Вчитайтесь, вслушайтесь в эти удивительные по выразительности и афористичной емкости крылатые слова, которые вы знаете и помните едва ли не с колыбели - какой здесь диапазон эпох, исторических имен, характеров и обстоятельств, какой пир остроумия, какое чувство языка!.. Удивительно, что на этом пиру знаменитых собеседников человечества легко и свободно чувствует себя наш современник, активный участник новейшей истории  и в определенном смысле ее творец - Виктор Степанович Черномырдин. 

Его знаменитые афоризмы  давно уже на устах не только у всей России, но и спешно переводятся как сенсация (по мере их появления на свет) всеми информационными агентствами мира вначале как некий политический казус, абсурдистский юмор, языковой вывих, а затем вскоре до большинства доброжелательных и недоброжелательных любителей позлословить над якобы косноязычием Черномырдина начинает доходить глубинный и очень непростой смысл его мгновенно становящихся крылатыми фраз.  

Оказывается, в каждой из таких фраз таится серьезное содержание, своя оригинальная философия, зерно мудрости, и лишь форма подачи этого содержания выглядит необычно - словно есть в ней какая-то усмешка, издевка, хитроватая скоморошья потешка над слушателем. 

На форме-то черномырдинских словесных импровизаций многие и попадаются: с их скучно-обыденной точки зрения это какая-то языковая неправильность, выпадение из нормы. Но ах как завидуют эти защитники норм и чистоты русского языка сумасшедшей популярности в народе этих растасканных на цитаты черномырдинских "неправильностей" и "несуразностей"!  Их собственные приглаженные и причесанные банальности умирают раньше, чем успеют быть произнесенными. 

Вот уж действительно их слово - не воробей, оно - бескрыло, бесцветно, не солоно и не сладко, не холодно и не горячо. А слово Черномырдина - то ослепит неожиданной вспышкой какого-то по- детски наивного и нелепого языкотворчества, то как из ушата окатит ледяной свежестью, то обожжет темпераментом и народным балагурством. Оно коряво? - Да, потому и царапает, задевает, застревает в памяти, как заноза. Точно так же как народные присказки, прибаутки, частушки, шуточные песни. Еще Кирша Данилов в семнадцатом веке записывал русские песенные древности, полные народной мудрости, лукавства, озорства и горького юмора:

   А и на Дону, Дону, в избе на дому,

Вот корни, истоки черномырдинских озарений. Здесь тоже всё поставлено с ног на голову, всё запрятано в заковыристую форму, всё выговорено околичностями и намеками. Как тут не вспомнить Гоголя: "А уж куды бывает метко все то, что вышло из глубины Руси, где нет ни немецких, ни чухонских, ни всяких иных племен, а все самородок, живой и бойкий русский ум, что не лезет за словом в карман, не высиживает его, как наседка цыплят, а влепливает сразу, как пашпорт на вечную носку..." 

Те, кто судит Черномырдина со своей кочки зрения, не понимают самого главного - его народной натуры. Черномырдин, родившийся в Оренбургской области на Южном Урале в казачьей станице, в казачьей семье  - фольклорный человек, человек из многовековой культуры народа, с психологией крепкого мужика, которого на мякине не проведешь. 

В отличие от большинства процитированных выше знаменитых людей, он свое слово не вымучивает за письменным столом, "не высиживает, как наседка цыплят", он его действительно "влепливает сразу", "по ходу действия", в живой жизни, чаще всего в публичной дискуссии, на виду у миллионов зрителей, в борьбе, а его жизнь иначе как ежедневной борьбой не назовешь. И он нисколько не старается "понравиться" публике, придумывать "красное словцо" для вечности. Так у народа выпевается в песне его радость и горе, его заветные мысли и чувства, а, став народной, песня надолго переживает своего нечаянного творца. 

Сегодня можно утверждать, что Виктор Черномырдин является родоначальником нового литературного жанра - жанра политического фольклора. Это не значит, что до него не блистали в словесном искусстве такие политики как Хрущев, Сталин, Черчиль, а ныне уже и Владимир Путин. 

Но у них все-таки знаменитые высказывания носят характер заранее продуманных (по Мольеру!) импровизаций - отсюда и отточенность (при внешней, видимой грубоватости), и литературная основа, и подстраховка

от возможности опростоволоситься. И даже более близкий по языковой стихии Черномырдину Хрущев - все же запоминался больше не собственными словесными изобретениями, а умелым и ярким использованием  народной мудрости - пословиц, поговорок, присловий, он не был в собственном смысле этого слова изобретателем, автором новых фразеологических конструкций, иначе говоря - автором цельных, законченных литературных произведений, каковыми в конечном итоге являются импровизации Черномырдина. 

Но было бы и не совсем верным говорить о голой стихийности, природности  черномырдинского фольклора. Виктор Черномырдин из тех народных самородков, которые, подобно Есенину, Шолохову, Шукшину, всю жизнь испытывают трепетный восторг перед богатством мировой и отечественной культуры и немало сил и даже здоровья кладут на освоение этого богатства. 

Это мужицкая (ломоносовская!) порода людей, горящих любовью к знаниям, до смертного часа не останавливающихся в самообразовании. И не случайно именно Черномырдину принадлежат глубоко продуманные, выверенные жизненным опытом и государственной работой мысли о Пушкине, который, по его мнению, и спасет Россию. Когда Черномырдин пишет предисловия к собранию творений Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Шолохова, к казачьему народном песенному  эпосу  - это уже не полемическая импровизация, это строгий и взвешенный подход государственного человека к судьбе художника, к исторической судьбе России, ибо она, по его словам -  "хранительница души человечества. Нигде души не осталось, кроме как у нас. 

Куда ни глянешь - везде голый расчет, прагматизм... Весь мир и сегодняшняя технократия без русской души превратились бы в мир всеобщего хаоса..."

В жанре политического фольклора у Черномырдина не было и, пожалуй не будет конкурентов, но есть свои литературные предшественники. Достаточно вспомнить знаменитого Козьму Пруткова с его бессмертными афоризмами вроде: "Бди!", "Щелкни кобылу в нос - она махнет хвостом" или "Не все стриги, что растет"... Как это близко к блестящей черномырдинской реплике: "Лучше президента не скажешь!", или к его языковому кульбиту "Вам здесь - не тут!"

Не будем забывать, что за фигурой Козьмы Пруткова скрываются талантливейшие поэты, 

одни из самых образованных людей девятнадцатого века Алексей Толстой, Алексей Жемчужников и его братья. Но в их герое все-таки видна игра, мистификация, нарочитая дурашливость. 

Черномырдин же не играет, ни кого не мистифицирует, он сам герой собственного творчества, герой, находящийся в становлении, в самосоздании, тем он и интересен, в том и интрига, что эта фольклорная, на наших глазах создающаяся страница ХХ века, переходящая в новое столетие, еще не дописана, мы не знаем ее очередных ошеломляющих поворотов, стилевых завихрений, открытий. 

Потому-то мы вслушиваемся в уже созданное (а это - именно звучащее, комически ораторское слово!), в ожидании чем же еще удивит нас такой знакомый и незнакомый,  непредсказуемый в сказуемом - Черномырдин. Сборник его крылатых фраз (который, нет сомнения, когда-нибудь обязательно выйдет!) может быть назовут весело и интригующе - "Новый Цицерон". И тогда мы узнаем, что не только "от великого до смешного, один шаг", но и что "от смешного до великого, один шаг". Первые страницы этого сборника уже заполнены...

"Величайшие творения человечества" : Энциклопедия / Союз писателей России. - М. : Моск. писатель ; Париж : Голос-Пресс, 2000. - 683 c. : ил., портр.; 25 см.; ISBN 5-7117-0329-3

2000-летию со дня рождества Христова посвящается

На тит. л. в вых. дан.: Междунар. ассоц. художеств. искусств, Фонд подвижничества и просветительства "И возродится Великая Русь", "Голос-Пресс", "Московский писатель"

Архитектура. Скульптура. Живопись. Музыка. Философия [и др.]

Культура — Энциклопедия