Мало кто знает об этой книге и мне она попала в руки случайно. Напечатали её год назад тиражом всего в две сотни экземпляров. Не нашел её и в электронном виде. Не вошла она списки модных бестселлеров, не прославлена литературными критиками и государственными премиями. Но она - стостраничная, почти самиздатовская - значимей большей части современной литературы. Скромный сборник заметок «Дневники сепаратистов» - записи луганских студентов, описывающие события лета 2014 года в осаждаемом, безжалостно обстреливаемом украинской артиллерией городе...
Татьяна: «...Когда 2 июня сбросили бомбу на облгосадминистрацию и погибло 11 человек - ужасались все. А сегодня каждый день гибнут люди - в очереди за водой, за гуманитаркой, во дворе, в своей квартире - мы уже не ужасаемся, мы привыкли к смерти рядом с нами - и это самое ужасное».
Дарья: «Страшно, когда ничком падаешь в коридоре квартиры и закрываешь голову дрожащими руками, а под тобой дрожит земля. Страшно, когда осколок побивает газовую трубу дома, - и ты вместе с остальными жителям выбегаешь на улицу, молясь, чтобы дом не взлетел на воздух... Страшно, когда родители идут на "ручеек" за водой, потому что дома ее уже не осталось, а над их головами летят снаряды. Сначала ты слышишь залп "Града", потом свист и взрыв. В реальности это проходит за доли секунды, но в твоем сознании они длятся целую вечность...»
Где-то далеко яркими огнями переливается Киев, и отражаются огни катеров на теплой глади Днепра, и веселится другая молодежь. Им нет дело до ровесников, которые прячутся в подвалах, до тех, кого бомбят правительственные войска. И залитый светом Крещатик, и шум модных столичных кафе - вся эта мирная жизнь не имеет никакого сострадания к тысячам убиваемых людей. Их убивают - значит «так надо».
Владимир: «...Стекла разлетаются. Уши заложило. Бежишь, ищешь маму, бабушку... Еще взрыв. Штукатурка падает. Дым, соседка еле бежит, всё лицо в крови...»
 «...Никак не можем найти тётю Люду. Думаем, слава Богу, ушла до взрыва. И тут я вижу кисть, порванную, обугленную, окровавленную. Ногу, кажется, без ступни. И лицо. Тяжело смотреть, не могу смотреть...»
Юлия: «Вчера возле хлебного киоска убило одного пенсионера, другой ранен в ногу... На ручейке тоже продолжают гибнуть люди. Уже не понятно, сколько народу там полегло, а всё равно продолжают туда ходить: моются прямо там и воду берут и на минах подрываются так, что хоронить нечего. Приехал экскаватор, "засыпал" - всё, что осталось в общую могилу, вот и похороны. Царствие Небесное всем вам!»
Убийству всегда можно найти оправдание, если это жертва, принесенная жертва на «алтарь отечества». Сотни людей, обученных на всяких семинарах и тренингах, настойчиво внушают колеблющимся: «Убей! Убей "сепара", "колорада", он - не человек. Убей его не рассуждая - так надо». Нашептывают, науськивают, приказывают, в конце концов. Они говорят, что это необходимо для страны, ради «большого дела». Они лукаво умалчивают, что это нужно именно для их дела, их денег, их власти...
Вера: «Жара!!! Все вокруг подыхает (самое подходящее слово), земля превратилась в камень, небо не голубое, а мутно-белое... Накануне только в нашем районе минометчики расстреляли 2 машины с водой. У меня не укладывается в голове: как можно вести охоту на людей, обычных людей, стоящих в очереди по хлеб, воду?.. Те, кто называет себя патриотами Украины, просто не считают нас за людей, наверное, так легче нажимать на курок».
Владимир: «Этим летом я увидел столько ужаса, что, пожалуй, хватило бы на 10 жизней. Я видел, как погибали люди, хорошие люди, которые имели любящие семьи, друзей, увлечения, смысл своей жизни. И всё это было стерто в одну секунду: миной, осколком, пулей, артиллерийским снарядом, кассетной бомбой... Был человек - нет человека».
Высокомерно сияют огнями Крещатик и Майдан, улица Сумская и площадь Рынок. И сотни считающих себя патриотами людей   (большинство из них с высшим образованием) безостановочно пишут и говорят, убеждая еще сомневающихся – почему надо убивать, агитируют за убийство разными способами, нахваливают убивающих. А у меня в руках тоненькая, почти самиздатовская книга, которая говорит, что этого делать нельзя.