Александр КУЗЬМЕНКОВ  

Солжефрения 

В стране – очередная эпидемия солжефрении. По запросу «юбилей Солженицына» Яндекс выдает 123 миллиона ответов. Там чертова уйма любопытных подробностей. О том, что Минкульт профинансировал научное комментирование издание «Архипелага». О том, что в одной лишь столице запланировано 90 крупных мероприятий. Об открытии двух памятников А.С. – в Москве и Кисловодске. О том, как музей Солженицына в Рязани просил 60 миллионов на оборудование экспозиций, а получил от федеральных щедрот аж 140 – это, чтоб вы знали, при 23-миллионном дефиците городского бюджета. О том, что Большой театр поставил оперу «Один день Ивана Денисовича» с либретто точь-в-точь по авторскому тексту – мои соболезнования артистам. Плюс призывы жить не по лжи из каждого утюга. И повсеместно – светлый лик в белом венчике из роз.

Третий закон Ньютона никто не отменял: всякое действие вызывает равное по силе противодействие. Возникла предсказуемая «разнотолковщина», как выразился бы юбиляр. Еще два года назад, на ранних стадиях эпидемии комсомольцы из РКСМ (б) повесили Александра Исаевича на дверях музея ГУЛАГа. В виде чучела и с а-абличительными виршами, достойными Демьяна Бедного. Рязанцы направили своему губернатору петицию против создания музея Солженицына. В соцсетях чествование А.С. активно сравнивают с чествованием Бандеры. Информационное агентство «Красная весна» с начала 2018-го опубликовало более полусотни материалов о протестах против изучения Солженицына в школе, установки памятников и проч. Нашлись, знамо, оппоненты, и все заверте…
Не то чтоб не могу молчать – могу: я себе уже все доказал. А доказывать что-то другим – занятие неблагодарное: они тоже все себе доказали.
Встревать в дискуссии об А.С. и впрямь не хочется. Ибо к услугам клевретов есть миф, изготовленный Паламарчуком и Сараскиной, к услугам супостатов – антимиф работы Ржезача и Бушина. Все аргументы так или иначе восходят к ним и давным-давно деградировали до мемов. Оттого любая полемика о сабже похожа на stand-up comedy: «Последний великий русский!» – «Литературный власовец!» – «Щ-262!» – «Ветров!» – «Иван Денисович Шухов!» – «Сим Симыч Карнавалов!» – и так далее, до жестокой оскомины, до лютой изжоги. На этом фоне молчание – золото аж 750-й пробы. Но, к несчастью, ноблесс меня оближ.

2

Вот что занятно, господа: во всех солженицынских дебатах напрочь отсутствует литературная составляющая. И это вполне закономерно. Выдающегося писателя способен переварить лишь выдающийся читатель, с монашеским самоотречением и спартанской выдержкой. В итоге каноническое «не читал, но осуждаю» органично дополняется неожиданным «не читал, но одобряю». Что тоже закономерно: А.С. в литературном отношении – явление вполне пушкинское, ничего или очень мало. Да кого это волнует? – в отечестве нашем ценят не текст, но автора. Потому литературный успех чаще всего достигается нелитературными средствами. О чем и писал давеча Сергей Митрофанов (отъявленный либерал, если что): «Шаламов, наверно, был злее, социологичнее и литературнее, чем Солженицын. А многие другие – точнее и историчнее. Но только Солженицыну каким-то чудом удалось превратить свое творчество в акцию… и в театр».
Да Бог с ним, с акционизмом, эта сфера вне изящной словесности. Помолясь, за книгу, дети, Бог лениться не велит!
За книгой невзначай выясняется любопытное обстоятельство: при всех своих инвективах в адрес образованщины Солженицын работал именно для нее. Пропуск в его target group – дефицит знаний, полная неспособность к аналитике и неисцелимое дурновкусие.
А.С. противопоставил стальной и свинцовой большевистской утопии свою – православно-самодержавно-народную, в золотых эполетах поверх расшитой косоворотки. Хоть убейте, не возьму в толк, чем граф Сергей Семенович Уваров лучше секретаря ЦК КПСС Михаила Андреевича Суслова.
Великий мыслитель большей частью изрекал трюизмы: а) процветание страны зависит не от столицы, а от провинции; б) голосовать на выборах нужно не за партии, а за людей; в) для построения правового государства нужна независимость граждан – и далее по списку, на все буквы алфавита. «Солженицын – вот как пассажир автобуса, который на всех остановках по требованию кричит во весь голос: "Водитель! Я требую! Остановите вагон!” Вагон останавливается. Это безопасное упреждение необычайно», – огрызнулся желчный Шаламов.
Записной русский патриот был не в ладах с отечественной историей: «Наполеон почему Москвы не нашел? Да из-за полесских и ильменских болот» («Архипелаг ГУЛАГ», т. 1»); «Дальше улица выводила к памятнику Ленина (вместо выкинутого на переплавку клодтовского памятника атаману Платонову)» («Архипелаг ГУЛАГ», т. 3). Да был Бонапарт в белокаменной, а в Новочеркасске стоял памятник атаману Платову. Вы будете смеяться, но с родной грамматикой у русского патриота тоже хронические нелады: «аннальное отверстие», «девчёнки» («Архипелаг ГУЛАГ», т. 1, 2), «ножёвка» («Один день Ивана Денисовича») и проч.
Солженицын влегкую уделал Стивена Кинга: «На Кемь-Ухтинском тракте близ местечка Кут в феврале 1929 роту заключенных около ста человек за невыполнение нормы загнали на костер – и они сгорели» («Архипелаг ГУЛАГ», т. 2). Хм. А не посчитать ли нам, уважаемые кроты? Задачка для начальной школы: чтобы сжечь одного человека, требуется около 350 килограммов дров, сколько дров нужно, чтобы сжечь сотню? Ответ: 35 000 кило. Вот это аутодафе, Торквемада нервно курит. Вообще-то, спалить 68 с лишним кубов леса означает окончательно сорвать план. Автор, само собой, признал: трудно поверить. Но поверил: «Те, кто морозят людей и взрывают людей, – почему не могут их сжечь?» Хотя с «Архипелага» взятки гладки – «опыт художественного исследования», и только.
Наше все изъяснялось юродствующим, вывихнутым во всех суставах языком: «положение перепрокинутости», «отволгнув от боя», «баб охабачивал», «на поджиде», «сбекрененная фуражка», «охуждатели». И прочий абырвалг, помноженный на инда взопревшие озимые. Ежели кому-то мало, могу продолжить: «Один перебор пальцами – и тот же перепых, обжегший в первом свале!» («Красное колесо. Узел II»). Для особо непонятливых: это была эротическая сцена. Тут уж как обопнешься – придешь в положение перепрокинутости. Сопритюкнешься и заколдобишься – сперва спрохвала, а опосля шигардом. Мозги бекренятся, отволгнув, и негайно тянет в охуждатели. Кстати, проф. Вера Карпович составила «Словарь трудных слов у Солженицына» – исполать русскому классику, что нуждается в переводе на язык родных осин. Без любимых диалектизмов и корявых неологизмов у автора моментально обостряется застарелая алекситимия: «Государь сразу облегчился…» («Красное колесо. Узел II»). Александр Исаевич, зачем вы нас смущаете? – но читаем дальше: «…почти обрадовался». Испытал чувство облегчения, во как. «Мы переписывались с ним во время войны между двумя участками фронта» («Архипелаг ГУЛАГ», т. 1). Стало быть, война шла не между РККА и вермахтом – между двумя участками фронта. Сами с собой воевали, поздравляю. Букероносицу Колядину (помните?) за такое письмо перемазали смолой и обваляли в перьях. Солженицыну Российская академия наук пожаловала Большую золотую медаль имени Ломоносова за выдающийся вклад в развитие русской литературы и русского языка. Извините, но в чем, собственно, разница?
И, чтобы окончательно закрыть тему, – вирши с неистребимым привкусом мухоедства: «Кровь бурлила – и каждый выполоск / Иноцветно сверкал впереди…»

3

Солженицына навязывают России, как табак при Петре I. Тут к месту будут кое-какие социологические данные.
Судя по опросу ВЦИОМ (вполне ангажированной структуры, кстати) от 5 июня 2017 года, самым популярным писателем в России является Пушкин. Из предложенного списка писателей его выбрали 47 процентов респондентов. На втором месте – Есенин и Лев Толстой (по 34 процента), далее следуют Лермонтов (25 процентов) и Булгаков (22 процента).
Чуть раньше, в апреле 2017-го компания «Медиалогия» подготовила рейтинг самых упоминаемых в соцсетях писателей и поэтов. Здесь снова лидировал Пушкин (26 процентов постов), на втором месте оказался Лев Толстой (15 процентов постов), на третьем – Горький (14 процентов постов).
Вы видите здесь фамилию Солженицын? Я – категорически нет.
При таких вводных неизбежен вопрос: на кой ляд гальванизировать труп полуграмотного графомана?
Всех резонов власти я не знаю да и знать не могу, – потому буду говорить об очевидном.
Оглянитесь, коли не лень. Темпы падения реальных доходов россиян в 2018 году: август – 0,9 процента, сентябрь – 1,5 процента. Плюс 20-процентный НДС, плюс пенсионная реформа. Тут необходима светошумовая граната, чтоб человек отвлекся от своего пустого кармана. Медийные М84 летят одна за другой. Гурманство Цеповяза в колонии строгого режима – фотки трехлетней давности отчего-то всплыли лишь сейчас. Бабьи непотребства на мундиале, старательно раздутые до трагедии национального масштаба. Харрасмент в Госдуме. Полуголая Сябитова в Инстаграме и ответная реакция мусульман. И Солженицын тут – что ложка к обеду. А всероссийская склока вокруг, мягко говоря, неоднозначной фигуры юбиляра более чем желательна: divide et impera – не нами сказано.

4

Под занавес – кое-какие соображения отвлеченного свойства.
Солжефрения – лишь частный случай повальной российской некрофилии. Остави мертвых погребсти своя мертвецы – не нам, видать, писано. А жаль.
Российская интеллигенция снова да ладом продемонстрировала свою фатальную неспособность договориться о базовых понятиях. Стоит ли чистить по утрам зубы. Переходить ли улицу на красный свет. Считать Советский Союз злом или благом, а Солженицына – мерзавцем или совестью нации. Хотя пора бы: ведь в стену гвоздь не вбит и огород не полот.
Нет пророков в своем отечестве. А равно и в любом другом. Есть PRороки. Потому прав был бравый солдат Швейк: доброй свинье все впрок. Добавлю: что фимиам, что веревка от бравых комсомольцев. Оптимальным вариантом в случае А.С. было бы забвение – но он исключен по определению. Потому как оптимальный. Шурик, это не наш метод…