Наталия Мавроди


(Из серии рассказов «Картинки памяти», 1920 г.)

Октябрьская непогода несла по улицам мокрые от дождя листья и сорванные со столбов и стен обрывки объявлений и афиш.

Третий год шла гражданская война – самая бессмысленная и жестокая по своей сути.
Гражданская война, как вражда между близкими родственниками: где у каждого своя правда, а в итоге оказывается, что проиграли, по большому счёту, обе враждующие стороны.

Власть в городе менялась часто. Красные, белые, многочисленные банды. К войне нельзя привыкнуть, но жители города настолько устали от постоянной смены власти, от нехватки продовольствия, от перестрелок на улицах, что чувство страха и неуверенности в завтрашнем дне притупилось. Люди соскучились по мирной размеренной жизни, все чаще звучала фраза: «Когда закончится война…».

В Дашину семью война принесла беду: умерла от тифа младшая сестра Лена. Вместе с мужем, белогвардейским офицером, и шестимесячной дочкой они шли на север, к войскам Врангеля. По дороге сестра слегла от тифа. В ближайшем селе муж пытался найти малютке кормилицу или молоко, но безуспешно. Дочка умерла, когда жена лежала ещё в бреду. Потом похоронил и жену. Даше об этом рассказали соседи, встретившие поседевшего и осунувшегося Дашиного зятя под Екатеринославом.

Илья, муж Даши к этому времени стал одним из руководителей металлургического завода, и поэтому от призыва в армию был освобождён.

Старшей дочери Тасе исполнилось шесть лет. Она росла спокойной и смышленой девочкой, во всем старалась помогать маме по хозяйству. Лёле, средней, почти – три. Она полная противоположность Тасе – настоящий сорванец.

А в августе появился Коленька. Он уже гулил, улыбался родителям своей беззубой улыбкой и тянул ручонки к ярким игрушкам, которые перешли к нему по наследству от старших сестёр. У взрослых эти игрушки вызывали щемящее чувство сожаления по утраченному в добром прошлом. Сейчас же все жили надеждой на лучшее будущее, потому что в настоящем было голодно и холодно.

Денег, зарабатываемых Ильей, и продуктов, получаемых на заводе, не хватало. Всё ценное в доме обменивалось на съестное. Какое-то время выручали золотые украшения. Пригодилась Дашина учёба у модистки: иногда она шила на заказ одежду, получая за работу продукты или дрова.

Когда приходилось совсем туго, Илья уходил в близлежащие сёла и обменивал на продукты оставшиеся вещи. Так было и сегодня.

Даша всегда очень переживала, оставаясь одна с детьми, не только от чувства незащищенности, но, главное, тревожась за Илью: могли убить за буханку хлеба.

В прошлый такой поход Ильи, в городе орудовали махновцы. Кутили, грабили, расстреливали. Рассказывали даже, что посадили на острый кол изгороди городского сада местного юродивого Васютку. Безобиднейшее создание – кому он мог помешать?

Рыскали и на их улице. Не обошли их дом.

Явились двое: один высокий с длинной шевелюрой и густыми усами, другой – маленький, толстенький, с юркими хитрыми глазками. Высокий осматривал дом деловито, по-хозяйски, а маленькому, казалось, нужно было всё. Поняв, что едой не разживешься – принялись за одежду.

Обнаружив бурку и папаху, врученные Илье когда-то в качестве награды, за победу в конкурсе пчеловодов-любителей, высокий рассматривал их со знанием дела, причмокивая языком. А низкий стал стаскивать с пальца Даши обручальное кольцо – единственное золотое украшение, оставшееся в доме.

Но Даша вспыхнув, резко ответила: «Папаху с буркой берите, а кольцо, хоть убейте, не отдам!». Высокий хмыкнул: «Смелая! Ладно, пошли, тут кроме детей брать нечего». И вытолкал толстяка, прихватив папаху с буркой. Толстяк не прочь был поживиться ещё чем-то, но (так показалось Даше) подчинился высокому как старшему по званию.

Даше было жаль унесённых вещей – Илья дорожил ими, они были оставлены на самый крайний случай. Однако быстро успокоилась, решив, что обошлась малой кровью.

Воспоминания Даши прервала Тася:
– Мама, там дедушка с косичкой.. Тебя спрашивает.

У ворот стоял маленький пожилой китаец-лоточник. Их много ходило по городу. Даша хотела отказаться от его услуг, но женское любопытство взяло верх.

Китаец вошёл. Разложил товар, рассчитанный на разный вкус: рядом с простыми, недорогими безделушками, положил вещи тонкой работы.

Даше понравилась заколка для волос из черепахового панциря и чёрная шерстяная шаль, расшитая шёлком. На какое-то время она даже забыла о войне и голоде. Хотелось подольше продлить забытое чувство прикосновения к милым женским вещицам. От них веяло мирной жизнью.

О покупке не могло быть речи. Какая глупость! Она даже думать не решалась о таком. Но как же ей хотелось продлить это мгновение! Благоразумие никак не хотело брать верх.

Китаец наблюдал за ней.
– Возьми, доченька. Знаю, денег у тебя нет, но я приду позже.
Даша сама не знала почему, но согласилась и оставила вещи у себя. Китаец ушёл. Даша корила себя за легкомыслие.

Вернулся с продуктами Илья. Поход его был успешным. Даша, смущаясь, рассказала мужу о посещении китайца, на что он с пониманием улыбнулся: «Война войной, а моя жена должна всегда быть красивой».

С первой же получки Ильи, Даша отложила необходимую сумму. Эти деньги стали для них неприкосновенными.

Прошёл месяц. Китаец – не пришёл.

Прошло – два, три месяца, полгода…

Иногда Даша натыкалась на припрятанные для китайца деньги, но никогда, даже в самые трудные дни, у неё не шевельнулась мысль о том, чтобы ими воспользоваться.

Что случилось с китайцем? Может он погиб? Времена-то – неспокойные.

Но китаец всё-таки пришел. Через три года!

Даша не сразу узнала его, он казался ещё ниже, а волосы, заплетенные в косичку, стали совсем белыми. Выдавали только глаза: чёрные, раскосые, проникающие в душу.

Даша пригласила войти, напоила чаем. Она не раз за это время представляла его приход. Ей так хотелось, чтобы он остался жив! Мучил долг и её тогдашнее легкомыслие. Но чем дальше, тем менее вероятной казалась их встреча.

И вот теперь, когда он всё-таки появился, всё произошло как-то слишком обыденно. На вопрос Даши: не боялся ли он не получить свои деньги? — ответил: «Я вижу людей. Ты, доченька, отдала бы мне их и через десять лет».

– А, если бы мы уехали? – удивилась Даша его уверенности.

– Мир не так велик, как кажется. Если люди должны встретиться, они встретятся.