Борис Николаевич Щербатов (1941-2013)

 Уже два десятилетия назад имя Бориса Щербатова было вписано в историю культуры России его поистине золотым пером – стихи его печатались во многих журналах и газетах, звучали по радио. И это притом, что никогда муза его не была на услужении конъюнктурным интересам, не подпевала идеологическим штампам тех времён. Мы, его друзья и поклонники, потеряли друга и талантливого, выдающегося поэта современности. Сборники его стихов это исповедь беспокойной души и пример беспредельной любви к родине – России. Его бессмертные строчки "Душу сына помяни, мать души моей – Россия" теперь звучат особенно проникновенно и болью отзываются в наших душах. Он служил поэзии и России, ради них жил и творил.
 Выступления его на поэтических вечерах всегда слушали затаив дыхание. Такие поэты, как Борис Щербатов, приходят на эту землю не часто и с особой миссией – сделать мир чище и добрей. Его стихи долго будут звучать в нас, согревая своим теплом – теплом его бессмертной души. В предисловии к последней книги Бориса Николаевича Владимир Наджаров о нем сказал:

 Потомки, запомните это,
 Страну почитая, как дом,
 В России не любят поэтов
 При жизни, а любят потом...

 Не надо особых дебатов,
 Другой не найдете ответ.
 Вы скажете, был вот Щербатов, 
 Он истинно русский поэт!

 Был гордостью нашей Отчизны!
 Спешите скорее прочесть!
 Вы скажете "был", а при жизни
 Никто не сказал, что он есть!

 При жизни, судьбу его скомкав,
 Глаголя о ком-то другом,
 Его оставляли потомкам,
 Чтоб люди читали потом.

 Светлая память тебе, дорогой друг!


 Инна Тхорик, Ангелина Гусман, Владимир Лобов, Михаил Панкратов, Сергей Моргулец, Марина Шапиро, Надежда Бесфамильная, Михаил Грозовский, Герман Беляков, Инна Заславская, Пелёвин (Александр Пелевин)

Поэтическая гостиная  Бориса Щербатова

За туманом берёз

За туманом берёз шелестела река.
 Ночь ненастную ветром шатало.
 Показалось ли мне, или чья-то рука
 осторожно в окно постучала.

 Длилось тысячу лет ожиданье моё!
 Я окно распахнул обречённо и резко.
 И омыло лицо
 то ли платье твоё,
 то ли взмывшая вверх занавеска.

 Ночь ударила ветром, задула свечу,
 все четыре угла затопила.
 Ты дышала в висок, припадая к плечу,
 ты любила, любила, любила...

 Просыпался в слезах.
 Влажный ветер в лесу
 уносил на плечах позолоту.
 Занавеска кружила, скользя по лицу,
 открывая окно в непогоду.

Ирине

 Под ночные апрельские всхлипы
 Пролетевшую жизнь ворошу…
 Я не смог тебя сделать счастливой
 И за это прощенья прошу.

 Что была ты мне небом обещана,
 Я, мальчишка, поверить не мог.
 Ах, какую красивую женщину
 Мне доверил доверчивый Бог!

 Я смирял свои тёмные страсти,
 Примерял золоченую клеть.
 Но людское уютное счастье
 Не даётся рожденному петь.

 Жизнь душила – 
 Скорбями, восторгами,
 Злой тоской на весёлом пиру.
 Сколько песен из сердца исторгнула,
 Безоглядных,
 Как смерть на миру!..

 Все разлуки не вечны.
 Но вечна
 Та разлука, что ждёт впереди.
 Была в белом ты в первую встречу,
 На последнюю в чёрном приди.

 И под гул золотого ненастья
 У начала небесных дорог
 За того, кто украл твое счастье,
 Помолись.
 Да простит его Бог.

В лесу разгуливал рассвет

В лесу разгуливал­ рассвет,
 черёмуху ломая 
 И было мне семнадцать­ лет
 зелёным утром мая.

 Любовь и молодость меня
 на свет зелёный мчали!
 Горели звёзды среди дня,
 и радуги – ночами.

 Но май весёлый отшумел,
 и минули июни.
 Осенний ветер прохрипел,­
 что возраст мой не юный.

 А сердце, тайною томя,
 не зная опасений,
 несётся, голову сломя,
 на красный свет осенний!

 Придёт декабрь, суров и сед,
 придёт и пыл остудит.
 И белым будет белый свет,
 Но чёрным он не будет!

Превратится в пепел кровь

Превратится в пепел кровь,
 превратятся в пепел крылья -
 жизнь мою,
 мою любовь
 помяни, страна ковылья!
 Был я счастлив и богат
 тем, что здесь, горласт и волен,
 родилсЯ у райских врат
 майской радуги над полем.
 Тем, что в розовые дни
 пеленат цветущей нивой.
 Душу сына помяни,
 мать души моей счастливой!..

 Осень брошенной земли
 часто виделась бедою.
 Улетали журавли,
 оставляли сиротою.
 Ночь, забывшая огни,
 иссушала сердце думой.
 Душу сына помяни,
 мать души моей угрюмой.

 Слышу топот за спиной –
 значит, близится расплата.
 Ты ни в чем не виновата,
 мать души моей больной.
 Вон, летит она, взгляни –
 лебедь белая  на синем.
 Душу сына помяни,
 мать души моей - 
 Россия.

Кольцо

Вспоминая сына
 и Святого Духа,
 зимний ветер слушая в трубе,
 умирала медленно старуха
 в нищенской нетопленной избе.

 Никого уже не замечая
 и уставя в потолок лицо,
 все глядела
 молча и печально
 на стальное черное кольцо.

 Сгинул сын бродягою и вором,
 и следа не сыщется теперь.
 На кольцо глядела, на котором
 так давно качалась колыбель...

 Замели февральские метели
 на погосте сельском бугорок.
 Сын вернулся!
 На одну неделю
 опоздал к родимой на порог.

 Дом шатало.
 С грохотом и рёвом
 ветер бил в оконное стекло.
 Сын в потёмках отыскал верёвку,
 и кольцо его не подвело.

В этом мире звезд и ливней

В этом мире звезд и ливней
 ливней длинных, как былины,
 разве не был я счастливым,
 ну, хотя б наполовину!
 Было всё – и пел, и плакал
 на путях своих безвестных.
 Соловьиный плач, однако,
 называют люди песней.
 Да и впрямь, какое лихо
 может сердце занавесить,
 если медом и гречихой
 пахнет ветер в поднебесье?
 Если снова в вечер будний
 у забытого овина
 ты со мной счастливой будешь...
 Ну, хотя б наполовину.

Страстной февраль

     1
 Светится,
 светится ночь голубая.
 Ангел парит в тишине.
 Горько мне,
 заповедь переступая,
 думать о чьей-то жене.

 Ангеле Божий, хранитель мой святый,
 грешному, вся ми прости!
 Женщину юную, невиноватую
 в сон мой тревожный впусти.
 Пусть мне приснится
 свободной, крылатой
 девушкой в светлом лугу.
 Ангеле Божий,
 хранитель мой святый,
 жить без неё не могу.

            2

          По гороскопу прочитал: ты – Рыба

 Щекой касаясь золотистой пряди,
 целую руку тонкую твою.
 Ты ускользаешь из моих объятий,
 на пальцах оставляя чешую.

 Ты ускользаешь, рыбка золотая!
 Я изнемог на знойном берегу:
 меня одно желание снедает,
 других желаний вспомнить не могу!

 Оно одно
 огнём меня пронзило,
 лишив рассудка и лишая сна,
 оно внезапно мир преобразило,
 и в феврале
 безумствует весна!

             3

 - Я судьбе противиться не смею.
 В дверь твою наложницей вхожу.
 Полюбить тебя я не сумею,