Как защитить гениев от масскульта

 Наталья Лебедева

"Российская газета" 

Есть имена, ставшие культурной и гражданской сенсацией века. Отказавшаяся от эмиграции, оставшаяся в Советской России Анна Ахматова, создавшая свой "Реквием" и написавшая "Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был", подарившая нам великие страницы своего частного, душевного, любовного опыта, - одна из таких неоспоримых сенсаций
Казалось, что неоспоримых. Появившаяся недавно книга Тамары Катаевой "Анти-Ахматова" - попытка нелицеприятной биографии поэтессы, дурного человека, плохой матери и жены. Об этой ревизии блистательной литературной репутации - наш разговор с внучкой известного писателя Корнея Чуковского, дочкой автора "Записок об Анне Ахматовой", писательницы и правозащитницы Лидии Чуковской, литературоведом Еленой Чуковской.
Российская газета: Елена Цезаревна, вы читали книгу Тамары Катаевой? Какое впечатление она оставила?
Елена Чуковская: Я ее просмотрела, но не дочитала до конца. Очень невежественная книга. "Кто это право дал кретину совать звезду под гильотину" - цитирует Катаева Анну Ахматову и дальше жирным шрифтом Тамара Катаева пишет от себя: "Так она разошлась в период оттепели. Гражданский пафос был ярок..." Все бы ничего, да вот только цитирует она строчку из стихотворения поэтессы Юнны Мориц, посвященного памяти Тициана Табидзе. И таких ляпсусов в книге много. К своему изумлению, я обнаружила, что из 560 страниц 61 страницу занимают надерганные цитаты из "Записок об Анне Ахматовой" моей матери Лидии Корнеевны Чуковской. Я бы хотела подчеркнуть, что Лидия Корнеевна никогда не разрешала печатать отрывки из своих записок, сколько ее ни уговаривали. Потому что всегда считала, что никакая часть не передаст целиком облика ее героини - Анны Ахматовой. А тут автор позволяет себе выдергивать клочки - иногда три слова, иногда пять, иногда абзац, ставит точку, где ей захочется, - и продолжать своими репликами, выделенными жирным шрифтом. Что это за отношение к авторскому тексту? Я хочу заметить, что никто не отменял у нас авторского права, и я веду консультации со своими юристами на предмет защиты принадлежащих мне прав на произведения моей матери. Такой обработке подвергаются и другие мемуаристы. Анатолий Найман, например. Если же говорить о книге в целом, то она в силу своей лоскутности и того, что автор пишет о поэте, которого не любит и не знает, получилась поспешной, безграмотной и сплетенной кое-как. Не имеет смысла говорить о Булгакове, Толстом, Ахматовой или менее крупных писателях вне их творчества. Бессмысленно культивировать и поддерживать интерес к биографии писателя без интереса к его произведениям.
РГ: Исследователь, литературовед, всерьез занимаясь писателем или поэтом, собирает огромное количество сведений о его жизни. Нужно ли всем этим делиться с читателем? Может, стоит ввести табу на определенные темы или даже цензуру?
Чуковская: Никакой цензуры быть не должно. Но исследователь должен знать, любить и понимать своего героя. А если он хочет показать свою развязность и умение делать "надписи на заборе", пусть это остается на его совести. Сумел же Владислав Ходасевич написать великолепную биографию Державина и решить проблемы связи творчества, биографии и частной жизни так, чтобы это стало литературным событием. Все зависит от таланта исследователя. Мне вот не очень понятно, почему Катаева взялась за биографию Ахматовой. Стихов Ахматовой она не читала и не любит, свои соображения высказывает крайне невнятно. Но о жизни Ахматовой, видимо, что-то прочитала.
РГ: Каковы, на ваш взгляд, критерии, которые делают человека с литературным талантом личностью и свидетельствуют о его авторитетности? И зачем вообще нужны авторитеты?
Чуковская: Наша страна сейчас страдает не от изобилия авторитетов, а от их отсутствия.
Нам нужны личности с большой буквы. Которые как раз и существуют в нашей литературе. Не знаю, насколько сейчас актуально сбрасывать с парохода современности очередного Пушкина. Хотя этим упорно занимается определенная часть людей. Надеюсь, что книгу Катаевой ждет геростратова известность, потому что это попытка негодными средствами низвергнуть авторитет.
Авторитет Толстого, Тургенева, любого другого писателя стоит на интересе к нему читателя. Писатель существует, пока живет интерес к его творчеству. Мне кажется, что произведения вроде "Анти-Ахматовой" - попытка массовой культуры освоить то, что она, видимо, не понимает и не чувствует. Мне вспомнилась статья моего деда Корнея Ивановича Чуковского "Глухонемые в опере". Если глухонемые не слышат оперы, то тут уже ничего не сделаешь. Вся надежда издателя и автора только на скандальную известность.
РГ: Людям интересно знать подробности личной жизни великих, и массовая литература удовлетворяет эту потребность, не заботясь о том, насколько это соответствует настоящей культуре. Ушедшие гении защитить себя уже не могут, а кто может?
Чуковская: Защитить могут люди, которые думают иначе, понимают и любят поэзию, литературу. Они не будут гоняться за такой книгой, и никакого влияния на них она оказать не сможет. В этом я уверена. У нас выходят книги Ахматовой, на ее стихи поют песни, ее читают по радио - все это и есть противостояние таким, как Катаева. Сам писатель себя защищает тем, что его помнят и читают настоящие читатели. А разговорами его не защитить. Что бы ни писали о Толстом и что бы он сам ни писал - с чем-то я согласна, с чем-то нет - все равно буду читать "Анну Каренину". Либо вы слышите голос писателя и он вам дорог, либо нет, как в случае с Катаевой.
РГ: Литература - сфера наших достижений. У нас не очень сильная экономика, слабая политическая культура, но литература блистательная. И она всегда занимала ведущее место в жизни общества - люди читали и читают книги. Как вы думаете, что надо делать, чтобы позиция литературы не менялась? Можно ли научить детей правильно читать?
Чуковская: Все взаимосвязано: насколько будут образованы учителя, смогут ли они увлечь детей литературой или привьют им на всю жизнь неприязнь к тому, что они проходили в школе. А это, в свою очередь, зависит от того, кто и как учит самих учителей в университетах, от состояния архивов и библиотек, от пропаганды книги, которая в последнее время практически отсутствует на радио и телевидении. Все это вместе составляет важную часть жизни общества, а вернее, общей культуры народа. В этой области не все обстоит благополучно. Впрочем, не только у нас, во всем мире.