Борис Николаевич Щербатов – член Союза писателей СССР и России с 1988 года, жил в Москве. Родился в 1941 г. в г. Электросталь под Москвою, детство и школьные годы прошли в с. Михайловское Тульской обл. Окончил Тульский политехнический институт. Автор пяти сборников стихов. Его строчки "Душу сына помяни, мать души моей – Россия" теперь звучат особенно проникновенно и болью отзываются в наших душах. В предисловии к последней книге Бориса Николаевича Владимир Наджаров сказал:

 Потомки, запомните это,
 Страну почитая, как дом,
 В России не любят поэтов
 При жизни, а любят потом...

 Не надо особых дебатов,
 Другой не найдете ответ.
 Вы скажете, был вот Щербатов, 
 Он истинно русский поэт!

 Был гордостью нашей Отчизны!
 Спешите скорее прочесть!
 Вы скажете "был", а при жизни
 Никто не сказал, что он есть!

 При жизни, судьбу его скомкав,
 Глаголя о ком-то другом,
 Его оставляли потомкам,
 Чтоб люди читали потом.

Всё мысль да мысль
 
                «Всё мысль да мысль! Художник бедный слова…»
                 Е. Баратынский
                 «И жизнь, и слёзы, и любовь…»
                 А. Пушкин

 Всё мысль да мысль!
 А где же чувства?
 Где слёзы и любовь, где жизнь сама?
 Становится высокое искусство
 досугом изощрённого ума.

 Кудесники заумных откровений,
 ударники словесного труда!
 Скажите, вам знакомо вдохновенье,
 к вам муза забегает иногда?..

 Во временах глухих и окаянных
 служенье Слову – каторга и честь!
 Поэтов много -  званых и незваных,
 а избранных – по пальцам перечесть!

 Я не ищу награды в этом мире.
 И, хоть души давно не берегу,
 порву струну последнюю на лире,
 когда я петь и плакать не смогу! 

Русские
 
По полям да по рощам,
 по рекам,
 по раздолью великой земли
 шла пехота фашистского рейха
 и тевтонские рыцари шли.

 Нас батыевы кони топтали,
 самураи пытали и жгли –
 тайну русского духа искали,
 но нашли - только то, что нашли!

 Только изб обожжённых глазницы,
 сумасшедшие пляски огня,
 обложные - в полнеба! - зарницы
 да ликующий пир воронья.

 Эти птицы веками висели
 над Россией, как символ беды,
 на бескрайних полях обрусели
 и от радости стали седы.

 Сколько слёз,
 сколько крови и горя!
 Но, врагов своих в землю вогнав,
 мы деревни рубили на взгорьях,
 на ристалищах света и трав!

 А вокруг -
 полевая, лесная
 нашей древней земли благодать...
 Мы себя ещё сами не знаем.
 Нe пытайтесь же нас разгадать!
  
Сколько сёл в России неоглядной!
 
Сколько сёл в России неоглядной!
 Как весной ромашек на лугу...
 Есть село над речкою Непрядвой,
 на высоком правом берегу.

 Только день подвинется к закату,
 поглядите вдаль из-под руки,
 где туман крадётся конокрадом
 по другому берегу реки.

 Там луны оранжевый осколок,
 золотя притихшие сады,
 как шелом Димитрия Донского,
 из Непрядвы черпает воды...

 Это здесь - судьбы моей начало
 и всего, что стало дорогим.
 Эта речка в грудь мою стучала
 колокольным именем своим!

 Это здесь - сверкая половодьями,
 обжигая ветрами с полей,
 становилась маленькая родина
 Родиной великою моей!

 И за то, село моё, спасибо,
 что, живя на новом берегу,
 я свою страну, свою Россию
 без тебя представить не могу.
  
Вдруг потянет в лес неудержимо
 
Вдруг потянет в лес неудержимо,
 закруж’ат  берёзовые сны...
 И пойдёшь –
 без всякого нажима,
 без подсказки с чьей-то стороны.

 В летний вечер сядешь под ольхою.
 Тишина, заброшенность, покой.
 До коры дотронешься рукою
 и услышишь сердце под рукой.

 И поймёшь, что всё вокруг – живое:
 дышат корни, чувствует трава,
 и деревья говорят листвою
 непереводимые слова.

 Не гадай о том, какая сила
 позвала сюда издалека.
 Может, вспоминая, загрустила
 о тебе знакомая ольха.

 Всех природа чувствует и помнит,
 где б дороги наши не легли.
 Пусть тебя сегодня переполнит
 вера в милосердие земли.

 И тебе когда-нибудь приснится
 в городском сиротском далеке,
 что сейчас рассказывают птицы
 на забытом нами языке.
   

Сколько солнца на исходе лета!
 
Сколько солнца на исходе лета!
 Лес стоит зелёный и густой.
 Но листва, пронизанная светом,
 неизменно станет золотой.
 Будет осень. Сменятся одежды,
 претворят деревья в образа. 
 Сколько света, света и надежды
 дарят нам осенние леса…

 Не ропщи, изношенное тело!
 Нам ещё не время на покой.
 Не затем ли молодость сгорела, 
 чтобы старость стала золотой,
 чтобы наша траурная дата
 затерялась в буреломе лет,
 чтоб душа, зелёная когда-то,
 истончаясь, излучала свет.
  
Судьба
 
Военное детство…
 Ты помнишь, ты помнишь,
 как лютые ветры хлестали наотмашь?
 От страха и стужи дрожала изба,
 за каждым углом сторожила судьба.

 Ты в том лихолетии памятью бродишь,
 всё ищешь кого-то и всё не находишь.
 Так жизнь начиналась. В тревожную ширь
 судьба повела, как слепой поводырь.

 Ты жил, обжигаясь, ты жил неумело.
 Судьба же крутые несла перемены:
 друзей увела, умыкнула жену,
 однажды тебе поменяла страну.

 – Судьба… – повторял ты и праздновал тризны.
 А сверху глядели глаза с укоризной.
 Но всё ещё спали за стенкою лба
 три грозные буквы из слова «судьба».

 В стране, где ни совести нет, ни морали,
 тебя обескрылили и обокрали.
 Тебя не услышали в грохоте лет,
 ушедшей эпохи последний поэт!..

 Закатное солнце над лесом дрожало,
 к суровому Богу тебя провожало.
 Не плакал никто, не рыдала труба.
 Три буквы остались от слова «СУДьба».
  
Прогулка по облакам
 
Подмосковные просторы,
 где былая ваша гладь?
 Сплошь заборы да заборы -
 не пройти, не погулять.

 Пробираюсь по задворкам.
 Где та речка, где тот плёс?
 На меня (как будто вор я!)
 подзаборный лает пёс.

 Размахнулись воротилы,
 что удельные князья.
 Всё, что можно захватили,
 прихватили что нельзя!

 И теперь как наважденье:
 влево, вправо ль повернёшь –
 всюду частные владенья
 новоявленных вельмож!

 Лишь плывут, плывут высоко,
 не захвачены пока,
 отражаясь в сини окон
 кочевые облака.

 Знать, придётся мне, как в детстве,
 под весенний шум и гам
 с юной радугой в соседстве
 погулять по облакам.
   
След
 
Когда отца на поле бранном
 подмяла дымная броня,
 я разминулся с младшим братом,
 который мог быть у меня.

 Когда над беженцами "мессер"
 расходовал боекомплект,
 был среди них и мой ровесник,
 едва явившийся на свет.

 Я замечал в часы авралов,
 как обжигало горячо
 мое плечо дыханье справа,
 но стыло левое плечо.

 Пришла пора - и нашим детям
 страна вручает паспорта.
 А в их рядах гуляет ветер,
 и глухо воет пустота...

 Где шли бои, трава густая
 берет стремительный разбег.
 А этот след,
              не зарастая,
 потянется в грядущий век!

 Придут далекие, другие