Александр Карпенко

"Я выбираю ost"

Евгений Степанов. Аэропорт. Серия "Библиотека поэта ХХI века".— М.: Вест-Консалтинг, 2014.

Евгений Степанов пишет для широкого круга читателей и делится с ними своими тревогами, болью, размышлениями о насущном. Любая книга избранного — и "Аэропорт" в этом смысле не исключение — производит среди свода авторских сочинений свой естественный отбор. В печать попадает только самое лучшее из того, что создано. Это уплотнение смысла и качества стихов играет на руку поэту. Собранные "в один кулак", стихи Евгения Степанова поражают неожиданной мощью и фактурой. В конечном итоге писатель, каким мы его воспринимаем,— это результат "выжимки" того, что у него отобрано временем и отправлено в будущее. Даже если автору кажется, что такой отбор (для избранного) он производит самостоятельно. Это очень важно — чтобы отбирала жизнь. Чтобы отбирало время. При тенденциозном подходе к составлению "лучшего" результат непредсказуем. Можно и Пушкина представить пошляком, и Высоцкого — босяцким шансонье. Я видел примеры подобных компиляций.
Стихи Евгения Степанова, как и его проза, носят откровенно дневниковый характер. Конечно, Аэропорт, так же как и станция Партизанская — н е просто географические названия. Степанову важно, где он живёт и работает. Коммунистический тупик или Электролитный проезд — явно не для него! Поэту приятно жить на улице с творческим именем. Может быть, для того, чтобы, подобно маленькому принцу Сент-Экзюпери, улететь в будущее из своего Аэропорта, даже если современные самолёты в будущее пока не летают. Концентрация творческого внимания у поэтов происходит самопроизвольно, ей даже усталость — н е помеха. Евгений Степанов пишет о том, что поражает его в данный момент, здесь и сейчас. Уже потом, собирая книгу, он сведёт воедино, например, стихи об Отечественной войне со стихами о "малых" войнах. И поразится собственному пророчеству об украинских событиях:

и снова брат идёт на брата
горят степные ковыли
душа персоною нон-грата
летит с обугленной земли

Евгений Степанов говорит о призрачности любой войны, недолговечности её трофеев. Причём он это делает не с пацифистской точки зрения. Гибнут люди, превращаясь в пушечное мясо, расходный материал, а цели у современных войн настолько туманны (геополитика!), что их нельзя оправдать никакими средствами. Об этом свидетельствует, например, стихотворение Евгения Степанова "Бумеранг". Бумеранг не просто возвращается к тому, кто его послал. Он ещё и рассыпается по пути на части, рикошетом задевая ни в чём не повинных людей. Очень глубокая мысль!

не умирает бумеранг
и размножается в полёте
и танк идёт как танк ва-банк
дорогу проложив пехоте

Евгению Степанову порой близки даже толстовские мысли о непротивлении злу насилием. Надо вначале убедиться досконально, что это действительно — добро. А если и с одной стороны зло, и с другой, только под маской добра, стоит ли овчинка выделки? "И зло тягается со злом",— пишет Степанов. Толстой ведь не просто философствовал. Он ещё и воевал. И выстрадал свои мысли, увидел мир в объёмном свете. Степанов сумел отразить в своих стихах всеобщее ощущение текущего времени — усталость от ложного героизма, от сомнительных ценностей, от вынужденного молчания (чтобы никого не задеть ненароком). Людям сейчас как никогда хочется чего-то абсолютного. Последних истин, на разрыв аорты. Или — хотя бы достоверно полезного и прекрасного. И поэты, как всегда, на передовой размышлений о жизни и смерти, даже когда в войнах лично они не участвуют. И непротивление Толстого, и непротивление Степанова (нисколько не сравниваю их по масштабу таланта) поражают — как отказ сильных от применения собственной силы. Хотя всё равно меня не покидает ощущение, что непротивление это, как раньше говорили, "с кулаками".
Украинские события на целый год фактически заслонили собой остальную русскую лирику. Украинская тема доминирует, например, и в недавно вышедшей книге Ольги Ильницкой "Идёт по улице война". И тоже, подобно "Аэропорту" Степанова, "собралась воедино" в часы ожидания последних известий с фронта. Название "Аэропорт" прочитывается нашими современниками и как битва за донецкий терминал, свирепая в своей крайней жестокости, хотя автор напрямую об этом не говорит. Но и такой смысл, как мне кажется, он тоже закладывает в название своей книги. Книги Ильницкой и Степанова, что бы там ни говорили, яркий пример поэтической честности. Если на улице война, некрасиво писать про "шёпот, робкое дыханье, трели соловья". Конечно, писать об этом не возбраняется, но ухо, чуткое ко времени, властно требует принципиально другой лирики. В книге Евгения Степанова войне посвящена только первая, сравнительно небольшая глава. Затем идут любовная лирика, посвящения поэтам и другие стихотворения.
Евгений много использует в своих стихах разговорную речь. Не чужда поэту и самоирония: например, он говорит, что у него — тоже, как и у многих, "далеко не апостольский взгляд". И в этом смысле речь его героя — глубоко народна. Возможно, по стихам Степанова когда-нибудь будут изучать русский фольклор начала двадцать первого века. По своему общественному звучанию социальная лирика Евгения Степанова воскрешает в русской поэзии музу Некрасова. Посмотрите, каким трагизмом дышат строки поэта о родине:

здесь можно смотреть только на небеса
здесь некуда больше смотреть

Евгений Степанов — тонкий лирик. Ему свойственно порой преуменьшать своё лирическое дарование. Это выглядит странновато, но симпатично. Умный, глубоко чувствующий, ироничный писатель, Евгений Степанов — человек широких интересов и ранимой души. Всё это вместе и делает его стихи интересными. Он — больше чем писатель, он — человек. Степанов делится с нами всем, что его волнует, не отделяя лирику от других сфер жизнедеятельности. В сущности, основной каркас его стихотворений — э то всё тот же "дневник писателя", который он, вслед за Достоевским, ведёт как постоянную журнальную рубрику. Евгений пишет много, истово, честно и лирично. Безусловно, было бы преувеличением говорить о том, что каждое стихотворение Евгения Степанова — шедевр. Конечно, это не так. Но поэт умеет удивлять даже своих искушённых коллег. Составитель русского сегмента антологии "21 поэт 21-го века" Сергей Сутулов-Катеринич как-то заговорщицки сказал мне: "А знаешь, Саша, кто из поэтов, вошедших в антологию, сумел по-настоящему меня удивить? Евгений Степанов!" Что это значит? Это означает то, что стихи Евгения выделялись даже среди отборной лирики очень хороших поэтов. Вот и меня Евгений часто поражает, в хорошем смысле, своими стихами.

глушь — без тебя — окрест
борщ — без тебя — пост
но ты выбираешь west
а я выбираю ost

мне — без тебя — крест
заживо — на погост
но ты выбираешь west
а я выбираю ost

всё же — но как? — Бог весть
вечный построен мост
соединяющий west
соединяющий ost

ты у меня в груди
я у тебя в груди
всё у нас позади
всё у нас впереди

Неслыханная, "еретическая", по Пастернаку, простота, от которой — мурашки по коже. Тут и Киплинг аукается со своим Востоком и Западом, и Цветаева, которая "перекидывает мост рукою смелою". Но главное лирическое открытие Евгения Степанова — т о самое, от которого бегают мурашки по спине у читателя,— т о, что он каким-то шестым чувством, наитием дал женскому и мужскому началу свои векторы. В самом деле, инь и ян прежде никак не были соотнесены с частями света. "Судьба, не иначе, подсказала поэту",— с кажут сведущие люди. Так-то оно так. Но для меня, например, совсем не очевидно, что Берлин, где живёт героиня стихотворения,— э то Запад, а Москва — э то Восток. Прекрасные стихи! Эмоциональность — зашкаливает. И прямиком передаётся нам. "Расходящееся — сходится, и из различного образуется прекраснейшая гармония",— говорил Гераклит.
Читайте "Аэропорт" Степанова. Если вы узнаете об этой книге только в моём пересказе — это будет не совсем чистый источник. Поэзия идёт родником из первоисточника — и посредников, если по-настоящему, не требует.