В историографии Великой Отечественной войны существует огромный пробел. Это кампания 1942 года. Причина умолчания заключается в том, что Красная Армия проиграла тогда практически все сражения с Вермахтом. Пытаясь переломить ход войны своими контрнаступлениями, РККА потеряла свыше 5 миллионов бойцов и огромное количество боевой техники, отступила до Волги и Кавказских гор.
К середине июня 1942 года германское командование создало предпосылки для большого наступления на южном крыле Восточного фронта. Армейская группа под командованием генерал-оберста Максимилиана фон Венхса в составе 2-Й полевой и 4-й танковой немецких армий, а также 2-Й венгерской армии во взаимодействии с 6-й армией Паулюса были нацелены на осуществление операции «Блау». Ее замысел сводился к нанесению двух ударов но сходящимся направлениям на Воронеж: одного т района Курска и другого из района Волчанска. В результате предполагалось окружить и разгромить советские войска западнее г. Старый Оскол, выйти к Дону, после чего 4-я танковая и 6-я армии должны были повернуть на юг, в тыл главным силам Юго-Западного фронта.
В то же время второй ударной группе из района Славянска предстояло прорвать советский фронт и ударом на Старобельск, Миллерово завершить окружение войск Юго-Западного и Южного фронтов. В конечном итоге германское командование рассчитывало овладеть правым берегом Дона, прорваться к Волге и развить наступление на Кавказ. Для осуществления намеченных целей Германия и ее союзники сосредоточили на южном крыле Восточного фронта 96 дивизий, в том числе 10 танковых и 8 моторизованных. В их составе имелось 900 тыс. человек, 1260 танков и штурмовых, орудий, более 17 тыс. орудий и минометов, 1640 боевых самолетов. Из них 15 дивизий находились к Крыму в составе 11-й армии Манштейна. Резервы группы армий «Юг» составляли две немецкие пехотные дивизии и шесть дивизий союзников, но последние на фронт еще не прибыли. Воздушное прикрытие осуществляли 1200 самолетов 4-го воздушного флота под командованием Вольфрама фон Рихтгофена.
«История Великой Отечественной войны» сообщает, что на южном крыле в составе Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов к июлю 1942 года насчитывалось 655 тыс. человек, 740 танков, 14200 орудий и минометов, 1000 боевых самолетов. Далее для непонятливых имеется пояснение: «Следовательно, общее соотношение сил было не в пользу наших войск. Они по количеству людей и боевой техники уступали противнику в среднем в полтора раза».
Однако маршал А.М. Василевский дает совсем другие цифры — 1715 тыс. человек, 2300 танков, 16500 орудий и минометов, но всего 758 боевых самолетов.
Маршал более правдив. Только Юго-Западный фронт имел в своем составе 5 танковых корпусов, 3 из которых еще не участвовали в боях, и 13 отдельных танковых бригад. Что касается Брянского фронта, то он активно укреплялся Ставкой с середины весны. В нем, кроме пяти общевойсковых армий — 3, 13, 48, 40 и «кочующей» 61-й (всего 29 стрелковых, 6 кавалерийских дивизий, 11 стрелковых бригад), имелось 2 танковых корпуса и 9 отдельных танковых бригад. Вдобавок в полосе фронта находился резерв Ставки: 5-я танковая армия (только в ней - 480 танков) и 17-й танковый корпус. Все вместе это составляло свыше 1500 боевых машин только на Брянском фронте. Эти немалые силы готовились советским Генштабом для так и не состоявшегося наступления с целью разгрома немецкой группировки в районе Орла и Курска.
Непосредственное участие в сражении с советской стороны приняли 74 стрелковые дивизии, 6 танковых корпусов, 37 танковых бригад, 6 укрепрайонов и Донской отряд Азовской военной флотилии общей численностью 1310 тыс. человек. Это цифры на начало Воронсжско - Ворошиловградской оборонительной операции, не учитывающие введенные позднее резервы Ставки.
Зная таланты своих военачальников, Сталин 30 июня лично проинструктировал командующего Брянским фронтом Филиппа Голикова:
«Запомните хорошенько. У вас теперь на фронте более 1000 танков, а у противника нет и 100 танков. Это первое, и второе: на фронте действия трех танковых дивизий противника у вас собралось более 500 танков, а у противника 300-350 танков самое большее. Все теперь зависит от вашего умения использовать свои силы и управлять ими по-человечески. Поняли?»
Командованию фронта не удалось организовать своевременного и массированного удара по флангам немецкой группировки. Все делалось в лучших традициях лета 1941 года: корпуса вступали в сражение разновременно и по частям, без взаимодействия с артиллерией и авиацией, без разведки и связи, при этом использовались они не столько для решения активных задач по уничтожению противника, сколько для затыкания брешей в обороне общевойсковых армии.
Бывший командир 6-й бригады генерал-полковник В .С. Архипов вспоминал, что бои на реке Кшень запомнились "особенно крепко из-за многочисленных неиспользованных нами возможностей (курсив наш. -Авт.)... Вместо того чтобы сбить противника с плацдарма ударом танкового кулака» мы пытались столкнуть его пальцем. В первый день бросили против двадцати немецких танков и двух батальонов автоматчиков, овладевших Новым Поселком, примерно столько же стрелков, но вдвое меньше танков. На второй день - 20 наших танков против 40-50 фашистских и так далее. Противник, наращивая свои силы, опережал нас, и если в первых день боя за плацдарм мы имели общее превосходство в танках, но не использовали его в атаках, то к четвертому дню это превосходство перешло уже к противнику. Вот что значит применение танков с оглядкой, с дроблением танковых бригад и батальонов для "закрытия брешей"».
7 июля Ставка «в целях улучшения управления войсками» разделила Брянский фронт на два — Брянский под командованием генерала Н.Е, Чибисова, вскоре замененного на Рокоссовского, и Воронежский под командованием генерала Голикова; его через неделю сменил генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин.
В этот же день германское командование приступило к выполнению второго этапа операции «Клаузевиц». Войска Паулюса и 40-й танковый корпус повернули на юг, развивая наступление вдоль правого берега Дона на Россошь, Миллерово и выходя в тыл Юго-Западного и Южного фронтов. Во второй половине дня 7 июля 40-й танковый корпус генерала фон Швеппенбурга и 8-й армейский генерала Гейтца заняли Россошь. Основные силы 4-й танковой армии из-за медленного подхода пехотных дивизий, которые должны были ее сменить, пока задерживались под Воронежем, отражая советские контратаки.
8 июля 1-я танковая армия Клейста нанесла удар из района Славянск, Артемовск через Донец, а 17-я армия - от Артемовска на Ворошиловград. Утром 8 июля наступавшие с севера немецкие части захватили Ольховатку и овладели плацдармами на южном берегу реки Черная Калитва. Таким образом, в то время как части 28-й советской армии находились на левом берегу Оскола, в районе Волконовки и Валуек, неприятель прошел далеко на восток и, отрезая тыловые
коммуникации, нацелился на Кантемировку.
Слабоуправляемым соединениям 28-й армии не удалось организовать оборону на рубеже Черной Калитвы, и они продолжали отход на юго-восток, увеличивая разрыв с соседней 38-й армией, дивизии которой по-прежнему были развернуты фронтом на запад. Через эту брешь противник продолжал движение на юг - из Россоши на Кантемировку и из Ольховатки - на Каменку. Обеспокоенный поступающими с его правого фланга тревожными сведениями, генерал Москаленко связался с Тимошенко и поделился с ним своими сомнениями, однако был обвинен маршалом в «неустойчивости» и получил приказ оставаться на прежних позициях. Штаб Юго-Западного фронта не ориентировался в изменениях обстановки, медлил и терял управление войсками. Связи с 28-й армией уже не было. Как описывает эти дни Москаленко: «Связь со штабом фронта неоднократно и надолго прерывалась, да и положение войск последний не знал, а мы, в свою очередь, не располагали точными данными о местонахождении командного пункта фронта».
Впрочем, относительно места нахождения командного пункта фронта пребывала в недоумении и Ставка Верховного Главнокомандования, и Генеральный штаб. Начальник штаба ЮЗФ генерал Болдин переехал на новый КП, размещенный в Калаче, Тимошенко по-прежнему сидел в Гороховке. Лишь 9 июля по прямому указанию Ставки маршал прибыл на основной КП и в разговоре со Сталиным признал, что действительно возникла серьезная опасность выхода ударных группировок Гота и Паулюса в глубокие тылы двух советских фронтов. Командующий полагал, что за счет собственных возможностей Юго-Западный фронт в состоянии только временно задержать противника на направлении Кантемировка, Миллерово, но решительного отпора дать не сумеет, и просил дополнительные войска, особенно авиацию.
Вечером 9 июля генерал Москаленко под угрозой окружения, не имея связи с вышестоящим командованием, принял самостоятельное решение на отвод дивизий 38-й армии на восток и развертывание их фронтом на север в районе Кантемировки. Но немцы опережали в темпе, танки Швеппенбурга уже обходили Кантемировку с востока. К исходу 11 июля основные силы Юго-Западного фронта, охваченные с северо-востока и востока и атакованные с запада танковой армией Клейста, оказались вынужденными вести тяжелые бои южнее и юго-западнее Кантемировки. Сутки спустя 1-я танковая армия Клейста на широком фронте переправилась через реку Айдар южнее Старобельска и 14 июля приблизилась к Миллерово. Сюда же выдвигались основные силы 4-й танковой армии. Одновременно 17-я армия своим северным флангом достигла Ворошиловграда
Эти события оставили свой след в Сватовском районе около деревни Мостки. Мостковские ДОТы расположены на выезде из с Мостки в сторону г. Старобельска по левую и правую стороны дороги. Данные сооружения были построены нашими советскими инженерно-строительными войсками в 1942 г. для того, чтобы остановить немецкие войска на подступе к селу.
Мостковский укрепрайон. Было построено семь ДЗОТов (деревоземляные огневые точки) и два ДОТа (долговременные огневые точки), стены которых были железобетонные толщиной 1.5 м, сохранились до нашею времени. Бойницы этих огневых точек были на-, правлены на юг, юго-запад, юго-восток. ДОТы и ДЗОТы дверей не имели, к ним были подрыты траншеи с деревянными накатами, которые связывали их с другими земляными креплениями. Построены они были на возвышенности, с расчётом, что немцы будут наступать с поймы реки Деркул. Оборонительные линии также составляли блиндажи, окопы, брустверные насыпи, которые связывались траншеями с деревянным накатом. Для построения оборонительных сооружений были направлены жители Мостков и близлежащих сёл: старики, женщины, подростки. Но выполнить свою задачу ДОТам не удалось. Со слов ветеранов ВОВ, участвовавших в обороне райцентра Сватово и с. Мостки Николая Васильевича Чередниченко, Чередниченко Кузьмы Семеновича и Демьяна Семеновича, Николая Николаевича Назаренко, Николая Гавриловича Моргуна воссозданы события обороны Мостков. Они указали, что немецкие войска с изюмского направления двигались на Мостки. Но им было оказано сопротивление советскими войсками в г. Сватово в районе ул. Гостинная и Нежуринная. Очевидец тех событий Берко Пётр Ильич, который в то время был подростком, вспоминает, что над ДОТами часто летали немецкие самолёты-разведчики. Он так и говорит; «Мы в земле копошимся, как муравьи, а немец над нами как коршун кружит». Поэтому в ходе наступления немецких войск их разведка сообщила, где проходит линия обороны советских войск. Немецкое командование приняло решение во фронтальный бой не вступать и обойти с левого фланга. Советские войска, оказавшись в неплотном кольце, вынуждены были отступить. Захват центра Мостков происходил с 9 по 10 июля 1942 года. В ходе наступления немецким войска было оказано сопротивление со стороны защитников районного центра на улицах Сталина и Крейдяной (сейчас переименованных в улицу им. Героя Советского Союза П.Л. Перепелицы). 10 июля 1942 немецкие войска заняли село Мостки.
В селе Мостки живёт и работает учителем истории Пётр Михайлович Карпенко, он водит всех своих учеников на экскурсию в ДОТы, и рассказывает им, как проходила оборона родного села во время войны.
В этой обстановке по приказу Ставки 28, 38 и "9-я армии передавались Южному фронту, которому ставилась задача остановить наступление противника. Однако это распоряжение осталось на бумаге, поскольку Юго-Западного фронта уже не существовало. Он был расчленен на отдельные группировки войск, которые самостоятельно пробивались на восток. Тимошенко не имел с ними связи и ничем не управляя.
Остатки 21-Я армии Гордова ушли за Дон. От 40-й армии остался лишь бросивший свои войска бравый генерал-майор Парсегов; героя финской войны практически сразу отправили на Дальний Восток, подальше от фронта. Обескровленные части 28-й армии выходили к станицам Казанская и Вешенская, имея в полках по 100—150 активных штыков. 9-я армия генерала Лопатина откатывалась на юг. Войска Москаленко, не имея связи с соседями, широким фронтом отходили к Кашарам. Здесь ко-мандарм-38 принял по радио приказ о передаче своей армии в подчинение Южному фронту, но связи с ним тоже не было, и Москаленко принял решение выводить дивизии на восток, 16 июля 38-я армия с боями пробилась к Дону в районе Серафимович.
Успеху германских ударных группировок способствовало абсолютное господство люфтваффе в воздухе. Несмотря на то, что с советской стороны в сражении были задействованы силы четырех воздушных армий (2,4, 5 и 8-й), 29 авиадивизий и 12 отдельных авиаполков, «сталинские соколы» ничем не смогли помочь своим наземным войскам. Немецкая авиация концентрировалась на решающих участках фронта и применялась массированно, подвергая одновременно бомбардировке боевые порядки пехоты, танков, огневые позиции артиллерии, штабы, узлы и линии связи, I мосты, переправы, расчищая п ей бронетехнике и мотопехот В условиях «чистого неба» группы пикировщиков, сменяя друг друга, висели под воспоминают все, без исключения, участники июльских боев.
«Вражеская авиация господствовала в воздухе. Потери нашего вооружения от ее действий составляли 50% общих потерь, а потери боеприпасов от бомбежки в несколько раз превосходили потери от действии артиллерии противника... авиабомбежки, продолжавшиеся без перерыва пять часов, поколебали, стойкость гвардейцев. Некоторые в таком аду становились невменяемыми, утрачивали способность понимать команды» (К.С. Москаленко).
«Нас непрерывно бомбили с воздуха. Эскадрильи «юнкерсов» приходили и уходили, сменяя друг друга. Отразить эти налеты, к сожалению, было нечем»
(Е.Ф. Ивановский).
«От массированной бомбежки у людей появилось какое-то безразличие к
бруствере своей ячейки, своего окопа и смотрели на самолеты... Из-за такого настроения увеличилось число убитых и раненых, в том числе и среди командиров»
(К.И. Провалов).
Наркому обороны пришлось выпустить специальный приказ, в котором шла речь о применении истребительной авиации в первую очередь против бомбардировщиков противника «для уменьшения их ударной силы», об использовании штурмовиков для ударов по переднему краю противника, о привлечении истребителей для решения бомбардировочных задач на поле боя.
«После того как эти документы поступили в войска, — сообщают историографы 8-й воздушной армии, — было категорически запрещено выпускать в бой самолеты-штурмовики Ил-2 без бомбовой нагрузки, как это делалось ранее (!) при вылетах на штурмовку...» Летчикам-истребителям рекомендовалось также брать на подвески бомбы; оказывается, и устаревший И-158, и новейший Як-7 имели бомбодержатели. Поскольку пользоваться ими пилоты не умели, пришлось во фронтовых условиях организовывать «практическую отработку приемов и способов бомбометания». В качестве мер материального поощрения были установлены денежные премии за каждый сбитый самолет противника и за боевые вылеты с полной бомбовой нагрузкой. При выдаче премий каждые 2 вылета с бомбами засчитывались за 3 боевых вылета без бомб.
28 июля Южный фронт был расформирован.
В результате разгрома Юго-западного и Южного фронтов к середине июля стратегический рубеж советских войск на юге оказался прорванным на глубину 150-400 км, что позволяло противнику развернуть наступление В большой излучине Дона па Сталинград. Немцам удалось захватить Донбасс, Ростов и овладеть рядом плацдармов на левом берегу Дона. Советские войска избежали окружений, подобных киевскому или харьковскому, но понесли тяжелые потери: 568347 бойцов и офицеров (почти по 3 дивизии ежесуточно), в том числе около 80 тыс. пленными, 2436 танков, 13716 орудий и минометов, 783 боевых самолета, почти полмиллиона единиц стрелкового оружия. Потери вермахта за месяц боев на всем Восточном фронте составили 91400 человек, из них убитыми и пропавшими без вести - чуть более 19 тыс. (данные приводятся по книге В.В. Бешанова «Год 1942 - «учебный»).
Валерий СНЕГИРЕВ