Александр Акентьев
 
 
 (освещение "черных мифов" о войне).

В год 75-летия Победы разнообразные СМИ посвятили немало страниц , часов, кадров теме войны. Как-то попалась мне на глаза газета со статьей знакомого журналиста: «Орлы Геринга / сталинские соколы (5 : 1)».
Вообще-то мне обычно импонируют написанные им материалы: вдумчивые, хлесткие, с хорошей аналитикой и добротным слогом. Последняя статья вряд ли для него характерна. Чувствуется, что автор некритично воспользовался источниками, вышедшими из под пера так называемых «демократических историков». Вот уж где не стоило рот разевать! Тенденциозность, сравнение несравнимого, замалчивание одного, выпячивание другого и т.п. – уже набившие оскомину приемы «демократов» - чистого вранья вроде бы немного, а в результате все равно выходит черт знает что! Перещеголять их могут разве лишь «свидомые» с их апологетикой УПА и бандеровщины. Впрочем называть тот предмет, что они сочиняют историей, это чересчур им льстить. Это вообще не история. Набор пропагандистских «свидомых побрехушек» на исторические темы разве что.
Но вернемся к ассам 2-й мировой. Жаль что парень (и не только он, есть и другие схожие публикации) пошел по тропке, протоптанной историками- «демократами»: и вооружение-то наших самолетов было слабее, чем у противника, и качество хуже, и подготовка летчиков оставляла желать лучшего…
Когда во времена начального «разгула демократии» в 1990г. в небольшой заметке в «Аргументах и фактах» были напечатаны личные счета немецких асов, для многих эти трехзначные цифры стали шоком: Эрих Хартман – 352, Герхард Баркхорн – 301, Гюнтер Ралль – 275, Отто Китель – 267, Вальтер Новотны – 258. Результаты наших лучших истребителей выглядели значительно скромнее: Иван Кожедуб -62, Александр Покрышкин – 59, Николай Гулаев – 57, Григорий Речкалов – 56.Тогда же об этом прошли жаркие дискуссии.
Сегодня на сей предмет можно взглянуть более трезвыми глазами. Ну, во-первых, лобовое сравнение ВВС разных стран, с разной интенсивностью полетов, разной организационной структурой и разными условиями и задачами, и неуместно, и нецелесообразно. А во-вторых, выплывает странная закономерность (она была и в 1-ю мировую): победу в воздушной войне одерживают одни страны, а личные счета истребителей больше у проигравшей стороны. И не только у немцев. На счету лейтенанта японской морской авиации Тетцуго Ивамато 202 самолета, сбитых лично, лейтенант Хиройоши Нишизава сбил 103 американских самолета и т.п. (счет самого результативного американского истребителя Ричарда Айры Бонга – 40 японских самолетов, лучший английский ас Джонни Джонсон, прошедший всю войну, сбил 38 немецких самолетов).
И даже в такой незнаменитой авиации как финская (впрочем у финнов система подтверждения побед была уж совсем хуже некуда) летчик Эйно Юутилайнен – 94 сбитых, Ханс Винд – 75.
Как же получилось, что, имея таких асов, и немцы, и их союзники проиграли воздушную войну вчистую?

 Задачи ВВС и техника
В Полевом уставе РККА задачи авиации описывались вполне однозначно: «Главнейшая задача авиации заключается в содействии успеху наземных войск в бою и операциях» (ПУ-39,с.23). Не уничтожение авиации противника в воздухе и на аэродромах (и уж тем более не подготовка сотни-другой асов или рисование «абшуссбалкенов» на фюзеляже), а содействие наземным войскам. Уже отсюда вытекала задача выиграть воздушную войну. А цель всей Красной Армии - одержать победу в войне. И если в начале войны наша авиация отставала по многим самолетам современных типов, то ценой невероятного напряжения, зачастую на эвакуированных заводах, страна смогла наладить их массовый выпуск.
Вооружение наших самолетов во время войны было лучшим в мире! И дело здесь не в количестве стволов, (а оно тщательно рассчитывалось, чтобы не перегружать самолет и ухудшать его технические характеристики), а в эффективности оружия. Например, против танка можно выставить и сотню пулеметов, а что толку? Сбить самолет далеко не просто, даже склеенный из шпона фюзеляж «старичка» И-16 выдерживал несколько десятков пробоин. Снаряд 20-мм авиационной пушки, применявшейся в нашей авиации, размером с аптечный пузырек пенициллина. Здесь главное обеспечить мощность его взрыва. Немцы и союзники применяли тринитротолуол. С 1943г. у нас все авиационные снаряды снаряжаются взрывчаткой «А-IX-2»(советское изобретение) на основе гексогена, сила взрыва которой в несколько раз больше тринитротолуола.
Когда во время корейской войны американцы, знавшие до того лишь снаряды немецких авиапушек, впервые познакомились с нашими, то впали в ступор. В «черный вторник» 21 самолет В-29, «Летающая крепость», считавшийся до того неуязвимым, под охраной 200 истребителей вылетел на бомбежку. На базу вернулись только 9, Но и в каждом из оставшихся были убитые и раненные члены экипажа. Сбили и несколько американских истребителей. У наших МИГов потерь не было. Три дня ошарашенные американцы вообще не вылетали. Потом попробовали еще несколько раз, но потеряв 69 «крепостей» вообще перестали их использовать.
Наши самолеты были лучшие в мире! Многие из их технических характеристик ни немецкие, ни американские конструкторы так и не смогли достичь. И они постоянно совершенствовались. Если и встречались изъяны, то надо учесть, что изготавливали их вчерашние крестьяне или их дети, выпускники фабзавуча, у которых не было за плечами десятилетий индустриальной культуры, как у немцев или американцев (которая сейчас старательно уничтожается в Украине). А фраза из вышеупомянутой статьи:«Симтоматично, что советский ас Покрышкин пересел с МиГ-3 на «Аэрокобру», просто умиляет. Да ничем это не симптоматично! Осенью 1942г. 16-й гвардейский авиаполк А. Покрышкина получил приказ принять и освоить поступившие по ленд-лизу «Аэрокобры». Осваивали и переобучались, находясь в резерве в течение почти полгода (это еще и к вопросу о подготовке советских летчиков). Вообще-то «Аэрокобра» был неплохой самолет. «Доведенный» нашими техниками и снабженный нашим вооружением. Только к концу войны, по износу истребителя, Покрышкин пересел на Ла-7.
К слову о качестве. Когда англичане попробовали в боях свежезакупленные «Аэрокобры», то испытали разочарование от несоответствия заявленным техническим характеристикам и обратились к изготовителю – фирме «Белл». И получили сногсшибательный ответ. Американцы, потупив глазки, сообщили, что в рекламных проспектах была указана скорость самолета с тщательно отполированной поверхностью и почти на тонну легче серийных образцов.
За время войны был выпущен 22 281 истребитель Лавочкина, основной советский истребитель с двигателем воздушного охлаждения (модификации Ла-5 – Ла-7). Немецкий аналог Фокке-Вульф FW-190, выпущено около 20 тысяч машин. Было выпущено и более 36 тысяч «Яков» (модификации Як-1 – Як-9), основного советского истребителя с двигателем водяного охлаждения. Немецкий аналог Мессершмитт Ме-109, выпущено около 33 тысяч.Приплюсуйте сюда самолеты немецких союзников от итальянцев до финнов, трофейные французские, чешские, польские и т.п.
К 1944г. у немцев от этих десятков тысяч не осталось и следа. Так кто-то же их сбивал! Немногие германские асы еще наращивали счета до конца войны. Но уже в 1944г. советские летчики, встречая редкие немецкие истребители, проводили с ними уже не воздушные бои, как прежде, а устраивали им буквально «избиение младенцев». Орлы люфтваффе не смогли толком защитить ни небо рейха, ни других жизненно важных территорий. Например, в Румынии (а только оттуда в Германию поступала нефть, эта «кровь войны») советские штурмовики делали тысячи самолето-вылетов, сбрасывали тонны бомб, не встречая никаких Хартманов или Баркхорнов, вообще истребителей.

 Летчики. Учет побед.
Наши летчики во время войны были самыми лучшими! Вот что писал второй по результативности летчик-истребитель Германии Герд Баркхорн(301 победа): «Нужно признать, что они (русские пилоты) были намного лучше, чем пилоты других европейских стран, с которыми нам пришлось сражаться. Однажды в 1943году мне пришлось на Bf-109G сражаться с одним советским летчиком на ЛаГГ-3. Наш бой продолжался сорок минут. И я не мог его одолеть. Мы вытворяли на своих самолетах все, что знали и могли. Все же вынуждены были разойтись. Да, это был настоящий мастер».
А если сравнить результативность истребителей по коэффициенту побед? Хартман сбил 352 самолета в 825 боях. Кожедуб в 120 схватках одержал 62 победы. За столкновение Хартман уничтожал 0,43 самолета, а Кожедуб – 0,52! Кроме того Хартман был «вольным охотником» и за войну совершил 1435 боевых вылетов, а Кожедуб (в основном сопровождение своих бомбардировщиков и перехват бомбардировщиков противника) – «только» 330. Кстати. Если судить по этой методике, то из оставшихся в живых к концу войны лучший советский ас – майор Гулаев: 57 побед в 69 боях, это 0,82 сбитых самолета за столкновение. Кроме Гулаева еще тринадцать советских летчиков имели лучший коэффициент побед, чем Кожедуб.
И еще один нюанс. Советские асы не все победы записывали себе, часть отдавая ведомым. Как говорит летчик В.И.Попков(47 побед): «У нас было как в грузинском колхозе – сбил 16, а больше как бы и не надо. За 16 – Звезду Героя давали, за 24 – вторую. Вот те, кто набрал эти цифры, «отдавали» очки ведомым. У меня в полку было 11 героев». Так, за Покрышкиным числится 59 побед. Между тем сам Покрышкин прикидывал, что сбил лично 94 самолета, не считая сбитых и поврежденных в группе.
Важна и система подтверждение побед. В советских ВВС она была одной из самых жесточайших в мире. Например, в обязательном порядке требовалось подтверждение сбития наземными частями. А что у немцев? Приписки были самым обычным делом. Известен случай с эскадрильей обер-лейтенанта Фогеля в Северной Африке. Она заявила о «сбитых» за месяц 65 самолетах противника. На самом деле ни одного. Поступали просто: вылетали четверкой и расстреливали боезапас в песок, а потом докладывали о «сбитых». Когда их действия были раскрыты, то пилотов просто «раскидали» по разным боевым частям, а «победы» так и остались на их счету и счету люфтваффе.
В начале войны в наших ВВС была масса самолетов устаревших конструкций, списанных к 1943г. По логике именно в 1941-42гг. немецкие асы должны были одерживать сотни побед, а начиная с 1943г. их результаты должны были значительно сократиться. Так было в других родах войск Германии. Например в ВМФ – кригсмарине. В 1939-41гг. «подводные асы» награждались Рыцарским крестом за потопление кораблей общим тоннажем 100тыс. тонн. Но с приобретением боевого опыта флотами союзников, топить их стало труднее и этот показатель снизили до 20тыс. тонн. В германских ВВС все было наоборот. Если в начале войны Рыцарский крест давали за 20 сбитых старых «ишаков» и «чаек», то в дальнейшем, судя по логике, награждать должны были за 10-15. Так нет, накрутили к концу войны этот показатель до сотни сбитых «Яков», «Илов» или «Сейбров»! Командование люфтваффе прекрасно соображало, что цифры дутые, но, видимо считало, что уж половина-то, ну, по крайней мере, треть «сбитых» соответствуют действительности. К тому же рост количества «абшуссбалкенов» (полоски на фюзеляже, которыми асы отмечали число побед) был хоть каким-то утешением терпящей крах люфтваффе. Хоть этим можно было отчитаться перед фюрером и германским народом. Природа игр с «абшуссбалкенами» вполне объяснима, она та же, что игры украинского правительства с « ростом ВВП». В оправдание немецких асов можно лишь заметить, что зафиксировать сбитый самолет противника в горячке боя весьма проблематично. Ни попадание в цель (самолеты выдерживали чуть не сотни пробоин), ни косвенные характеристики: «пустил дым», «пошел с резким снижением» и пр. не несли полной гарантии.
Ну а советским летчикам с середины 1944г. уже и сбивать-то по сути было некого. Сравним с охотой. Если вы идете в лес, где обитают 5-6 фазанов, то можете принести домой 2-3. Если же 5 охотников направляются в лес, где имеется всего лишь один фазан, то каково бы ни было их умение, больше одной тушки все равно не достанется. Когда в 1944г. Кожедуба перевели в полк, занимавшийся «свободной охотой», то основными целями при малом присутствии вражеских самолетов стали наземные объекты.
Но все же главное, почему потерпело крах люфтваффе, - в системе подготовки летчиков. Наша страна осознанно пошла на их массовую подготовку. Налаженное (а это был трудовой подвиг!) производство большой массы самолетов позволяло дать в руки лучшим молодым людям нации не винтовку или пулемет, а мощное и маневренное средство ведения войны. Была создана действенная школа обучения: аэроклуб – училище - запасной полк или даже фронтовая часть, где под руководством опытных боевых летчиков в тренировочных полетах вырабатывалась слетанность пар, стрельба, боевые приемы пилотажа. Для этого имелись и техника, и время, и место. Поясню: одно и то же задание (прикрытие своих бомбардировщиков и наземных войск, перехват бомбардировщиков противника и пр.), требующее 60 самолето-вылетов в день можно выполнить 10-ю самолетами, выматывая пилотов и летая по 6 раз в день, как делал Хартман, или 60-ю, по одному вылету в день на пилота. Наши ВВС пошли по второму пути. И задействовали как можно больше летчиков, приобретавших боевой опыт. У немцев может быть и была хорошая школа подготовки асов, но серьезно просело среднее звено (которое определяет все). Это обернулось стратегией поражения. Немецкие асы, делая по шесть вылетов в день, мотаясь по разным участкам фронта, работали на износ и по сути напрягались «за себя и за того парня». В результате «тот немецкий парень» в лучшем случае попадал на фронт с мизерной летной подготовкой и становился живой мишенью советских истребителей, а в худшем сидел с фаустпатроном против наших танков где-нибудь в Восточной Пруссии.
Формирование мегааса, подобного Хартману, Баркхорну или Новотны – это дело нескольких лет, которых в нужный момент просто не будет. И чем обернется его выход из строя? «Китель погиб! Теперь нам точно крышка!» - паниковали немецкие пехотинцы, после смерти аса (267 побед), сбитого штурмовиком Ил-2. Уж это- то в нашей стране понимали! Уже в 1941г. вместо надежно подготовленной массовой авиации мы вполне могли создать группы асов по образцу немецких. Летающих на индивидуальных, тщательно изготовленных и собранных самолетах самых лучших конструкций с отполированными деталями, с двигателями, работающими на высокооктановом горючем. И они бы, перемещаясь по фронту, совершая по нескольку вылетов в день, накручивали трехзначные счета сбитых. Вот только где бы мы остановили тогда немцев? На линии Астрахань - Архангельск или в предгорьях Урала или эта задача вообще уже не стояла бы?