгромлены турками-сельджуками, выжившие части уже рассеивались по всей провинции, становились наёмниками или открыто переходили на сторону варваров, благо, что топтать крест и принимать ислам от них никто не требовал. Ничего не осталось кроме горечи поражения. Но честь мундира требовала, чтобы он лично прискакал к базилевсу, припал к его ногам и просил скорой смерти дабы избежать позор. Конечно, сам Аврелий предпочёл бы броситься на оравы раскрашенных звероподобных варваров, свирепых детей пустыни. Но воинский устав гласил чётко: командир побеждённой армии обязан предстать перед очами самого Светлейшего, дать полный отчет, привезти штандарт. ...А там уже воля Светлейшего: воссоздать ли поражённый легион, или предоставить его командиру разделить его участь. И имя такое: Легион XII Валерия Викторикс вычеркнуть из списков. Мысли вертелись самые невесёлые. Вспоминался дурак Корнелио, командир Мавританского, который предпочёл погибнуть, заранее расписавшись в своей некомпетентности, и глупец Солипсио, загубивший шестёрку прекрасных слонов, бросив их против вонючих верблюдов кочевников, которые одним своим запахом обращали могучих благородных слонов в паническое бегство. Хотелось надеяться, что Светлейший базилевс Феодор Константин Август сумеет разобраться. А нет, так на родной земле даже умирать приятнее. За такими невесёлыми думами сгустились сумерки. Сам то Аврелий мог скакать три дня и три ночи без перерыва, но сменить коня было негде, да и стертые в кровь израненные во вчерашней битве щиколотки давали о себе знать. - Пора сделать привал, - почувствовал всадник Серебряного Копья, остановил коня и спешился. Вдруг он услышал цокот копыт, приближающийся в его сторону. -Последний бой дам здесь, - подумал легат. Если потеряю коня, то до базилевса всё равно не доскакать. Умру с честью, но знамя не отдам. Знаменосец, молодой парнишка, погиб на его глазах. Штандарт удалось спасти и сберечь. Он взял своё любимое копьё на изготовку, поправил поудобнее тяжелые дротики на поясе, которые пробивали насквозь даже легионерский панцирь, иногда даже через щит. Взмолился он, помянув Марса и Аида, сказал, первую кровь, которую я пролью сегодня, тебе Марс, а последняя - тебе Аид. - "Друзья или враги?" - пронеслось у него в голове. "Хорошо бы враги, а то устал я". Потом, устыдившись малодушной мыски, легат Аврелий приготовился к бою, собираясь дорого продать свою жизнь. И тут, о чудо, - знакомые шлемы, алые плащи, правда облепленные грязью. Он увидел всадника со штандартом 3-го Мавританского, который спешился, и чётким уставным шагом, отрапортавал: "Аве, легат Аврелий! Оставшиеся в живых части третьего мавританского легиона переходят в Ваше распоряжение". "Аве, трибун Максимус". Я знал ещё твоего отца. Вот он бы точно не дезертировал бы с поля боя. Ты должен был погибнуть со своим легатом. - Поверь мне, Аврелий, я именно так и собирался поступить (в темноте не было видно как лицо Максимуса побагровело от гнева и стыда одновременно, и как сосуды вздулись на его бычьей шее), и это было бы легче всего. Но легат Корнелиус, царствие ему небесное, приказал мне спасти знамя легиона и остатки когорт. - И у меня тоже знамя. Будем с двух знамен восстанавливать Империю, - сменил гнев на милость Аврелий.
Дальняя Дорога.
Аркана Любовники. Солнце сияет в зените, и ниже большая крылатая фигура. На переднем плане - две человеческих фигуры. Позади мужчины - Дерево Жизни, приносящее двенадцать плодов, Позади женщины - Дерево Познания Добра и зла, ствол которого обвивает змея.
Галера для Грега и его новообретенной сотни бойцов отыскалась на удивление быстро, видимо венецианцы мечтали поскорее от них избавиться. Грег выписал вексель на деньги, которые у него с роду не водились (он в замке рос, как при коммунизме) и галера с 48 гребцами была подана к причалу сестерсио Канарежио. Клерик и Ринпоче начали варить эликсир для выведения блох у крестоносносного воинства. А бывший садовник Гаррет весьма серьёзно принял на себя обязанности мастер сержанта. Одинаково заставлял по утрам качать железо и серую скотинку, и затесавшихся знатных вельмож, и даже духовных лиц. Полёты по магической реальности продолжались. Пытливый ум Грега пытался найти ответы на все вопросы Мироздания сразу. - Так если я, как вы все говорите, природный маг стихии Огня, как же я смог устроить дождик в Нарбонне? - продолжил он разговор с братом Адамом. - Вода ведь тушит огонь. - Раз в столетие рождается маг, способный подчинить себе две стихии из девяти, и раз в тысячелетие - овладеть тремя. Почему, ты думаешь, в детстве тебя ничему не учили? Магические колебания такой природной силы как у тебя сразу же привлекли бы внимание асассинов Горного старца. - Это я - то маг, который рождается в тысячу лет... - пронеслась недоверчивая мысль в голове Грега. Ничего не заметив, брат Адам продолжал вещать: - Дело не в том, что Вода гасит Огонь. Это - стихии, прямо противоположные по природе. Огонь и Воздух - стихии Хаоса, Вода и Земля - стихии Порядка. Огонь тебя нашёл сам, чтобы через тебя смести захтлое и ветхое, накопившееся в нашем мире. А магии Порядка тебе придётся серьёзно учиться. Из-за борьбы-то Порядка и Хаоса появляется возможность творчества. Будущее не предопределено. Человек в своём творчестве равен Богу. -Адам, ты обьяснил про борьбу Порядка и Хаоса, а зачем тогда нужна борьба Добра и Зла? -Добро и Зло понятия для детских сказок. А в реальном мире нету черного и белого. Есть миллион оттенков серого. У природных стихий нет человеческих моральных категорий добра и зла. Но и стихии, и люди имеют тягу к экспансии, захвату новых территорий. Так что столкновения неизбежны между людьми, народами, стихиями. Развитие - это жизнь. Остановка в развитии - это смерть. Заметь себе, борьба - это чисто наша, европейская трактовка хода событий в Мироздании, на Востоке же, напротив, все пытаются обьяснить с точки зрения гармонии, единства инь и ян. - Кстати, Грег, ты не знаешь, куда мы плывём? - Капитан сказал, что мы идём в Задар, пополнить припасы.
Сын страны фьордов
Я Туве Логин Ярлсон родом из страны фьордов. Мой кузен хотел соблазнить мою невесту и опорочил ее в моих глазах. Я его сбросил с крыши, он сломал себе шею, и мне пришлось бежать в день собственой свадьбы, из собственного дома. В белой рубахе и с двуручным мечом вступил я на борт отправляющегося в Данеланд драккара. В Норвиче мы загрузили припасы, свежее подкрепление, и двинулись пограбить Дублинию. Английские девчата любили меня, потому, что во-первых, я мылся чаще местных, во-вторых, поскольку всегда носил чистую рубаху - ведь в Валгаллу надо попасть опрятным. И я всегда привозил им после рейдов подарки. А потом норманы нас пригласили совместно пограбить Сицилию, я попал в плен к алжирским пиратам, а те продали меня в гладиаторы в Византий. Для удобства обращения мне дали гладиаторское имя Сигурд. На следующий день стало известно всем в Царьграде, что префект преторианской гвардии чем-то разгневал императора и тот приказал ему биться со мной на арене насмерть. Префект был здоровенный бугай, и выглядел, как опытный воин. Сабельные шрамы покрывали большую часть его лица. Мне повезло, что он явно не умел управляться сетью и трезубцем, и я разрубил его своим боевым топором викингов на две половины. Кровь залила трибуну. Меня личным указом императора освободили из гладиаторской школы, назначили в гвардию десятником, дали небольшой домик с садиком неподалеку от Влахернского дворца. Когда крестоносцы в первый раз вошли в Константинополь, я сопровождал императора Алексея в изгнание в северо-восточную Фракию. Алексей уехал не пустым, прихватив с собой около тонны золота. Так что вооруженный экскорт из преданных Варангианцев ему не помешал.
Второй Шарлемань
Аркана Маг. Юная фигура в одежде фокусника, имея самообладание божественного Аполлона, с улыбкой веры и ярких глаз. Над головой - таинственный символ Святого Духа, символ жизни, как бесконечный шнур, формируя фигуру 8 в горизонтальном положении - символ бесконечности. Его талию обвивает змея, кусающая себя за хвост.
Рассказывает Грег Алерамский. У венецианцев хватило смекалки бросить якорь в достаточном отдалении от Зары (венецианское название для Задара). Еще слишком свеж в памяти жителей был погром, учиненный крестоносцами три года назад. Я приказал крестоносцам разбить укрепленный лагерь на берегу по римскому образцу. Пора было приучать этот сброд к порядку. Это магии меня не учили, а про стратегию Фабия Кункстатора и тактику Сципиона Африканского я мог ночью прочесть лекцию, с чертежами и картами. За главного в лагере я оставил Гаррета, а помошником ему назначил обожаемого всеми трубадура Вакейроса, который мог в одной балладе сплести слова из пяти языков. Сам же я, с тремя моими магическими спутниками (Адам, маг Воды, Бодолино, маг Воздуха и Ринпоче, маг Земли), решил заночевать в раположенном неподалеку монастыре нищенствующих братьев миноритов. Похлебку из бобов дали нам братья, отрицающие всяческую собственность, на ужин, и подстилку из соломы для сна. Но не до похлебки мне было, сердце жаждало ученых разговоров о смысле бытия. - Что есть разум, и что есть сверхразум, просвети меня, мудрый старец - вопросил я аббата. - Переход человечества к каждому периоду его истории связан с постепенным одухотворением его жизни в отношении к Богу, - ответил мне старец Иоахим. - Бог же и есть сверхразум, который ты ищешь. Знание о нем за деньги не купишь. Прозрение достигается в медитациях и молитвах. А далее знаменитый Иоахим Фиорский впал в пророческий транс, ты - Второй Шарлемань, - предсказал он мне. - Ты должен освободить Святую Землю, и это будет ключ к объединению Европы. Очнувшись от транса, Иоахим спросил меня: - благородный юноша, а не хочешь ли сам увидеть три грядущие эпохи, олицетворяющие три ипостаси Бога. У тебя есть все зачатки пророка. Я с радостью согласился. Старец отвел меня в тайную студию, возжег треножник с ароматическими травами, положил на пюпитр книгу Трисмегиста о превращении свинца в золото, зажег свечу, наполнил таз водой. Я начал читать про Великое делание, и на меня снизошел Дух святой. Я увидел летающие города с роскошными садами и множеством фонтанов, лодки, плавающие под водой лодки, галеры, рассекающие пространство между планет. Я увидел эфирное человечество, расселившееся между звездами, питающееся энергиями бесчисленных солнц. И в том мире не было войн. Мой рассказ произвел фурор среди моих спутников, библиотекарь записал мое пророчество на свежевыскобленный пергамент; Ринпоче, правда, высказал соображение, что среди трав калабрийского аббата могла быть и широко известная на Востоке наркотическая конопля. Ах, как же тяжело было из мира эфирного человечества возвращаться в реальный мир, с его завшивевшими крестоносцами. Но надо было идти освобождать Святую Землю. Дед, отец и дядя освобождали, значит дело хорошее, верное. Да и с Талисманом пора разобраться. Иоахим поведал мне, что он сам впервые узнал о Талисмане от Ричарда Львиное Сердца, которого благославлял на битву с Саладином. Ричард ни на йоту не сомневался в реальности Талисмана и его мощи. Слух о пророчестве быстро разнесся по всему побережью. К нам валом валить начали паломники отовсюду - из Зурбагана, Лисса и Триеста, из Умбрии, Тосканы и Савойи. Мы принимали всех. Приходили и безусые пастушки, толком то нож правильно держать не умевшие, и закаленные, но искалеченные ветераны прошлых походов. Наконец, папа римский благославил наш поход. За это время дошла до нас весть о великом несчастье: Энрико Дандоло заболел и опочил; и он был с великими почестями похоронен в храме св. Софии. Вчера говорил с Ринпоче об эликсире бессмертия. Хочу переслать его с курьером папе в Монферрат, да пусть он живет вечно. Ринпоче говорит, что и такое возможно, ибо, сказал Гэ Хун, когда снадобье получилось, то тогда не только ты сам, но и вся твоя семья обретет бессмертие. Приготовление эликсира бессмертия волнует меня больше, чем все золото мира. Вот так и я стал алхимиком. Под руководством Ринпоче собрал перегонный куб для киновари. Для изготовления эликсира обязательно нужна киноварь десятой возгонки. Девятой не пройдет, даже не пытайтесь. Даосы зря обманывать не будут. Ринпоче, правда, утверждает, что кроме киновари, надо обязательно заниматься тантрическим сексом, один эликсир, без упражнений, не поможет. Передаю его инструкции с ближайшим курьером в Монферрат. У меня собралось уже пять тысяч паломников, принявших крест, и еще столько же сопровождающих и обслуги. О галерах, чтобы переправить все это воинство в Святую Землю, никто заранее не подумал. Начались перебои с едой. Появились еретические проповедники, призывающие перебить всех священников. Мне самому не нравятся святоши, но Порядок еще никто не отменял. Мне пришлось выписать еще один вексель венецианцам на галеры, и второй - задарцам за поставки продовольствия. Если не научусь в ближайшее время делать золото, то окажусь банкротом. Перегонку киновари в элексир бессмертия приходится на время отложить. Принимаюсь серьезно за книгу Трисмегиста, за главу Великое делание. Золото сразу не получилось. У меня скопились большие запасы меди и олова. От нечего делать я попробовал чеканить из их сплава монету со своим изображение. Монета произвела фурор, меня сравнивали с римскими цезарями, монету охотно брали восточные варвары, посчитавшие ее более красивой, чем низкопробная французская монета. Успех пришел с неожиданой стороны. Научившись ковать монету, я начал ковать мечи. Мечи, выкованные Вторым Шарлеманем, шли среди рыцарей Европы на вес золота. Я выкупил назад все свои векселя. Несмотря на мои финансовые успехи, вчера сбежал повар, увлеченный еретическими проповедями. Пришлось вечером самому пожарить оленя. Вместо уксуса использовал красное фалернское вино. Мое поварское искусство очень хвалили. Надо срочно нанять повара, а то придется готовить каждый день. Проблема решена. Нанял нового повара через монастырь. Пока не отравил. Ринпоче говорит, что в Китае они начали выпускать бумажные деньги. Вещь полезная, но у меня нет печатного станка. Если бы станок и был, чтобы я на нем печатал - Фукидида с Ксенофонтом? Паломники неграмотны, даже многие рыцари. Меня пытались вечером подстеречь у ворот монастыря. Ассасины не потрудились даже пододеть кольчуги. Обоих разрубил пополам. Надо нанимать охрану. Покушения мешают думать о Главном. Паломников скопилось уже десять тысяч человек. Многие пришли безоружные. Ринпоче начал преподавать кунфу - это такое китайское мордобитие без оружия. Это отвлекает народ от дурных мыслей. Надо Гаррету поручить тренировку лучников. Вчера выковал свой первый арбалет. Лить пушки найму мастеров. Не царское это дело - в одиночку пушки лить. Ринпоче, правда, говорит, что у них в Китае пушки не отливают из бронзы, а делают из бамбука. Растет ли поблизости бамбук? И где взять порох? В Трисмегисте про делание пороха ничего не написано. Изобретать ли порох самому или использовать в бою огненных элементалей. Саламандры - создания капризные. Начинаю опыты с серой и селитрой. Ко мне стали присылать сватов со всех стран мира. Отказывать неудобно, отсылаю всех прямиком к папе в Монферрат. Прислали раз портрет принцессы Иерусалимской. Эта понравилась. Красивые выразительные черные глаза. Отослал портрет в Монферрат. Папа прислал письмо, что он жив, здоров, что урожай в этом году предвидится в два раза обычного, что крестьяне не бунтуют, горожане довольны оживлением торговли, а епископа он держит в кулаке. Про портрет он сказал, что красивая девочка, Мария, принцесса Иерусалимская, вся в отца, то есть в него Конрада, так как это его дочь от Изабеллы Иерусалимской, и что жениться я на ней не смогу, так как она моя сводная сестра, и это будет инцест, и папа римский никогда не разрешит, и дети родились бы уроды, и рано ей еще, тринадцать лет всего, а впрочем, увидишь ее, не забудь красивое платье подарить, маленькие и большие девочки все любят подарки. Ни чего себе. Ну значит, нет у меня невесты, зато у меня есть младшая сестра. Попрошу Вакейроса сложить в ее честь оду. Вакейрос сложил в честь Марии оду. Монастырский писец записал ее каллиграфическим почерком на свежевыскобленном пергаменте, и я курьером послал пергамент в Иерусалим, запечатав своей печаткой со Львом. Ринпоче говорит, что монахи, наверное, ради этой оды соскребли с пергамента текст Аверроэса или Авиценны, и вообще это варварство, и пора научиться делать бумагу из хлопка. - Савланут, - отвечаю я ему (что на иерусалимском диалекте означает терпение), все будет, не за ночь Рим строился. Кунфу Ринпоче пользуется большим успехом, кроме борьбы на руках, он начал преподавать борьбу на палках, дыхательные упражнения цигун и тантрический секс. Пора попробовать их в деле. Говорят, в Венгрии дали слишком большую свободу мусульманским купцам. Это не Порядок. Никогда еще не был в Будапеште. От мамы из Гориции пришел в подарок крестик из белого золота и скляночка со святой водой. Вода от верховной жрицы Воды - это будет круто, может она будет прожигать кирпичные стены. Узнав о моих планах, венгерский король Андраш со страху принимает крест, а его вассальные бароны валом стекаются ко мне. Бургомистр Задара добровольно вручает мне ключ от города. Теперь я беру этот город под защиту, и в случае войны должен буду защищать и от венгров, и от венецианцев. Нас уже пятнадцать тысяч. Maria_of_Montferrat [] Курьер из Иерусалима привозит неприятные вести. Изабелла и Амальрик умерли от инфлюэнцы в один день. Тринадцатилетняя Мария Монферрат коронована королевой Иерусалима. Поход в Будапешт отменяется. Я лечу к тебе, сестра моя! Пятьдесят галер пригнали венецианцы в Задар. Этого хватает только на треть моего войска. Медлить нельзя, скорее в Иерусалим. Мы вышли в море, не дождавшись дня. У половины паломников началась морская болезнь. По очереди блюют за борт. Половина обслуги, оставшейся в лагере - беременна. Надеюсь, что они родят мне пополнение. Пока шли до Аккры, успел узнать ключевые слова для Талисмана - "Чёрная Мадонна".
Аккра
Нам была оказана великая честь. В порту нас лично встречал Жан Ибелин, сын знаменитого Балиана Ибелина, внук Барисана Ибелина, бывший коннетабль Иерусалима, а ныне регент при малолетней Марии. (Регент, а всего лишь на четыре года меня старше, промелькнуло у меня в голове). Он обнял, и расцеловал меня троекратно, сообщив перед этим громогласно, что его отец был лучшим и самым верным другом моего отца. Ночью мне приснился Дракон Равновесия, сказавший странные слова: "Не меняй сильно историческую линию, Монферрат, а то худо будет". Я с ним решительно не согласен. Будущее не передопределено, я сам кузнец своей судьбы. Выспавшись и вымывшись, я натянул расшитый по последней местной моде парчовый камзол, любезно переданный для меня Ибелином, нацепил на пояс рапиру с усыпанной бриллиантами рукояткой, и отправился навестить королеву. Мария обняла меня как родного брата. Видно, девочке приходится нелегко после смерти обоих родителей. Прекрасные дамы наперебой пытались добиться моего внимания, но не это волновало меня на сегодняшний день. Я исхитрился остаться наедине с Жаном и спросить: "Что же на самом деле произошло в Тире в 92 году?". - Конрад прибыл в Тир всего с двумя галерами. И его присутствие в корне изменило ход войны. Везде, где он появлялся, народ радостно шел умирать за правое дело, или за дело, которое он считал правым. Я был еще мальчишкой, но я хорошо помню, какой траур наступил, когда ассасины Горного Старца его убили. То, что он выжил, знали лишь мы с отцом и Изабелла. Никто бы не выжил от такой раны, но он сумел. Воля к победе, понимаешь, творит чудеса. У него эта воля была, но он понял, что его место отныне в Италии. Так что на твоей мачехе женился Генри Шампанский, и через два года он получил корону, а в 97 был убит. Я к тому времени уже был констеблем. - Так я 50 галер пригнал, не две. Только скажи, какое же дело правое? - Ну вот, видишь, в чем разница. А Конрад и отец кишками чувствовали. Мир лучше войны. Зарезать мусульманских младенцев такой же грех, как и расшибить бошки христианским. Наши семьи здесь уже 200 лет живут. Когда мир, торговля расцветает. А только что прибывшие крестоносцы - им же только дорваться караваны пограбить да оттрахать все движущееся. А во время войны торговля идет под откос, сразу хлеба начинает не хватать на всех, а без пайка - солдат не солдат. - Но Иерусалим, то, Иерусалим, мы у неверных отбирать будем? - вскричал я невольно. - Будем, но не лучше ли сначала завоевать Египет? - А насчет 50 галер, так подумай, как удержать своих людей от грабежей. - У меня с этим строго. Они все принесли мне личную присягу. Грабителей, если что, буду пополам лично рубить, дедовским мечом. Расселить их думаю, по пригородам, однако. Они уже три недели как баб не видели, а в городе полно придворных дам. - Ну дам не дам, тебе то сейчас из них любая даст, ты у нас новинка. - Жан, у тебя дети есть? - Что ж ты не спросишь сначала, женат ли я? Законных бог не дал пока. Пошли лучше фалернского выпьем. - Ну вернемся в зал, конечно, но я сегодня не пью, иначе могу начать пророчествовать про конец света посреди бала. - Да, я слышал, что ты Второй Шарлемань. Это надо еще обтереть в теплой кампании. Приезжай-ка ко мне в Наблус. Там в замке Ибелин ты будешь за родного. - Спасибо, Жан, приеду обязательно. Пока хочу немного с сестрой побыть. У меня ни разу еще ни брата, ни сестры не было.
Диана
Princess Diana Aquitane [] Диана Аквитанская была пьяна. Ну не в стельку, конечно, так в меру, чтобы появилась легкость общения. Принц понравился ей сразу, она не влюбилась в него, конечно, ведь не пятнадцать лет уже. Но теперь перед ней стояла задача первой заманить его в постель, потому что соперниц на балу было хоть отбавляй. Мы вместе с принцем танцевали кадриль, и оказалось, что он прекрасно танцует, галантный в общении и интересный собеседник. Он рассказывал мне про свои магические опыты с серой и селитрой, и про то, как он рубил людей дедовским мечом пополам. Мне было дико интересно. - Кажется, я все-таки влюбляюсь, подумала я. А вслух сказала: - Вы очень необычный человек, принц. В конце танца принц, опьяненный моими ориентальными духами и близостью моего юного тела, прошептал, что не смеет мне ни в чем отказать. И я предложила ему взглянуть на мои покои. По дороге он расказывал мне о том, как его солдаты уже строят в пригороде Аккры воинский лагерь по римскому образцу, и как с этого лагеря он возродит Римскую империю. И я ни капельки не сомневалась, что конечно же возродит. Рядом с ним казалось, что он может сокрушать горы, не то что империи. После пылкой ночи, я счастливо заснула, положив голову на его могучее плечо. Утром нас разбудили крики регента за моей дверью: "Тивериада пала". Рассказывает Грег Алерамский. И я выступил в поход со своим легионом, и Жан Ибелин скакал со своей сотней на моем правом фланге, и Луизиньян, король Кипра, скакал со своей сотней на моем левом фланге. Горячие пески под копытами, знойный ветер в лицо. Вокруг лишь барханы, да иногда верблюжья колючка. И я осадил Тивериаду, и расставил там перед ее стенами 33 большие камнеметательницы, которые обстреливали стены и башни днем и ночью. И город сдался мне, мои войска вошли в Тивериаду. Я был коронован императором и получил при коронации тронное имя Тиберий Цезарь. Еще немного, и скоро я начну ходить по воде. Но вначале надо выбрать (или назначить?) консулов, проконсулов, префектов, преторов, пропреторов и т. д. В общем настоящее Рисорджементо, если вы понимаете мой пьемонтский.
Аркана Императрица.
Величественная фигура, имеющая богатые одеяния и королевский аспект, дочь небес и земли. На ее диадеме - двенадцать звезд. Символ Венеры находится на щите, который покоится рядом с ней. Область зерна созревает перед нею, и вне есть падение воды. Скипетр, который она переносит, преодолевается земным шаром этого мира. Она - низший Сад Рая, Земного Рая, все, что символизируется видимым домом человека.
Мои солдаты поймали на рынке бродячего проповедника, который утверждал, что он - Второй Христос. Я приказал омыть его, умастить благовониями, одеть в лучшие одежды и усадить рядом со мной. - Мы будем, как братья, Второй Христос и Второй Шарлемань. Поделись со мной мудростью, брат мой! В это время в тронный зал вошел Ринпоче, и изрек очередную восточную мудрость: "Чтобы что то сделать, не старайся слишком сильно, что то все равно произойдет, даже если ты позволишь естественному ходу событий иметь свой путь". - Потом, отбросив восточную учтивость, тибетец сказал о деле, ради которого он наше Императорское Величество побеспокоил. - В городе за ночь возникла башня из слоновой кости. Не иначе как новая сила вступила в игру. По всей видимости, прибыл маг не из средних, и пока нейтрал, я это чую. Зла в нем нет. Надо идти на контакт. Друзья нам не помешают. Ассасины Горного Старца уже шевелятся. Конец второй главы

Вальд, В. В.

Последний Меровинг
Цикл: Империя Орлов
Глава Третья. Толкование сновидений или полеты во сне и наяву.
Неожиданное знакомство

И явился одетый в богатые одежды молодой, но могущественный маг под наши очи незванный.
И молвил, о государь, мне стало ведомо, что приснился тебе сегодня странный сон, И ты отмел его от себя, поскольку ничего не понял, а он важный, не отметай его от себя, прошу тебя, расскажи его нам без утайки, И я, как смогу, с помощью скромного своего искусства, его расстолкую.
Хорошо еще, что он (или она?) не добавил слова, я презренный раб припадаю к твоим ногам. Слишком скромный - может ему (или ей) что то нужно от меня
Поведай ты нам, о могущественный маг, который воздвигает за ночь башни из слоновой кости, кто ты, чей ты сын (или может быть дочь?), какого благородного властелина.
Об этом потом, молвила прекрасная незнакомка, сначала расскажи своим необделенным жалкими талантами слугам свой вещий сон.
Ну так, вещим бы я его не назвал, но потешу тебя и моих верных друзей заодно.
в одном старинном городе (чуть ли по архитектуре, судя - в Лондиниуме) - вижу, стоит большой казенный дом, бывший госпиталь, переделанный под секту, и ныне полупустой.
Глава секты - доктор без имени, просто Доктор. Белый халат белая шапочка
Кажется, что он единственный человек, кто понимает, что в его секте происходит. Остальные его подопечные - просто зомби какие то.
Он зачем то выкрал врача из Швейцарии ( с неизвестным мне именем Шиллер).
Тот тоже в белом халате, белой шапочке, лежит на кушетке, накачанный какими то средствами.
Они теперь будут не разлучны как шерочка с машерочкой.

Народ в здании совершенно пассивный. Боится из него выходить.
Наша группа решила штурмовать их здание. Какое же было наше удивление, что мы не обнаружили никакой охраны на воротах.
Наверно, все обкуренные наверху прячутся под кроватями.

Один из нашей группы струсил, отказался идти внутрь, а мы все - добровольцы, отпустили его,
Лидер бывший военный (какие-то незнакомые слова: десантник, спецназ) бросился со всей группой наверх. Я же остался на стреме внизу. Но смог заглянуть на первый этаж, весь пустой, вымерший.

Полетал крыльями маша по двору, приземлился, успокоился (а откуда крылья во сне взялись? отроду вроде не было)

Вижу идет из города человек эмоционально скованный, в льняных штанах собственного пошиба. Разговорил я его и убедил не заходить в здание. И поведал он мне, что научился он шить штаны за три дня и после этого осмелился выйти в город из Здания. Охраны тут никакой нет, просто никто не хочет уходить отсюда.
На этом сон мой закончился.

Сон в руку, - воскликнула магичка, ибо, о знай, повелитель, что я буду учить тебя летать.
(Еще один учитель на мою голову, откуда они только берутся, и что им от меня надо).

На твой же вопрос я отвечаю, что прибыла я из страны людей - орлов, что отделено от твоей империи царством пресвитера Иоанна).
Опять этот пресвитер, где запропастился Бодолино, и почему я никогда раньше не слышал об удивительном племени летающих людей - орлов. И я вроде этого вопроса вслух не задавал. Она что, мысли читать умеет?
- Остальные части твоего сна истолковать тоже нетрудно. Доктор - это Горный Старец. Насчет лидера-военного, тебе предстоит найти и привлечь на свою сторону людей, служивших в Константинополе в Варангианской гвардии и т.д.
"Диана, скорее всего, попытается отравить соперницу. Надо будет ей подробно и с чувством объяснить, что Меровинги испокон веков были многоженцами, даром, что христиане. (Отец вон, три раза был женат). Впрочем, что я несу, какие жены, какие яды. Если меня магичка летать научит, ей же цены нет". - А что, вдвоем полетим Орлиное гнездо штурмовать? - Зачем же вдвоем. Я тебя научу, а ты научишь, кого сам выберешь.. - Если меня летать научишь, прикажу выдать из казны твой вес золотом. - Не надо мне денег, я даром, из любви к искусству. В резюме напишу потом, что у меня Император в числе учеников был.
- Оставайся на обед. И мы выделим тебе комнату-люкс во дворце.
- Спасибо, у меня есть своя башня, а в ней есть скатерть самобранка.
- А как насчет охраны? Твое сотворение башни - ты что взяла огонь на себя? Ты ведь знаешь, что магические колебания такой силы услышали даже в далекой Московии, не говоря о гашишинах.
- Мне нужно подумать, - сдержанно ответила магичка. - Я привыкла полагаться на свои силы.
За столом пошел разговор о Конраде, маркграфе Монферратском. Жан оказался прекрасным рассказчиком, я жадно впитывал каждое слово. Ведь речь шла о моем отце.
- Он был генерал в Византии в то время, чуть ли не главнокомандующий, родня трем императорам в Европе, ему предлагали жениться на сестре Базилевса. Он бросил все в Константинополе, прибыл в Тир со своими галерами. Он хотел примкнуть к своему отцу, Гилельмо Старому. О, то добрый был рыцарь. Крепко сложенный, мосты трещали когда он переходил по ним речки, ведь только одни его доспехи весили сорок килограм, да еще меч двухручный, что тебе достался, тоже не ножик перочинный. Только в плену был он в то время. Ну, Саладин осадил Тир, а Конрад сдавать город и не думает. И тогда, Саладин выводит его отца и говорит: жизнь отца в обмен на город. И Конрад взял свой лук в руки, и сказал, что лучше он сам застрелит отца, чем сдаст Тир. Саладин устрашился такой жестокости и отпустил Гилельмо на свободу без выкупа. Дед твой не захотел вернуться в Италию. Здесь дожил до ста лет в собственном замке. А что, воздух тут свежий, вина он пил только кошерные, в постель каждую ночь клал по три молодых поселянки, что кровь горячили, вот и прожил столько. А Конрад, вообще бессмертный теперь, раз уж после таких ран выжил.
Разговор перешел на заклятого врага Конрада - Старца с Горы, нынешнего лидера ассасинов-исмаилитов.
- Молодых ребят из селений берут, покрепче да поглупее. Накачивают их гашишем, вкручивают им мозги, что они в раю среди гурий, но мол, это только аванс, и чтобы вернуться снова в етот рай надо выполнить ответственное задание: визиря завалить, или там маркиза, который только прибыл, а уже - претендент на корону.
- А я слышал, что убийц нанял Ричард Лайонхарт. Недаром, когда он возвращался в Англию, его в порту в Гориции узнал, Мейнард, племяник Конрада. Ну, и сдал его Леопольду австрийскому с потрохами, а тот его в темницу заховал. Евреи по всей Англии выкуп собирали, чтобы Ричарда выпустили.

Глава Четвертая

Посвящается драконам.

Ночью, среди жарких объятий Меровинга и Дианы, с потолка начали сыпаться куски шукатурки. И не маленькие. Магическая защита дворца не сработала, поскольку никто и не подумал ее установить. В крыше дворца открылся портал, через который начали впрыгивать ассасины в рептилоподобных масках.
- Я этого, в собственном дворце, честно говоря не ожидал, хотя меч, как всегда, лежал на тумбочке у кровати. Порубать в одиночку всех гашишинов было несподручно, и я применил заклинание, никогда ранее никем не использовавшееся, честно говоря, я его выдумал на ходу.

Я открыл собственный портал, но не в потолке, а в полу. Перебросив еще не проснувшуюся Диану на левое плечо, дедовским мечом зарубил шестого по счету гашишина, я бросился в созданный моим заклинанием колодец. Почему же я не догадался отпрыгнуть в сторону, и тогда бы в мой портал попадали бы незванные гости.

В воздухе пахло сыростью и драконами. Наше падение все ускорялось. Диана, еле проснувшись на моем плече, уже успела упасть в обморок. Я забыл, что я христианин, и пообещал Эльрику кровавую жатву. Взамен я попросил прислать поскорее дракона посмирнее. Видно, это был еще не мой день умирать, так как мы удачно шлепнулись прямо на спину белого дракона.

- Осторожнее, не порежьтесь о шипы, - раздался громкий приятный баритон в моем мозгу. Оказывается, мне Мироздание послало дракона-телепата. Шипы на его спине были в локоть длиной.
- Ничего, до свадьбы заживет, - ответил я вслух. При слове свадьба Диана сразу проснулась, и нежным голосочком сказала:
- правда, милый, а иностранных гостей много на свадьбе будет?

Как бы самим за границу не попасть, да на чужбине не загибнуть. Из колодца дракон нас вынес на открытые пространство. Небо было свинцовое, не иначе к дождю.

Наверное, в туманный Альбион попали, решил я. Интуиция и на этот раз не подвела меня, правду магичка баяла, сильна у меня интуиция, недаром Юпитер в Пятом доме в гороскопе. (Еще и Сатурн, но Сатурн - это к деньгам). В страну Ричарда Львиное Сердце нас занесло, заклятого врага моего отца (Конрада, маркиза Монферратского, освободителя Тира, законного короля Иерусалима), пусть земля ему будет пухом (в смысле Ричарду, конечно, а не отцу, отец то мой уже пережил свою мнимую смерть лет так на тринадцать, читайте первую главу).

Надо письмо моим министрам послать в Иерусалим (или в Тивериаду?), что со мной все в порядке - заработала мысль, сразу видно делового человека. Ни свет, ни заря, а он уже о делах думает.

Королевская почта на Бейкер-стрит бастовала с утра.
- А че, ребята, за тридцать шекелей на моем драконе никто туда-обратно не сгоняет? Он смирный у меня.
- Ето рыцарей проси, во дворце, - ответил мне служивы