Главное - человек

Помните мудрую русскую поговорку?
– Был бы человек хороший, а место найдется!
Так вот, скажу вам, что иметь хорошего человека в своем подчинении - не самое хорошее дело. Я в этом на собственном опыте убедился.
В средине 80-х довелось мне трудиться, хоть и небольшим, но начальником на одном серьезном предприятии. И все, вроде, было хорошо, но все - же чего-то не хватало. А не хватало всего-то пару человек, чтобы заиметь право на выделение моего маленького подразделения в более большое. А такое подразделение на серьезном предприятии это уже другой вес, иной коленкор. Тут и зарплата повыше, и отношение к тебе в обществе иное. А ну как ты, может быть, Королев, какой засекреченный или, пуще того - Курчатов.
А, если еще тебя с твоей конторой вовремя прицепят к какой-нибудь тесной кампании, да наградят, скажем, пусть и самой третьестепенной наградой или худосочной премией, то ты уже вообще - кум королю! Куда ни пойдешь, все будут смотреть в первую очередь на твой значок на лацкане.

А вы еще спрашиваете меня: «Что главное? Ну, конечно же, человек!»
Но, отыскать в ту пору хотя бы одного, пусть и завалящего человека было нелегко. Тут тебе и высшее образование соответствующее подавай, и чтобы человек был согласен стоять целыми днями у кульмана, и опять же, чтобы был непьющим хотя бы на работе, и не гулящим хотя бы среди своих. Поэтому, когда мне позвонил мой вышестоящий начальник и предложил встретиться на предмет приема на работу с молодой женщиной, имеющей диплом инженера по нашей специальности, то я особо не раздумывал. К тому же начальник, как бы по секрету, сообщил мне, что привел ее к нам сам главный инженер нашего оборонного предприятия.
Женщина и впрямь казалась молодой и привлекательной. На самом деле ей было далеко за сорок, роста выше среднего, натуральная блондинка, стройная и подтянутая, к тому же с благозвучным именем Людмила. Приветливо улыбаясь, она сразу же отбивала всякую охоту задавать ей какие-либо вопросы. Тем более на производственную тему.
Побеседовав для приличия о том, о сем, я провел Людмилу в отдел кадров и помог заполнить все необходимые документы на получение третьей, самой низшей формы, допуска к секретной информации.
Ровно через неделю Людмила появилась на работе. Сразу же скажу, что ее приход был воспринят у нас по-разному. Женщины – делали вид, что ее в упор не видят. Мужчины – игриво подмигивали мне, повторяя шепотом на ушко:
- С прибавлением тебя!
Как инженер, говоря откровенно, Людмила была абсолютно никакой. Но, уж, я-то, по крайней мере, знал, зачем мне она так нужна. К тому же еще – главный инженер! Словом – сидел да радовался.
Первые два месяца Людмила вела себя как все обычные люди, пришедшие работать на серьезное предприятие. Вязала кофту, рассказывала о муже и сыне, чудом оставшихся в живых после серьезной автомобильной аварии. А вот на третьем месяце все и началось.
Вначале она потихоньку стала убеждать нас в том, что настоящее имя Иисуса Христа - Иегова. И в подтверждение этому, ссылалась на соответствующие страницы Библии, которую в то время большинство из нас и в глаза-то не видели. Но никакой видимой поддержки Людмила от нас не получила. Но она, казалось, не очень-то и унывала.
Освоившись, стала убеждать сотрудников немедленным образом выкинуть из дому все иконы и образа, снять с себя и пустить в переплавку крестики с ликом Иисуса. Тоже мне! Нашла дураков! Кто же, скажите, из нас снимет то, за что переплачивал за изготовление подпольному ювелиру? Да еще пустит все это на переплавку? Но Людмила не унималась. Вначале горячо доказывала, что большой грех молиться на распятого Христа, как на покойника, а потом, уединившись за своим кульманом, запела. И ни какие-то там популярные песни советской и зарубежной эстрады, а самые, что ни на есть церковные. Тогда-то меня в первый раз и вызвал к себе начальник.
- Послушай, ты бы поговорил с Людмилой. Разъяснил, что к чему. Люди ведь жалуются! Не пришлось бы увольнять.
- А как же Сергей Иванович? – намекая на главного инженера, отпарировал я, пытаясь сохранить столь ценную единицу в своем активе в расчете на преобразование вверенного мне подразделения в более серьезное.
- Да, к сожалению, все упирается в Сергея Ивановича, - задумчиво произнес начальник.
- Ну, поговори с ней еще. Постарайся убедить.
На этот раз в разговоре с Людмилой, я попытался изобразить из себя сторонника Иеговы.
- Послушай, Люда! Да не обращай ты на них внимания. Будешь ты петь или нет, они ни за что на свете не признаются в том, что сами того не ведая, веруют в Иегову не меньше тебя. Они хорошо понимают - попробуй только признаться в этом, так их сразу же с работы вышибут. А это зарплата, стаж и все прочее.
- Так ведь грех-то, какой – ответила Людмила. – И продолжила свое негромкое заунывное пение.
Подобное отношение Людмилы к «коллективу подразделения коммунистического труда» не могло не подлить масла в огонь начинающего разрастаться конфликта, и я был вновь срочным образом вызван к своему вышестоящему начальнику, который тут же поставил вопрос ребром:
- Делай что хочешь, только увольняй! – и тем поставил меня между коллективом и главным инженером.
Однако ровно через два дня Люда написала заявление об уходе по собственному желанию, которое сразу же с радостью было подписано всеми соответствующими инстанциями.
- Послушай! – останавливали меня вопросом любопытствующие коллеги, - Как тебе это удалось? – на что я только загадочно улыбался.
Наконец, меня снова вызвал к себе начальник с тем же вопросом, и я вынужден был расколоться.
- Все очень просто, - с пафосом начал я, - «Сторожевую башню» надо читать. В ней содержатся не только крамольные советы, но и, как выяснилось, полезные.
Когда Людмила начала мне в очередной раз рассказывать про своего Иегову и его Армагеддон, я не выдержал и сказал, что она-то теперь в царство Божее точно не попадет, на что Людмила искренне удивилась.
Скажи мне уважаемая коллега, - спросил я ее, - чем ты на своей работе занимаешься?
- Черчением?
- А что ты там чертишь?
- Чертежи.
- Так вот, ты там чертишь не простые чертежи, а участвуешь в разработке смертельного оружия, жертвами которого будут не только воины Антихриста, но и невинные дети. И делаешь это, не ведая, что творишь. А, значит, не будет тебе никакого прощения на том свете. И будешь ты там гореть в гиене огненной, вдали от мужа и сына.
Людмила была просто ошарашена моим признанием. Она еще попыталась просить меня о том, чтобы я давал ей производственное задание не связанное с разработкой оружия, но получив решительный отпор с моей стороны, тут - же написала заявление об уходе. При этом она твердо настаивала на том, чтобы оно было подписано с момента его подачи.
Вот так я впервые убедился в Божьей силе, способной творить чудеса.