Юрий Кукурекин

поэзия испытаний
Автобус был наполовину загружен ящиками с бутылочной минеральной водой на все нужды. Другой водой пользоваться там было самоубийством. Кто- то отдал страшный приказ- посылать на ликвидацию аварии людей до 45 лет, то есть, генофонд, которым в любой стране земного шара дорожат и охраняют его ради здорового и крепкого потомства. ЭТО БЫЛО КАК НА ВОЙНЕ.
А ведь сама Неля Шлямкович- Павлова уже знала многое о войне, родители её отца погибли от голода в Ставрополье- житнице России(у неё чудом сохранилась справка, засвидетельствовавшая причину смерти её деда- истощение). Сам же отец сумел выжить, получил финансовое образование, открывал и возглавлял госбанки в Ростовской области, где и застала война. Имея двух маленьких дочерей и «броню» от службы в армии, пошёл в действующую армию, попал в плен. Погиб 21.06.1943 года в концлагере Маутхаузен. «Помню – ли я войну?» –говорит Неля Борисовна, -«только три эпизода, вот первый. Миллерово находилось в оккупации, бомбёжки шли одна за другой. Однажды сидим в погребе, прячемся. В друг открывается ляда и я вижу в ярком дневном свете мужчину в военной форме с автоматом в руках. Он кричит нам: «Вэк, вэк!» и мы выбираемся, мне тогда было два года. Второй эпизод:»На дворе ночь, мама пришла с работы(город освободили, работала много). Заходит соседка с фронтовым треугольником в руках. Она знала, что мы давно не получали весточки от отца, и письмо не отдаёт, настаивая, чтобы мама станцевала. Мама, усталая, танцевать отказалась, соседка письмо отдала, но не ушла. Мама села на кровать, мы с сестрой ждём рядом. Она бегло прочитала и вдруг закричала, как раненый зверь, зарыдала, прижала нас к себе и сквозь слёзы: «Доченьки, горе какое, нет у вас больше папы. В извещении было написано «пропал без вести», по тому времени это было равносильно похоронке, так оно и было чаще всего». В 1946 году семья узнала обстоятельства гибели отца, когда получила письмо от бойца, который прошёл с отцом все концлагеря. Когда фамилию отца Нели зачитали на расстрел, он вынул из кармана гимнастёрки фотографию жены и дочек, отдал этому солдату и попросил его, если тот выживет, разыскать семью. На глазах пленных всех приговорённых построили в шеренгу, расстреляли из автоматов, погрузили на повозку и отвезли в крематорий, даже не посмотрев, может кто и остался жив. В книге Памяти, выданной семье в Ростовском военкомате, на 218-й странице написано о том, что Шлямкович Борис Исаевич, политрук, пропал без вести в 1944(?) году.
Вспоминает Неля Борисовна: «В дороге было время подумать о многом. Под впечатлением подвига офицеров- пожарников, первыми пришедшими к взбунтовавшемуся реактору, чтобы не допустить повторного взрыва, зная¸ что за это придётся заплатить жизнью, я представляла себе, о чём думали эти ребята, когда принимали своё мужественное решение. И вот в пути к ЧАЭС, в автобусе, я написала в их честь «Письмо», которое так и осталось не отправленным.
Если я не вернусь, может статься, к родному порогу,
Не смогу вас обнять и сказать вам привета слова,
Сядьте рядом, родные, и тихо поплачьте немного,
Помяните меня. Пусть печаль ваша будет светла.
Мне не служат укором дороги, что ранее пройдены.
Перед ликом Отчизны и памятью светлой отца
Я спокойно и просто выполняю задание Родины
Чтобы ни было там, я исполню свой долг до конца.
Если я не вернусь, то Отчизна меня не забудет,
Будут каждой весной зеленеть и леса и поля
На прекрасной Земле остаются прекрасные люди
 Продолжается жизнь Вместе с ней продолжаюсь и я.
Правда, она ошиблась в одном пункте- Отчизна забыла их. Но об этом узнали потом, а пока были дежурства на «скорой» – сутки через сутки. После дежурства их отвозили на базу отдыха- в брошенный пионерский лагерь в 30 км от Чернобыля. Это была тягостная картина: мёртвые деревни и пионерские лагеря, где не было ничего живого – ни птиц, ни букашек. Великолепные леса, от которых веяло смертью, на дорогах редкие машины- всё военные, а также патрули.
Асфальтовые дорожки в пионерском лагере, где отдыхали между дежурствами, через каждые 4- 5 часов смывали водой из шланга, а дозиметр упрямо показывал, что до нормы ещё далеко. На территории пионерского лагеря, как и вокруг, ни птиц, ни мурашек, ни мух и только одна семья аистов оставалась в своём гнезде, думая, что высиживает своих птенцов для продолжения жизни. Просыпаясь утром, они первым делом смотрели- живы ли их аисты и когда убеждались, что, живы- на душе становилось светлее. В один из дней отдыха появились на свет ещё одни стихи Нели Борисовны.
Потом пришёл приказ о сокращении медицинских бригад. Одни уезжали, другие оставались продолжать работу в радиационной зоне. Расставание было грустным, мне захотелось сделать что- то приятное для своих остающихся коллег. А что я могла? –Написать им стихи:
Работает время на вас,
Оно пролетит- не заметите,
Как в строго намеченный час
Вы следом за ними поедете.
И будет вам грустно чуть- чуть
И будут прощальные речи
А жизнь, если вдуматься в суть,
Одни расставанья и встречи.
 И они улыбнулись. А мы уехали.
Их было много- стихов о прозе жизни, необычных, волнующих, написанных с душой человеком, познавшим лихолетья с самого раннего детства. Имя которой Шлямкович- Павлова Неля Борисовна.
Юрий Кукурекин, член Национального союза журналистов Украины.