В январе месяце стоят две, связанные между собой даты, сыгравшие огромную роль в истории Украины.6 января (или 27 декабря по другим источникам) исполнилось 428 лет со дня рождения Богдана Хмельницкого. А 18 января отмечено 370 –летием знаменитой Переяславской Рады. Сегодня  ведутся ожесточенные споры о роли гетмана в истории Украины. Но состоялся бы сам предмет спора — собственно Украина — если бы не его деяния?  

             ЖИЗНЬ И ДЕЛА

   Жизнь Богдана–Зиновия Хмельницкого овеяна легендами, хотя  достоверно о ней известно мало. Скажем откровенно – только последнее десятилетие жизни сделало из Хмельницкого того человека, которого мы знаем. Известно, что Хмельницкий происходил из шляхетской семьи и имел собственный герб «Абданк». Родиной будущего гетмана, возможно, был город Хмельник возле Перемышля. Молодой Богдан учился в школе города Чигирина и львовском иезуитском коллегиуме.

    Хмельницкий участвует в польско-турецкой войне 1620—1621 годов, во время которой, в битве под Цецорой, гибнет его отец Михаил, а сам он попадает в плен. Два года он провел в плену, после чего был выкуплен родственниками. Затем Богдана зачисляют в реестровое казачество. Далее казачий сотник  женился на Ганне Сомко и достаточно мирно правил хутором Субботовом с мельницами, нивами и четырьмя ставками с карасями. Время от времени польское правительство призывало его в поход – то на турок, то на Москву. Хмельницкий  по утверждению «Летописи Самовидца» участвовал в осаде поляками Смоленска в 1634 году и в 1635 году получил от короля Владислав IV  золотую саблю за храбрость и за спасение короля Владислава от русского плена во время одной из стычек под Москвой.

   Но, в общем, обычная жизнь хозяйственного казачьего сотника. Не отбери у него поляки хутор с карасями и девицу, с которой жил после смерти жены, вряд ли он стал бы вождем восставших. Все изменил 1646 год.  Уточним известную историю про чигиринского злодея подстаросту Данилу Чаплинского, которому приглянулся злополучный Субботов. Ну, во-первых, у Богдана не было юридических прав на хутор – имелся только привилей от короля Владислава IV, не утвержденный как положено сеймом (о, невнимание к юридическим тонкостям!). Во-вторых,  Чаплинский всего лишь исполнял судебное решение в пользу чигиринского старосты Александра Конецпольского. А в-третьих, на умыкнутой девице Елене – единственное, что ему досталось - он женился по католическому обряду. А дамы, как известно, предпочитают выходить замуж, а не присутствовать в хозяйстве в непонятном статусе. В этой истории время скрыло главную причину обиды Богдана – хозяйственную с хутором или амурную. Впоследствии, уже будучи гетманом, Богдан пошлет отряд в полторы сотни казаков на розыск своей «Прекрасной Елены» и наконец обретет ее. Она возвысится как гетманша, почувствует упоение властью, но ее матримональную карьеру подорвет заурядная супружеская измена, за что Хмельницкий очень обидится, и она  по его приказу будет казнена.

   Но это будет потом. А изначально завелась длительная судебная тяжба по поводу хутора и соперничество по женскому вопросу, вплоть до вызова на поединок. В конце концов Богдан получил компенсацию за хутор, совершенно мизерную – 130 злотых, а Елену (уже собственную жену!) Чаплинский ему так и не вернул. Провинциальная склока, во время которой Богдан обращался даже к королю и в сенат, особенно по поводу уведенной девицы, но безрезультатно. Она могла тянуться годами. Но в декабре 1647 года, Богдан махнул на все рукой («Мы пойдем другим путем») и вместе с сыном сбежал на Запорожье.

   Так начиналось то, что советские историки назовут впоследствии «Национально-освободительной войной украинского народа». Конечно, академическая наука отыщет целый ряд и других ее причин, но, возможно, не подвернись на  пути Хмельницкого  женская юбка, все могло пойти совершенно другим путем. Что ж, не он первый, не он последний. Подобных случаев полно в мировой истории – «шерше ля фамм».

                                                ВЫБОР ЦЕЛИ

    Вряд ли поначалу и сам Хмельницкий задумывался о своей цели и о том, что из этого получится. Получилось анархическое буйство со всеми его безобразиями, уже потом академически приглаженное, с «хрестоматийным глянцем», оно ляжет в монографиях и учебниках в основу одного из государственных мифов.     

    Поднимая бунт, Б.Хмельницкий и казачья старшина прежде всего стремились к расширению «прав и вольностей» реестрового казачества как отдельного сословия, видя предел своих мечтаний в обретении шляхетского достоинства. Противоречия с поляками носили сугубо меркантильный характер. Например, король запретил казакам гнать горилку, при том, что пили казаки неимоверно, а самогоноварение было для многих из них главнейшей статьей дохода. Возмущались они и тем, что Варшава, боясь осложнения отношений с Турцией, запрещала казакам самовольно совершать грабительские экспедиции в Крым и владения османов. А как же жить без грабежа?  Религиозные утеснения со стороны католиков, конечно, тоже не радовали православных казаков, но говорить, что они отличались какой-то особой набожностью, я бы не рискнул.

     При этом участь остального южнорусского населения была для них безразлична. Руководители казачества не имели намерения нарушать сословную организацию общества, отменять крепостное право и ни разу не выдвинули подобных требований. Не было требований и чтобы южная Русь составила собственную административную единицу с собственным, а не польским управлением. Пожалуй, только в религиозном вопросе казацкие вожди выходили за рамки чисто сословных интересов, требуя от польского правительства ликвидации церковной унии.

   Известно, что весь начальный период войны Хмельницкий рассчитывал не порывать с Польшей, а как-то вписаться в ее политическую систему. Осенью 1648 года, стоя у Замостья под Варшавой, Хмельницкий так и не отдал приказ взять беззащитную столицу. Вместо этого он высылает послов на избирательный сейм, требуя отдать престол брату умершего короля Владислава - его брату Яну Казимиру, а после выборов отступает. До самого сражения под Берестечком казаки даже воевали  под пожалованным королем  знаменем традиционных польских цветов – белый орел на красном полотнище. В течение всей своей войны с Польшей, которую историки в дальнейшем объявят «национально-освободительной», гетман подписывал свои универсалы к «освобождаемым» не иначе как «гетман его Королевской Милости Войска Запорожского». Последнее ну, никак не вписывается в красивый миф о стремлении гетмана к «независимости».

    Но успех восстания оказался неожиданный для самого Хмельницкого. К казачеству присоединилась масса простого народа, поднявшегося на борьбу против гнета польских панов и не желавшего возвращаться к подневольному состоянию. К Хмельницкому шли со всех сторон. Войско его росло с необычайной быстротой.   Первоначальное ядро его, вышедшее из Запорожья вместе с ордами крымских татар Тугай-бея уже под Пилявой потонуло в толпе новых ополченцев.

       И заурядный казачий бунт вылился в крестьянскую войну. При этом большая часть восставших шла не с Богданом, а рассыпалась в виде так называемых «загонов» по всему краю, внося ужас и опустошение в польские поместья. При этом загоны Ганжи, Павлюка, Морозенко, Вовгуры и других представляли собой солидные многотысячные войска.

     Восставших не могли удовлетворить никакие Зборовские договоры, предоставлявшие куцую автономию и права лишь для 40 тысяч реестровых казаков и восстание продолжалось. Со всей его жестокой атрибутикой: горели и грабились города и панские усадьбы, трещали раскалываемые саблями головы панов и срываемые юбки панянок. Попутно происходила массовая резня евреев, о чем современные историки стараются тактично не упоминать.

    Но уже через три года картина резко изменилась. Все громкие победы остались в прошлом. После того, как крымские татары Тугай-бея, вдоволь награбив и нахватав ясырей (полоняников), оставили Б.Хмельницкого, грянула катастрофа Берестечка и поражение следовало за поражением. Оставалась Москва, к которой тянул народ, и которая принимала беглецов. Когда толпы потекли через границы Московского царства, чуть не в полгода заполнилась ранее мало обитаемая Харьковщина.Территория же, контролируемая Хмельницким, непрерывно уменьшалась, а силы иссякали. Гетману еще удалось заключить с королем Белоцерковский мир, хотя условия его были ужасны: подконтрольная гетману территория ужималась до пределов Киевского воеводства. Но даже его польский сейм не ратифицировал. Было близко предчувствие конца. Дошло до того, что Хмельницкий послал в 1652 г. в Москву посольство, которое предложило переселить всех казаков на царскую землю. Московским правительством было обещано предоставить гетману со всем его войском земли для поселения на Дону и Медведице, благо земли у царского величества хватает. Что ж, восстание могло закончиться и таким образом. Решающее слово оставалось за Москвой.

                              СОБЫТИЯ В ПЕРЕЯСЛАВЕ

   Сегодня официальная украинская историография относится к Переяславской Раде однозначно негативно. Приведу типовые для укроисториков фразы (взял навскидку у историка В.Сядро): «Переяславская рада 1654 года является одним из самых трагических событий в истории Украины. Договор 1654 года нанес удар по основам украинской жизни, принес столетия изоляции от Европы. События 1654 года бросили ее в стихию азиатского способа производства, уничтожили многие элементы европейской культуры в украинском обществе. После Переяслава Украина утратила национальную государственность».  Ну и так далее о якобы «союзе двух государств», в котором коварные москали сподличали, а потом еще, подделав договор,  прибрали на 300 лет Украину в колониальную зависимость.

   Что тут сказать? На мой взгляд немалая доля вины лежит и на советских историках и идеологах, говоривших не о восстановлении единства русского народа, а внедривших штамп о «воссоединении Украины и России» и «двух братских народов» в массовое сознание. Нынешним нэзалэжным идеологам, пользуясь той же системой и «правилами игры», оставалось лишь знаки поменять с плюса на минус. 

    А как там было на самом деле? В 1653 году Хмельницкий, видя трагичность своего положения, вновь (уже в третий раз) обратился к русскому царю с просьбой помочь Запорожскому казачеству. Челобитная Войска Запорожского Речи Посполитой Русскому царству о принятии запорожцев в подданство русского Царя и оказания им защиты против шляхетской Речи Посполитой была направлена в Москву осенью 1653 г.

    1 октября 1653 г. в Москве состоялся Земский Собор и просьба гетмана была удовлетворена: «И по тому по всему приговорили: гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское з городами и з землями принять». Царь Алексей Михайлович готовился к войне с Польшей, главной целью которой были не приобретение Левобережья, а возврат Смоленска и других земель, утраченных в период Смуты и предыдущей неудачной войны с Польшей.  В такой ситуации Войско Запорожское в военных действиях было совсем не лишним.Известен приговор Земского собора - в нем не встречается слов «Украина» и «украинцы». Русские православные жители Левобережья называются «черкасами». Субъектом договора выступает войско (не территория), а в мотивировочной части главной причиной вмешательства в дела Польского королевства называется невыполнение клятвы короля Яна Казимира православным подданным «в  вере  християнской  остерегати  и зашищати,  и никакими мерами для веры самому не теснити», то есть не нарушать их права. На присланной Хмельницкому из Москвы печати (один из атрибутов гетманской власти) значилось: «Печать царского величества Малой Росии войска запорожского».

     Уже 23 октября (2 ноября) 1653 г., спустя всего месяц после решения Земский Собора о принятии Войска Запорожского в российское подданство, и за 2 месяца до официального присоединения Гетманщины к России (до Переяславской Рады), Россия торжественно объявила в Москве войну Речи Посполитой.

     А 8 (18 января) 1654г. городе Переяславе состоялась известная Рада, на которой, выражаясь современным языком, было ратифицировано решение Земского собора.. Возможно казаки воспринимали переход в русское подданство, как смену одного сюзерена на другого, причем не видели ничего странного в том, чтобы дать делу задний ход. И действительно, казаки в этой войне метались с одной стороны на другую. Но Украина (украйные земли Польского королевства) ни  в каком виде не была субъектом исторического процесса, являлась  лишь ареной борьбы двух государств друг с другом (ну и турки там встревали, куда ж без них, да и шведы отметились).  И, если уж говорить строго по существу, то территория нынешней левобережной Украины стала частью русского государства не в результате волеизъявления казачьего войска, а по факту победы России в войне с Польшей, закрепленной Андрусовским миром. 

    И, что бы не утверждали украинские историки, никакого «украинско-российского» Переяславского договора никогда не существовало. А так называемые Мартовские статьи — это на самом деле документ с оригинальным названием «Просительные статьи», выработанные казацкой старшиной уже ПОСЛЕ присяги русскому царю. Оригинал Просительных статей действительно не сохранился, но они известны по копиям, сделанными в царской канцелярии. Кроме того, сохранились две редакции — краткая (16 пунктов) и пространная (20 пунктов) — записи устного изложения казацкими послами содержания «Просительной грамоты». То есть правовой механизм обретения казацкой автономии был следующий: подданные нижайше попросили государя, а он высочайше даровал. Никакими субъектами международного права в этом деле и не пахло.

                                                             * * *

     Последствия выбора, сделанного в Переяславе, не замедлили сказаться.  По результатам Переяславской Рады, казачеству были сохранены все привилегии, а сам казачий реестр увеличен до 60 тысяч, «весь старый уряд был сохранён полностью, оставлено право выбирать старшину и гетмана с последующим доведением до сведения Москвы» и другие широкие права. Все поступления с Гетманщины в первое время шли не в московскую, а в гетманскую казну. Можно даже утверждать, что «российская оккупация» Левобережья  попросту спасла народ Южной Руси от самоуничтожения в гражданской войне, подогреваемой королем, султаном и крымским ханом.Конечно, в продолжающейся войне было все: расплескавшееся море казачьего буйства,   какие-то сомнительные союзы с поляками и турками, а то и просто столкновение шкурных интересов. Но в конце концов сбылись слова, сказанные гетманом Демьяном Многогрешным: «А сколько своевольникам ни крутиться, кроме великого государя деться им негде».

Александр Акентьев