Почему Брежнев не смог стать Путиным

Такой подзаголовок предпослал своей новой книге известный журналист и депутат Государственной Думы РФ Александр Хинштейн. А называется книга «Сказка о потерянном времени» (М.: ЗАО «Олма Медиа Групп», 2011. – 640 с. – 100 000 экз.). Обращение к биографии, судьбе и деяниям «дорогого Леонида Ильича» симптоматично. Ведь не прекращается поиск пути, по которому должна пойти дальше наша страна. Явно нужны какие-то коррективы, и весьма существенные. Отсюда стремление осмыслить пройденное, по-новому взглянуть на её недавних лидеров. В этой книге идёт некое сопоставление главного героя – Леонида Брежнева, 18 лет возглавлявшего СССР, с другими политическими фигурами недавнего прошлого – прежде всего Борисом Ельциным, а также со Сталиным, Хрущёвым, Андроповым, Черненко и другими лидерами последних десятилетий. Немалое место уделено личности Владимира Путина. Публикуем выдержки из книги без всяких комментариев. Надеемся, у читателей возникнет желание прочесть «Сказку о потерянном времени» целиком.

«В массовом восприятии брежневская эпоха словно зависла между двумя полюсами; лично – воспоминания у нас о том времени преимущественно хорошие, вызывающие ностальгию… Однако ж при том нам официально известно, что это был застой и отстой.

Как, интересно, получилось, что именно в «застойное» время СССР достиг верхней точки своего экономического развития и стратегического господства».

«Только сейчас власть заговорила об этом наконец в открытую. В президентском послании 2009 года Дмитрий Медведев прямо заявил: то, что удерживает Россию «на плаву» – «…производственные комплексы по добыче нефти и газа, обеспечивающие львиную долю бюджетных поступлений, ядерное оружие, гарантирующее нашу безопасность, промышленная и коммунальная инфраструктура, – всё это создано большей частью ещё советскими специалистами».

А новый политический курс, объявленный Путиным и «Единой Россией», и вовсе называется российским консерватизмом: сохранить и приумножить – главный его девиз.

Сохранить, а тем более приумножить можно только то, что имеешь; но Ельцин-то с Горбачёвым ничего, кроме руин и пепла, после себя не оставили…»

«Главный итог правления Брежнева – установление в обществе относительно сытой стабильности; но ведь именно это считается и основным успехом политики нынешних российских лидеров.

Вообще ранний Брежнев во многом предвосхитил то, что сделает потом Путин; его основная ставка тоже была сделана на удовлетворение «растущих материальных потребностей».

«Цепкая острая память. Быстрая реакция. Исполнительность. Умение слышать других. Высокая работоспособность; эти и многие другие качества вывели его (Брежнева. – Ред.) на первый план задолго до вознесения на престол».

«Уйди Брежнев вовремя, сегодня вспоминали бы о нём с нескрываемым почтением, а Набережные Челны, может, и по сей день носили бы его имя».

«Можно ли было сохранить Советский Союз? Я, например, убеждён в ответе однозначном: можно.

Другой вопрос, что к концу ХХ века страна всё равно должна была подвергнуться серьёзной модернизации – перестройке. Только не горбачёвскому безумию, когда сначала ринулись крушить пусть и обветшалое, но ещё вполне пригодное для жилья здание, а только потом, на развалинах, зачесали в головах, что делать дальше, а нормальной, системной реформе экономики, внутренней и внешней политики. То, что сделали те же, допустим, китайцы».

«Лишь одного-единственного российского правителя в ХХ веке, пусть с оговорками, можно назвать созидателем. Сколь ни странно, это был Леонид Брежнев».

«Если Брежнев был маразматиком и посредственной бездарностью, откуда возникли эти успехи? Они что, выросли сами по себе, будто сорняк?»

«Узнай Его по делам Его – вот единственно верное и объективное мерило для любой исторической личности.

Если руководствоваться этим библейским принципом, портрет Брежнева предстаёт совершенно в ином свете. Его эпоха – по крайней мере первое десятилетие – явилась поистине золотым веком советской цивилизации; высшей точкой в её развитии.

Конечно, Брежнев не был пустым резиновым сосудом, однако ж и гением тоже не был. Истина, как водится, лежит где-то посередине.

Брежнев до и после 1975 года – это два абсолютно разных человека; во многом даже антиподы. Большинство из того, что сделал Брежнев-первый, Брежнев-второй, увы, загубил на корню».

«…ранний Брежнев – во многом предвосхитил то, что сделает потом нынешняя российская власть во главе с Путиным.

В курсе Путина можно увидеть сходство с политикой многих других лидеров. Сам он признавался как-то в симпатиях к Шарлю де Голлю и Франклину Рузвельту. К этому списку, без сомнения, можно добавить и Ататюрка, и поминавшегося уже не раз Дэн Сяопина.

Это не значит, что Путин похож на Брежнева. Сравнивать двух этих людей – абсурдно само по себе, слишком разные они и по менталитету, и по интеллектуальному уровню, и по жизненным принципам.

Однако ж цели, к которым поначалу шёл генсек, очень созвучны приоритетам сегодняшним…»

На стыке эпох
Ельцин всегда, особенно в молодости, отличался властолюбием и жестокостью. Будучи начальником Свердловского ДСК, он установил систему штрафов, увольняя сотрудников за малейшую провинность. Став секретарём обкома, четырежды менял состав бюро, выкорчёвывая любых потенциальных конкурентов. Узнав, что кто-то отзывается о нём нелестно, непременно добивался снятия «критикана».

«Сейчас это невозможно представить, но при Сталине и Хрущёве 9 мая праздником государственным не являлось, более того, вплоть до 1965 года Дни Победы никак вообще не отмечались, да что дни – даже юбилейные даты.

Нет, фронтовики, конечно, промеж себя собирались, выпивали законные сто – или сколько там – наркомовских грамм, но всё это было… неофициально что ли, нечто вроде междусобойчика.

Именно Брежнев сделал День Победы одной из главных государственных дат, да и возведение Великой Отечественной в ранг самой важной исторической вехи, малость потеснившей даже 7 ноября, – тоже целиком его заслуга.

На фронт Брежнев ушёл добровольцем в первые же дни войны – 28 июня. Уже одного этого достаточно, чтоб проникнуться к нему уважением.

А ведь Брежнев вполне мог остаться в тылу, и никто б его за это не осудил, многие партийцы так и делали. Я специально ещё раз проглядел биографии членов его Политбюро, фронтовиков можно пересчитать по пальцам одной руки. Черненко сидел в Красноярске секретарём крайкома, Тихонов – главный инженер трубного завода на Урале, Подгорный директорствовал в институте пищевой (!) промышленности, Громыко – посол в США. (Даже внёсшие немалый вклад в Победу Устинов или Андропов находились на почтительном расстоянии от фронта, что заслуг их, впрочем, не умаляет. Не всем ведь вправду становиться под ружьё.)

Да, на передовой Брежнев практически не был, но и в тылу, подобно большинству будущих соратников, штаны не протирал.

Война – это ведь не только штыковая атака, ночные тараны и разведка боем. Армия тем и отличается от гражданки, что у каждого есть чётко очерченный круг задач: у рядовых бойцов – одни, у штабистов – другие, у политработников – третьи.

За четыре года фронта Брежнев был ранен и контужен. Согласитесь, это о чём-то говорит. Имел семь (!) боевых орденов, в том числе два самых почётных для фронтовиков – ордена Красного Знамени, давались которые исключительно за «особую храбрость, самоотверженность и мужество при непосредственной боевой деятельности» (цитирую по статуту награды).

…Сегодня о политработниках вспоминать как-то не принято; в современной истории комиссаров (как, впрочем, и особистов) рисуют исключительно в чёрных красках. Посмотришь любой военный фильм – такое чувство, что первые только и знали, как жрать водку в штабах да трахать медсестёр, а вторые – исключительно пытать невинных.

Разумеется, и это тоже было, война – вообще занятие довольно грязное и малопривлекательное. Но было и другое.
Для справки: за четыре года на фронте погибло свыше 50 тысяч политработников, 1895 из них было присвоено звание Героев Советского Союза».

На стыке эпох
Его (Ельцина) диктаторские замашки распространялись на всех без исключения подчинённых.

В Свердловске, например, обкомовскую знать – секретарей, членов бюро и заведующих отделами – он лишил обеденного перерыва, обязав решать рабочие вопросы в неформальной обстановке. Свободного времени у них тоже почти не оставалось: все сотрудники обкома должны были теперь регулярно играть в волейбол, невзирая на возраст и спортивную подготовку. Зимой же партноменклатура в обязательном порядке вставала на лыжи. Если кто-то отказывался с ним пить – Ельцин легко мог вылить за шиворот отступнику непочатый стакан.

На стыке эпох
К литературе Ельцин был глубоко равнодушен. На отдыхе читал только детективы вроде Чейза. Приехав на 1 сентября в одну из московских школ, объявил, что в детстве его любимым литературным героем был Пушкин.

Как вспоминал начальник президентской охраны генерал Коржаков, единственная книга, которая очень понравилась президенту, представляла собой спрятанную в переплёт бутылку водки. Её подарил артист Хазанов.

«Именно Брежнев кардинально изменил отношение государства к фронтовикам: повышенные пенсии, бесплатный проезд, множественные льготы – всё это целиком и полностью дело его рук.

В этом смысле благоговейные чувства к ветеранам Путина, вернувшего им былое уважение государства, кажутся вполне понятными, как, кстати, и чувства Брежнева. Один – сам был фронтовиком, второй – сыном фронтовика.

Владимир Спиридонович Путин ушёл на войну с первым же июньским призывом. Под Кингисеппом попал в котёл. Чудом пробился из окружения. Потом воевал на страшном Невском пятачке. Вернулся домой инвалидом.

Хотя бы уже только в память о нём Путин обязан был сделать всё возможное, дабы скрасить последние дни и без того немногочисленных ветеранов. Это по его настоянию фронтовикам резко подняли пенсию. Начали обеспечивать квартирами и машинами».

«Вот – несколько типичных образчиков мифологии (о Брежневе. – Ред.):
«Он не любил рутинную работу, не было для неё духа. Посреди рабочего дня он мог лечь в комнате отдыха и спать часа три, а то и больше. Короче говоря, сильно себя не утруждал». (Бывший председатель КГБ Владимир Семичастный.)

Два десятка лет этот образ настолько прочно вбивался нам в головы, что никто до сих пор не задался очевидным, кажется, вопросом: так какого рожна, если Брежнев был «балериной» и вертели им все, кому не лень, тот же Хрущёв приблизил его и всячески продвигал. И отчего человека, не имевшего «духа» для рутинной работы, постоянно бросали на самые трудные участки и везде добивался он успехов.

Когда Брежнев приехал в Запорожье, город натурально был снесён с лица земли. Отступая, немцы взорвали все семьдесят здешних заводов, включая знаменитую Запорожсталь и не менее легендарный Днепрогэс. Первому секретарю приходилось работать без продыха, днями и ночами, по-человечески он сумеет выспаться только через год, когда Запорожсталь даст прокатный лист. «Лёг и до утра, – вспоминала его жена, – без телефонных звонков спал как младенец. И даже во сне улыбался».

На стыке эпох
Решающую роль в переводе Ельцина из Свердловска в Москву сыграл секретарь ЦК Егор Кузьмич Лигачёв: тот самый знаменитый впоследствии инициатор антиалкогольной кампании и заклятый ельцинский враг. Собственно, не кто иной, как Лигачёв, и предложил Горбачёву кандидатуру неординарного уральца, о чём не раз потом горько пожалел.

В тогдашнем Ельцине его привлекли «живость общения с людьми, энергия, решительность». Очень скоро этой «решительности» Лигачёв хлебнёт сполна.

А ведь многие Лигачёва предупреждали, тот же предсовмина Рыжков, знавший Ельцина ещё со свердловских времён:
«Ельцин… по натуре своей – разрушитель. Наломает дров, вот увидите! Ему противопоказана большая власть».

«Уже с 1950 года знаменитая сталинская работоспособность начинает таять на глазах. В отпуск он уходит теперь на 3–4 месяца, в Кремль приезжает всё реже. (Для сравнения: если в 1949 году Сталин провёл в кремлёвском кабинете 113 дней и ночей, то в 1950-м – всего 73, в 1951-м – уже 48, а в 1952-м – и вовсе 45.)

О чём думал дряхлеющий вождь, чувствуя дыхание могилы? Узнать нам это никогда, увы, не придётся – дневников он не вёл, а откровенничать с кем-либо не привык.

Большинство историков сходятся на мысли (и я, кстати, полностью с ними согласен), что перед лицом смерти Сталин задумал последнюю в своей жизни заварушку: перетряхнуть старую, застоявшуюся уже команду, дав дорогу молодым».

На стыке эпох
В современной российской историографии события 1993-го именуются не иначе как попыткой переворота, хотя в действительности антиконституционными были действия именно Ельцина.

Хороши, конечно, были все. Как метко написал Юрий Поляков, стране пришлось выбирать между пьющим секретарём обкома и ширяющимся чеченцем. И всё же знаменитый президентский указ № 1400 о разгоне Верховного Совета был абсолютно незаконен. Это признал даже Конституционный суд. (За такую строптивость председателя КС Зорькина даже сняли, но при Путине вернули обратно.) Никто не давал Ельцину права распускать парламент, а тем более расстреливать его из танков.

«В борьбе с культом Сталина Хрущёв, сам того не замечая, постепенно создал свой собственный культ.

За десятилетнее правление Хрущёв успел повесить себе на грудь четыре геройских звезды (трижды Героя Труда и единожды Героя Союза, получается, по звезде каждые 2,5 года), стал лауреатом Ленинской и Шевченковской премий.

...Леонид Ильич подобного бесстыдства себе долгое время не позволял. Если Хрущёв получил на 70-летие четвёртую звезду, то Брежнев – лишь третью, да и то одна из них была жалована ещё до его прихода к власти. Это уже потом, в годы позднего старческого маразма, потеряет он всяческое стеснение».

«Пройдёт тридцать пять лет. За это время развалится некогда великая держава, сменится целый калейдоскоп правителей, и история снова сделает круг.

Как и Брежнева, Путина поначалу тоже не считали серьёзной, самостоятельной фигурой, в первую очередь ельцинское окружение.

Таня с Валей, Березовский, Чубайс и прочие регенты той эпохи искренне верили, что заправлять страной по-прежнему будут они. А Путин так, вроде английской королевы, чего скажем, то и исполнит.

(Борис Абрамович очень любил демонстративно, на глазах восторженных посетителей, время от времени звонить Путину по телефону: просто так, без всякой осознанной цели:
– Володя, привет, как дела?

Другу ведь можно звонить и при отсутствии повода…)»

На стыке эпох
Кадровая свистопляска достигла при Ельцине невиданных масштабов. За восемь с половиной лет он успел сменить девять министров финансов, восемь руководителей госбезопасности, семь министров экономики. В ведомствах не успевали даже вовремя менять на дверях таблички.

Абсолютный рекорд был поставлен им под конец правления: в 1998–1999 годах Ельцин отправил в отставку четыре кабинета министров кряду.

«Ельцин сдавал всех и всегда, – скажет потом его несостоявшийся преемник Борис Немцов. – Президент уволил пятерых премьер-министров, сорок пять вице-премьеров и сто шестьдесят министров».

Равных себе Ельцин не терпел. Тех, кто слабее, презирал…

«Кстати, без активной позиции Брежнева экономической реформы 1960-х вполне могло бы не быть. Многие в Кремле откровенно не понимали, зачем она нужна.

– На кой чёрт нам реформа? – публично недоумевал, например, бывший специалист по сахарной свёкле президент Подгорный. – Мы плохо развиваемся, что ли?

«…надо сказать, – свидетельствует Байбаков, – после его (Подгорного. – Авт.) выступления мнения членов Политбюро разделились. Некоторые тоже, как и он, полагали, что в нашем обществе условия для реформы ещё не созрели».

Чашу весов в пользу реформ склонил в итоге именно Брежнев…

(Позднее даже Горбачёв, при всей нелюбви к предшественнику, скажет, что когда «к руководству пришёл Брежнев, то поначалу были предприняты некоторые далеко идущие прогрессивные шаги». И уточнил: «Я имею в виду мартовский Пленум по сельскому хозяйству, начавшуюся экономическую реформу, да и в союзных странах стали появляться свежие подходы, попытки облагородить систему».)

С высоты сегодняшнего дня смысл тех преобразований выглядит достаточно смехотворным, но по меркам 1965 года – это был настоящий прорыв».

«Мировой кризис 2008-го – есть не что иное, как рецидив кризиса 1970-х; болезнь тогда не вылечили, а только загнали внутрь. Рано или поздно гнойник этот непременно должен был лопнуть…

Сейчас уже забылось, но ведь в тот период западная экономика тоже переживала не лучшие времена. Энергетический кризис, начавшийся в 1973 году, охватил США, Западную Европу, Японию. Взлетевшие вчетырежды цены на бензин столь же резко обрушили производство, начались массовые банкротства. К середине 1975-го безработных насчитывалось уже 15 миллионов.

В СССР же в то же самое время цены практически не росли, а безработных и бездомных не было по определению. Они появятся потом, чем хуже будем жить мы, тем лучше – американцы, получившие гигантский рынок сбыта и доступ к российским ресурсам.

Политика разрядки, успешно начатая им, на значительное время остановила рост оборонных затрат. Брежнев сделал всё абсолютно правильно. Сначала набрался сил, нарастил мышечную массу. А уже потом приступил к разговору с противником. Причём разговору вполне уважительному и даже почти дружескому».

На стыке эпох
Летом 1993-го, когда Ельцин находился с визитом в Китае, его разбил микроинсульт. Прямо посреди ночи президенту стало очень плохо. Он не чувствовал ни рук, ни ног и горько плакал, приговаривая: «Всё, это конец».

Визит резко пришлось свернуть. Китайцам объяснили, будто политическая обстановка накалилась до предела и обстановка требует немедленного возвращения Ельцина. Во Внукове из самолёта его выносили уже на носилках.

За три последующих года Ельцин перенесёт пять инфарктов, что не помешает ему пойти на новые президентские выборы.

«Когда мы смеёмся над немощным, шамкающим «бровеносцем в потёмках», неплохо было бы вспомнить, что силы свои растерял Брежнев не просто так, на пьянках и гулянках.

Все его недуги – результат колоссальных нагрузок и многолетнего пренебрежения к собственному здоровью.

Брежнев никогда не щадил себя, что в молодости, что в зрелости. До поры до времени это сходило ему с рук. Но рано или поздно все недолеченные болезни, фронтовые ранения, дикий запас усталости, последствия инфарктов и микроинсультов обязательно должны были на нём сказаться.

В марте 1982 года, во время посещения Ташкентского авиазавода, случилось ЧП. Поглазеть на вождя собралось так много рабочих, что под их тяжестью рухнули строительные стропила. Под завалами оказался и Брежнев.

Он сломал ключицу, ободрал ухо, потерял много крови. Тем не менее уже на следующий день – вопреки настояниям врачей – генсек выступил на торжественном заседании ЦК и Верховного Совета Узбекистана, иначе люди не поймут.

«Надо отдать должное его выдержке, если хотите, мужеству, – констатирует брежневский охранник Владимир Медведев. – Он осторожно перелистывал страницы доклада, и из всего огромного зала только мы знали, что каждое мало-мальское движение руки вызывает у него нестерпимую боль».

«Я как-то спрашивал об этом (брежневском протекционизме. – Ред.) Виктора Чебрикова, ещё одного выходца из Днепропетровска. Бывший шеф КГБ кипятился в ответ:
– Да не было никакой мафии. Всё это раздуто, преувеличено. Посмотрите, сколько людей работает из Ленинграда, из Свердловска. Но никто же не говорит о свердловской мафии.

Виктор Михайлович умер ровно в год воцарения Путина. Интересно, что сказал бы он сейчас, глядя на массовость питерско-чекистского «набора». Число выходцев с берегов Невы и из ясеневских лесов давно уже измеряется во власти сотнями.

Почти все люди, пришедшие вместе с Путиным в 2000 году, продолжают оставаться во власти. Многие, конечно, поменялись местами (один даже стал президентом), но влияния от этого не убавили.

Кстати, наличие команды – это свидетельство явных лидерских качеств; люди объединяются исключительно вокруг того, кто сильней и харизматичней…»

«Проспект Андропова – есть. Запечатлены в московской топонимике имена Гречко, Устинова, Косыгина, Кулакова. Даже площадь Амиркала Кабрала – генсека компартии островов Зелёного Мыса – и та сохранилась. А о Брежневе ни слова, хотя одних только новых станций метро было построено и запущено при нём без малого полсотни! (Если точно – 46.)

Мемориальную доску с дома по Кутузовскому давно, ещё при Попове, продали какому-то немецкому музею.

Половину квартиры на Кутузовском купили новые русские, дачный комплекс в Заречье приватизировал тот же Гавриил Харитоныч. Ныне он превращён в посёлок для олигархов вроде Абрамовича. И даже пресловутый орден Победы перешёл в чьи-то цепкие чужие руки».

Книгу А. Хинштейна читал Владимир СУХОМЛИНОВ