Николай ТЮТЮННИК 

Из книги «СПАРТАК»

      Седьмой класс. Уже потихоньку курим.

    Звучит звонок на большую перемену, быстро подхватываемся со своих парт и красноречиво переглядываемся. Ну, что – у кого есть?

    Сигареты чаще всего есть у тех, кто почти не курит. И если курит, то только в школе, чтобы не отстать «в развитии» от остальных пацанов. Ведь курят не только неслухи-двоечники, но и отличники. И даже лучшие спортсмены школы.

  Закурить есть у Юры Голодка, мать которого с первого нашего класса – в  родительском комитете. Есть, наверное, и у Славы Забелина, потому что он, как мы считаем, из зажиточной семьи.

   Нет, родители Славы никакое не начальство, не восседают в высоких кабинетах. Мать домохозяйка, отец… Отец тоже не начальник, но возглавляет одну из лучших на шахте бригад, поэтому у Забелиных и в квартире получше, побогаче, чем у других наших ребят, и в гараже новенькая – с оленем на капоте! – «Волга»! 

     Наверняка есть сигареты и у Славы, но он экономит, потому что после занятий нужно будет выйти на крыльцо школы, закурить на виду у всех девчат, и пуская дым, пройтись туда-сюда перед окнами директора!

     Галина Георгиевна все видит, все понимает, но до поры до времени щадит самолюбие каждого сорванца. Вот будет общее построение – тогда каждый получит по заслугам.

     Переморгнувшись, выскакиваем из кабинета и – на улицу!

  Весна, тепло, солнечно… Сразу за углом здания школы – своеобразная «курилка», где собираются старшеклассники и те, кто только пробует курить. В нашем 7-ом не курят только несколько человек. Зато Вовка Катинас смалит с самого первого класса! Так у него дома и обстановка такая: Вовкин отец всем известный вор-рецидивист, который не вылезает из тюрьмы. Мать где-то там работает… Вовка с матерью периодически навещают отца за колючей проволокой, но вернувшись домой, мать, рассказывают, начисто вытирает слезы и снова водит к себе домой мужиков… Ну, как тут не закуришь в семь лет!

   Вовка тоже пойдет по стопам родителя, тоже не раз окажется за решеткой, что тоже не удивительно. А вот что меня удивило, так это реакция Катинаса-старшего на смерть первого космонавта Юрия Гагарина. 

   – Жаль, все-таки человека, –  сидя с молодежью в городской столовой, сказал он, поднимая наполненный вином стакан. – Надо было такого беречь.

    Юрий Гагарин действительно был любимцем всей страны. Даже той ее части, которая много лет провела на нарах. 

     Заворачиваем за угол и мы. Юра достает из кармана почти полную пачку болгарских сигарет «Солнце», угощает меня, Славу и Толю Соляного.  Молодцы  все-таки болгары! Ну, кто бы из пацанов начал курить, если бы на полках магазинов лежали только серые и невзрачные на вид пачки «Прибоя», «Севера» и даже «Беломорканала»! Многие бы из нас не начинали. А тут понавезли такую красоту, такие тоненькие, в целлофановой обвертке иностранные сигареты, что так и хочется взять в руки, а потом и закурить! К тому же, говорят, они намного слабее нашего, советского, курева, наших  папирос и сигарет. Да и сгорают удивительно быстро. Зазевался, а сигарета уже  истлела сама по себе. 

    Правда, здесь, за углом школы, истлеть ей не дадут. Только закурил, и сразу подскакивают жаждущие глотнуть табачного дымка.

     – Оставь покурить!

     – Уже оставляю.

     – Кому?

     – А он…

     – Тогда ты оставь!

     – Ла-адно…

     Здесь, за углом, жадничать нельзя. Каждый понимает, что курцы они еще не заматерелые. Не докуришь – не умрешь, потерпишь до следующей перемены. А «потянуть»  хочется каждому.

     Стоит и курит круглый отличник Саша Сусликов, который потом с красным дипломом закончит Коммунарский (Алчевский) горно-металлургический институт и удачно женится на дочери директора известного на всю страну металлургического комбината. Но это не принесет ему счастья. Затоскует за своей первой любовью, которая и простит и примет его, но справиться с зеленым змием так и не сможет, умрет.

   Стоит и курит отличный спортсмен Вася Кувак, по прозвищу Нанаец. Говорят, он действительно  нанаец по национальности. Вася тоже выйдет в люди, станет генеральным директором производственного объединения «Первомайскуголь», правда, не надолго…

   Вместе с Куваком – его одноклассники и друзья: Толя Светиха, Шура Мельник и Володя Михалочкин. Шура не курит, стоит за компанию. Володя «балуется». Они с Шурой чем-то похожи – оба высокие, с приподнятыми плечами, отличные баскетболисты и прыгуны в высоту.

    Володя по поведению вроде бы шкодник, но учится хорошо, и со временем станет главным энергетиком шахты имени Менжинского. А для этого нужно иметь большую голову.

    Стоит и что-то рассказывает наш школьный артист, а в будущем выпускник театрального института Валера Соппа.

    Не курит, а только стоит с нами и наш одноклассник и дружок Сережка Слетов, который в будущем также станет главным механиком огромного производственного объединения «Первомайскуголь». Младший же брат Михалочкина и тоже наш одноклассник Миша станет директором, так называемой, рембазы, которая будет изготовлять автомобильные прицепы для всего Советского Союза.

    Забыв о спортивном режиме, потягивает сигарету Коля Бодрухин, в «спортзале» которого мы со Славой Забелиным овладеваем азами бокса.

     К Бодрухину ходят многие, но Коля сам, что называется, самоучка, не имеющий никакого спортивного разряда, так что вряд ли мы чему-то серьезному научимся. Разве что разбить кому-то нос…

    Появляются два неразлучных друга, Жора Супрун и Запорожец, оба среднего роста, коренастые. Они пришли в нашу школу с альбертовской и не торопятся заводить дружбу с глубочанскими пацанами.

    Жорин отец, Федор Семенович, известный бригадир. Он настолько авторитетен, что сам начальник шахты, Владимир Тихонович Давыденко, считает Федора Семеновича своим учителем в горном деле! Со временем станет бригадиром и Жора. И мы с ним много лет будем проводить под землей капитальные выработки, среди которых самые сложные и самые опасные – вертикальные гезенки. 

    Курит сигареты «Балкан» и Юра Шелудько, тоже один из лучших спортсменов школы. Рядом с ним – Шурка Зинченко. Что они потом не поделят, – не знаю, но драка между ними была классной. Били друг друга кулаками, как взрослые мужики: гуп-гуп-гуп… И только навешав друг другу «фонарей», не спеша и степенно разошлись в разные стороны.

    Вылетел из-за угла толстый и расхристанный Жорник, по прозвищу Жора.

     – У кого закурить?!

     Так тебе и кинулись, так  тебя и принялись угощать!

      Выпросил у кого-то окурок, начал тыкать себе, горячий, в губы.

      – Тьфу, гад! – то ли выронил, то ли выплюнул под ноги.

   Жорник наша, школьная, знаменитость. Живет он на самом отдаленном от нашей школы заводском поселке, и уже сменил не одну школу, но не приживается нигде, отовсюду исключают! Наверное, не доучится и у нас, в нашей СШ № 2, потому что склоняют за разболтанность и хулиганство на всех «линейках» и собраниях. (Со временем Жорника осудят за убийство, и он много лет будет искупать свой тяжкий грех).

    Рядом с нами проходят школьные девчата. Старшеклассницы, глядя на своих, только понимающе улыбаются, наши же, бестолковки, чуть ли не по-детски грозят:

     – Вот расскажем Нине Алексеевне!

     – Да хоть Папе Римскому!

     Свою классную руководительницу, Нину Алексеевну, я не боюсь. Она, учитель украинского языка, всегда расхваливает  мои школьные сочинения.

–У Києві недавно з`явився молодий і дуже талановитий письменник,

 Григір Тютюнник, – говорит она. – Може, колись і про нашого Колю Тютюнника щось почуємо…

     В средине мая в магазинах появляются еще более привлекательные сигареты – кубинские, полная противоположность болгарским. 

     Те были тонкие – эти толстые, те были со светлым, желтоватым табаком, эти – с черным! Да такие крепкие, что при первой же затяжке перехватывает дыхание!

    Но покупаем и курим, хвастаясь друг перед другом красивой пачкой: «Партагас»! А через несколько лет, находясь на службе, я снова вспомню эти дешевые и крепчайшие сигареты, которые, как я понимаю, кубинцы делали из обрезок своих гаванских сигар. Получив из дому целый посылочный ящик «Партагаса», москвич  Сережка Лихачев щедро угостил ими наших парней (я к тому времени уже не курил). И парни так привыкли к этому крепчайшему куреву, что позже не могли утолить табачный голод никакими «Примами» и «Беломорами»!

      Мы со Славой и Толей Соляным по-прежнему выбегаем за угол покурить, курим одну сигарету на троих и, сплевывая горькую слюну, возвращаемся в класс. И начинаем замечать, что девчонки начали отворачиваться от нас, морщить свои носы. А некоторые даже пересели подальше.

     Что за дела? Кому и чем мы не угодили?

      Ситуацию разрулила Нина Алексеевна.

<–       –  Ой, хлопці, – с улыбкой сказала она, – а ну, переходьте знову на болгарські! Що ж ви ото таке смердюче курите!

     Пройдут годы, и я снова начну посещать родную школу – и как писатель, и как Почетный президент ПФ Малой академии наук. И меня всегда будет охватывать душевный трепет: и в знакомых  ее коридорах, и в родных ее классах. И даже на месте нашей школьной «курилки», где я всегда явственно вижу юные лица моих незабываемых одноклассников и друзей.

2017 г.